Зарегистрирован: 28 фев 2010, 13:25 Сообщения: 2220 Откуда: Москва
|
Эх, эта чувствительность! "Страдания юного Вертера" - просто ода ей... Бесценный дар или неистовое страдание?? Как чудесно «видеть сердцем». Чувствовать всю палитру бликов Вселенной, вдыхая красоту и каждой клеточкой непрестанно чувствуя, «КАК ПРЕКРАСЕН ЭТОТ МИР»! И какую невыносимую боль доставляют переживания, как ранят в самое сердце, как остра тогда грубость, чёрствость, искусственность окружающей действительности... Одно неминуемо сопровождает другое - если чувствуешь близко, то чувствуешь так всё: и боль, и радость. И чем истончённее "мембрана восприимчивости", тем больнее каждое касание. Быть может это неизбежная, неумолимая цена восприимчивости? Дилемма, напоминающая сюжет «Русалочки» Г.Х Андерсена и её сделки с ведьмой: на что вынуждена согласиться Русалочка, дабы стать человеком. «...Перед дворцом был большой сад, в нем росли огненно-красные и темно-синие деревья, плоды их сверкали золотом, цветы - горячим огнем, а стебли и листья непрестанно колыхались. Земля была сплошь мелкий песок, только голубоватый, как серное пламя... День-деньской играли принцессы во дворце, в просторных палатах, где из стен росли живые цветы. Раскрывались большие янтарные окна, и внутрь вплывали рыбы, совсем как у нас ласточки влетают в дом, когда окна стоят настежь, только рыбы подплывали прямо к маленьким принцессам, брали из их рук еду и позволяли себя гладить. У каждой принцессы было в саду свое местечко, здесь они могли копать и сажать что угодно...
... - Знаю, знаю, зачем ты пришла! - сказала русалочке морская ведьма. - Глупости ты затеваешь, ну да я все-таки помогу тебе - на твою же беду, моя красавица! Ты хочешь отделаться от своего хвоста и получить вместо него две подпорки, чтобы ходить, как люди... Я изготовлю тебе питье, ты возьмешь его, поплывешь с ним к берегу еще до восхода солнца, сядешь там и выпьешь все до капли; тогда твой хвост раздвоится и превратится в пару стройных, как сказали бы люди, ножек. Но тебе будет так больно, как будто тебя пронзят острым мечом. Зато все, кто тебя увидит, скажут, что такой прелестной девушки они ещё не встречали! Ты сохранишь свою плавную походку - ни одна танцовщица не сравнится с тобой, но помни: ты будешь ступать как по острым ножам, и твои ноги будут кровоточить. Вытерпишь все это? Тогда я помогу тебе...» Вертер прибывает в созерцании и восхищении прекрасным — сад, «райский уголок души». Юношество во многом возраст идеализации, мечтаний о будущем и трепетного предвосхищения любых возможностей. Гёте не зря выносит юность во главу произведения. Это переход между волшебством детства, подростковой амбициозностью к подлинному взрослению. Прощание с внутренним ребёнком и становление иного в себе человека. Но если детство и подростковый период — уже свершившееся, то будущее — единая возможность с бесконечным вариантом содержаний. Питомник мечтаний! Для юной души, жизнь - это будущее, где всё ещё впереди. В героях Гёте, как мне кажется, 3 тенденции и отражены: Вертер — гармония, тонкое идеализированное мироощущение, близкое к чувству прекрасного. Чувствительность. Чистота и непосредственность ребёнка. Когда ещё интересно быть наедине с собой, и ещё нормально увлечься беседой с «внутренним двойником», когда одиночество - не скука, а упоительное время уединённости. Источник надежд, вдохновения относительно будущего. «...А вообще живется мне здесь отлично. Одиночество - превосходное лекарство для моей души в этом райском краю, и юная пора года щедро согревает мое сердце, которому часто бывает холодно в нашем мире. Каждое дерево, каждый куст распускаются пышным цветом, и хочется быть майским жуком, чтобы плавать в море благоуханий и насыщаться ими. Многим уже казалось, что человеческая жизнь - только сон, меня тоже не покидает это чувство. Я теряю дар речи, Вильгельм, когда наблюдаю, какими тесными пределами ограничены творческие и познавательные силы человека, когда вижу, что всякая деятельность сводится к удовлетворению потребностей, в свою очередь имеющих только одну цель - продлить наше жалкое существование, а успокоенность в иных научных вопросах - всего лишь бессильное смирение фантазеров, которые расписывают стены своей темницы яркими фигурами и привлекательными видами. Я ухожу в себя и открываю целый мир! Но тоже скорее в предчувствиях и смутных вожделениях, чем в живых, полнокровных образах. И все тогда мутится перед моим взором, и я живу, точно во сне улыбаясь миру. Все ученейшие школьные и домашние учителя согласны в том, что дети не знают, почему они хотят чего-нибудь; но что взрослые не лучше детей ощупью бродят по земле и тоже не знают, откуда пришли и куда идут, точно так же не видят в своих поступках определенной цели, и что ими так же управляют при помощи печенья, пирожного и розог, - с этим никто не хочет согласиться, а по моему разумению, это вполне очевидно...»Лотта — Смирение волнительных неприкаянных переживаний Вертера. Чувство покоя, заботы, внутренего Хозяина. «...В прихожей шестеро детей от одиннадцати до двух лет окружили стройную, среднего роста девушку в простеньком белом платье с розовыми бантами на груди и на рукавах. Она держала в руках каравай черного хлеба, отрезала окружавшим ее малышам по куску, сообразно их годам и аппетиту, и ласково оделяла каждого, и каждый протягивал ручонку и выкрикивал "спасибо" задолго до того, как хлеб был отрезан, а потом одни весело, вприпрыжку убегали со своим ужином, другие же, те, что посмирнее, тихонько шли к воротам посмотреть на чужих людей и на карету, в которой уедет их Лотхен. "Простите, что я затруднила вас и заставила дам дожидаться, - сказала она. - Я занялась одеванием и распоряжениями по дому на время моего отсутствия и забыла накормить детишек, а они желают получить ужин только из моих рук". Альберт — активность, тенденция деятельности. В противоположность Вертеру — практическое реалистичное мироощущение, достижения, освоение и стремление утверждения во внешнем мире. "...Она уже просватана за очень хорошего человека, - отвечала та, - он сейчас в отсутствии, поехал приводить в порядок свои дела после смерти отца и устраиваться на солидную должность". «Лебедь, рак и щука» юности. Трагедией Вертера оборачивается неспособность предать идеалистичное (восприятие чудесного) в пользу действительности. Вертер — художник, и его взгляд улавливает красоту, а сердце чутко чувствует каждое несовершенство мира. Он обострённо чувствует божественное в обыкновенном. Столкнуться с реальностью, принять действительный ход вещей — сравнимо для него с убийством души. «Мой изобразительный дар так слаб, а все так зыбко и туманно перед моим духовным взором...»
"...Поразительно, право! Когда я приехал сюда и с пригорка оглядывал долину, - до чего же все вокруг притягивало меня. Вон тот лесок: хорошо бы нырнуть в его тень! И вершина вон той горы: хорошо бы оттуда обозреть всю окрестность! И примыкающие друг к другу холмы и укромные долины: хорошо бы углубиться в них! Я бежал туда и возвращался, не найдя того, на что надеялся. Будущее - та же даль! Необъятная туманность простерта перед нашей душой; ощущения наши теряются в ней, как и взгляды, и ах! как же мы жаждем отдать себя целиком, проникнуться блаженством единого, великого, прекрасного чувства. Но, увы, когда мы достигаем цели, когда "там" становится "тут", все оказывается прежним, и мы снова сознаем свое убожество, свою ограниченность, и душа наша томится по ускользнувшей усладе..." Подвох «Страданий юного Вертера» в многозначительном смысле чувства любви. Здесь странно говорить о любви... Бывает любовь несчастна и приносит ли она страдание? Любовью маскируются оччень разные состояния. И то, что испытывает Вертер к своей возлюбленной, ближе привязанности. Вертер и Лотта - взаимодополняющие направления души. Лотта восполняет его индивидуальность. Поэтому он чувствует в ней необходимость. И наоборот, - в разлуке его душа тоскует не столько по Шарлотте (как реальному человеку), сколько волнуется и испытывает недостаток, неполноценность. «...сердце мое достаточно волнуется само по себе: мне нужна колыбельная песня...» Образ Лотты и становится «колыбельной», приносящей Вертеру успокоенность. Утончённая и чувствительная натура Вертера в хозяйственности, заботливости Лотты обретает «пристанище». « Ты представляешь себе мой Вальхейм: там я прочно обосновался, оттуда мне полчаса пути до Лотты, а подле нее я становлюсь сам собой и ощущаю все счастье, доступное человеку...» «...я чувствую, что она, - могу ли, смею ли я выразить райское блаженство этих слов? - что она любит меня... Любит меня! Как это возвышает меня в собственных глазах! Как я... тебе можно в этом признаться, ты поймешь... как я благоговею перед самим собой с тех пор, что она любит меня! Не знаю, дерзость ли это или верное чутье, только я не вижу себе соперника в сердце Лотты. И все же, когда она говорит о своем женихе, и говорит так тепло, так любовно, я чувствую себя человеком, которого лишили всех почестей и чинов, у которого отобрали шпагу... "Я увижу ее! - восклицаю я утром, просыпаясь и весело приветствуя яркое солнце. - Я увижу ее!" Других желаний у меня нет на целый день. Все, все поглощается этой надеждой". Мне это кажется близким описанному Карен Хорни в её работе «Невротическая личность нашего времени» . Когда страдание может оборачиваться в действительности стратегией защиты, несознаваемая тревога - порождать враждебность и быть её следствием, а любовь — являться средством спасения от «базальной тревоги»... Глубинный анализ, в том числе, потребности в любви. « ... Если попытаться словами выразить то, что он часто лишь смутно ощущает, его влечения будут примерно следующими: он хочет очень немногого – добра, понимания, помощи, совета от окружающих его людей. Хочет, чтобы они знали, что он стремится доставить им радость и опасается задеть кого-либо. В его сознании присутствуют только такие мысли и чувства. Он не осознает, в сколь значительной степени его болезненная чувствительность, его скрытая враждебность, его придирчивые требования мешают его собственным отношениям. Он также неспособен здраво судить о том, какое впечатление он производит на других или какова их реакция на него. Следовательно, он не в состоянии понять, почему его попытки установить дружеские, брачные, любовные, профессиональные отношения столь часто приносят неудовлетворенность. Он склонен заключать, что виноваты другие, что они невнимательны, вероломны, способны на оскорбление или что вследствие некой неблагоприятной причины у него отсутствует дар быть понятым людьми. Так он продолжает гнаться за призраком любви... Он чувствует лишь, что перед ним тот человек, который ему нравится, или которому он доверяет, или к которому испытывает слепую страсть. Но то, что представляется ему спонтанной любовью, на деле может быть не чем иным, как реакцией благодарности за некоторую проявленную по отношению к нему доброту, ответным чувством надежды или расположения, вызванным некоторым человеком или ситуацией. Тот человек, который явно или подспудно возбуждает в нем ожидания такого типа, станет автоматически наделяться важным значением, и его чувство будет проявлять себя в иллюзии любви. Стремление к успокоению содержит также и побочные источники удовлетворения. Например, чувство, что тебя любят или ценят, чувство успеха или влияния способны давать самое глубокое удовлетворение и абсолютно безотносительно к цели достижения безопасности...» "Любовь", исходящая из недостатка, и способна привести к страданию и смерти. Вступительный пейзаж несколько раз сопровождают упоминания о произрастающих деревьях. Пара орешников, две липы... Гёте весьма символичен. Или за образами так угадываются намётки смысла. Перекликаются они то с сюжетом, то с характером самих героев... Ведь как считается, орех означает "вместилище таинственных богатств", в "Естественной истории" Плиния упоминалось, что тень, отбрасываемая ореховым деревом, способна принести человеку невзгоду. Дерево липы- олицетворение мягкости, женственности и податливости, а её своеобразная "говорящая" форма листьев подразумевает сердечность. (Всегда радовало одно поверье, когда ранней весной выбирают понравившуюся веточку липы, загадывая заветное желание, аккуратно её срезают и ставят в воду. Если листья распустятся -значит желание сбудется :) наивно, но как-то трогательно) Юный Вертер лелеет образ своей возлюбленной. Вот и ловушка молодой души. Чем более страстно переживание - тем явственнее иллюзия. Любовь или буря чувств... Всё смешивается в едином порыве и аффекте. "Страдания юного Вертера" оказались заразительны, породив запрет книги к прочтению, и появление "эффета юного Вертера". Так "как прекрасен этот мир", или сентиментальность губительна? Гёте передает страдание, а откликом становится СОстрадание. Юная впечатлительность с лёгкостью схватывает основное - эмоциональное содержание, поглощаясь им полностью. Волнительная "любовь" завораживает. Только дабы различить, что за чувством маскируется - тщательный самоанализ нужен. Не произведение столь, наверное, едко, сколь слепая восприимчивость души...
|
|