Зарегистрирован: 07 сен 2010, 16:22 Сообщения: 10750 Откуда: Москва
|
Людмила писал(а): ВОТ оно как ? Все-таки интуиция... Закон Хелдейна. Вселенная не только необычнее, чем мы воображаем, она необычнее, чем мы можем вообразить. Бегущая по волнам писал(а): Людмила, не хочется "отнимать аромат у живого цветка..." Но мы (наука) ничего не знаем о вселенной, о вселенных , о том как устроен мир и т.д. и т.п. И всё воображение всех в сумме человеков - это "вилами на воде" и не имеет ни малейшего отношения к реальности. И при нашей жизни нам не удастся узнать ничего про ЭТО. Про ЭТО мы уже знаем чуть-чуть ......................................................................... Журнальный клуб Интелрос » Вестник РОССИЙСКОГО ФИЛОСОФСКОГО ОБЩЕСТВА » №4, 2011http://www.intelros.ru/readroom/vestnik ... -malo.htmlКрушанов А.А. И целого жизненного мира малоЕщ ё с давних врем ён преподавания диалектического материализма меня очень интригует вопрос о том, как появляются наши предельные опорные представления, на фундаменте которых возводится вс ё остальное знание – как научное, так и обыденное. Непосредственным поводом для возникновения самого этого вопроса стали трактовки пространства и времени в тогдашних учебниках.
Предельные опорные представления
.. Понятно, что представлять эти категории было очень сложно, т.к. их просто невозможно в силу предельности подвести под какое-то более общее понятие. Тем не менее, в философских учебниках и учебных пособиях, в философских словарях приводились краткие и довольно сходные трактовки того, что понимать под пространством и временем с дальнейшим уточнением их общих и специфических свойств. Например, это могло выглядеть так:
«Реальное пространство представляет собой такую форму бытия материи, которая выражает протяжённость и структурность любых объектов и систем, сосуществование и взаимодействие в них элементов материи»[1].
«Время – это такая форма бытия материи, которая выражает длительность существования любых объектов и систем, последовательность причинно-следственных отношений и смены состояний материи»[2].
Не стоит думать, что речь идёт лишь о практике давно пережитых дней. Ведь речь идёт о фундаментальных категориях, без которых в этом мире ориентироваться и выживать просто невозможно. Поэтому не удивительно, что подобного рода трактовки воспроизводятся и сегодня, например, в пособиях по концепциям современного естествознания:
«Пространство есть форма бытия материи, характеризующая её протяженность, структурность, сосуществование и взаимодействие элементов во всех материальных системах. Пространство выражает сосуществование, протяжённость и структурность любых взаимодействующих объектов»[3].
«Время характеризует последовательность смены состояний и длительность бытия любых объектов и процессов, внутреннюю связь изменяющихся и сохраняющихся состояний»[4].
Так в чём проблема, может удивиться кто-то из читателей «Вестника»? Ведь есть и трактовки важнейших категорий, и весьма высокая близость в их представлении.
Проблема видится в том, что то, что призваны разъяснить приведённые толкования, скрыто используется в самих интерпретациях затронутых категорий. В самом деле, можно ли понять «протяжённость» без понимания того, что такое «пространство»? И разве не является «длительность» тем, что не осознать без ясного представления о «времени»? Не помогает даже упоминание причинно-следственных отношений. Ведь для выделения именно этого феномена из всего множества встречающихся отношений опять же принципиален учёт временн’ого фактора, того, что всё разворачивается во времени, т.е. начинается с причины и завершается следствием.
Таким образом, природа предельных категорий остаётся загадкой, хотя не может не озадачивать то, что при этом, специально не теоретизируя по этому поводу, обычные граждане в своей жизни вполне уверенно и успешно ориентируются в обсуждаемых предельных определённостях, таинственных лишь для теоретиков.
Увы, положения не спасает даже отход от приведённого натуралистического понимания природы пространства и времени. Предположим, что речь идёт об априорных формах нашего мышления, структурирующих и упаковывающих массив ощущений. Многочисленные и принципиальные вопросы возникают и в этом случае. Например, не ясна онтология этих познавательных форм (с какими конкретными психологическими, физиологическими или морфологическими структурами или свойствами их можно и следует связать для детализации соответствующих представлений и их развития). Далее, верно ли что в рамках такого субъектного подхода «пространство» и «время» отделены от других предельных определённостей (вроде такой, как «отношение»), с толкованием которых возникают совершенно аналогичные трудности? Да и откуда берутся сами подобные познавательные априорные формы? И сколько их? Возможно в силу трудности ответа на подобного рода вопросы в педагогической практике, на мой взгляд, до сих пор доминирует именно натуралистический подход к интерпретации предельных определённостей бытия, а отнюдь не субъектный, который последовательно учитывается и развивается скорее и прежде всего в каких-то исследовательских контекстах.
В этой связи стоит попутно заметить, что вообще, как представляется, всё классическое философское наследие фактически, хотя и неявно, стихийно подразделяется на две части: активную и полуактивную. Активная часть классического философского наследия характеризуется тем, что представлена в учебных изданиях одновременно и в историко-философском разделе, и в философско-тематическом. Полуактивная часть классического философского наследия характеризуется тем, что явно представляется и используется лишь в историко-философских разделах учебных изданий.
Так, если взять в качестве примера философию науки, то в первом разделе может быть представлено творчество К.Поппера, Т.Куна и других исследователей научного познания. Но многие их идеи активно работают и развиваются и сегодня, поэтому во втором разделе, в блоке по философии науки естественно найти рассуждения о фальсификации и верификации научного знания, о научных революциях, парадигме и других классических идеях и заходах. Но, открыв тематический блок, посвящённый философскому пониманию познавательных процессов, вы далеко не всегда встретите здесь изложение и применение, например, кантовской позиции или уже тем более гуссерлевской. Хотя и в этом случае речь идёт о классическом философском наследии, но в данном случае оно выступает очевидно в иной, какой-то «полуактивной» форме. Хотя при этом мы прекрасно осознаём, что классическое наследие работает и в подобном случае, правда, в уже в каком-то скрытом, интегрированном, неявном виде.
Пока же получается, что трактовки предельных категорий завуалированно предполагают, что участникам обсуждения их суть уже заведомо известна и понятна. Так что задача собственно состоит в том, чтобы артикулировать эту суть, сделать её существование явным и зафиксировать с помощью формирования специального понятия и выражающего его термина или даже просто слова.
Но тогда возникает естественный интерес к тому, как и когда появляется подобное неартикулированное понимание предельных определённостей бытия ? Причём, казалось бы, хорошим подспорьем в этом деле могут оказаться известные наработки психологов, изучавших формирование и развитие психической деятельности человека, особенно в ранний период его жизни. Да и темы при этом заявляются, что называется, «прямо в точку». Например, «Формирование представлений о времени у детей дошкольного возраста»[5] или «Как объяснить ребёнку, что такое время?»[6]. Однако обращение к публикациям этого цикла отчётливо демонстрирует, что и в психологических работах речь не идёт об изучении схватывания сути предельных определённостей бытия, например, того, что собственно подразумевается под «временем» или «пространством» и как формируются эти представления. Психологи решают и изучают практически очень важную, но вторичную задачу. Причём, как и в случае с философским обращением к этой тематике, вопрос о первичном понимании сути предельной категории просто не ставится. Речь идёт более конкретно о структурировании временных или пространственных представлений на основе уже накопленного и принятого исторического опыта. Т.е. психологи изучают процессы освоения детьми принятой сетки детализации, скажем, временных промежутков (что такое минута, час, сутки, неделя, сегодня, завтра и т.п.). А само понимание времени так и остается ускользающим феноменом. При этом у тех же психологов введено обманчивое для непосвящённых понятие «чувство времени», но оно опять же касается способности человека структурировать время и верно согласовывать свое внутреннее ощущение временных промежутков с их объективной длительностью, фиксируемой часами.
Свернуть
ОГОРОД ОПОРНЫХ ИНТУИЦИЙ и СФЕРА ПРЕДМЫСЛИЯ
Таким образом, приходится признать, что предельные категории вырастают на основе некоторого уже имеющегося понимания сути выражаемого ими явления или свойства. Поскольку речь ид ёт о том, что предшествует деятельности, уже контролируемой сознанием, то очевидно, что мы имеем дело с некоторым специфическим видом прямого, интуитивного знания или чувствования. Прич ём этот тип интуиции, как было отмечено, вс ё время выпадает из поля зрения исследователей. Для того, чтобы подобные феномены остались в поле зрения, думаю, их стоит выделить специально, как «опорные интуиции». Прич ём, я полагаю, что опорная интуиция – это врожденная способность прямого распознавания важнейших, предельных определённостей реальности ( как объективной, так и субъективной). В свою очередь, совокупность опорных интуиций, на которых основывается деятельность мышления, можно выделить как «сферу предмыслия». Казалось бы, зачем плодить сущности без надобности, если уже есть такой вполне подходящий и принятый понятийно-терминологический конструкт, как гуссерлевский «жизненный мир», призванный объединить в том числе и все изначальные очевидности? Вс ё дело в том, что при таком традиционном подходе имеется реальный шанс, что тема опорных интуиций и сферы предмыслия вновь окажутся неявно выраженными и скрытыми в силу того обстоятельства, что «определения жизненного мира не отличаются строгостью; они скорее описательны»[7]. Да и, как известно, понимание жизненного мира менялось, так что говорить в целом и целостно об этом феномене теперь довольно затруднительно. Проще и продуктивнее, на мой взгляд, ввести специальное новое выделение первичного познавательного опыта – сферу предмыслия, которую, правда, вполне возможно рассматривать и как характерную подобласть жизненного мира. По моей оценке, сфера предмыслия – это довольно мощное образование, включающее опорные интуиции, снимающие вопросы о том, что такое: время, пространство, отношение, существенность, необходимость, внутреннее и внешнее, сходство, различие, контраст, изменение, должное … Уже этот перечень позволяет почувствовать, что речь ид ёт о совокупности очень важных феноменов. Между прочим, попутно замечу, что существование опорных интуиций обеспечивает естественную преемственность в развитии знания, даже в период научных революций. Например, при всех состоявшихся естественнонаучных модификациях представлений о времени, речь во всех случаях велась ведь именно о времени. Пока трудно судить о том как формируются и работают опорные интуиции. Это задача, с которой было бы хорошо и полезно разобраться. Пока лишь можно предположить, что наш мозг или мышление умеют каким-то образом автономизировать, дистанцировать отдельные опорные интуиции из первоначального аморфного клубка. Во всяком случае, если судить по тому, что маленькие дети способны путать[8] свои фантазии с реальностью, но со временем, по мере набора зрелости делают это все более уверенно и точно, можно предположить, что в нас заложен и работает какой-то необычный механизм постепенного выделения, дистанцирования опорных интуиций. Отсюда возникает интересная и важная проблема изучения процессов автономизации подобн ого рода опорных интуиций, определения их возможно более полного состава, механизма их «сцепления» с собственно мыслительными процессами........................................ Крушанов А.А. И целого жизненного мира мало http://www.intelros.ru/readroom/vestnik ... -malo.html......................................
Свернуть
п.с. Если есть т.н. опорные интуиции, то можно самостоятельно их пробовать отслеживать в трудах исследователей, этими опорными интуициями по-своему воспользовавшимися. Посмотреть закономерности выходов этими исследователями на т.н. сферу предмыслия с помощью образов, им близких, с помощью ли махатм, например, Учителей ли, или иного набора образов. Исследовательский процесс ведь - это и перелопачивание массива материала, как осязаемой по роды и грунта, так и какой-то ин формац ионной почвы. Е.БЛАватская накопала много чего ПОЛЕзного для исследовательского ума, на мой взгляд. ПРОСТО ФИЛЬтр свой включать приходится более интенсивно, её труды читая, а это лениво. .
|
|