Селена писал(а):
Как научить бережливости, я не знаю.
Но может быть стоит попробовать вспомнить наши уроки Актерского тренинга. И вспомнить, что у многих, возможно почти у каждого, даже у того, кто утверждает, что не верит ни в какие обереги, есть маленькие символические вещи, которые нас сберегают, как нам кажется. Надо вспомнить это чувство и просто стать им. И погружать в душу все глубже и глубже. И как камень, погружаясь на дно, все дальше и дальше распространяет круги по воде, так и чувство бережливости будет отыскивать все новые и новые формы бережного отношения ко всему, с чем человек сталкивается в реальности.
а мне как раз в этой теме видится, удачным примером, груши, из сказки про Пиноккио:
"Джеппетто, который из всей этой бредовой речи понял только
одно, а именно, что Деревянный Человечек погибает от голода,
вытащил из кармана три груши, подал их Пиноккио и сказал:
-- Эти три груши, собственно говоря, мой завтрак, но я
охотно отдаю их тебе. Съешь их на здоровье.
-- Если вы хотите, чтобы я их съел, то очистите их,
пожалуйста.
-- Очистить? -- спросил Джеппетто, пораженный. -- Я не
предполагал, мой мальчик, что ты так изнежен и привередлив.
Нехорошо! На этом свете нужно еще с детства привыкать есть все,
что дают, так как неизвестно, что может случиться. А случиться
может всяко!
-- Допускаю, что вы правы, -- прервал его Пиноккио, -- но
нечищеных фруктов я есть не стану. Я не выношу кожуры!
Добросердечный Джеппетто вытащил ножик, с истинно ангельским
терпением очистил все три груши и положил кожуру на край стола.
Пиноккио, сожрав в два счета первую грушу, хотел было
выбросить сердцевину, но Джеппетто придержал его за руку и
сказал:
-- Не бросай. На этом свете все может пригодиться.
-- Неужели вы думаете, что я буду есть сердцевину?! -- с
ехидством змеи произнес Деревянный Человечек.
-- Кто знает! Все возможно, -- возразил Джеппетто без
раздражения.
Так или иначе, но все три сердцевины не полетели за окно, а
были положены на край стола рядом с кожурой.
Пиноккио съел или, вернее, проглотил три груши, затем сладко
зевнул и сказал плачущим голосом:
-- Я еще не наелся!
-- Но, мой мальчик, у меня ничего больше нет.
-- Неужели ничего?
-- У меня остались вот только кожура и сердцевина от груш.
-- Ну что ж, -- сказал Пиноккио, -- если ничего больше нет,
я, пожалуй, съем кусочек кожуры.
И он стал жевать. Сначала скривил губы, но затем в одно
мгновение уничтожил всю кожуру, а вслед за ней -- сердцевину.
Покончив с едой, он, довольный, погладил себя по животу и
весело сказал:
-- Вот теперь я себя чувствую по-настоящему хорошо!
-- Видишь, -- заметил Джеппетто, -- я был прав, когда сказал
тебе, что нельзя быть таким привередой! Мой милый, никогда
нельзя знать, что с нами случится на этом свете. А случиться
может всяко..."