Метафизика 7. Понимание

Метафизика 7. Понимание.

 Когда вообще говоришь о понимании и прощении, то сразу натыкаешься на абсолютно всем известные слова. Я их процитирую по Луке, потому что это немножко другой текст.

 Но вам, слушающим, говорю: любите врагов ваших и благотворите ненавидящим вас, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас.

Еще раз
Ударившему тебя по щеке подставь и другую, и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку.
Всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшего твое не требуй назад.
И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними.

И если любите любящих вас,  какая вам за то благодарность? ибо и грешники любят тех, кто их любят.
И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая за то благодарность? ибо и грешники так же делают.
И если вы взаймы даёте тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность? ибо и грешники дают взаймы грешникам, чтобы получить обратно столько же.

так и хочется сказать: да еще и с процентами
Но вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым.

(Лк 6:27-35)

 

И поэтому у меня сразу такой вопрос в лоб: зачем любить врагов-то и как это можно из чисто эмпирического опыта?

 

Такая великая универсальная притча. Вы ее, наверное, помните, я ее много раз цитировал в передачах, о том, как дервишу одному явился демон. Ну в смысле, джин. И сказал, что через месяц на земле изменятся воды и все станут сумасшедшими, сойдут с ума. Они не будут понимать твой язык, а ты их. И тогда дервиш сделал себе огромный запас воды. Наносил в свою пещеру в горах. И через месяц всё, как джин пообещал, так и случилось. Воды изменились. И дервиш пил свою воду, ходил к людям и удивлялся: они все вели себя как ненормальные и говорили на непонятном языке совсем. И запас воды стал подходить к концу. Но еще до этого дервиш плюнул: какой прок жить-то, когда тебя никто не понимает. Пошел вниз в селение, напился водички и стал как все.

Вот это притча такая. Она для размышлений собственно говоря. Поэтому, если ты, кругом одни враги, знаете такую ситуацию? Это ведь самый главный вопрос цикла лекций: что собственно значит любить врага в частности? Тот же вариант: научиться у врага. Вариант стокгольмского синдрома. А что?… люблю врага. Кто надо мной властвует, кто властвует моей жизнью, того я и люблю и страстно люблю, безумно люблю.

В общем, мы считаем это патологией. Правда? Любить, издевающегося над тобой исламского террориста, как это было в Стокгольме тогда. Этому посвящено множество фильмов. Чего-чего

Кому, правда, интересно взаимоотношение мировых религий и христианства, то “Историю религий” Александра Меня прочесть надо. Все шесть томов, по той простой причине, что это прекрасная художественная литература и обзор мировой культуры очень простой и сделан очень мудрым человеком.

Мысль Меня, главная наверное, одна из главных его мыслей, о том, что в действительности христианство радикально нового в себе ничего не несет, но представляет из себя идеальную передачу той самой квинтэссенции духовной мысли, которые существовали отдельно изолированно в разных культурах и в разные исторические времена и как бы здесь как на вершине они объединились и стали видны наиболее отчетливо.

Я специально взял Ханса Дикманна, который имеет очень мало отношения к христианству, зато это один из самых интересных аналитиков юнгианских, которые анализировали сказку. И вот послушайте, что он пишет.

“Молодая девушка, которая до сих пор росла в родительском доме, окруженная любовью и заботой, однажды казалось бы случайно, встретив отвратительное, а в случае со змеей даже опасное существо, оказалась вынуждена признать его. Вместе с ним жить, вместе есть и наконец даже взять в постель и выйти за него замуж. В сказках содержится мотив любовного приятия хладнокровного существа.  Но именно благодаря этому приятию подобному внутренней связи Я с этим неизвестным совершается трансформация. Из низменной неприятной и опасной холодной крови появляется некоторое количество здоровой активности. И вся душа змея, находившаяся под властью заклятия и волшебных чар, вновь расцветает и оживает для деятельной жизни”.

Это сюжет “Красавицы и Чудовища”, “Аленького цветочка”, “Царевны-лягушки”. Есть у братьев Гримм, как он вспоминает, обратная ситуация. Там был король-лягуш, в сборнике братьев Гримм.

Что делает любовь? Только она и есть то чувство, которое способно сделать из врага, т.е. хладнокровного животного, из противоположности, пресмыкающегося, принца, человека, поскольку она пробуждает что?… метафизику, пользуясь терминами наших лекций. То самое ощущение единства. И это очень остро и болезненно чувствует Булгаков. Правда?… потому что я боюсь, что я процитирую недословно, но тем не менее

— Как и Марк Крысобой тоже добрый человек?

— Да. Добрый человек.

И помните там дальше идет замечательный разговор, замечательный, на который редко мы обращаем внимание, но который необыкновенно важен в плане того, о чем мы сейчас говорим.

— Если бы мне кто-нибудь дал с ним пять минут поговорить. Я бы доказал ему, что он добрый человек.

И тогда Пилат отвечает Га-Ноцри в романе Булгакова.

— Да, начальник в трезвом уме не даст тебе разговаривать со своими солдатами.

Поскольку он это чувствует, эту страшную силу ощущения того, что враг, надсмотрщик, насильник – добрый человек. Поскольку ведь на самом деле самое главное: нет на Земле людей, которые думают про себя, что они злые люди. Мы всегда жертвы обстоятельств. Правда. Нас злые родители или их отсутствие, злое государство, в первую очередь, простите забыл,  делает злыми людьми. То бишь озлобленными, но сами мы, если бы не государство, не родители, кто там еще?… в порядке очереди, мужья и жены, если бы не мужья и жены, то мы бы конечно были добрыми людьми, но злая жена вела себя так А что она делала, эта злая жена? Чего она может сделать с мужем или наоборот?

 

Ну вот представьте себе, сидит человек во дворе храма и рисует что-то пальцем на песке. Я всегда говорю, что сейчас миллионы людей дорого бы отдали, чтобы посмотреть, что Он там рисует.

Я всегда предлагаю интересующимся закрыть глаза и представить себе, как Игнатий Лойола я выступаю, Иисуса, рисующего на песке, и посмотреть, что Он там рисует, потому что то, что Он там рисует лично для вас значит что-то очень важное. Это какое-то очень важное послание. Но это тема для следующей лекции, я надеюсь.

Тут шум-гам, Он сидит, рисует. И к нему волокут женщину. И говорят, что она изменила мужу и это доказано и по закону Моисея ее требуется побить камнями, а вы что скажите, Учитель. И он что говорит? Что он говорит?

Зал: Кто безгрешен, камень брось.

А.Г.: Кто из вас без греха, пусть первый бросит в нее камень.

Замечательно. Я всегда вспоминаю “Двенадцать стульев”, когда он, Остап, на корабль проводит Кису Воробьянинова.

— Как, это ваш мальчик?

Он говорит.

— Да. Кто скажет, что это девочка пусть первым бросит в него камень.

 

Какой для этого нужен дар? Или это непостижимая для нас божественная благодать? Что проводит с современной точки зрения Христос фарисеям в этой ситуации? Я хотел сказать: сеанс психотерапии. Это не более и не менее Он требует, категорически, подстроится, требует подстроек от фарисеев.  Он хочет, чтобы они обнаружили ее похоть, ее одиночество может быть, ее брошенность мужем, непонятость в себе. И в этот момент каждый из законников, я не хочу обижать фарисеев ни в коем случае, все сложнее конечно, но в этот момент каждый из законников вдруг вспоминает о себе реальном, не о том себе, которого им бы хотелось видеть, не теоретическом представлении о себе, а о себе реальном, о своей заполненности ровно теми же грехами, что и сама блудница. А для этого в свою очередь и это конечно страшный криминал, но для этого между прочим необходимо, просто необходимо, невозможно представить иначе, просто невозможно, поскольку невозможно иного способа понимания Вообще понимание всегда – это нахождение другого внутри себя. И это значит, что и Христу, несомненно, знакомы все те  страсти, которые испытывают фарисеи и блудница. Человеческая природа-то у него есть?

Зал: Ой, Господи.

А.Г.: Ой, Господи Есть. А куда деваться? Есть. И никто ее собственно никогда и не отрицал, а что это, если не суть человеческой природы, в конце концов.

 

Некоторые говорят: Ну я не способен это почувствовать. Вообще неспособен я на это. Это такой способ защиты, направленный на то, чтобы по-прежнему понимать только себя. Все зависит от того, все зависит всегда от того, на чьей стороне находится мания величия. Потому что если мания величия находится на стороне мужчины, то он с честью и достоинством говорит: она во всем виновата, значит она проститутка. А если мячик мании величия принимает женщин, то тогда: это потому, что все мужчины сутенеры. Это опять всего лишь в данном случае социальный код и я думаю, что и вы сами прекрасно понимаете, что никакого отношения к слову “любовь” этот код не имеет, потому что эти коды упрощаются для и только ради власти того, на чьей стороне мячик мании величия.  Если на стороне женщины, то все мужчины –  сутенеры, если на стороне мужчины, то все женщины – проститутки. Соответственно, они виноваты и они властвуют в стае. Как я это объяснял на первой лекции, то тогда мы ничем от стаи и не отличаемся. Все просто. У стаи очень простые законы всегда. И законы эти легко вербализуемы. Бесконечным количеством способов, но легко. По той простой причине, что человек, который эти законы описывает как это не удивительно, сам считает себя находящимся вне стаи. Ну вот он описывает социальный код какой-нибудь и он уже вне стаи. Он такой умный. Но на самом деле в реальных отношениях он никуда не выходит за этот код.

 

В христианстве, еще раз, принципиально важно, сделать мужчину или женщину человеком. Что для меня в системе мыслей наших лекций означает: вывести ее на уровень некой метафизики. Открыть метафизическое начало. если человек предполагает, что человек состоит только из физики, т.е. он биологический вид, у него есть тело, либидо,.. что там еще?… индивидуальное бессознательное, то все хорошо. Для него все удовлетворительно описывается системой социального кодирования, и он говорит: “Все очень просто господа. Раз, два, три, четыре. Что тут думать”.

Вся ведь проблема сводится к тому: как сделать человека. Почему? потому что существует кроме технологий власти или одной из технологий власти является посыл того, что мы называем сентиментальностью.

Подстраиваясь под двух девушек, находящихся в зале, я не буду их показывать пальцами, у меня все время возникает страстное желание чисто по отечески их выпороть, так чтобы они не могли ни сидеть, ни лежать, а могли только бегать. Я считаю это любовью. Что?… нет, это не вы. Впрочем учтите, что я отвечу это всякому, что это не вы, кто это спросит. Поскольку согласно, нет, нет, нет, не этике, какая там этика. Вот, когда все просто. Поскольку согласно эмпатии девушки, о которых я говорю, сами прекрасно знают, что я говорю о них, а остальным этого знать не надо. Понимаете вот ведь в этом загадка: мы с тобой одной крови, ты и я. Поэтому в некотором глобальном смысле у нас очень мало в зале девушек, которых не надо было бы выпороть, правда?… поэтому, да

Я это сейчас говорю всего-навсего к тому, чтобы они не волновались: пороть я не имею права и не буду. Сказал Александр Геннадиевич и нервно запил это дело чаем.

А хочу я сказать и говорю это только по одной простой причине, потому что если я пытаюсь понимать, то вовсе не всякое добро выглядит как добро. Правда. И вовсе не всякому, например, Марка Крысобоя из романа Булгакова пороть по всей видимости не стоит. Правда. Потому что на самом деле это сделали уже достаточное количество раз. Весь вопрос вот этой самой эмпатии или этого понимания как раз и состоит в том, что же все-таки я считаю любовью. Поскольку у нас есть какое-то просто поразительное представление, что любовь или понимание — это что-то типа такого сюсюканья, даже не всепрощения, а сюсюканья. Т.е. если я люблю или если я понимаю, для меня это просто практически абсолютные синонимы, то на какие вопросы я учусь отвечать?… для чего я вас эти упражнения-то прошу проделать?

Можно ли, скажите пожалуйста, вот так, пытаясь задумывать о том, как человек себя держит, как ходит и что вы испытываете при этом, можно ли при этом понять или почувствовать какие-то вещи? Ну например, что человек слишком эгоистичен, если нам не нравится это слово, нарцистичен, если хотите. Можно, как вы думаете?

Зал: Отчасти можно.

А.Г.: Отчасти можно. Психиатру вряд ли по одной простой причине.

Снова, какое условие, что вам мешало делать это упражнение, господа? И мешало что-нибудь?… у всех все здорово получилось?… Скорее ни у кого ничего. Что мешало?

Зал: Свои собственные чувства

А.Г.: Что мешает людям слушать эту лекцию, как впрочем и любые другие лекции в этом мире? Что, что мешает?…

Зал: Не слушали, а просто думали о чем-то другом

А.Г.: Нет.

Зал: Собственное представление имеют.

А.Г.: Да. А что такое собственное представление? Хорошие люди неглупые образованные пришли слушать лекцию. В чем проблема-то? проблема вам тоже хорошо знакома. Первым ее остро поставил, по-моему, если я все-таки не ошибаюсь, все-таки это был Джуан Цзы, ученик Лао Цзы, один из создателей Дао Де Дзина. По преданию к нему приехал ученик из Европы, философ, и эта история все известна и Джуан Цзы поставил ему на колени чашку с чаем и стал наливать в нее чай. Лил, лил, лил, чашка наполнилась, а он продолжал лить кипяток, и кипяток вылился на шаровары философа, и философ закричал: “Что вы делаете? Нельзя в полную чашку лить кипяток”. А Джуан Цзы сказал ему: “Вот. Какие я знания могу в тебя налить, когда ты ко мне пришел со своими. Ты вылей, пойди, чашку сначала, а потом приходи”.

Речь, это же ведь Дао. Речь идет буквально, если хотите, о воде. Речь идет о даосизме. Там вообще слов очень мало. Там одни сплошные чувства. И поэтому Джуан Цзы призывает не теорию вылить, по той простой причине, что он особо теорию-то и не будет сообщать никакую. Нету там теории ни в дзен-буддизме, ни в даосизме. Никто не будет вам там объяснять, что такое Бог, что такое Дао и чего из этого следует. Там все придется чувствовать самому, исключительно. Понадобиться 20 лет сидеть в медитации, будете сидеть, пока не поймете. А сидеть в медитации 20 лет возможно, только вылив эту всю свою теорию знаний о мире на фиг. Ради этого выливания они и сидят в медитации.

Для того, чтобы не теорию, теорию вежливый слушатель, свою теорию, уже полученные знания может как-то соединить, слить, припаять. А вот для того, чтобы почувствовать другого человека, и это единственное, что в этом простом эксперименте вы можете на самом деле почувствовать, надо сначала вылить свои собственные ощущения, свои теории, иначе вы ничего не почувствуете. И вот это вот вылить себя и попробовать задуматься о другом, вот в этом трудность. То, что можно понять из этого эксперимента, что это все-таки возможно, потому что если вы обратите внимание друг на друга, то как будто чуть-чуть вырастает уровень симпатии. Сплоченность. Чуть-чуть, правда. Ты может быть не так, что ты стал телепатом и стал понимать соседа, но ты буквально, если ты это усилие сделал, ты почувствовал серебряную ниточку. Какая-то вот, что-то общее все равно улавливается и на душе сразу становится спокойнее. Сразу. Это и есть любовь. Поскольку, ну понятно же, да, что не секса и не страстных поцелуев Брежнева с Хонеккером, помните эту знаменитую фотографию?… требует от нас Спаситель. И не это: ути, какай хороший ребеночек. Чего-то совсем другого.

Зал: А вы знаете, то, что я скажу Я вас понимаю, но эта вот маленькая ниточка, эта маленькая ниточка она бывает после прошествия этого состояния заканчивается очень болезненно.

А.Г.: Ну и Джуан Цзы, и

Зал: Бывает даже кажется, что вроде как есть, а вроде как и не поймал. Вот, наверное, в чем загадка.

А.Г.: Понимаете какая штука. Все зависит от того всегда, ради чего ловил.

Зал: Оно само пришло. Вот в чем дело.

А.Г.:  Я хочу выпороть двух девушек в этом зале. Является ли это моей сексуальной претензией на этих девушек? Вот для вас с точки зрения скажем классической и фрейдовской социологии, несомненно. Да нет, уверяю вас. Мне нравятся эти девушки, они мне обе не чужие, но я староват уже как-то для этого, понимаете какая штука.

Зал: Понимаете, я понимаю вас А вот я на этом всегда обламываюсь. Оно не нужно, все иначе произошло бы. Все произошло на следующий день, все сразу. Вот о чем я имею в виду

А.Г.: И все произошло. В этом же смотрите и проблема. Еще раз.

Зал: А я понимаю.

А.Г.: Еще раз.

Если любите любящих вас, то какая вам за то благодарность? грешники тоже любят любящих их любят.
И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность?

Зал: А от кого благодарность?

А.Г.: От Бога конечно, от Бога, от Бога. Это речь идет о фарисеях и мытарях, до этого. Я уж не буду читать очень большие фрагменты. Сами почитаете Луку.

И если взаймы даёте тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность?

Это отсюда берется замечательное и забытое правило. Оно, между прочим, абсолютно христианское, абсолютно. Мне так нравится поэтому. Давайте взаймы столько денег, сколько вы можете подарить. Больше чем вы можете подарить, имеете возможность, отдать и забыть, не давайте. Вернут: ура. Не вернут: получите благодарность от Бога. Новый Завет.

 

Я хочу сказать одну очень простую вещь, которую мы всё время забываем. Люди добрые скажите, пожалуйста, что такое благодарность от Бога? От абстрактной метафизики, вот от этого единства. Понимаете в чем заразная суть человека. И убейте меня – это же чистая правда. Вон Валентина не даст соврать, ну не даст. Она очень любит меня гнобить, как она сама называет.

Я на эфир еду или сюда жутко ползу, еле ползу. Весь усталый, весь невыспавшийся, тут не получается, там не получается, денег нет, все пропало, все провалил. Ну я тревожный, эмоциональный, ну простите. Правда, я такой, да. Склонный к депрессиям, между прочим. Я сажусь к микрофону или прихожу сюда в зал, не поверите, я полон сил, я молодой и на все готовый. Ко мне приходит пациент, я полон сил. Я остаюсь один наедине с собой, у меня их нету. Это же не мое правило – это правило общее, известное ну всем, йогам, мистикам, актерам. Пока даешь, отдаешь, у тебя есть силы.

Вон Людмила кивает головой. Я ну всегда ей завидовал просто потому, что ее понимаете бы энергию, да в мирных целях. Ну честно. Вы думаете, она за свою энергию имеет какие-то миллионные доходы. Да нет. Но пока она дает, кого-то сводит, с кем-то борется, кому-то устраивает какие-то встречи, не имея в виду, не, ей на что-то жить тоже надо, понятно дело, она полна сил. Встал, лег на диван, невозможно подняться, верите?

Зал: Верим, верим, верим

А.Г.: Верите?.. Верите. Нужен, востребован, живу. И вам скажут, между прочим, те же самые актеры, это общеизвестный как бы печальный сценический факт. Пока востребован режиссерами, ну что там, ну что там платят сейчас в этом театре?… но пока востребован – жив и здоров. Сняли с репетиций, не дают ролей десять лет – умер. Умер. Спрашивается вопрос: это что было? овации публики? Ну далеко не всегда и не только. И далеко не ко всем и далеко не всегда нынче полные залы. Да нет. Берете, открываете ну кого хотите, я не знаю, кого угодно, от текстов египетских фараонов через оккультистов, экстрасенсов, христианство, буддизм везде сказано только одно: отдаешь – получаешь, не отдаешь – страшная вещь происходит: ты начинаешь внутрь себя проваливаться. Это поэтому, если говорить о творчестве, оно является естественной насущной потребностью человека, потому что это его способ отдавать. Хотя казалось бы там, не знаю, 100 концертов в месяц, здоровый как лось, как лось, я уж не буду конкретно актерские фамилии называть, ладно? Не хочу обижать. Смотришь и думаешь: Господи, Боже мой, 80 лет, танцует, поет

Зал: Зельдин.

А.Г.: Точно Зельдин. Я его вспоминал. Да, да, да. Я его увидел тут: мама, скоро 90, это еще не было а

Зал: А он танцует и поет.

А.Г.: Встанет, ну не дай Бог, не хочу я ему что там такое, где я его видел? Ой, где я его видел? На юбилее маленькой бедной бедной отечественной фармакологической фирмы. Все молодые, никто не помнит Зельдина, чёс. Вопрос. Я же про что. Я не знаю, сколько они ему платили, но я вас уверяю, что они выбирали  не Пугачеву. Я про что? я про то, что это сумасшедшие деньги? Да нет, конечно, нет. Я отдаю любовь и чувствую любовь. И я живу.

Зал: Может ответственность?

А.Г.: Может, может, может, но понимаете какая штука. Мне кажется, что это не нужно по новой говорить, это эмпирически известно всем. Что это такое? Ну в общем, даже если вы неверующие, если использовать термины, ну например юнгианской аналитической психологии и назвать это – психической энергией, то какая вам разница называть это благодарностью Бога или психической энергией. Все равно и одно, и другое не пощупаешь. Это метафизические понятия. А почему я вспоминаю юнгианскую психологию, потому что в огромном количестве источников, начиная с самого Юнга, он все время говорит, что мы не боимся слова “Бог”, потому что это слово исполнено энергии.

 

И сказал им Иисус: Идите за мной и я сделаю, что вы будите ловцами человеков.

Кого Он делает ловцами человеков? Кто такие апостолы?

Зал: Рыбари.

А.Г.: Рыбари, рыбари, вовсе не философы. Рыбаки, не философы, не богословы, не фарисеи. Ловец – это очень конкретная и определенная профессия. Это профессия, которая требовала доставление ко двору богатого человека живого и не покалеченного животного. Это не охотники. Охотники – это совершенно другая профессия. Ловец – это человек, который мог привести павлина, тигра живым, целым и невредимым, и не покалеченным, потому что кому же нужен покалеченный зверь для развлечения. И поэтому слово “ловец” на самом деле наполнено чрезвычайно конкретным содержанием. Надо было не просто поймать, а поймать бережно. Бережно, не повредив животное. А посему вот это самое: “ловцы человеков” или “уловители человеков”, они требовали ровно того же самого, чего мы с вами сейчас делали. Для того, чтобы поймать животное и не покалечить его, нужно подстроиться, знать его повадки, знать его хитрости, перехитрить, не повредить крыльев, не повредить, если хотите характера. Поэтому ловцы человеков – это бережные улавливатели человеков, а вовсе не те, которые ловят в сеть массу рыбы для продажи. Это тоже подразумевает понимание. И ловцами человеков могли, конечно, стать чистые души, которые могли воспринимать учение. Я не знаю, были ли они действительно рыбарями, но, во всяком случае, это были люди, несомненно, чашка которых была пуста или готова была быть пустой.

 

Второе. Я недавно в одном старообрядческом споре прочел эту замечательную фразу. Второе, это конечно само Таинство крещения. И в первую очередь эпизод Крещения самого Христа, потому что митрополит Сурожский замечательно писал об этом. Он писал, что представьте себе, что абсолютно чистый человек входит в воду, в которой уже до него смывали свои грехи тысячи людей. И он, погружаясь в нее, а погружались не кончиком пальца, тогда погружали  не по-детски, я думаю, что даже держал под водой Иоанн Креститель, пока человек не начинал биться и задыхаться. Уверен в этом, потому что очень точно, я начал говорить, прервался, очень точно говорили об этом старообрядцы. Они говорили: Крещение – это гроб и матерь. Гроб, гроб и матерь. Там человек умирает и там он рождается.

Зал: Надо умереть сначала.

А.Г.: Да, да конечно. Конечно. И в некотором смысле ведь опустошить свою чашку – это ведь тоже значит умереть. В некотором личностном смысле. Только если я свое Я отодвину, только тогда на его место может встать какое-то понимание, потому что, погружаясь в эти замутненные грехами всех людей, которые там крестились до Него, воды Иордана, — писал митрополит Сурожский, — Христос понимал, если хотите, потому что принимал грехи всех этих людей, очищая этим самым эту реку. И тот же митрополит Сурожский говорил, что когда мы погружаемся, когда христианин погружается в мир людей, а не все христиане призваны жить в монастырях или в затворе, это особое призвание человеческое, только единицы на него способны. Когда христианин погружается в эту людскую реку, его призвание ее очистить, понять, принять вот эти самые физические стадные людские страсти. Не осуждать их, а понять и принять. Поскольку ты такой же. Научиться это чувствовать. По сути своей именно это и есть некоторое усилие, которое я, светский человек, считаю аналогом освобождения от греха. Ибо грех, само слово, я об этом уже говорил, переводится как ошибка, заблуждение, которыми переполнено жизнь каждого из нас. Правда.

 

Я вам рассказывал историю про почти точностью повторившуюся у меня с Марией Луизой фон Франц. Она описывает в своих лекциях хироманта, помните?… который помните эту историю? Ну там она описывает хироманта, который блестяще рассказал ей её прошлое по руке. Так что она, будучи психологом, врачом, заинтересовалась этими его способностями и подружилась с ним. И так получилось, что у меня была одна знакомая дама-хиромант, которая мне говорила слово в слово тоже самое Что информации такое, это я говорил вам, информации такое количество, что использовать ее всю невозможно. Помните, я говорил, что есть замечательные и абсолютно правильные книжки по, например мимике и жестам, по тому, что человек выражает с помощью мимики и жестов. Но только никто, ни один специалист ими не пользуется. Почему? да потому что невозможно удержать эту карту, словарь языка тела в голове. Невозможно. Кое-что можно, но любое “кое-что” будет ошибочным, потому что это будет неполная картина.

С хиромантией то же самое.

 

Что значит стать ловцом человеков? Это значит перегрузить себя, замучить себя этими попытками чувствовать другого. Потому что только тогда, когда вы правда устали, и правда работаете, и правда пытаетесь понять, подтолкнуть другого человека, у вас через некоторое время как удар, как открытие начинает чего-то получаться. И проблема не в том, что вы как бы стали специалистом по линиям ладони. Проблема в том, что линии ладони стали для вас работать как прорыв вот в эту самую метафизику. Ключом, трансовым ключом – это правильно называется. Но просто так, например занимаясь хиромантией, этот ключ не получишь. Это такая увлеченность другим человеком, когда человек учится, учится чувствовать и в какой-то момент начинает понимать, и не может это свести в однозначную теорию. Именно поэтому как бы настоящее, я просто боюсь, я не знаю, существуют ли у нас, какие сегодня там школы, скажем, эриксоновского гипноза, которые действительно учат вот этим самым подстройкам, потому что без них никуда. А у нас их люди делать не хотят. В том числе и учащиеся. Они же деньги заплатили. Вот они лекцию послушают с удовольствием, а упражнения делают будущие врачи и психологи точно так же вы, типа: “А чё это я должна эту тетку-то чувствовать. Это мне на фига”.

 

Как может та же женщина простить, ну скажем, бросившего ее мужчину? Что для этого надо сделать?

Зал: Пожалеть.

А.Г.: Бедный, бедняжка. Хорошо, тогда: что значит пожалеть?

Зал:  представить как он жил

А.Г.:  с другой женщиной, сволочь. (смех) Какой несчастный человек, который живет с другими женщинами. Правда. Просто слезы текут из глаз.

Зал: Что сделало его таким. Вот.

А.Г.:  козлом да (смех)

На какой вопрос нужно ответить для того, чтобы эти чувства прошли? Какой вопрос мучает? А?… почему ну или зачем. Правда. Каким образом на этот вопрос можно ответить?

Зал:  он всегда был таким

А.Г.: Ну в общем наверное да, но вопрос же не только в этом. Ну он такой и другим быть не может, но болеть-то от этого не перестает все равно. Что надо сделать технически для того, чтобы как-то преодолеть эту боль?… опытные дамы. Никак.

Зал: Все проходит. Со временем все проходит.

А.Г.: Что такое быть ласковым? Ну т.е. вот я сижу и говорю себе: какой он замечательный, столько баб перетрахал. Какой чудный. Да. Или как?

Зал: Почувствовать его чувства, которые заставили его уйти.

А.Г.: Ну в общем, ведь понимаете, понимаете, в чем дело. Дело в том, что дело в том что, нет другого способа на самом деле, лечить любую навязчивость, потому что по типу эта мысль для женщины превращается в навязчивость, в некую жвачку, которая все время жуется, и жуется, и жуется. А я все время пытаюсь объяснить, что навязчивая мысль – это мысль недодуманная, мысль, не превратившаяся в поступки, в какие-то окончательные слова или действия. Как навязчивый страх. Мы боимся, потому что мы не понимаем сути того, что мы боимся. Да. Т.е. если я пойму наконец, почему я боюсь лифтов, то собственно это и будет осознанием и страх пройдет. Это правда, конечно, это так. Что я должен сделать для того, чтобы как бы это преодолеть. Ну это вот одна из главных мыслей логотерапии Франкла. Надо додумать, надо дочувствовать. Хочешь бороться со страхом лифта, тебе нужно сначала представлять себе в воображении как ты входишь в лифт, в подробностях и деталях. И бояться в воображении. Потом потихоньку приближаться к реальным лифтам. Заходить наполовину, ездить один этаж, постепенно увеличивать количество этажей. Нет, сложнее, чем моделировать, потому что думать об этом и потихоньку делать это.

Что нужно для того, чтобы избавиться от обиды. Ну попробовать почувствовать, если человека нет, то конечно в воображении, памяти-то о нем полным-полно, почему он это сделал.

Зал: Что, например?

А.Г.: Ушел к другой, например. Не знаю. Ну каждый ведь считает предательством или подлостью что-то свое.

Зал: Он же имеет право на это, уйти к другой. Почему нет?

Зал: Как можно женщине это понять, если она… Лучше мужчину спросить там другого. Как можно понять мужчину. Это же разные планеты.

А.Г.: Опять всё опять вот как-то. Понимаете в чем дело, на самом деле я спешу вам сообщить, что путешествие с этой планеты на ту проделывается за неделю, в общем, с помощью общеизвестных уколов.

Зал: Уколов?

А.Г.: Да. Ну гормоны я имею в виду. Т.е. вообще говоря, сам процесс смены пола физиологически

Зал: Но ведь никогда женщина не узнает то, что как думает мужчина. Если мужчина сам не скажет.

А.Г.: Ну вот понимаете, опять мы упираемся во всё тоже самое. В бревно. В бревно.

Зал: Ну почему в бревно. Вот я например,

А.Г.: Ну потому, что вы мне сейчас говорите, женщины вот такие, а мужчины вот такие. А Юнг говорил, что в каждой женщине есть мужчина, он называется Анимус. А в каждом мужчине женщина. Она называется Анимой. И пропорции этих двух начал в душе, мы же с вами о психики говорим, а не о физике. Но даже физика совсем не так далеко нас друг от друга уводит. У нас на самом деле специализация тел она сугубо животная. В смысле она как бы далеко не так прямо связана со специализацией душ, как бы это хотелось думать, потому что есть очень тонко и точно чувствующий мужчина, а есть: я такое дерево. И с женщинами все ровно то же самое. Это знаете как вот, когда убрать вторичные половые признаки, знаете как детскую загадку, я всегда очень люблю ее вспоминать, что скажите мне словами: в чем разница между собакой и кошкой. И не скажешь. Не скажешь. Потому что бывают такие собаки и вот этакие кошки. А так посмотришь: вот собака и вот кошка. А когда начинаешь задумываться

Я все время пытаюсь сказать одну очень простую вещь. Мужчина может почувствовать женщину. Это чуть-чуть труднее. Но если бы он не мог ее почувствовать, любви бы не было. Не было бы Шекспира, не было бы Ромео и Джульетты.

Зал: Но он же охотник, а женщина не охотник.

А.Г.: О! я вас могу познакомить с некоторыми дамами. Боевыми, я вам хочу сказать. Между прочим, у меня в числе приятельниц есть несколько вполне себе охотниц в прямом смысле. Мне как-то меня одна дама пыталась, честное слово, я так думаю, может быть, я не прав, но я думаю, что она меня пыталась соблазнить, демонстрируя собственные фотографии на груде антилопьих тел. Она так ногой на них стояла. Вот. А для меня это оказалось она не захотела меня почувствовать, понимаете какая штука, а то бы не показывала никогда. Вот. Поскольку мне это было страшно отвратительно. А есть мужчины, которых наверное это возбуждает страшно. Могу себе представить. Поэтому, понимаете какая штука, когда много людей знаешь с их обратной стороной, тоже убеждаешься, что разница вовсе не так велика. Но на самом деле у нас есть специализация. Женщина охраняет семью, очаг. А мужчина взаимодействует с внешним миром и приносит туда женщине информацию об его изменениях этого внешнего мира. И все. И если вы подумаете, вот это путешествие во внешний мир и возвращение, принос информации к очагу, уж такими нас делает глобально разными. Да нет. Запросто. Есть женщины, которые всю жизнь в бизнесе и этими мужчинами знаете  левым каблуком. А есть, все есть на свете. Есть мужчины-домохозяйки и хорошие домохозяйки, и больше всего не желающие вместо женщины идти охотиться. И сейчас вообще невозможно сказать, это патология или нет. Но во всяком случае, понимаете какая штука, ну каких-то больших разниц в устройстве нашего мозга никто не нашел. Ну там в общем-то какие-то условные отличия есть, но не существенные. Конечно своей охотничьей частью женщина прекрасно может почувствовать мужчину. И если бы это так не было, то счастливых семей вообще бы быть не могло. Ну потому что или ты учишься относиться к каким-то недостаткам своего мужа, а недостатки есть у всех, с иронией, или ты с ним воюешь, он уходит. И это и это ну пусть примитивный, но способ понимания и любви. Или ты терпишь то, что я не знаю, твоя жена хочет раз в три месяца в театр, а ты нет, или там в консерваторию. Вот сидишь как столб и слушаешь проклятого Бетховена. Она тебе говорит: “Ты послушай какая музыка”. А ты говоришь: “Дааааа. Блин”. Но или ты способен это принять и простить то, что тебе не нравится или никакой устойчивой семьи невозможно, потому что невозможно быть идеалом и невозможно соответствовать теоретической модели, как мужа, так и жены ожидание этакому идеалу, там, жена должна быть. Всё. Вот если человек радостно вешает пальцы и говорит, какая должна быть жена, это значит, что жен у него будет минимум десять штук и одна хуже другой.

Зал: Последняя самая удачная оказалась.

А.Г.: Да. Ну когда он состарится и научится понимать.

 

Что мы можем сделать? Ну раз за разом крутим в голове действительно, только сознательно не бегаем, как бы о нем не вспоминать о предателе и гаде, а крутим в голове вот эти все свои переживания, пытаясь осознать, задавая себе вопрос: почему он это сделал? И когда ты начинаешь себя мучить этими воспоминаниями, ты вдруг все понимаешь и они незаметно проходят. Что?..

Зал:

А.Г.: Нет. Понимаете какая штука, вот если вы вслушаетесь в эти слова, которые вы же сами только что произнесли, вы поймете в чем тонкая и незаметная разница. Люди живут воспоминаниями всю жизнь, потому что им это нравится, им это удобно и выгодно. А не потому, что эти воспоминания их изводят.

Я очень люблю рассказывать, у меня она исчезла куда-то, а первые годы существования программы “Серебряные нити” у меня была замечательная такая звонившая. Она хотела ко мне в пациентки. Она мне звонила и говорила: “Что вы говорите всякую ерунду о депрессии. Я страдаю депрессией тридцать лет. Я председатель общества депрессивных больных,” —  не помню тогда уже Российской Федерации, по-моему. — “Я веду секцию депрессивных больных в больнице имени Кащенко.” Я совершено не шучу и не утрирую. Я даже интонацию передаю. Я подстраиваюсь. Страдает дама депрессией? Нет. Это ее работа такая. Ее значимость, ее гордость. Она заслуженная депрессивная больная Российской Федерации. Почет и уважение. А другая женщина жертва мужа. Почет и уважение, потому что она ни в чем не виноватая. Ей  все внимание проявляют, жалость. Действительно: какая сволочь.

Зал: А она такая хорошая.

А.Г.: А она такая замечательная. Ее несправедливо обидели. Он ей всю жизнь испортил. Это разные вещи. Это очень зависит от позиции: я хочу дальше жить или я хочу болеть. Не важно: чем или кем.

Мужчина путешествует по женщинам, потому что они ему нужны для подтверждения собственной значимости. У него другой нет.

Зал:

А.Г.: Не нужны никакие теоретические базы. Когда ты можешь спрашивать у себя в воображении: мама, почему ты это делаешь? Ты можешь, воспроизводя эту ее сцену, попытать понять из-за чего она так себя ведет? И уверяю вас все и всегда, нет людей, которые, делая это, в какой-то миг не совершили открытие, не поняли: вот почему. Вот почему. Это, не знаю, проявление одиночества. Она никак не может почувствовать себя достаточно уважаемым человеком. Дети взрослые, а она ведет себя как ребенок. Но только это мои ответы. У каждого они свои, по каждой ситуации они иные.

Когда ты это понимаешь, что происходит еще? Давайте вернемся к случаю с мужчинами, с мамами немножко по другому. Хотя все всегда похоже. Я просто должен заканчивать, потому что мы нас сейчас выгонять будут. Да.

Я хочу сказать, что есть всегда два компонента, все тех же. В подавляющем большинстве случаев, когда ты понимаешь, что мужчина так поступил, ты вдруг начинаешь понимать вот то, что сказал мужчина, что он был такой всегда. Ты прекрасно это видела. Ты пыталась сделать из него человека, ну как ты могла, в твоем понимании. А человека так сделать нельзя. И если ты это понимаешь про два начала, про то, что болит-то, как правило, не поведение этого человека, которое на самом-то деле было предопределено, а болит всегда твое собственное самолюбие, твоя неудача в делании  того проекта, который ты хотела это вылепить. Я его слепила из того, что было.

Зал: а с детьми тоже это

А.Г.: Конечно. Что мужа или жену мы не можем себе слепить. Что и ребенка мы слепить не можем, но можем постараться дать максимум того, что мы можем. Но мы не можем требовать, чтобы ребенок соответствовал некому нашему бревну в глазу.

Общеизвестная история, как я с девушкой. Автор самой гуманной концепции воспитания доктор Спок, знаете эту историю, все засмеялись. Уже после его смерти были опубликованы мемуары его детей, в которых выяснилось, что он их бил смертным боем. Поскольку сам был сторонником более старых концепций воспитания. Это известная история, она наверное 90-х годов. Спок умер, а его дети опубликовали воспоминания, в которых рассказывали, как над ними издевался отец, ставил на горох в угол, порол регулярно. В общем сталинская была система воспитания. А писал совсем о другом. Из чувства вины писал, а читатели этого не поняли. Хотя на самом деле всегда у тех, кто занимался детской педагогикой, очень робко раздавались голоса: мамы это слишком сладко. Так быть не может. Вы читайте Спока, но не зачитывайтесь им. Вот такая вот история.

 

Что касается ноосферы и коллективного бессознательного. Последнее.

Это концепты, бревно в глазу. Каждый исследователь должен дать название какое-то свое вот этому самому непознанному. Но от изменения названия суть-то не меняется. Ну становится она более такой псевдонаучной. Вернадский был глубоко верующим человеком. Несомненно. Чего, в общем, не могу сказать про Юнга, но логическим путем он же шел туда же на самом деле. Поэтому, это ведь опять, это же способы описания вот этого самого сущностного единства душ, к которому мы прорываемся в понимании. Потому что оказывается, если я могу понять мужчину, который мне изменил, то это значит он во мне есть. Я, если наши черепные коробки – это единственное средство связи, то понять я этого не могу. Понимаете какая штука. Невозможно. Потому что мы представляем от себя два абсолютно отдельных тела. Фактически я могу опираться только на то, что говорит мужчина или женщина. А мы живем на самом деле, опираясь на убежденность в том, что мы можем почувствовать. Правда. Ведь так живем. Мы же с вами не психоаналитики и не анализируем каждый шаг или каждое слово, произнесенное нашими любимыми. Мы налаживаем связь и чувствуем друг друга и говорим: “Ты мне врешь”. “А общения с этой женщиной я боюсь”. “К этому мужчине не ходи”. “Мне это неприятно”. Он же ничего похожего не говорил, что типо “я вот тут потихоньку влюбляюсь в мадам Х”. Не говорил? Не говорил.

Я почему об этом сейчас говорю? Потому что любая женщина знает, точность этого чувства очень высока. А на объективность никак не сошлешься. Поэтому мы живем исходя из того, что мы способны прорваться куда-то к метафизике. Только все время забываем, что для этого нужна определенного рода тренировка. Пусть это не то слово, как-то очень не принятое в этом смысле. Но если у человека есть задача: понимать ближнего своего и он учится это делать. Учится освобождать чашку и думать не о себе, а о нем, все начинает получаться.

Записала Селена