Не люблю фильмы Миядзаки. Я даю вам слово, я перед ними преклоняюсь. Но вот любить для меня – это нечто совершенно другое, правда. Я их боюсь, правда, потому что на самом деле фильмы Миядзаки анатомируют человеческие страхи. И это психологическая инструкция по выживанию, потому что она вскрывает и анатомирует огромное количество важнейших человеческих страхов. Много раз и не один человек меня просил поговорить об аниме, о японской мультипликации. А я всё никак не решался, по той простой причине, что почему-то мне всё время не хотелось об этом говорить. И я довольно долго пытался понять почему.
На примере фильма «Ходячий замок» Хаяо Миядзаки мне, во-первых, и самому удалось разобраться более или менее в своих отношениях с аниме и с японской мультипликацией вообще. Не знаю, устроит ли вас мое личное отношение к тому, что происходит на экране. Человеческая реакция на этот мультфильм… Ведь главной темой наших радиопередач, когда они были, всегда был разговор о том, почему эти фильмы, этот жанр искусства становится популярным. Т.е. не столько о самом мультфильме, как произведении искусства, сколько об это мультфильме в преломлении самого себя. И поэтому давайте я напомню. Я буду говорить нагло и подло о своем восприятии мультфильма, о мультфильме в преломлении меня. А вас всячески призываю со мной спорить, не соглашаться и говорить смелее о вашем преломлении мультфильма в вашем сознании и мировоззрении, то есть как вы ощущаете эту современную сказку.
Хочу сразу сказать, мы же должны сказать, по крайней мере, о чем это, что это полнометражный фильм аниме, выпущенный на экраны в 2004 году. В основе сюжета, который я вот тут на видео пересказывать не буду, потому что фильм 2007 года, его полным полно в сети. И если для слушателей «Радио России» я как-то фильмы старался пересказывать, то, я надеюсь, что такой общий разговор по ходу развития сюжета будет вполне понятен.
Сюжет написан на основе, по мотивам одноименного сказочного романа английской писательницы Дианы Уинн Джонс. Мы с вами это должны сказать. В 2006 был номинирован на премию Оскар, но Оскара не получил, занял второе место по числу голосов. Для меня какой-то необыкновенно важный аспект этого фильма – это вообще невероятная сложность современного искусства сказок. И ведь именно что-то такое, что называется современной сказкой, так блестяще удавалось Хаяо Миядзаки. Собственно, и удается. Ему 75. Он жив и здоров. И почему-то совсем не удается нашему кинематографу да, честно говоря, и вобщем, кинематографу западному, пожалуй. Вот это понятие современной сказки более всего доступно именно японцам. И мне всегда хотелось понять почему.
На самом деле, как мне кажется, ответ очень простой он не требует каких-то таких супер аналитических концепций. И это искусство сказки заключается в очень высоком образовательном цензе создателя блистательных фильмов и в том, что фактически аниме, как жанр искусства, точно так же, как и манга, давным-давно стал наукой, очень серьезной наукой о человеческом восприятии, о психологии зрителя. И играет этот жанр в японской культуре огромную роль. И я бы сказал, что роль эта лечебная, психотерапевтическая.
Существует бесконечное число жанров манги. Это японские комиксы. И столь же бесконечное число жанров аниме. И гигантские магазины аниме, в которых вы можете найти лечебные материалы для любого возраста. Вот, например, в таких магазинах есть этажи с порнографическими аниме для лиц пожилого возраста. И, соответственно, аниме с какими-то элементами порнографии вы можете найти для любого возраста, начиная от подросткового и кончая старческим. Всё очень тщательно продумано, и служит не для соблазнения малых сих, а для того, чтобы агрессивные, сексуальные инстинкты как-то компенсировались, чтобы человек мог в своей фантазии как-то удовлетворить свои собственные страсти, эмоции, амбиции с помощью книжечки-манги или диска с мультфильмом.
Конечно, мы с вами должны сказать, что, в отличие от повести Уинн Джонс, сама лента, которую мы обсуждаем, относится к жанру Стимпа́нк (у нас его переводили как паропа́нк). Где “steam” — это действительно пар, а ”punk” — ну, он и есть панк, но в данном случае в самом своем конкретном и прямом значении — мусор. Это паровой мусор. А почему паровой мусор? Потому что речь идет об иных мирах. Вот когда мы с вами говорим вдруг, кто-то из нас, о том, что мы люди несовременные, нам хочется куда-то в прошлое, то мы чаще всего очень глубоко в глубь веков не заглядываем. Мы порой сами не осознаем, что хочется нам в викторианские времена, в последнюю треть XIX века и самое начало XX, в эпоху пара, в эпоху развития паровых технологий и во времена королевы Виктории, викторианские времена. Поскольку именно тогда была мода на дам и джентльменов и, несмотря на, как у нас сейчас, колоссальное имущественное расслоение, в обществе был принят целый ряд этических норм, в том числе галантных норм отношения к дамам. Стали возвращаться посередине этого нормы романтической любви. Вот когда мы себя ощущаем людьми из прошлого.
Как раз в эпоху паропанка творил Жюль Верн. И «Капитан Немо» сейчас считается одним из классических произведений. И «80000 лье под водой», конечно, тоже — классическое произведение спимпанка. Потому что какой был двигатель у капитана Немо? Понятно же, что он всё равно так или иначе относился к паровой эпохе. Хотя первые электрические разработки у него уже были. Электричество не возбранялось, но всё равно дизели энергию запасали на пару. И это первый, если хотите, психоаналитический отсыл, потому что, правда, мы не задумываемся, но если мы мечтаем и говорим, что мы как-то не совпадаем с этим временем– я тоже это про себя часто говорю — то на самом деле хочется нам не очень далеко во времени, а хочется нам туда, в эпоху Жюль Верна, Конан Дойла, загадочных преступников, благородных джентльменов, как бы они не назывались на разных языках этого мира.
И первая главная «покупка» стимпанка – это то, что вы оказываетесь как бы во временах, о которых вы мечтали. И действие фильма происходит в Европе. В Европе где-то конца XIX — начала XX века, но как бы в иных измерениях. И между прочим, главным объектом является французский город Кольмар, с совершенно чудесными живописными средневековыми домиками. Ещё там на самом деле очень много аллюзий на Копенгаген. В частности, если вы помните фильм, там где взрывается крейсер фантастической страны, в которой происходят все события, то он приходит на пирс, который безумно похож на легендарный копенгагенский Ньюхаунд. Новый пирс или старый пирс, по которому очень любил бродить Андерсен, когда писал свои сказки. И эта эпоха очень многим из нас нравится. Очень и очень мы любим Европу тех времен, хотя не имеем представления о реалиях жизни. Но нас манят сказочные, волшебные города, города нашей мечты, которые, я думаю, что нам архетипически напоминают о Небесном Иерусалиме. Какой-то такой он должен быть, хотя понятно, что в средневековых городах и домах жить на самом деле очень и очень непросто. Поэтому вот этот мир, которому как бы не принадлежит, но, похоже, хотело бы принадлежать огромное количество людей современного мира – мир модерна, когда концепции, философии, мировоззрения только-только формировались, стремились быть законченными. И у нас всё время такое чувство, что… Почему Небесный Иерусалим? Потому что мы так и говорим, что в средневековых городах, в Колемаре, в Копенгагене очень много магии. И здесь эта странная магия оживает.
В чем суть сюжета? Я надеюсь, вы все — нас немного опять, как всегда – я надеюсь, что вы все это посмотрели, живет скромная шляпница Софи, которая, как и все девицы вот этой параллельной реальности, параллельного города средневекового стимпанка мечтает о встрече с прекрасным юношей. И в городе ходит огромное количество слухов о таинственном волшебнике Хауле, который очень хорош собой, который легко похищает девичьи сердца, но ни одна из девушек еще не похитила его сердца. Ходят слухи, что у него нет души. Эта серенькая девушка, разумеется, встречает Хаула. И вы видите, как Ведьма Пустоши в очередной раз пытается поймать Хаула. И видите те фигуры, которые их преследуют. Эти фигуры – это слуги Ведьмы Пустоши и отчасти её энергия, потому что они дают силу таким искусственным существам, вроде големов, которые носят её карету. И они же её шпионы и посланники. Забавные шляпки никак не скрывают — правда? — истинной их природы. Ведьма охотится за Хаулом, а он говорит Софии: «Ходи по воздуху, как по Земле». И он поднимет её в воздух, таким образом, как бы спасая её, он уходит из очередной ловушки Ведьмы Пустоши.
Почему я так подробно показываю этот фрагмент? Ну потому что, скажите мне, пожалуйста, честно, вам эти сами по себе фигуры ничего не напоминают? Ну пока я вижу только по-прежнему «Добрый вечер». Включайтесь, пожалуйста, в обсуждение, господа. Давайте я вам напомню, что нам всё время можно звонить по скайпу, адрес которого у вас наверху кадра. Скайп Serebniti. Не надо ни в коем случае просить, чтобы вас зарегистрировали, просто звоните и всё, тыкайте в символ телефонного звоночка, и мы свяжемся напрямую. Запрашивать контактные данные не нужно. Правда, вам ничего не напоминают эти фигуры? Тени. Они тени, но они – видите? –какие-то такие совершенно особенные тени. Я бы сказал, тени материально ощутимые, упитанные, округлые, плотненькие, да ещё и в шляпках. Ни о чем не вспомните в связи с этими Тенями? Я, конечно, «нехороший» человек, но проблема в том, что Тени эти, конечно, напоминают фекальные массы.
И еще раз, это наука, я имею в виду аниме. И эти фекальные массы на самом деле являются по Фрейду одним из самых значимых объектов детского возраста. Когда мамы приучают нас к горшку, мы начинаем приучаться втягивать в себя, прятать от родителей каловые массы или, наоборот, скрывать то, что мы совершили акт дефекации от тех же самых родителей. И они навсегда становятся для нас благодаря тому, что папа и мама начинают на нас кричать, говорить «Не трогай эту грязь», а это первые продукты нашего тела, с которым мы знакомимся, то суть проблемы заключается в том, что они раз и навсегда связаны для нас с омерзением и самим понятием «грязь».
Фекальные массы, то бишь тени, хотят испугать, те хотят поймать волшебника Хаула. Но они одновременно могут испортить девственную чистоту Софи. И смотрите, насколько всё многослойно и здорово, потому что, конечно, София она неслучайно. Она София, она мудрость, и она должна быть непорочно чиста, потому что если она запачкается, то она перестанет быть мудростью. Хорошо, вы можете не соглашаться со мной в области анальных масс, но почти каждый из тех, кто слушает вот этот разговор, он может вспомнить, как мы боялись похожих теней в детстве. Потому что в кучах одежды, которые лежали на стуле — мы из-за них не хотели гасить свет — или в каких-то предметах и их тенях, которые появлялись в сумерках, мы видели загадочных существ, которые могут похитить наши души или души наших родителей. И поэтому мы их всегда боялись. Но происходило это в чуть более старшем возрасте, в подростковом. Тогда, когда мы уже начинали понимать что-то и про… что-то загадочное про сексуальную функцию тоже. Вот эти тени классические, фрейдовские психоаналитики считают либо каловыми массами, либо появляющимися пустотными предметами, связанными с формированием сексуальности. Я потом, чуть позже к этому вернусь, покажу, ладно?
Не-не-не, мне не хочется ни в коем случае портить сказку. Я просто пытаюсь сказать, что есть вещи, которые создатель анимации или создатель кинематографа сегодня не может не знать. Правда не может, потому что вот это всё входит в элементарное образование человека, который создает то, что на сегодня называется популярным современным искусством, потому что, вне всякого сомнения, «Ходячий замок» — это не лента, предназначенная для просмотра узкого круга лиц. Она призвана создавать популярность. Вот, видите? Если вы присмотритесь к этому замечательному портрету Фрейда с кусками из его же собственных картин, то вы поймете, что очень многое напоминает как бы и сюжеты анимации и, одновременно, те самые пачкающие массы, которые преследуют человека повсюду, умудряясь как бы лишить его чистоты, первозданной природной чистоты и, соответственно, души. Нам звонит какой-то Дон. Давайте послушаем.
— Здравствуйте, Дон Пранза.
— Здравствуйте. Меня Илья зовут.
— Здравствуйте, Илья ))). Слушаем вас.
— У меня вопрос такой возник по теме масс. У меня немного другая аналогия происходила всё время. То есть я очень любил и сейчас тоже… Такая же штука была в «Унесенных призраками». Там персонаж, который трескал, трескал всё в огромных количествах, и грустил от этого, и съедал всех, и выглядел точно так же. И в «Замке» ассоциировалось это больше с…
— «Унесенные призраками» — это аниме того же автора
— Да, Миядзаки.
— поэтому, так как это самый популярный сегодня его мультфильм, об этом стоит поговорить отдельно. И я думаю, что вы абсолютно правы. Это на самом деле ровно те же самые образы.
Тут он тоже есть такой образ. И этот образ, собственно и есть Ведьма Пустоши. Потому что, собственно говоря, обратите внимание, всё очень просто. Почему я абсолютно уверен, что это образ, конечно, такой сновидческий образ фрейдовских фекалий, потому что одновременно они являются источником энергии для передвижения Ведьмы Пустоши на её коляске. И она от этого такая толстая, потому что она их удерживает. И они являются (вот те же самые тени)… К сожалению, только на одном из фрагментов это будет видно у нас и то, когда она потеряет эту энергию. А тот фрагмент, как она передвигается на носилках, и силы этим носилкам придают те же самые какашки, простите, которые становятся маленькими, и она их собирает с асфальта и за счет этой энергии передвигается. Это ровно то же самое. Вот почему Фрейд считал, что деньги – это фекалии. В одном из недавних эфиров об этом говорили. Потому что человек пытается за счет чистого накопления создать себе запас энергии. А на самом деле его рано или поздно от этого как бы разрывает. И об этом предупреждают сны и мультфильмы.
Почему я об этом говорю, потому что то, что на первом курсе пятилетней академии аниме в Токио изучают очень серьезный курс психоанализа, я знаю совершенно точно. У нас ничего похожего не происходит. У нас даже по-моему в кинематографических институтах психологии-то нет. И поэтому нам всё это кажется такой дикостью. Ах вот такой Миядзаки! Он действительно гениальный человек, потому что это надо уметь совместить ещё. Я же ни в коем случае не отрицаю гениальность и не анатомирую. Я пытаюсь сказать про образование, потому что, создавая современную сказку постмодернистских времен, о каких временах мы бессознательно мечтаем, когда мы говорим, что мы с этим временем не можем ужиться. О каких образах страхов пойдет речь? Спасибо большое, Илья.
— Я хотел сказать об образе страха. Довлеющая масса главного героя противопоставлена ей самоотдача лютая, потому что они все…То пирожком она кормила, то пожалела кого-то, то умирать пошла. Трагичные ребята.
-Да, согласен. Но всё-таки, возможно, если вам всем этот разговор понравится, то об «Унесенных призраками» может быть мы как-то к этому разговору вернемся. Спасибо большое, Илья.
Я хотел сказать, звоните, люди. Я хотел сказать, что поэтому, ровно поэтому, по причине той картинки, которая на экране, я не люблю фильмы Миядзаки. Я даю вам слово, я перед ними преклоняюсь. Но любить – это для меня нечто совершенно другое, правда. Я их боюсь, потому что на самом деле фильмы Миядзаки анатомируют человеческие страхи. И это психологическая инструкция по выживанию, потому что она вскрывает и анатомирует огромное количество важнейших человеческих страхов. Первый страх, с которым мы встречаемся – это страх запачкаться и эти самые тени, анальные массы. А для девочек очень часто, не всегда, но в подростковом возрасте они становятся и фаллическим страхом тоже.
И тут же появляются все анальные массы, те психоаналитически откровенные включения появляются на фоне использования классических европейских сказок, потому что София — она, конечно, Золушка. У неё три сестры, у неё нет отца, и есть мама, которая, как мы выясним дальше по ходу мультфильма, всё время собирается выйти замуж. Очень красивая мама при относительно таких некрасивых сёстрах и, в частности, София не самая большая красавица, надо сказать, в своем городе. И мама скажет чуть ли не в первых кадрах фильма то же самое: «Ты — серый мышонок, самый настоящий мышонок». И действительно, она носит всё серое, убирается и в лавке и потом будет убираться в ходячем замке, она ухаживает за своим тремя сёстрами. Конечно же, она – Золушка в первую очередь. И в первой же сцене, когда Хаул поднимает её в воздух, это вот «Рожденный ползать, летать не может», нет – может. Это тоже такие, какие-то чисто психологические вещи, потому что чем более серо и незаметно пытается одеваться человек, девушка, тем больше у неё амбиций к полету и тем больше она боится запачкаться. Очень точные, психологически выверенные мазки.
Я всегда в этом смысле наслаждаюсь профессионально сотканным из мифов сюжетом, потому что мы не очень замечаем, что она Золушка, именно благодаря резкому переключению на разные другие формы страхов. И там та же мама и те же сёстры её попрекают: «Вот ты убираешься, вот ты шьешь шляпки, ты что, всю жизнь собираешься прожить в лавке?» Тут такая очень большая сложность женской психологии, потому что, если этими анально-фаллическим массами совсем не испачкаешься, то всю жизнь проживешь в лавке и очень быстро станешь старушкой. Так же мы пугаем боящихся выйти из дома девиц? Именно так. Если ты очень рано и очень быстро испачкаешься всеми этими массами, то, в общем, произойдет почти то же самое, только немножко с другим оттенком, ты потеряешь душу. Поскольку и сестры Золушки, и сёстры Софии, и её мать (мы это увидим потом, в последних кадрах, те, ну, во второй половине фильма она приведет к Софии шпионов), они бездушные. Бездушные, потому что контакты с этими тенями, с этими массами, они похищают душу. Как они принимают фаллические образы, мы с вами тоже увидим чуть-чуть попозже.
Страх испачкаться и страх проникновения, за счет которого люди теряют душу – это наши страхи, в которых всё время «ковыряется» аниме вообще и Миядзаки, в частности и особенности. Они делают это мягко, замечательно, но это ковыряние и есть особенности современной сказки, на мой взгляд, потому что кому незнакомо? Особенно девушкам. Вспомните, пожалуйста, девушки, страх ранней старости. И даже не ранней старости, а вообще страх старости, потому что она хуже смерти в некотором смысле, поскольку женщина становится некрасивой. Собственно говоря, и мужчина тоже. И надо научиться благородно относиться к собственной старости, что, в сущности, и будет делать Софи на протяжении всего фильма и за счет этого будет молодеть и возвращать себе молодость. Не произойдет никакого магического снятия заклятия, а постепенно, по мере её любви и нарастания доброты, мудрости (она же София) она будет молодеть сама собой. Но мы забегаем вперед. Вот как это происходит в фильме. Ведьма Пустоши, еще полная сил, тех самых своих фаллических и анальных теней, приходит к Софии, которая как бы похитила от неё Хаула и вот так, за одну секунду, София становится старой. Вот видите? Вот она в своей карете. Несут её тени, наполненный фекальными массами. А вот что происходит с Софи. Она становится сгорбленной старушкой.
И опять же это очень древний и абсолютно архитипический страх. Многие из нас через это проходили. И я знаю, почему я так неспокойно отношусь к фильмам Миядзаки. Это, в частности, и мой страх. Я примерно год назад почувствовал себя безнадежно старым, никому не нужным стариком. И произошло это в один момент и выглядело так, как в этом фрагменте, как удар под дых. Это никакое не самообнажение, поверьте мне, и не попытка нарваться на комплимент. Просто так случается в жизни. И когда ты с этим сталкиваешься, то ты понимаешь, что ты, в общем, с юности этого боишься. Вот этого, того, что происходит на экране. Вот этого, вот этого, вот этого. И Ведьма Пустоши, она пустоши, потому что заколдованная пустошь – это пусто, это душевная пустота, заполненная анальными массами.
Конечно, объявление о твоей старости вовсе не обязательно делает человек. Я имею в виду ситуации, в которых это может сделать… На месте Ведьмы Пустоши может быть врач. Совершенно ни в чем не повинный, объявляющий диагноз, который звучит, как приговор. На этом месте может быть начальник, объявляющий о сокращении. На этом месте может быть человек, объявляющий о прекращении личных отношений или о разводе или еще о чем-нибудь. И ты вдруг себя чувствуешь совершенно беспомощным стариком. И это, я считаю, что в человеке с юности этот страх живет. Он выглядит, как страх старости. Поэтому, не говоря о нём, его не прорабатывая, не осознавая, мы поэтому так не любим в нашем обществе инвалидов, например. Почему мы не любим смотреть на инвалидов и отворачиваем глаза стыдливо. И в общем, несмотря на все декларации, так у нас для них ничего и не приспособлено, ни лестницы, ни дороги, ни переходы. Встречается кое-где для показухи. Мы не любим, потому что это может случиться с нами. И «Унесенные призраками» и «Ходячий замок» это про нас, про наши ощущения и наши страхи. Простите, я ищу Мину. Давайте я попробую позвонить Мине, пока крутится этот жутковатый момент. Не знаю, удастся мне дозвониться или не удастся. Ну правда, как удар под дых. Раз, и тебя просто сгибает, действительно сгибает пополам, и тебе нечего сказать абсолютно, потому что ты просто чувствуешь себя безнадежным стариком. В каком бы возрасте ты не был. Так бывает. И мы этого боимся. Здравствуйте, Мина. Алле.
— Добрый вечер. Да, я вас слышу.
— Слушаем вас.
— Я хотела сделать одно замечание. Не замечание, реплику. Немножко разговор уже ушел с того времени. Наверное, будет уже не очень уместно. Я это даже написала раньше в комментариях. Насчет того, что есть еще один элемент в этой цепочке. Японский элемент, который очень важен. Это японский взгляд на европейский модерн, который иной. Еще одна ступень отстранения, которая делает еще более интересным. И японский взгляд на ужасно прекрасное, и на смерть, и на старость, который отличается, это третий взгляд в цепочке, третий элемент в цепочке ностальгия — воображение, наверное, о нём стоит помнить. Об этом «заднике» японском, который лежит на европейском материале. Один из немногих примеров аниме, который на европейском материале лежит. В основном, всё же на японском материале создается аниме. Это интересно.
— Мина, спасибо большое.
— У меня вопрос. Один маленький вопрос по дальнейшему поводу. Эти омолаживания, возвращения Софи к молодости, они ведь не линейны, а там как бы прорывается. В разные моменты она становится то молодой, то возвращается к старости, то опять омолаживается. С чем это связано? Спасибо.
— На мой взгляд, молодость возвращается к ней периодически в сновидениях, обратите внимание. Это время, когда мы встречаемся со своим подлинным я, которое всегда молодое. И в общем, на мой взгляд, всё более или менее ясно, потому что она выглядит моложе, когда она проявляет любовь. Даже к той самой Ведьме Пустоши, которая становится совершенно жалкой и беспомощной, и которая не может отменить своего заклятия, потому что выясняется, как про многих из нас, выясняется, что проклинать-то мы можем, а снимать заклятие, то есть любить, в общем, не умеем и не хотим. Я абсолютно субъективен. Принципиально субъективен, Мина. Я, конечно, прекрасно понимаю про элемент японской культуры. И мне кажется, что этот элемент — по крайней мере, возникли сегодня уже «Унесенные призраками» на горизонте – мне кажется, что этот элемент, он самурайский. Я понял, когда я сегодня смотрел (естественно, я должен был посмотреть еще раз «Ходячий замок»), то я понял, что меня вскрывают, как при харакири, потому что ковыряются в моих страхах и в моих переживаниях, создавая им точный символический, сновидческий отклик. И что, не ковыряясь в своих страхах, я, я… Я же сдаюсь, я же не говорю, что вы должны видеть так же. Возможно, это и есть харакири, высший символ аниме. Возможно, это то, что и есть производная японской культуры. Такое вскрытие страхов и дохождение в них до самого дна. Я ни в коем случае не говорю про беспомощность стариков. Здравствуйте, Иван Журавский. Я вас безумно рад видеть, слышать и читать. Всегда!
Я хочу сказать, что это не беспомощность. Это некоторое чувство потери души или потеря себя, когда приходит весть или слова, с которыми ты ничего не можешь поделать. И весь твой опыт, вся твоя жизнь, я не знаю, все твои глупости ничего не могут с этим сделать, как с вестью о смерти. Для молодых, для молодых! Не для стариков, Боже упаси! При чем тут беспомощность стариков? У, какие у нас сегодня старики небеспомощые. Я имею в виду именно то состояние души, которое делает тебя вот таким, как сейчас на экране, когда очень трудно (трудно, я же не говорю невозможно, просто трудно) вернуться, вернуться обратно и сказать себе, что нет, старики не беспомощные, что мы ещё чего-то стоим, и что-то изменится и чего-то добьёмся, и когда ты всё начинаешь чувствовать безнадежным.
Но есть способ борьбы со страхами. И конечно же, это «Бродячий замок» волшебника Хаула, который и бредет по той самой Зачарованной Пустоши. В нем оказывается, в конечном итоге, Софи. Приводит её туда еще одно стандартное приведение, стандартный страх детский. У тех, конечно, кто сталкивался с этим, возникает страх пугала, которое «торчит» на полях. Пугала эти оживающие являются сюжетом довольно многих кошмариков про поля, ужастиков всевозможных. Вот выясняется, что управляет всем маленький обиженный демон, демон Огня, который как-то однажды обменялся с Хаулом душами. Хаул подарил ему душу, а Огонь дал ему силы. Это, видимо, мага. И тогда Хаул стал бездушным, бессердечным, а сердце свое он отдал Огню, который горит в ходячем замке.
Что это за образ замка? Изначально объяснил сам Хаяо Миядзаки, что этот образ создан на основе образа избушки Бабы Яги из русских сказок. То есть это никогда не было секретом. Вот так прямо на основе. Так что это продвинутая избушка Бабы Яги. И действительно, избушка Бабы Яги – это образ, чисто русский и образ этот является входом в иной мир, в загробный мир. В иной мир можно попасть только пройдя Бабу Ягу и пройдя её избушку. Поскольку с другой стороны избушки есть выход в тот, иной мир. Сейчас про Бабу Ягу я совсем не буду, потому что, что бы мы не говорили, для жителей замка Софи вовсе не Баба Яга. И Ведьма Пустоши тоже не Баба Яга. Как вы думаете, что такое этот замок психологически? А, да, я не договорил, что из этого замка можно выйти в разные миры. И в прибрежный порт, и в столицу, и в потаенный, укромный маленький рай Хаула. На дверном проёме висит вращающийся диск и в зависимости от того, какой цвет там выставлен, в этот мир ты и попадаешь, пройдя сквозь двери. Так что это точно замок Бабы Яги, но просто о загробном мире слава богу речь не идет. В своем роде да, это граница между сознанием и подсознанием, Фая, только это граница, скорее, между сознанием и теневой частью бессознательного, инстинктивной частью, страхами, о которых говорил Юнг. А в действительности, что касается Ходячего Замка Миядзаки, то здесь всё четко. Он действительно дверь между реальным миром и миром фантазии, мечты и прошлого. Между миром памяти Хаула. Кто посмотрит фильм, тот легко в этом убедится. Анна13 пишет: «Убежище воображения в мире, который пылает в огне». Да, очень красиво и очень здорово, такой промежуточный мир.
Можно я прочту большую цитату? Вы мне позволите? На Youtube, между прочим, пишут: «Вот не люблю аниме и все». Почему не люблю аниме? Не потому что я… Признаюсь, я жутко инфантилен и я страшно люблю до сих пор мультики, а аниме нет. И еще раз я понял, что не люблю, потому что во мне ковыряются. Ковыряются очень точно отражая образы, может быть, японского, но в случае Миядзаки вполне себе европейского бессознательного. Можно? Я не могу… Как только я вижу историю про бродячий замок, я вспоминаю Михаила Михайловича Жванецкого. Помните? «Броня моя». Жванецкий читает лучше, я прочту кусочек. Цитирую.
«Я хочу купить, как во время войны, танк на средства артиста, но пользоваться самому какое-то время. Приятно, наверное, внезапно появиться в ЖЭКе и попросить заменить пол на кухне, не выходя из машины. Хорошо въехать в базар и через щель спросить: «Скоко, скоко? Одно кило или весь мешок?»
Хорошо еще иметь приятеля на вертолете, чтоб летел чуть впереди, и пару друзей с автоматами, чтоб бежали чуть сзади.
Так можно разъезжать по городам. Ночевать где захочется.
В поликлинике насчет больничного листа осведомиться. Зайти к главному потолковать, пока друзья под дверью расположились.
Очень хорошо, если кто-то ругается. Продавщица, допустим, так орет, что в машине слышно, и ребята сзади аж спотыкаются. Это очень удачно — подъехать к лотку, въехать прямо на тротуар и спросить: «Из-за чего, собственно? Почему бы не жить в мире и спокойствии?» И на ее крик:
«Это кто здесь такой умный?» — «Я!!!» И подъехать поближе, громыхая и постреливая вверх совершенно холостыми, то есть очень одинокими, зарядами.
Вот и очередь у гастронома врассыпную. «А чем, собственно, приторговываете, из-за чего, собственно, жалобы? Может, обвес, обсчет, обмер? Ну-ка, взвесьте-ка мне и сюда, в дырочку, положите».
Ну, более или менее понятно про что я? Психические защиты… В перенаселенных странах или в странах, где очень много несправедливости, существует, как какой-то такой отдельный объект, эта мечта о личном танке. Я бы даже сказал, мечта о таком черепашьем панцире, который ты можешь носить с собой и оттуда отстреливаться. И конечно, ходячий замок для Хаула – это именно такой панцирь. Он его носит с собой и отстреливается. Мы все хотим танк, потому что мы чувствуем себя беззащитными перед несправедливостью мира.
Ну, более или менее понятно про что я? Психические защиты… В перенаселенных странах или в странах, где очень много несправедливости, существует, как какой-то такой отдельный объект, эта мечта о личном танке. Я бы даже сказал, мечта о таком черепашьем панцире, который ты можешь носить с собой и оттуда отстреливаться. И конечно, ходячий замок для Хаула – это именно такой панцирь. Он его носит с собой и отстреливается. Мы все хотим танк, потому что мы чувствуем себя беззащитными перед несправедливостью мира. Конечно, самая страшная несправедливость… мой детский страх это совершенно точно, потому что родители-то мои были военного поколения, и я, конечно, ужасно боялся войны. Я помню, как нас стращали по телевиденью этой войной. И сейчас, по-моему, начинают стращать снова. И это такое личное убежище. Ну конечно есть здесь образ первичного объекта, матки, желание спрятаться от мира и огромное количество образов во всем этом можно найти. Если бы не избушка на курьих ногах. То есть если бы Хаул или Софи там действительно прятались. Прячутся они там время от времени. На самом деле выходят в мир и пытаются его защищать. Очень хочется, чтобы люди… Как вам сказать? Это действительно очень японская тенденция. Такая очень и очень японская. Невозможна самореализация на работе. Мы повторяем предыдущий разговор. Там ты живешь только в рамках корпоративных интересов. А твоя самореализация возможна только дома, на досуге, в семье. Конечно, для них Ходячий замок может быть даже еще более голубая мечта, чем для нас. Вот эта мечта о ракушке. Просто мы никак не хотим понять, что… У Жванецкого-то, между прочим, то же самое: он мечтает о танке, но для чего? Не для того, чтобы там прятаться, а для того, чтобы ездить по всем тем местам, где в те времена, когда он написал этот монолог, он ощущал особую несправедливость. Да? Беспомощность клиента перед обвесом на базаре, беспомощность человека перед главврачом поликлиники. Ему для этого был нужен танк. А как-то всё больше нам танк нужен для того, чтобы просто спрятаться, и чтобы от нас все отстали. И вот это очень обидная история, которая отличает «Ходячий замок», сам по себе руководимый живой душой обиженного демона огня, который ощущает себя несвободным, между прочим, потому что он с Хаулом обменялся душами. Он не может теперь свободно улететь обратно. Он, на самом деле, падающая звезда в действительности. И это еще одна история, тоже необыкновенно важная для мифологической структуры фильма – эта история про падающую звезду. Конечно, Миядзаки призывает выйти из танка навстречу со своим страхам, как бы ужасно это не казалось.
А я, по-моему, так и не ответил на вопрос Фаи (нет, не Фая задала этот вопрос), когда, с моей точки зрения, молодеет Софи. Когда она проявляет любовь, нежность и заботу по отношению к существам, которым она это делать не обязана. Когда она проявляет заботу по отношению к Ведьме Пустоши, когда она проявляет заботу по отношению к собачке, которая принадлежит и которая является главным Шпионом Салиман, главной колдунье короля, которая когда-то обучала Хаула военной магии, от которой он, вобщем, потом сбежал. И вот тогда она вдруг внезапно и резко приступами молодеет. Вобщем, мы же молодеем точно так же. Когда вам интересно, когда… Обязан я вести вот эти видеоэфиры? Да, вобщем, конечно, нет. Но когда я с вами общаюсь, я молодею. И вот это какое-то возникшее год назад ощущение безнадежности, безнадежной старости уходит. И я, наверное… Лицо мое тоже молодеет ))), я надеюсь так, во всяком случае. Наверное, если бы Софи на пути попались бы враги, которых мы не видим, потому что они летают опять же в фаллических кораблях, то она бы и к ним проявила заботу.
Но вот ещё одна лестница в небо по мотивам легендарной песни. Вот, видите? Вот, вот, когда магических сил лишают на время Ведьму Пустоши, то она… У неё теряются эти «какашки», которых она пытается накопить. А она сама, разумеется, без этих своих «какашек», простите, без анальных масс, без фекалий, она, конечно, на грандиозную лестницу, которая в определенном смысле действительно ведёт в небо, то есть к королю, царю, к царю мира, вот этого параллельного мира, в котором мы находимся… Видите? С неё начинает как бы обтекать мир. А помогая толстенькой собачке, которая не способна подниматься по лестнице, Софи чуть-чуть молодеет и набирается сил. И она там на лестнице (звука у нас нет) всё время подбадривает, она, когда поворачивается, она подбадривает Ведьму Пустоши и пытается говорить: «У тебя хватит сил, ты доберешься, всё будет хорошо». Видите, и сразу черты лица её… Нет она ещё пока … это всё очень постепенно в ходе фильма происходит, но она постепенно молодеет, а Ведьму Пустоши силы покидают. Почему? Потому что… Ну почему она такая толстая? Потому что она пыталась копить, складывать и не тратить. Простая метафора, примитивная. Простая примитивная метафора, принадлежащая Фрейду, многократно повторявшаяся Дали в самых разных его произведениях. Поднимаются они невероятно высоко, гораздо выше, чем мы ожидали, те поднимаются они действительно к королю неба, фактически к королю души. И здесь начинаются всякие-разные дворцовые тайны. И опять. Считается, что мифологическим прообразом избушки на курьих ножках, а стало быть, и…
Я_Фая: «Складки на шее ведьмы тоже про какашки?» Да, я думаю тоже, именно про это, это анально-кишечные такие прямые аналогии, призванные к тому, чтобы создать у нас отвращение. Но вот видите? Софи жалко ведьму, которую совсем покинули силы. Здесь произойдет… Нет, у нас нет этого фрагмента. Но вобщем, здесь волшебница Салиман «включит» свои тени, которые менее ужасные, но более четкие геометрически, и они лишат Ведьму Пустоши магии. И она превратится во что-то вот такое. Они добрались до главной колдуньи короля Салиман. Ей вывезли, видите? Ведьме Пустоши, из которой выкачали всё её дерьмо, ну простите, ну извините меня, пожалуйста. Вот она такая стала. И, неожиданно для всех, Софи становится её жалко и она способна на это сочувствие. Она берёт её с собой, в Ходячий замок, хотя по-прежнему…
И это инфляция. Та самая инфляция, с которой мы сталкиваемся в среднем ежедневно. Черт его знает почему. Может, потому что нам не показывают таких вот анально-кишечных картинок и портретов в детстве. Я имею в виду в детстве, потому что это очень сильно действует бессознательно, и поэтому многие и не любят аниме: слишком где-то глубоко вилкой в душе эти вещи копаются. Почему она лишается сил? Потому что она только накапливает для себя и не способна помочь никому другому. Только способна охотиться за чужими сердцами, которых ей, по-прежнему, хочется на сладкое. Это последнее, что в ней осталось. Но это инфляция. Она становится откровенно слабоумной. Это одна из основных мыслей Карла Юнга, о том, что, если человек стремится только к накоплению и не пытается отдавать, это заканчивается психической инфляцией, то есть понижением психического уровня во всех направлениях, слабоумием, деменцией – есть такое правильное слово. Это даже не наказание, это лишение магических сил. Она становится абсолютно дементной. Так, периодически, в ответ на доброту Софи в ней просыпаются какие-то… Она пытается их как-то по-своему защищать, дурить. Но делает это она уже совсем со старческой такой примитивностью и наивностью.
Второй образец действующих здесь теней происходит в маленьком раю, детском раю Хаула, который на самом деле очень во многом ребенок, и в этом смысле тоже у него нет души. Души у него нет. А сердце у него есть, потому что он пытается защищать свой мир, как может от демонов и бомб, которые пускает враждебные королевства. У нег есть секретное место, в которое можно выйти из замка. И вот оно какое это секретное место. Это очень красивые поляны, в которые в какой-то момент тоже проникают вражеские корабли. Эти корабли, посмотрите, они практически во всех, во многих мультфильмах Миядзаки появляются. Они живые, они фаллические, от этого пугающие. Такие маленькие фаллосы в шляпках преследуют превращающегося в боевого демона Хаула. И вот он возвращает в замок… Вот этот поворотный… где поворачиваются миры, куда можно выйти. Я просто хочу обратить ваше внимание на анальное отверстие, из которого вылетают то ли какашки, то ли фаллосы в зависимости от женского или мужского взгляда. Они шпионы, они, конечно, охотники, способные поглотить девственную чистоту и старушки и доброго демона.
И как только появляется демон, и, собственно говоря, и старушка тоже, то мы с какой классической сказкой ещё встречаемся тут же здесь? Хаул принимает свою боевую ипостась, и тут же возникают перипетии сказки «Красавица и чудовище», потому что Софи должна обцеловать всех этих чудовищ, и тогда Хаулу вернется душа, чучело превратится в принца той самой воюющей державы, который пропал и из-за которого началась война. Его заколдовали, превратили в чучело. И он, видимо, тоже влюблен в Софи, но немедленно отправится в свое государство прекращать войну. И Салиман тоже всё поймет. Она тоже со своей стороны будет готова к прекращению войны. Замок разрушится. Он должен разрушиться. Эти защиты должны разрушиться, для того, чтобы человек вернулся в мир с полной душой, а не на танке. И так это и случится. И будет happy end, счастливый конец у сказки. А у Софи на память останутся только абсолютно седые волосы. В «Красавице и чудовище» старушки нет, но есть целый ряд европейских сказок, в которых Она – чудовище. То есть Она старуха и её должен спасти поцелуй прекрасного принца, которого добиться, как вы понимаете, еще труднее, чем чучелу добиться поцелуя красавицы. А здесь есть несколько просто откровенных элементов «Красавицы и чудовища». Он становится чудовищем, она пытается за ним ухаживать, потому что он такое боевое чудовище, боевая птица. Для этого нужно посмотреть.
Действительно, там есть волшебная дверь, через которую Хаул попадает в свой волшебный мир. И это дверь в прошлое, потому что Софи туда попадает и узнает, что же за странные отношения связывают Хаула и демона огня. Вот она прошла через эту дверь. Уже после разрушения замка. И видит… Вот эта тонущая душа Хаула. И вместо прекрасных цветов и трав – болото. И вот видите? Падающая звезда. Хаул её поглощает и отдает за это свою душу. Теперь, увидев это зрелище, Софи знает, что делать. Вот она в пространство памяти Хаула попадает, в прошлое. Вот видите? Хаул отдал душу и сердце Хаула у этого огня. Нужно вернуть Хаулу сердце и освободить, наоборот, демона огня. Она так и делает. Демон улетает. Хаул обретает душу. Всё хорошо. Все любят друг друга и празднуют. А демону огня становится скучно и он возвращается, но уже без разрушенного замка, как совершено правильно написала Селена, психических защит, которые человек пытается построить вокруг себя, для того чтобы не общаться с миром или вылетать в него тем самым огненным боевым демоном.
И вот смотрите, сколько страхов, более или менее традиционных для европейцев и для японцев, эксплуатирует Миядзаки. Это анальные страхи, страхи испачкаться, страхи, связанные, например, с потерей чистоты и девственности, это страхи внешнего мира, который чреват войной и смертью и очень непонятен, потому что в нем живут какие-то летающие аппараты. Образа врага нет. Кто на них летает абсолютно непонятно. Образы чисто фаллические. Это страх потери души, это страх старения, это страх одиночества, это страх боли, потому что с этим всё время сталкиваются герои. Ну, не напрямую, но, по крайней мере, с бомбежками, с обжиганием рук. Это страх власти, потому что когда они поднимаются вверх по лестнице, то замок короля – это просто воплощение магической власти, где с тобой могут делать, всё, что угодно. Даже с Хаулом, несмотря на всю силу его магии. Вот пишет Вериона: «Прямо-таки не фильм, а какое-то жестокое занятие по психоаналитике на самом деле». Я вам хочу сказать, что мне бы не хотелось, чтобы у вас создалось такое впечатление о Миядзаке. Я хочу сказать, что, если мы с вами (кто-то) делаем современное кино и хотим, чтобы это кино как-то достигло представления на Оскар или какого-то ещё признания, нужно очень много знаний: мифологических, психоаналитических, самых разных. И, конечно, нужен талант для того, чтобы всё это совмещать. Для меня аниме в общем и Миядзаки, в частности – это… Я больше всего люблю «Принцессу Мононоке». Если говорить о Миядзаке, то я бы не об «Унесенных призраками», я бы с удовольствием поговорил о «Принцессе Мононоке», потому что там совершенно другой род архетипических страхов эксплуатируется. Там есть Дух Жизни. Вобщем, там очень много интересных всяких-разных образов. Я когда-то «Принцессу Мононоке» смотрел просто не отрываясь. Она в конце 90-ых годов вышла.
Опять же давайте ещё раз, по порядку. Во-первых, о страхах. У нас сейчас идет очень короткий цикл практических занятий по тревоге, поэтому, если есть москвичи, то мы очно говорим и об этих страхах и, самое главное, о том, как их преодолевать, как справиться с собой по понедельникам в 19.00 в районе метро «Аэропорт». На сайте есть вся информация, там есть телефон, по которому можно позвонить и узнать, потому что, если вы собираетесь приходить, приходить нужно в ближайший понедельник, потому что дальше мы уйдем очень далеко вперед. Второе, у нас на сайте есть раздел «Видеоэфиры» и там есть тема с предлагаемыми темами. И, так как нас мало, мы можем поговорить о об интеллектуальном кино и об аниме, вобщем, о чем захотите, только зайдите на форум, на «Серебряные нити». На форуме найдёте раздел «Видеоэфиры» и найдете раздел, где предложить тему для таких обсуждений.
Хотите в честь международного дня анимации можно прямо в ближайший вторник поговорить о «Принцессе Мононоке» — очень я люблю этот мультфильм – просто продолжая разговор о Миядзаке. Можем туда же «снуть» какие-то элементы «Унесенных призраками», но я не очень хочу, потому что «Унесенные призраками» — это, на самом деле, древнее, очень во многом действительно японское. Вобщем, там бесконечное количество образов смерти. Не люблю я этот мультфильм активно. В отличие от «Принцессы Мононоке», где уравновешиваются образы страха смерти с образом могучей жизни. Там необыкновенно красиво. Я смотрел, Иван Журавский, Бибихина до Дневников Льва Толстого о самостроении души. Я даже не знаю, что Бибихин такого написал. Ну что? Если сейчас еще несколько человек проголосуют, мы прямо в следующий раз поговорим о «Принцессе Мононоке». Хотите? Чтобы два анимационных фильма Миядзаке у нас позвучало. Да, Бибихина я читал много, но вот о Дневниках Льва Толстого, Иван, ничего не читал. Хорошо. Тогда договорились, даже не будем придумывать. Саша, нам с тобой нужно будет набрать фрагментов из «Принцессы Мононоке». Вы её за выходные посмотрите, но тогда посмотрите её честно, пожалуйста, за выходные дни, хорошо? Там можно вовсю поговорить об архетипической символике, не фрейдовской, не о страхах этих первичных, о которых мы говорили сегодня. Согласны? Ютьюб тоже согласен с «Мононоке», поэтому в следующий раз Хаяо Миядзаки «Принцесса Мононоке». Смотрите, пожалуйста, эти вещи, потому что я сейчас говорил о том, как я понимаю, почему мне так мучительно трудно смотреть аниме, хотя графика абсолютно чудесная, абсолютно моя. Но когда начинаешь понимать, что это в твоей душе задевает, становится интереснее и важнее, как всегда. Спасибо вам большое за то, что вы были вместе с нами. Следующий вторник, ближайший вторник в 21.00 — «Принцесса Мононоке». Договорились? Спасибо. Я надеюсь, что вам было интересно. Во вторник продолжим разговор о Миядзаке. Спокойной ночи.
Записала: я_Фая