Уважаемые софорумчане, меня озадачил маленький эпизод из романа «Братья Карамазовы», в котором, возможно, речь идёт также об эмоции жалости, но причину её возникновения точно объяснить для себя пока не могу. Если это на самом деле жалость, то есть по теме, то хотелось бы вместе с вами подумать и разобраться, если кому-нибудь станет интересно.
Иван Карамазов идёт на «третье, и последнее, свидание со Смердяковым». Как я на данный момент понимаю, Смердяков тогда, наверное, выступал в роли иглы шприца, нещадно колящую его (Ивана) собственную совесть. Смердяков, видимо, «помог» Ивану ясно понять, что Иван подлец, однако признать ему это было не так-то просто. Совесть ныла, злила и выводила его из себя.. и всё же, наверное, болела, корила.. Иван, может быть, хотел затушить этот огонь в душе, чтобы прекратить мучиться, но не совсем был с собой честен (а, может, пожалел себя?), а потому, возможно, несознательно как бы переносил вину (в том числе за своё состояние) на Смердякова, и ненавидел его, и уничтожить даже хотел, полагая, что так избавит себя от страданий.
И тут ему по дороге к Смердякову попадается пьяный мужичок, напевавший песенку «Ах поехал Ванька в Питер, Я не буду его ждать». В этом Ваньке Иван, наверное, неявно чувствует себя, оставившего (уехавшего от) отца, когда почти наверняка знал, что убийство родителя может скоро состояться. В этом пьяном мужичке Иван, может, разглядел того же Смердякова как укор совести. Иван и к нему почувствовал ненависть и захотел его «пришибить сверху кулаком», потом мужичок, поравнявшись с ним и покачнувшись, ударился в Ивана, а тот «бешено оттолкнул его». Мужичок «отлетел и шлёпнулся, <…> болезненно простонав только один раз: о-о! и замолк. Иван шагнул к нему. Тот лежал навзничь, совсем неподвижно, без чувств. «Замерзнет!» - подумал Иван и зашагал опять к Смердякову».
Вот это «Замёрзнет!» - это меня озадачило. Это что? Просто формулировка естественного последствия того, что человек замерзнет, долга лёжа на льду без сознания? Или отвлечение на второстепенное, чтобы снять напряжение? Или это всё же проявление маленькой жалости –той самой, бесчувственной? Иван только что сам, своими руками, поднял на этого человека руку в порыве ненависти. Видит, что человек без чувств. Но он не раскаивается, не пытается помочь, но мысль эта всё же возникает: «Замёрзнет». Это потом, уже после последнего разговора с Смердяковым, - когда Иван, наконец, решается рассказать прокурору о всех, постыдных и изобличающих его, беседах с Смердяковым, и оттого становится легко и радостно ему на душе- потом, на обратном пути Иван уже не проходит мимо поверженного мужичка и помогает ему. Но тогда, ещё по пути к Смердякову, что это была за мысль? Может, это было появление даже не самой ещё жалости, а маленького зародыша жалости? Когда в душе не было ещё даже и боли и беспокойства - но когда в ней что-то уже существовало, шевелилось, готовилось? Иван ведь не просто прошёл мимо, даже не оглянувшись, а подошёл (не из любопытства же только) и подумал же: «Замёрзнет»- можно продолжить: «замёрзнет ведь!». Если это жалость или её зародыш, то откуда она появилась? Возникла чисто механически, машинально, инстинктивно, о чём мы тут, на форуме, в том числе говорили? Или как шепот изнутри, что «не то уничтожаешь - будь честен, прояви волю, загляни внутрь, признайся»? Или почему же она, эта мысль, появилась? Ведь не случайно же Достоевский об этом пишет. Или это не жалость вовсе в ней выражалась? Если не жалость, то есть вопрос не по теме, прошу прощение…
Последний раз редактировалось NatalyaS 19 дек 2011, 12:18, всего редактировалось 2 раз(а).
|