Вообще да, интересный поворот обсуждений. Сундук,… гроб… “Сундук” Хармса читала, но он ассоциировался у меня с чем-то иным. Я не воспринимала описанное там состояние как “задавленность”, но вот с чем именно я его внутри себя соотносила, я долго не могла сообразить. Юля помогла, напомнив отрывок из “Поиска видения”. Тот отрывок по некоторым описанным переживаниям напоминал мне мой собственный однажды случившийся опыт.
Это произошло осенней ноябрьской ночью в тот год, когда у меня были проблемы со зрением. Я проснулась среди ночи, открыла глаза и увидела… темноту, именно увидела. Вокруг был абсолютно ровный черный цвет, очень глубокий и плотный, плотный как стена, как преграда, за которую нельзя выйти. Этот мрак начинался прямо за моими глазами, там, где кончалась роговица глаза, начинался черный цвет. “Ослепла окончательно”, - первая мысль, которая пришла в голову. Несмотря на плохое зрение, именно ночью я меньше всего ощущала это. Серый сумрак ночи не позволял видеть детали и потеря качества зрения не так ощущалась. Однако в ту ночь я не видела ничего. Все пространство комнаты стало одинаково черным. Самое удивительное, что и подобного черного цвета я никогда не видела, ни до, ни после. Я закрыла глаза. Темнота за закрытыми веками поменялась. Она стала местами серой, возникали слабые желтые и оранжевые точки. Я вновь открыла глаза. И снова та же пугающая, ровная, непроходимая чернота. Я если не умерла, то замерла,… это точно. Я лежала и разглядывала черноту, вернее я пыталась сквозь нее прорваться. Сгусток эмоций внутри был непередаваемый. Я не понимала, что творилось внутри. В единую точку спрессовались разные эмоции, от отчаянного страха до покорной безнадежности. “Надо включить свет, чтобы окончательно убедиться, что я ничего не вижу”, - это была последняя мысль. Дальше мысли пропали. Я лежала и созерцала черную непроницаемость окружающего мира. Я не знаю, как долго это длилось. Вдруг в районе бокового зрения появилось какое-то серое пятно. Я попыталась повернуть глаза и почувствовала, что это удается мне с трудом. Мышцы глаз были невероятно напряжены. Я с трудом закрыла глаза. Тело тоже было напряжено, руки и ноги холодные. Я тихо проваливалась в какое-то безразличие. “Все. Надо встать, включить свет, а потом либо рыдать, либо тихо радоваться”, - решила я и открыла глаза. Черноты не было. Увидела еле различимые очертания книжного шкафа, окна, двери. Встала, подошла к окну, отдернула занавеску. Была темная ноябрьская ночь. Снега еще не было. Голые деревья еле угадывались. Серые стены домов были чуть светлее. Низкая облачность закрывала небо. Ни звезд, ни луны. И еще в те годы наше городское правительство экономило деньги на электричестве и поздно ночью, по-моему, с часу до четырех отключало уличное освещение. Фонари горели только вдоль основных автомагистралей. На три часа ночью город погружался в невероятную темень. Все это конечно сказалось на моем зрении при просыпании. Но я никогда больше не видела подобной черноты и не испытывала подобного чувства. А чувство это,… я его потом определила как потерю перспективы. Это первое и главное, что меня тогда напугало. И только когда я смирилась, что за черноту нельзя проникнуть, она исчезла и появилась комната, серая, еле угадываемая, но все же видимая мной. Появилась перспектива. Это был очень сложный период моей жизни. Мне действительно многое приходилось тогда переосмысливать, принимать иные решения, переоценивать внутренние ценности. После этой ночи было гораздо легче все это делать. Вот такие ассоциации с… сундуком и гробом…
Впрочем, думаю, что все это к теме не имеет никакого отношения, но пока по-прежнему не понимаю, в каком направлении она будет развиваться.
_________________ Всем! Всем! Всем! Здравствуйте!
|