Умер режиссер Алексей Балабанов (1959–2013), автор 20 фильмов, которого при жизни ругали и превозносили, а после смерти точно не забудут. Два «Брата» и «Жмурки» навсегда сохранят для истории дух и атмосферу девяностых, а «Груз 200» долго будут разбирать студенты киноакадемий, пытаясь понять, про какое время и какую страну снят этот фильм. Балабанов ушел неразгаданным. «РР» пытается разобраться в ключевых образах балабановских фильмов
Дорога
Есть такой расхожий штамп авторского кино — герои очень долго куда-то идут, под музыку или в тягостной тишине. У Алексея Балабанова герои тоже всегда куда-то шли. Вначале, в первых фильмах, этот путь был извилист и метафоричен. Перемещения героев в пространстве проходили по тем же траекториям, что и скитания их беспокойных душ, а сами персонажи были бестелесны и напоминали призраков умерших еще при жизни маленьких людей.
Эти персонажи, зябкие, неприкаянные, вброшенные в неуютный абсурдный мир волей автора-творца, терпели унижения, предавали себя и своих любимых, тщетно пытаясь остановиться, присесть, найти «комнату, чтобы жить». Так мучаются все герои ранних, артхаусных фильмов Балабанова — фильмов, которые рисуют трагедию советского и постсоветского человека.
Это люди, которых выставили с вещами из теплой духоты санатория на пустынные, враждебные всему слабому и маленькому проспекты («Счастливые дни», 1991). Или герой, запутавшийся в вечно лгущей, похожей на морок кафкианской реальности («Замок», 1994). Их траектория — прихожая, кабак, кладбище, они ходят по снегу и трамвайным рельсам.
Но потом балабановский герой меняется, а вместе с ним меняются его путь и походка. Маршем проходит по питерским и нью-йоркским улицам Данила Багров — в сущности, первый настоящий герой постсоветского кино. Дорога становится прямой, веселой и страшной, как то шоссе через промзону, по которому увозит окровавленную комсомолку упырь Журов в «Грузе 200» (2007), как обледенелые улицы Выборга, по которым под заводные мелодии вышагивают суровые лицом и сердцем бандиты из «Кочегара» (2010), как автострада, которая и составляет весь сюжет и место действия в последнем фильме режиссера «Я тоже хочу» (2012).
Дорога эта всегда ведет если не к могиле, то к храму. Да и сам храм у Балабанова частенько служит последним пределом, за которым спасительная темнота и конец страданиям.
Бог
Проблема божественного отсутствия в мире решается у Балабанова непросто, так же как и все остальные проблемы — любви к родине и ненависти к кавказцам, евреям и режиссерам, дилеммы войны и правды, вечного одиночества и вечного предательства человека человеком. Если рассудить трезво, то можно даже предположить, что никак эти проклятые вопросы режиссером не решаются: Балабанов просто ставил их перед зрителем во всей неловкой полноте и очевидности, предоставляя каждому решать, в чем сила и где бог.
На земле бога, во всяком случае, точно нет — храм, появляющийся почти во всех поздних картинах режиссера, неизменно пуст, разорен, покинут. Когда завкафедрой научного коммунизма Артем, собирательный образ советского буржуя-интеллигента в шляпе, в финале «Груза 200» доезжает до церкви, чтобы отвести в храме душу после кошмарной ночи общения с русским народом, служка встречает его строгим «никого нету».
Следующее появление церкви в «Морфии». Оно еще более карикатурно и каламбурно: герой Леонида Бичевина делает в старом, обветшалом храме инъекцию морфия, словно иллюстрируя большевистский лозунг про опиум для народа.
В третий раз храм возникает в финальной картине Балабанова. Колокольня счастья, которую ищут герои «Я тоже хочу», мерзлая, жуткая, с проломленной крышей, служит порталом для ухода в иной мир, по сути, вратами смерти. Именно к ней едут весь фильм герои, олицетворяющие собой стереотипные типажи русского народа — воры, проститутка, музыкант, пенсионер, — едут, чтобы покончить с этой жизнью, которая очевидно хуже любой неизвестности.
В этом решительном отказе от прогнозов, определенности и дидактики вся сила кино Балабанова. Оно всегда было о настоящем, даже если действие происходило в начале века, — о времени, в котором вещи не хороши и не плохи, а таковы, какие они есть. Именно этот принципиальный отказ от оценки традиционно вызывал ярость критиков Балабанова. Данила Багров — он кто: фашист или патриот? «Груз 200» — это вообще о чем? Об СССР, нынешней России или вообще об Америке Уильяма Фолкнера, поскольку фильм, строго говоря, является вольной экранизацией его романа «Святилище»? Чеченская война — это плохо или хорошо? Бог есть? Больно или нет?
Герой
Собственно, на этом точном попадании в нерв настоящего и строился феномен Сергея Бодрова-младшего, без которого Балабанов не стал бы звездой первой величины. Выход из янтарной комнаты артхауса в грязную повседневность жанрового кино был сделан вместе с новым героем и новым актером. Бодров — герой повседневный, немного неловкий, идеально совпал с представлением зрителя о самом себе.
Его гибель надолго подкосила кинематограф Балабанова. Привязчивый, всегда отрабатывающий несколько картин с понравившимися актерами, он долго пытался найти замену, отыскать среди молодежи еще одного «парня с соседней парты». Чадов не потянул. Дюжев не сработал. Бичевин при всей его витальности так и казался человеком из прошлого, которого он, собственно, и играл.
Герой исчез из фильмов Балабанова, как исчез он и из российской реальности. А его место заняли фигуры статичные, обреченные, часто неприятные: упыри из «Груза 200», мясные машины убийства из «Кочегара», бесы-шутники из «Жмурок». Кино Балабанова на страх зрителю стало полниться какими-то совсем страшными бандитскими физиономиями, а сам режиссер зловеще ухал в интервью: «А что? Мне здесь все нравится». Журналисты были очень недовольны, не замечая, что за этими кошмарами отчетливо видно сострадание. Жалкие Башмачкины русской литературы с течением времени обретали в фильмах достоинство воинов, как это происходило с кочегаром-якутом в «Кочегаре» и с проституткой в «Я тоже хочу», благородно взятой на борт экипажем бандитов-паломников.
И в то же самое время Балабанов расправлялся с «благородными» господами, показывая в деталях падение высших классов в «Морфии», фильме-хронике саморазрушения всей Российской империи. Добровольность этого разрушения отлично была видна еще раньше — в «Про уродов и людей», герои которого идут на дно безо всякой политики и большевиков, на черной энергии одной лишь извращенной сексуальности.
Смерть
Непонятно, в чем тут дело — в фатуме или в переменчивости режиссерского расположения, — но только редко кто из актеров снимался у Балабанова больше двух раз. Открытые им актеры погибали или внезапно умирали от болезней. Смерть вошла в его фильмы вслед за кармадонской лавиной, сперва робко, в маске Ренаты Литвиновой («Мне не больно»), а потом уже в своем настоящем обличии: бледным упырем, полумертвым повелителем мух шатался по вымышленному Ленинску мент Журов, весело впрыскивали в себя яд, превращаясь из стражей жизни в служителей смерти доктор с сестричкой в «Морфии», скалилась мертвая голова на постере «Кочегара». Название «Жмурок» и вовсе не требует разъяснений.
«Я тоже хочу» вообще личная книга мертвых. Не случайно фильм воспринимался всеми как итоговый, финальный, предельно интимный, даже смущающий своей откровенной субъективностью: ни сюжета, ни истории, сплошь личные идефиксы. В нем чистый, беспримесный, избавленный от ненужных компромиссов сюжета и истории Балабанов: снег, водка, банька, кожаная куртка, церковь без крыши, люди без будущего, русский рок на саундтреке. Широка Россия, а помирать негде.
Именно сегодня стало доходить ? Алексея Балабанова больше нет. Нет режиссера. И не будет больше никогда его новых фильм. А пересматривать прежние - нет сил. И посмотреть последний "Я тоже хочу" у меня сил не было. Все откладывала на потом. И не посмотрела сейчас. Когда-нибудь...среди лета...Или - внезапно! - по жгучей необходимости "ума и таланта". Меня в Алексея Балабанова втянула несколько лет назад совсем юная девушка. Речь на одном из сайтов шла о фильме ГРУЗ-200. Я написала,что это кино за гранью искусства. Она "отписала" мне в ответ "отповедь". Мы стали переписываться. И переписываемся уже около пяти лет. И,надеюсь, обоюдно дорожим этой перепиской. Когда не стало А. Балабанова я прежде всего подумала о Кате. И ждала ее слов. Сегодня пришло письмо. Я его процитирую здесь ( извините, Катя). Но я не скажу лучше. К тому же в этой ситуации Катя - мой поводырь и учитель. Она пишет : Балабанов всегда был для меня таким Атлантом, на плечах которого держалось все. Все наше кино. Когда ты спрашивал себя: "Кто?", сразу был ответ - Балабанов. И тем немного, но успокаивался. Есть же Балабанов, не совсем пустота и в ней перхоть. А теперь только пустота, всяческая перхоть и разлагающиеся мастодонты. ... Я не знаю, как теперь. Раньше я говорила себе: "Есть Балабанов. Он честный и крутой. Он смог, я смогу...". А теперь мне что говорить себе? "Был Балабанов. Он честный и крутой. И скопытился в 54..". Поднимает настроение до небес. Просто таки мечта. Наверное, если бы у меня был отец, и умер, я бы что-то такое чувствовала. Потерю. Страшную. Невосполнимую. Выбитое сердце. Я так его любила. Я даже не знаю, как сказать. "Груз 200" - самое христианское кино в мире. Потому что про любовь и свободу. Про то, что там, где их нет, есть только безразличие. Есть только мать главного героя у сломанного телевизора. А любовь, она даже в грязи и ужасе есть любовь. А "Братья", это же космическая сага о страшном безумии, о той самой подмене, когда вдруг за правду можно затопить кровью все кругом. Такая совершенно метафизика Крестовых походов и мученичества. Помните, после первых мучеников появилась целая плеяда стремящихся пострашнее умереть за Него? Это же проще и круче, чем смиренно и тихо с Ним жить, испытывая все страсти и печали такой жизни. В правде нет силы, потому что правда редко бывает остроумна и добра. О, как там страшно самому Балабанову! Невротично. "Морфий" - кино о том, как весело умирать вместе с тем, что ты любил. И тихая, почти ироничная мука "Мне не больно". И метафизическая, раздетая реальность "Я тоже хочу". А "Про уродов и людей"?"! У Балабанова всегда - про любовь. Про ее неизбежность. Бесчеловечность Бога и его человеколюбие в ней же. Про спасение. Здесь совсем недостижимое, но единственное, что стоит стремлений.
А теперь никого нет. Когда продырявили Пушкина, был Лермонтов. Отдал концы Тарковский, был Балабанов. А теперь никого нет. Помните , Бродского ? "....Идет четверг. Я верю в пустоту. В ней как в аду, но более херово..."
Зарегистрирован: 03 мар 2010, 20:24 Сообщения: 77 Откуда: Екатеринбург
http://alekseybalabanov.ru/ вот тут много интервью с ним. Я вообще ловлю себя на мысли, что не смог бы объяснить Россию 90х иностранцу или своему ребёнку без называния двух фамилий: Пелевина и Балабанова. Единственный отечественный режиссёр, которого я признавал. И на его место никто не приходит, как и на место Ильи Кормильцева. Печалька, так сказать.
Зарегистрирован: 03 мар 2010, 20:24 Сообщения: 77 Откуда: Екатеринбург
Кстати, интересно, что Данила Багров - единственный наш киногерой за последние 20 лет с нравственными принципами, дающий ролевую модель для подражания (Саша Белый в "Бригаде" под конец фильма их растерял совсем).
Наверное, я сейчас кого-то обижу, но, поясните мне, в чём величие Балабанова? Человек снимал чернушную хрень. Вот в упор не вижу ничего тонкого, разумного и вечного ни в одном из его фильмов. А вот кучу эпатажной чернушной банальности вижу. Конечно, можно наговорить много сильных слов о нём, но, знаете, а вот ни трогает ни разу, и ни разу не верится. И, наверное, это какое-то кощунство и вообще не по-людски, но первое, что пришло в голову после сообщения о его смерти: наконец-то чернухи станет меньше. Ибо, сколько же уже можно!?
Вот. Прошу прощения за мнение. Но вот такое вот оно у меня.
Почему русские (я, наверное, не особо русский, ибо не разделяю симпатий к Балабанову) считают великим только тех людей искусства, которые наружу выворачивают самое чёрное и злобное в людях? И ладно бы, они выворачивали и показывали борьбу с этим. Но нет же, они выворачивают и смакуют. А народ вокруг прыгает, улыбается и машет: интеллектуальное кино, интеллектуальное кино... Вот Фонтан - интеллектуальное кино, Пи - интеллектуальное кино, Тариф Новогодний - интеллектуальное кино... А вот Балабановщина? Не понимаю... Неужели нам так нравится ассоциировать себя с этой чернухой? Типа, коммунизм сделал нас нетерпимых к свету что ли, из-за того, что слишком активно декларировал движение к нему? Типа, я потому не переношу Балабанова, что не успел пожить достаточно в СССР?
Кстати, интересно, что Данила Багров - единственный наш киногерой за последние 20 лет с нравственными принципами, дающий ролевую модель для подражания (Саша Белый в "Бригаде" под конец фильма их растерял совсем).
Зарегистрирован: 03 мар 2010, 20:24 Сообщения: 77 Откуда: Екатеринбург
"Сила в правде", - эту фразу найдёте на сайте Города без наркотиков. "Брааат.. Ну ты же брат мооой..." - это обращение вошло в обиход даже в мрей семье. Короче, про персонажа Бодрова проще прочитать в интервью. Его двойственность изначально задумывалась.
"Сила в правде", - эту фразу найдёте на сайте Города без наркотиков. "Брааат.. Ну ты же брат мооой..." - это обращение вошло в обиход даже в мрей семье. Короче, про персонажа Бодрова проще прочитать в интервью. Его двойственность изначально задумывалась.
И где в этих словах мораль? И у гитлера, и у Сталина тоже были правда и сила. И что? А семейственность и братание вполне себе процветают в современном российском госаппарате. Но где мораль? Мы подменяем мораль фразочками. Которые, порой, даже не понимаем.
Зарегистрирован: 03 мар 2010, 20:24 Сообщения: 77 Откуда: Екатеринбург
Потому что 90е - это Чечня и криминал. И Балабанов вместе с Бодровым создали героя нашего времени таким, каким он только и мог быть. И в поколении тогдашних школьников другого бы не поняли и не приняли.
Именно тогдашние МОЛОДЫЕ (совсем юные) и поняли его. А я не поняла ТОГДА и не ПРИНЯЛА. А молодые увидели в нем,наверное, антипафос. Помню, ГРУЗ 200 мне мои юные друзья просто запрещали смотреть. "У Вас рухнут все Ваши иллюзии и и даже идеалы!" Посмотрела. Шок. Но... НАДО, видимо, знать,до какой грани доходит человек,какие границы переступает, чем в себе поступается... И т. д.. Это ведь и традиции наши. Таков Достоевский . В БЕСАХ особенно. Да и ПРЕСТУПЛЕНИЕ и НАКАЗАНИЕ недалеко ушло. Таков Салтыков-Щедрин. Таков ГОРЬКИЙ (с темой дна и босяками). Таково изображение захолустья у Замятина, Леонова... ОКУРОВЩИНА Горького. "Жизнь Матвея Кожемякина"... Это все СИЛЬНЫЕ страницы отечественной демократической литературы. Одни решетниковские "Подлиповцы" или "Очерки бурсы" Помяловского чего стоят! Да,все чернушно. И жить с этим просто НЕВОЗМОЖНо. И я, наверное, иногда жалею,что ЭТО понимаю. Хотя бы в кино. А жизнь... Упование на ДОБРЫХ,УМНЫХ,КРАСИВЫХ людей. Но... Их изображают другие писатели. И про них снимают фильмы другие режиссеры. Тут - ДНО. И ниже ДНА. Уж так он устроен. Как и Алексей Герман. Алексей Учитель пытается сидеть на ДВУХ СТУЛЬЯХ. Н. Михалков в последние годы тоже. Хороша Кира Муратова. Но ведь как непроста !)
Тяжело,тяжело, тяжело... Грань патологии. Сама патология ПАЛАТА №6. Вырваться бы ! Куда ? В победные хоккейные матчи ? Хм. Какой ценой ?
Зарегистрирован: 27 фев 2010, 18:16 Сообщения: 1083 Откуда: Москва
Для меня Балабанов - это искренность,открытость ,честность.. нерв и любовь. "Мне не больно"..обожаю. Многие его критикуют за невнятную игру актеров ,за банальность и т.д,а я вижу другое..боль и любовь,жизнь и совершенную органику актеров ,они там не играют..они живут.. Ингеборга Дапкунайте была сегодня на Маяке и ,конечно,её спросили про Балабанова..она особо подчеркивала его такт и деликатность,то,что он проживал свои фильмы и заботился об актерах на съемочной площадке , много говорил с ней и объяснял ,что он хочет увидеть..и почему та или иная сцена здесь нужна. он настоящий..и таким останется. Как чувствовал,как жил,так и снимал..не врал,ни себе, ни зрителю. А чернуха..не знаю,по мне Триер мега чернуху снимает ,за гранью..а ведь гений..ИМХО. Балабанов один такой ,ну нет больше у нас даже ничего похожего по таланту и пронзительности что ли..увы. Невероятно грустно и пусто..
Вообще-то, в 90-ые я был школьником. И никакого антипафоса я в Балабанове не вижу. Пафосную античеловечность вижу
Людмила писал(а):
Но... НАДО, видимо, знать,до какой грани доходит человек,какие границы переступает, чем в себе поступается... И т. д.. Это ведь и традиции наши. Таков Достоевский . В БЕСАХ особенно. Да и ПРЕСТУПЛЕНИЕ и НАКАЗАНИЕ недалеко ушло. Таков Салтыков-Щедрин. Таков ГОРЬКИЙ (с темой дна и босяками). Таково изображение захолустья у Замятина, Леонова... ОКУРОВЩИНА Горького. "Жизнь Матвея Кожемякина"... Это все СИЛЬНЫЕ страницы отечественной демократической литературы. Одни решетниковские "Подлиповцы" или "Очерки бурсы" Помяловского чего стоят! Да,все чернушно. И жить с этим просто НЕВОЗМОЖНо.
То есть? Ёжики кололись, плакали, но продолжали есть кактусы? А не кажется ли Вам, что именно из-за этого всего мы и живём так, как живём? Потому что, вместо того, чтобы создавать образ положительного героя, тонко и умело, чтобы люди поверили в этого героя, чтобы захотели стать такими же, чтобы потянулись, чтобы стали работать над собой, наши "классики" откопали для себя жанр: выверни всё какашками наружу, назови это суровой "правдой" жизни, и будет тебе счастье, признание на западе и гонорары.
Но на самом деле, это никакая ни правда. Это программа самобичевания культурного такого. И мы почему-то с упоением эту программу воспроизводим. Зачем? Что наш народ пытается откопать в этой гадости? Оправдание своей безынициативности и лени?
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 154
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете добавлять вложения