Мне интроверсия и экстраверсия кажутся сами по себе вещами довольно понятными. Если теоретически, то все совсем просто. Внимание экстраверта и его психическая энергия направлены главным образом наружу: на внешние предметы, других людей, одним словом на физический мир. Интроверту же более интересно то, что происходит внутри него: свои мысли, фантазии, сны, одним словом психический мир. Почувствовать это на уровне ощущений можно на простом примере. Рассмотрим, скажем, автобус и автомобиль Мерседес. Мерседес для многих является показателем статуса, практически мечтой, он ярко эмоционально окрашен для человека. Автобус также как и Мерседес, является средством передвижения, тем не менее, он существует лишь на периферии внимания, он сер и неинтересен, человек вышел из него, и через минуту забыл. Мерседес же как бы обладает большей реальностью, чем автобус, он держит внимание, мысли возвращаются к нему. Так вот, для экстраверта внешний мир подобен Мерседесу, а внутренний мир подобен лифту. Социум, вещи, другие люди более реальны, нежели его собственные чувства и мысли. Для интроверта ситуация обратная, его собственные мысли и чувства обладают большей субъективной реальностью, большей яркостью и насыщенностью, чем внешний мир. По словам Карла Юнга интроверта характеризует "отрицательное отношение к объекту - от безразличия до устранения".
Понятия экстраверсии и интроверсии собственно ввел Юнг. Здесь, вроде, нет ничего сложного. Однако для меня очень интересным оказалось развитие данных понятий у других авторов. Википедия описывает, как эти понятия переосмыслил психиатр Карл Леонгард. Следуя ему "экстраверт — личность безвольная, подверженная влиянию со стороны, интроверт — личность волевая". Эта классификация относится к патологиям. По Леонгарду экстраверсия и интроверсия являются акцентуациями характера, и в своих крайних проявлениях становятся болезнью. Для демонстрации этих двух типов личности он приводит в своей книге "Акцентуированные личности" различных литературных героев. Как оказалось, это принято называть чудесным в своем гротеске термином "психиатрическое литературоведение"
Как один из примеров Леонгард приводит героев Достоевского: интроверта Раскольникова, дошедшего в своих идеях до бреда и паранойи, и экстраверта Алешу из "Униженных и оскорбленных", дошедшего до абсолютной внушаемости в своей инфантильности.
Википедия также проводит параллель между понятиями Юнга и внутренним и внешним локусом контроля по Джулиану Роттеру, то есть свойством личности приписывать свои успехи или неудачи внутренним, либо внешним факторам. Александр Геннадиевич в своей замечательной книге "Человек зависимый" подобно Леонгарду связывает абсолютную экстраверсию по Юнгу, а также внешний локус контроля по Роттеру, с подверженностью человека внушениям. Глядя на наше общество с его откровенно экстравертивными установками и повсеместной внушаемостью с этим трудно не согласится. Тем не менее здесь появляется интересный момент.
Внушаемость экстравертов вещь понятная. Но почему психиатры описывают интровертов как людей слабо подверженных влияниям? Конечно, внешние объекты сами по себе меньше влияют на интроверта, так как их оценка проходит через субъективную переработку. Тем не менее, сам субъективный мир начинает приобретать чрезмерную значимость, и интроверт подпадает под влияние своей собственной психики. Как писал Юнг, "чужое влияние, которое он извне резко отклоняет, нападает на него изнутри, со стороны бессознательного". Вырожденный интроверт – это шизофреник, абсолютно зависимый от своих внутренних образов. Его внушаемость не меньше, чем у вырожденного экстраверта, просто субъектом внушения становится не внешняя вещь, а внутренняя идея. При этом внешний мир также может влиять на интроверта, только через несколько другой механизм. Если внушение экстраверта можно сконструировать из обычных объектов физического мира, то внушение интроверту должно быть написано на языке бессознательного. Как убедительно показал Юнг таким языком являются символы.
Когда психиатры пишут, что интроверт менее внушаем, то мне кажется, что речь идет об очень простой вещи. Наше общество в целом и психиатры в частности сейчас сильно оторваны от области нематериального, к которой относится человеческая психика. Процессы бессознательных внушений просто проходят мимо материалистически настроенных ученых. И сами психиатры не обладают в большинстве своем этими умениями. Ведь символы всегда образны, слабо поддаются рациональной классификации, и поэтому им сложно систематически учить в институте.
В общем, на мой взгляд, интроверты весьма подвержены внушениям, и даже внушениям внешнего мира. Грамотно подобранный образ производит на интроверта не меньшее впечатление, чем прямая фраза на экстраверта. Самый сильный пример – это нацистская Германия, когда интроверты прекрасно поддались внушениям Гитлера. Да и сам Гитлер был интровертом, и поддался, как говорил об этом Юнг "потоку внушений, нашептываемых голосом из таинственного источника".
Ввиду преобладания сейчас экстравертивной установки перед специалистами встает вопрос, как личности защититься от внушений общества. И ответом является, как правило, усиление внутренней реальности, усиление потерянного контакта со своим собственным внутренним миром. Мне же хотелось бы еще сказать об обратной ситуации. Если экстраверт рискует потеряться в мире вещей, то интроверт рискует потеряться в своем собственном внутреннем мире. Чтобы это предотвратить интроверт в противоположность экстраверту должен ослабить привязку к внутреннему миру. Для этого нужна точка опоры вовне.
Интроверт Карл Юнг писал в своей автобиографической книге, как соприкасаясь со своим бессознательным он чувствовал, что "нужна точка опоры, которая находилась бы в «этом мире», и такой опорой были его семья и его работа". Аналогичную вещь говорил великий математик А.Н. Колмогоров, который уходя с головой в работу брал точку опоры в своей работе школьного учителя. Иначе он рисковал полностью потеряться в своих размышлениях, которым он мог предаваться неделями напролет, практически без еды и сна. Именно поэтому интровертам необходимо что-то очень земное, очень практичное.
На этом у меня, пожалуй, все. Не знаю, что еще можно сказать об экстраверсии и итроверсии.