Как-то так получилось, что подряд мне удалось услышать передачу о душе, затем, выступление некоего философа (забыл, к сожалению, как его зовут) в передаче у М.Веллера (тоже на радио России), в которой тот рассуждал о становлении человеческой морали, затем, интервью с Р.Бахом, в котором он рассказывал о своём отношении к самолётами, и, наконец, увидеть лекцию К.Анохина "Внутри вавилонской библиотеки мозга".
Так вот. Возникают в связи с этим процессом такие утверждения в виде вопросов.
1. А почему мы отказываем в одухотворённости машинам? Почему, даже если наше сознание и психика - это результат работы мозга, то мы должны отказывать этому результату в одухотворённости? Почему у души не должно быть физических основ и материальных носителей?
Ведь, наши мозги устроены удивительным образом, который позволяет им выстраивать ассоциации между различными образами, обобщать и заставлять каждый нейрон при этом реагировать на какие-то целостные образы (именно это удивительно, именно на целые образы). Это всё можно измерить и понаблюдать. И то ощущение, когда болит душа, вполне может быть вызвано тем, что из этих целостных образов, из всех этих полных ассоциаций, которые связаны с любимым человеком, вырван огромный кусок. То есть, человек (ну, мужчина, допустим), например, не представлял просто раньше образ женских джинсов без образа любимой женщины. А когда отношения разорваны, конечно, он может думать о джинсах на абстрактном уровне, но конкретно, образно, ему тяжело их представлять, потому что так часть образной системы вырвана из головы, мозг надо перестраивать, а это не всегда просто.
Или вот, допустим, почему души не может быть у машины? Если мы считаем душой способность к целостному взаимозависимому поведению, то почему нет? Ричард Бах говорит, что каждый самолёт ведёт себя по-разному. И что у многих лётчиков возникает ощущение, что самолёт живой. Почему? Не потому ли, что самолёт - это устройство, перешедшее определённый порог сложности, в котором есть куча прямых и обратных связей, которые формируют целостный образ: выдернешь одно, и не будет уже самолёта. И все эти мелочи в поведении сложной системы, которые, формально никак не выразить, но вполне можно узнать.
Любой программист может то же самое сказать о вычислительной системе. Конечно, любой компьютер посчитает вам правильно число Пи до миллионного знака после запятой, но каждый компьютер сделает это по-разному. Там много мелочей, которые конкретный компьютер делают конкретным компьютером, а конкретное вычисление числа Пи делают уникальным. Хотя, число Пи не особо при этом меняется.
Я вот могу узнать свой любимый сервер по тому, как он выполняет команды : ) Узнаёт ли меня мой любимый сервер?
Почему мы не можем считать душой то, что возникает, как некая неформальная сущность, как мелочи, без которых невозможны целые образы? И вообще, мы же можем отличить книгу, написанную с душой, от бездарной графомании. Значит, авторы могут вкладывать свою душу в книгу, и книга становится носителем души тоже. Разве нет? Почему авторы могут это делать? Потому что, язык даёт свободу и многообразие, и целый образ можно передать с кучей нюансов.
А животные? У кошек не бывает души?
2. И должно ли материалистическое толкование души противоречить религиозному? Ведь, ни о чём потустороннем, допустим, в Христианстве не говориться же. Там много художественных образов, метафор, но, в общем-то, ничего потустороннего. Обязательно ли на концепцию души навешивать мистицизм? Вот зашла речь о вечной жизни души.
Но когда люди начинают говорить о том, что вот, они после смерти покидают тело и отправляются на небеса, и видят всё со стороны и, типа, это доказывает существование души, как независимого от материального бытия человека феномена, то не похоже ли это на крайнее проявление эгоизма? Типа, вот оно моё Я, оно, моё Я, будет жить вечно даже после моей смерти. Но почему именно Я? Допустим, всё те же христианские святые. Живут ли они вечно? Определённо живут. При чём, в материальном мире.
Душа является вечной в том смысле, что мы (да и сложные животные, на 100%) обладаем способностью моделировать поведение других людей, умеем включать их образы в свою систему образов, умеем воспринимать их непосредственно, умеем сострадать и всякое такое прочее... И мы тоже кем-то воспринимаемы, в чьи-то системы ассоциаций и образов можем включаться, и продолжаться тем самым за границы своего тела. При этом, живёт в людях не память о нас, не то, что можно записать в биографию, а ощущения от нас, какие-то неформальные штуки (потому что их нельзя вербализировать), которые влияют на то, какие решения они принимают.
Чем это не механизм вечной жизни души?
3. И почему такая точка зрения должна приводить к бездуховности или пренебрежению душами детей? Тот самый философ, который рассуждал о становлении концепций справедливости и морали у человека, указывал на то, что даже закон кровной мести, когда око за око, появился в результате развития способностей людей моделировать поведение других людей. Типа: если я его обижу, то он поведёт себя так-то и так-то, а племя это одобрит, и, может, мне не стоит этого делать?
А когда мы мистифицируем душу и выносим её как бы за границы самих себя, то не нарушаем ли мы тем самым заповеди того же Христианства, и не сваливаемся ли в обрядовое язычество? Не получается ли так, что мы снимаем с себя отвественность и говорим: а вот, на всё воля всевышнего (что-то мне подсказывает, что это очень удобная формулировка для оправдания своей власти со сторны какого-нибудь Папы Римского) - и перестаём развиваться?
Наша вполне материальная способность воспринимать, моделировать, обобщать, синтезировать и анализировать окружающее позволила нам, коллективно, начать воспринимать себя как-то иначе, мы же не сразу научились моделировать поведение других людей, понадобилось для этого развить систему образов и понятий. Мы не сразу восприняли Христианство, понадобилась эволюция коллективная людей. Не сразу научились восхищаться сложными картинами и числом Пи. И т.д. Это всё потребовало коллективного развития, связующим началом которого и является, видимо, то, что мы называем душой: способность к взаимопониманию. И, на самом деле, мы же получаем великолепную картину, в которой каждый человек является частью единого целого, благодаря материальным возможностям своих нейронов. И в этом едином целом, он не пропадёт бесследно.
И чтобы это всё сохранялось, мы детей должны воспитывать с душой, чтобы они смогли поддержать это наше единое целое, чтобы нам было, в чём не бесследно растворяться после смерти. Если это будут просто биороботы, которые строчат километры смс-ок из смайликов, которые не способны воспринять и отмоделировать окружающее пространство, лежащее вне компьютера, то где мы-то сами будем жить вечно?
4. Да. Это всё продукт мозговой железы. Ну и что? Разве продукт мозговой железы не может быть прекрасным, восхитительным и требующим бережного и внимательного к себе отношения?
|