О пластических операциях
Александр Геннадиевич: Доброй ночи. Доброй ночи всем, кто слушает программу «Серебряные нити». И, как всегда по понедельниками, у нас с вами сегодня непростая тема. Непростая и спорная. Мы хотели поговорить о том, почему люди делают себе пластические операции. О феномене пластической, или, как её сейчас ещё называют, «эстетической» хирургии. И я вот что хочу сказать с самого начала. Мне бы хотелось сформулировать сегодняшнюю проблему как-то поконкретнее, что ли. Дело в том, что существует много людей, которые появились на свет божий с теми или иными дефектами внешнего вида. Настоящими, тяжёлыми косметическими дефектами. И я сегодня НЕ хочу говорить о тех людях, которым действительно необходима пластическая операция, потому что, конечно, такие люди были всегда и всегда останутся.
Сегодня феномен пластической хирургии заключается совершенно не в этом. Кризис кризисом, а число пациентов (ну, по нашим данным, во всяком случае) сегодня в клиниках эстетической хирургии не уменьшается. В общем, что и понятно: ведь в периоды экономических трудностей усиливается конкуренция не только на рынке труда, но и на «брачном рынке». Хочешь не хочешь, женщине нужно выглядеть на все 100, а может быть, на все 120.
И дело даже всё равно не только в этом, потому что происходит что-то совершенно поразительное. Мы с вами говорили, например, о проблемах звёзд или проблемах макияжа, который тоже порой наносится для того, чтобы подражать той или иной звезде (эстрадных звёзд я в данном случае имею в виду). Но и ещё более странные и необычные мысли и мечты бродят в головах человеческих. Нашим с вами Машам и Васям вдруг до смерти хочется стать не отличимыми от Анджелины Джоли или Тома Круза. И эстетическая хирургия – не бесплатно, конечно, - идёт им навстречу. В Москве только-только появился, но существует, цветёт и пользуется спросом новый вид услуг – «изготовление двойников знаменитостей». Пока эти очень непростые манипуляции стоят заоблачно дорого (даже не стану называть этих цен), но желающие находятся; так что мы с вами вполне можем дожить до радостных восклицаний: «Сегодня ходил в ночной клуб и видел там аж трёх Томов Крузов!» (ну или ещё кого-то вроде этого). На полном серьёзе подгонка под выбранный образец начинается с перелицовки, то есть лицо сначала приближается к идеалу. Затем настаёт очередь фигуры: тут убавить, там подложить, ноги удлинить – да-да, кости ломают, а потом при помощи аппарата Илизарова удлиняют на 10-15 см. Ну вот как бы… Казалось бы, это тот же самый феномен. Да и не тот же, потому что… ну не была бы, наверное, так распространена пластическая хирургия, если бы, как всегда, не было людей, которые делают себе по пять, а то и десять пластических операций. И это становится порой просто страшным, потому что периодически так и кажется, что человек постоянно меняет себе лицо и тело – ну, как будто это костюм или макияж…
Что это такое? Откуда берётся такое странное отношение к телу? Почему мне – ну, может, потому, что я врач? – до сих пор в этом во всём мерещится какая-то зависимость? Или я не прав и тотально отстал от жизни? Что приводит человека – достаточно молодого, хорошо выглядящего человека - к пластической операции, по вашему мнению, дорогие радиослушатели? И мнения эти мы собираем по телефону (495)956-15-14, где 495 – это код города Москвы, а 956-15-14 – постоянный телефон прямого эфира «Радио России». Почему в такую моду вошли, почему стали так популярны пластические операции? Что вы по этому поводу думаете? И какие причины толкают наших современников к вот этим самым операциям? В общем, всё, что вы думаете о душе человека, который заинтересован, увлечён и хочет изменить свою внешность с помощью скальпеля хирурга, ну, или, конечно, других хирургических методов. Как вы к этому относитесь? Телефон - (495)956-15-14.
И так как я не очень хочу, чтобы мы ну уж как-то всё время грустили, то я решил, что пластическую хирургию может проиллюстрировать «хирургия» музыкальная. Вот таким хирургом – прямо-таки мясорубом! – от музыки был когда-то пародист Спайк Джонс. И в музыке, которую вы сегодня услышите и которая записана уже существенно более 50 лет тому назад, он пытается провести «хирургическую операцию» над знакомой нам классической музыкой. Ну уж извините – какая тема, такая и музыка. 956-15-14.
Музыка: Спайк Джонс исполняет известные мелодии из произведений Чайковского, периодически заменяя разные фрагменты этих мелодий всякими посторонними (и далеко не всегда музыкальными) звуками, так что в целом получается смешно.
А.Г.: Ну, вот такая вот «музыкальная хирургия».
Вообще, конечно же, между нами, между психиатрами, психотерапевтами и пластическими хирургами есть своя связь. Поскольку, конечно, существует взаимосвязь между нашим внешним видом и психологическим благополучием. Пластических хирургов даже иногда называют (ну, по крайней мере, на Западе) «30-минутными психиатрами» или «психохирургами». Но, к сожалению - к величайшему сожалению! – многие психиатры и психологи очень мало знают о пластической хирургии; точно так же очень многие пластические хирурги (у нас, по крайней мере), к сожалению, стараются максимально закрывать глаза на состояние человеческой души. Или мне так кажется? Ну, может быть, наше с вами сегодняшнее обсуждение как-то поможет?
Вот что сказала наша радиослушательница до начала эфира.
Запись на автоответчике: Здравствуйте. Если не брать в расчёт тех, кто хочет изменить свою внешность, чтобы полиция не поймала; тех, у кого явные недостатки или даже уродства, - то, наверное, есть категория людей, для которых внешнее вообще очень значимо. Комплекс, нетерпимость – ну нельзя на свете жить, к примеру, вот с таким вот носом! Это мечтатели, которым кажется, что если изменится нос, то вся жизнь круто переменится. Всё станет просто замечательно! Тут найден крайний – ну как же без него, так же проще! Или же хочется хоть в чём-то внешне на кого-то походить. Желание подражать, какой-то навязчивый эталон.
Ваша передача очень нужна. Как говорили древние, «истинное знание есть знание причины». Есть причины – есть и следствия. А такой разнообразной музыки мы в большинстве своём и не слышали. Вашу передачу мне порекомендовал невропатолог и не ошибся: мне чего-то не хватало подобного. Спасибо большое. Всего доброго. Елена, город Москва.
А.Г.: Ну вот, с благодарностью к невропатологу, который порекомендовал Елене передачу, ну правда. Я хочу сказать, что нет, не на все вопросы мы знаем ответы. И, в общем, я бы не стал, ей-богу, советоваться с вами, если бы был уверен в том, что эти ответы однозначны.
Вообще, отвечая на звонок Елены, мне хочется сказать, что в действительности пациенту, который верит в то, что пластическая хирургия произведёт некоторое магическое превращение в его жизни, КАТЕГОРИЧЕСКИ НЕ СЛЕДУЕТ ПОДВЕРГАТЬ СЕБЯ ОПЕРАЦИИ. Так же как и пациенту, который верит, что операция изменит его личность или изменит его социальный статус. Например, пациенты, ожидающие, что эстетическая хирургия вернёт потерянную любовь, с очень большое вероятностью будут разочарованы результатами проведённой операции. Хирургия может изменить ТОЛЬКО ВНЕШНОСТЬ человека, а очень многие, которые приходят к хирургам, они верят во что-то гораздо большее.
Здравствуйте, Адель Николаевна.
Адель Николаевна: Здравствуйте, Александр Геннадьевич. У вас очень приятный голос, и вы очень приятно говорите. Ну, у меня… я не хочу менять внешность, у меня всё вроде… и нос нормальный, и профиль греческий, а вот морщины очень глубокие. И мне приятельница говорит: «Слушай, ну что же это такое, ты как мочёное яблоко. Ты же молодая женщина!» Вот в чём дело, как это сделать? Потому что кремы я накладываю килограммами – ну, не килограммами, а как положено, как написано. Ну ничего не помогает! Ну что же это такое? Конечно, наверное, чуть-чуть их подтянуть. Когда у меня умер муж, я похудела на 20 килограммов – может быть, поэтому? А так, конечно, я не хочу другое лицо; я хочу любить, я хочу наслаждаться жизнью, но когда мне такое говорят… мне неприятно…
А.Г.: Вот вы знаете, вот тут и возникает та самая ситуация, в которой я испытываю ужасные трудности, Адель Николаевна, потому что в действительности…
Адель Николаевна: А какие у вас трудности? Вы мужчина.
А.Г.: А я скажу. Не-не-не-не-не, ну что вы, если говорить о внешности, то там такое количество трудностей!)) Но дело не в этом. Нет, я не собираюсь никак с ними хирургически справляться.)) Но я хочу сказать, что есть вещи честные и нечестные. Вот нечестно говорить, что глубокие морщины, избыток кожи, который образуется в этих складках на лице, можно убрать кремами, физическими упражнениями, массажем и тому подобное. Нечестно, потому что… на самом деле это не так.
Адель Николаевна: А как? Научите, расскажите, что сделать.
А.Г.: Вот действительно я убеждён, и тут я пойду на поводу у пластических хирургов. В общем, насколько я знаю, медицина считает, что единственный способ избавиться от лишней кожи – это её отсечь. Да, то есть её подтянуть.
Адель Николаевна: Ой. Страшно! Подтянуть, да?
А.Г.: Нет, ну, насколько вот мне известно, ничего страшного в этом нет. Но остаётся только два выхода. Или психологически учиться жить гордо с тем лицом, которое нам с вами дали Бог и природа. Но. Но…
Адель Николаевна: А я, как могу, стараюсь. Я улыбаюсь – ещё больше их получается.)) И вообще нравлюсь людям, которые не хотят этого замечать.
А.Г.: Но понимаете, какая штука. Это вот каждый раз решает сам человек. И это тот самый случай, в котором я и сказать-то ничего не могу. Но вся проблема в том, что вообще когда-то у нас средний возраст пациентки пластического хирурга в России составлял 50-55 лет. И основной темой было как раз вот это самое: подтягивание морщин, липосакция… А вот на сегодняшний день, по статистике, к пластическим операциям всё чаще прибегают люди в возрасте 35-40 лет. И всё больше людей начинают прибегать к тем же самым пластическим операциям и в возрасте 25-30, что, в общем, как бы, по мировым представлениям пластической хирургии, не годится никуда.
Вот из записей, найденных мной в Интернете (не страшных, страшные читать не буду), сделанных пластическими хирургами:
«Я вспоминаю женщину, которая пришла ко мне на приём перед шестой (!) операцией по эндопротезированию груди (ну, по увеличению груди – А.Г.). Надо сказать, что физически это была абсолютно здоровая молодая женщина (ей был 31 год), и в течение 5 лет (с 26 лет) она пыталась усовершенствовать руками хирургов свой бюст, который не постеснялась продемонстрировать мне на первых же секундах нашего общения (мне кажется, это такой, важный нюанс – А.Г.). Я поинтересовалась, что же она хочет теперь (это запись хирурга-женщины – А.Г.). “Теперь, - сказала она, - я хочу всё вынуть, что туда понапихали, и вернуть свою натуральную форму. Я думала, что сделаю грудь - и все мужики станут мои. И хоть кто-то меня полюбит. Но не изменилось ничего. Ноль. Зеро”». Это, конечно, далеко не самый худший случай.
Спасибо, Адель Николаевна. Доброй ночи, Марина.
Марина: Здравствуйте. Я звоню из Москвы. Я бы хотела, вот прослушав всё то, что вы говорили, высказать своё мнение. Дело в том, что сейчас это уже входит у некоторых людей в болезненную манию такую. То есть я вот хожу к косметологу периодически, там, на массаж лица, и она мне рассказывает, что девочки 20-летние уже многие, там, переделывают себе губы, делают мезотерапию - это такая процедура косметическая, в принципе, не вредная, и это не пластика. Но она сама говорит, что в 20 лет, конечно, это делать достаточно рано. Вот. И я считаю, что в этом виноваты средства массовой информации, конечно же, то есть определённые журналы, определённые передачи по телевидению. Навязывание некоего стереотипа: все должны быть красивыми, безукоризненными, гладкими, глянцевыми, скажем так, гламурными… Вот. То есть поэтому, наверное, именно у молодёжи такая тенденция проявляется. А вообще то, о чём вы говорили в начале передачи, что некоторые люди хотят подражать внешне какому-то кумиру, - я считаю, что это отсутствие некоего духовного стержня внутри себя. Потому что то, какая у тебя внешность, с чем ты родился – ты должен любить себя. Твоё лицо – это не только твоё лицо. Оно отображает и твоё внутреннее состояние. Недаром же говорят, что глаза – зеркало души.
А.Г.: Вот ведь что интересно, Марин. Мы почему-то совсем не задумываемся о том, что вот это самое «моё лицо» - даже вместе с морщинами, и с мешками под глазами, и с теми или иными губами – оно, вообще говоря, отражает не только мою индивидуальность. Вот смотрите: даже вы говорите «мою индивидуальность»… Но ведь на самом деле всё гораздо сложнее. Оно же отражает… НАРОДНУЮ индивидуальность. Некое… Мы же ведь себя идентифицируем даже на уровне других рас – негроидных, и так далее, и тому подобное – именно исходя из лица. И русскими, или евреями, или грузинами, мы себя тоже называем, исходя из лица. Лицо ведь всегда было признаком родства. Это же ведь лицо нашей семьи – тех самых поколений, которые отразились в нашей внешности. Это лицо моего отца, моей матери… Мы, когда были маленькими, смотрели и сравнивали: вот это вот - мои губы, а это - мой носик, а это - мои глазки, а это – мой ротик... Как бы… Да, там, волосики - «в папу», глазки – «в маму»… А потом берём скальпель – раз-раз-раз-раз-раз! – и все похожи на куклу Барби, независимо от того, где и какие звёзды.
Марина: Я с вами согласна полностью.
А.Г.: Удивительная штука. Это ведь потеря не только индивидуальности. Но опять – я не уверен, хорошо это или плохо… Да, вот из записок поклонников пластической хирургии:
«В Россию пришла культура внешности. Модно быть успешным, ухоженным, молодым, здоровым, подтянутым. Немодно, когда видно, что ты делал пластическую операцию. Нужно выглядеть хорошо. А вот как ты это делал – пусть останется за кадром. Об этом должны знать двое: тот, кто делал, и тот, кому делали».
Да, вот ещё: «Люди в душе своей молоды, энергичны, способны на многое. Но первые же внешние проявления старости и увядания очень многих начинают смущать (ну, да, меня смущают мои седые волосы – А.Г.) Придёт время – сделаю операцию на веках, подтяжку лица и всё прочее. Мне это поможет ощутить себя молодой внутри и в зеркале – это и есть счастье для женщины».
Ну, в общем, аргумент.
Вот ещё: «Если раньше женщина в 45 лет уже считалась бабушкой, то сейчас всё по-другому. В этом возрасте женщины только садятся за руль, готовы всему учиться, ходят в фитнес-клубы, стараются быть яркими, чтобы на них обращали внимание Мне кажется, это нормально. И осуждать пластическую хирургию просто глупо».
И опять: ну поди попробуй возразить.
Доброй ночи, Марина.
Марина: Доброй ночи.
А.Г.: Мы вас слушаем. Вы из города Апатиты – да, правильно мне сообщили?
Марина: Да. Я, к сожалению, не с начала слушаю передачу, только недавно подошла к приёмнику. Ну, мне кажется, вот поскольку речь идёт о пластической хирургии, как я понимаю…
А.Г.: Ну, да.
Марина: Девушка обвиняла рекламу и так далее… Мне кажется, что-то в мозгах у людей не так. Если они считают, что вот сделал себе лицо - и изменится жизнь… ну, да, это в какой-то мере действительно так, когда, ну, что-то случилось, травма, какой-то дефект – да, тогда, наверное, это необходимо – просто привести в порядок, в нормальное состояние, скажем, своё лицо.
А.Г.: Ну, да.
Марина: А делать подтяжку ради подтяжки, чтобы быть, там, моложе и… Что-то не так в головах. В умах. Если человек занят вот только этим и считает, что в этом… это принесёт ему счастье. А внутри нету чего-то.
А.Г.: Спасибо большое. Спасибо большое, Марин. Вот и оставим на после второй музыкальной паузы несколько коротких минут на то, чтобы обсудить: ну что же всё-таки в мозгах не так? Это чего такое? Потому что легко, конечно, упрекать друг друга в безумии, но получается суд вместо понимания. Всё-таки что же такое с нами происходит?
Ещё один сеанс «музыкальной хирургии» от нашего сегодняшнего исполнителя.
Музыка.
А.Г.: Итак, на «Радио России», здесь, в программе «Серебряные нити» о пластической хирургии мы продолжаем разговор. И я хочу сказать, что некое распространённое мнение (ответить на наши предыдущие звонки), что у людей, делающих себе эстетические операции, существуют психические проблемы, на самом деле верно лишь в исключительных случаях. Какой-то процент, конечно, есть. Но в основе своей, тем не менее, диагнозов никаких этим пациентам не ставится. По крайней мере, 94-95% считаются психически здоровыми. Это так, для справки.
Доброй ночи, Светлана. Алло? Светлана из Нижнего?
Светлана: Алло?
А.Г.: Да-да.
Светлана: Здравствуйте.
А.Г.: Здравствуйте. Мы вас слышим, говорите.
Светлана: Мне бы хотелось поделиться своим опытом по поводу изменения своей внешности.
А.Г.: Чуть-чуть отойдите от микрофона, пожалуйста, Свет. То есть в смысле от приёмника, извините.
Светлана: Хорошо.
Дело в том, что, пока я училась в школе, в институте, у меня, в общем-то, была очень неудачная внешность. И мама всегда говорила о том, что я некрасивая, и ноги у меня не такие, и… И, в общем-то, я тоже так думала. Но потом, когда я уже закончила институт, я бросила свою карьеру институтскую и пошла работать тем, кем мне нравится. И потом я организовала свой бизнес – такой, который мне нравится. И у меня появились деньги. Я стала позволять себе многое из того, что я раньше не могла себе позволить. Я стала много читать, я стала ходить в бассейн, заниматься собой, стала покупать себе красивые вещи. И за пять лет у меня так изменилась внешность – то есть просто разительно. В общем-то, я превратилась, можно сказать, в красавицу. Что совсем не стало нравиться моим окружающим, в том числе моей маме, моим подругам - появилась большая зависть. Вот. А потом получилось так, что я стала бояться потерять свою такую внешность. Вот. Я стала прибегать к различным диетам, к более сильным физическим упражнениям, стала фактически себя истязать. И вот из-за этого страха, в общем-то, я бы сказала так, что я потеряла всё, что я имела. Ну, это по поводу внешности - то есть я заболела нервной анорексией. Вот, и… Сейчас мне приходится как бы заново осмысливать всё то, что я пережила. И хочу сказать, что наша внешность, наше лицо и наше тело – оно отражает именно те наши внутренние состояния, которые есть на данный момент. И даже если прибегнуть к какой-то операции – пусть там, увеличение груди или, там, изменение какой-то части лица – то со временем все эти части, всё равно они будут иметь именно такой вид, какой отражает именно внутреннее состояние человека.
А.Г.: …какой он есть в состоянии души.
Светлана: Я сейчас вот на себе то же самое испытываю, то есть… да, да, именно так.
А.Г.: Спасибо большое. Спасибо, Светлана. Спасибо. Я хочу сказать, что – обратите внимание: когда Светлана чего-то добилась и испытала радость, она добилась того, чего нельзя добиться пластическими операциями – она стала красавицей. Может быть, Светлан, просто попробовать забыть про нервную анорексию, про все остальные болезни – и опять попробовать чего-нибудь добиться? И тогда всё вернётся. Потому что когда человек действия вдруг пугается самого себя и останавливается, ему очень легко сбежать в болезнь. А когда опять начинаешь действовать и разворачиваешь плечи, всё становится на свои места и без пластической операции.
И здесь есть ещё одна мораль, в Светланином звонке, необыкновенно важная – про маму… Мы все, наше общество – такое традиционное, гуманистическое, русское, доброе, такое всё ласкающее своих детей – слишком много всегда уделяет внимания физическому облику. Маленькие девочки, которые в детстве чаще всего очень далеки от идеала (что, кстати, не означает, что из гадких утят потом не получатся лебеди) очень часто слышат это от других детей, нечутких взрослых и даже от собственных родителей. Мы гораздо чаще объясняем нашим детям, что они уроды или уродки, что они толстые, что они «как скелет в шкафу и на ходу гремят костями» (для того, чтобы убедить, что надо есть или надо худеть). Во всяком случае, гораздо чаще ругаем, чем хвалим. И это очень часто является эмоциональным насилием, которое травмирует психику. Видите, шрамы, которые есть на коже, в принципе можно вывести. А вот невидимые внешнему миру шрамы, которые мы с вами, родители, наносим на душу, там навсегда и остаются. И иногда девушки, сделав пластическую операцию, изменив свой внешний облик даже в соответствии со своим идеалом, которому подражают, внутри-то остаются теми же маленькими и некрасивыми девочками, которых всегда называли уродками их собственные мамы. И потому конфликт неминуемо происходит, и человек никогда не… ему просто не удастся удовлетвориться тем, что он сделал со своей внешностью.
Доброй ночи, Мария. Алло? Мария из Москвы?
Мария: Алло? Добрый вечер.
А.Г.: Здравствуйте.
Мария: Вот хотела бы, наверное, прокомментировать тему со своей точки зрения. Мы знаем массу примеров, когда человек обладает внешностью такой, что при первой встрече становится его жалко. Потом мы немного с ним пообщаемся, и понимаем, что человек действительно счастлив, он находится на замечательной и высокой ступени своего развития. И мы просто влюбляемся, да, в такого человека, если он весь светится изнутри. Напротив, мы знаем много примеров красивых людей – красавиц, красавцев – которые вечно чем-то недовольны. В частности, своей внешностью. И мне кажется, что вечно недовольный человек, даже если он делает шаг и что-то меняет в своей внешности – там, поменял стрижку, походил в спортзал какое-то время - привёл себя в порядок, ещё какие-то, может быть, более серьёзные меры применил, в том числе и операцию, - надолго этого впечатления не хватит, то есть пройдёт какое-то время, он опять привыкнет и опять захочет что-то поменять. Вот, и мне кажется… И кстати, я на всю жизнь запомнила человека, я как-то ехала в общественном транспорте и видела мужчину – он весь обгоревший был, то есть у него не было ушей, там, губы какие-то, руки... ну, скажем, повреждённые кожные покровы и хрящи. Вот. Но, мне кажется, у него был вид настолько уверенный, что просто очень хотелось с ним познакомиться на самом деле. Вот. То есть всё зависит, конечно, от отношения и, так сказать, внутренней уверенности.
А.Г.: Познакомились?..
Мария: Нет, конечно, просто как-то Москва не располагает к знакомствам в общественном транспорте.
А.Г.: Может, зря…
Спасибо большое. Спасибо, Мария. Я на самом деле, конечно, тоже так думаю. Всё, однако, как мне кажется, где-то прячется ещё глубже. Я вот вспоминаю одно старинное эссе Герберта Кита Честертона, в котором один человек решил как-то раз утопиться – ну, покончить с собой. И вот он шёл по городу к реке – уже всё, он простился с жизнью – и он раздавал всё людям, которых встречал. Он отдал пожилому человеку шляпу, мальчишке – часы, потом он снял пиджак и отдал его молодому человеку, потом он снял усы и отдал их девушке для смеха, потом он стал снимать руку и отдал её калеке, потом – ногу и отдал другому калеке, потом другую ногу. Потом он, наконец, снял с себя тело, пришёл на берег реки, сел там и подумал, что жизнь настолько прекрасна, зачем же, чёрт возьми, он решил покончить с собой?
Мы, «развоплощаясь», как тот человек из рассказа Честертона, мы… Я вовсе не уверен, что мы сможем прийти на берег той реки, сесть и подумать: «Чёрт возьми, как хороша жизнь!» Мы этого тотально не умеем.
Доброй ночи, Владимир, - ну, единственный мужчина дозвонился из Смоленска.
Владимир: Да. Слава Богу.
А.Г.: Слушаем вас.
Владимир: Ну, я считаю, что это массовое безумие. Это такая же мода, как на одежду.
А.Г.: Я бы сказал, что… Я говорил об этом в самом начале эфира, и проблема в том, что сами по себе слова вроде «безумие» абсолютно ничего не объясняют. Вот, может быть, это безумие заключается в том, что человек настолько тотально отождествляет себя с чем-то внешним, что ничего другого и представить себе не может, как только ВЫГЛЯДЕТЬ. И к этому сводится всё. Весь вопрос неестественности женских и мужских тел после пластических операций заключается даже не столько в качестве работы хирургов, сколько в том, что это тело лишается своего эмоционального содержания, которого не лишилось что-то внутреннее, пришедшее на берег реки у Честертона. Пластические операции, проделанные, ну, скажем, над Майклом Джексоном, которого мы не вспоминали сегодня, раскрывают эту тайну нашей культуры. Очень странно… К нашим - привыкли. Но вот когда попадаешь, ну, например, на Кавказ (вот в Грузии я как-то видел женщин, которые пытались себя привести к стандартам европейской красоты – ну, фотомодельной, обычной – с высветленными волосами, с курносыми носами, то есть со всем тем, что свидетельствует о подражании фотомоделям), тогда понимаешь, насколько это дико, потому что мы с вами делаем следующую вещь. Мы с вами в некоем тотальном смысле ТЕРЯЕМ ЛИЦО. Получаем взамен МАСКУ, жизнь которой в действительности – миг. Потому что при ближайшем рассмотрении она оказывается лишённой СОДЕРЖАНИЯ, вот той самой ЭМОЦИИ, а потому грубой и неинтересной. Мы все соглашаемся на лицевую операцию, потому что больше не любим и не гордимся своим внутренним содержанием. То есть: кровью своих народов. Лицами и характерами наших предков, которые мы несём в себе. Почему «мы все» - потому что большинство из нас об этом не задумывается и поэтому тихо соглашается с тем, что происходит. И ведь самое главное: мы ведь совершенно не умеем объяснять это детям и сделать как-то так, чтобы они всё-таки умели гордиться и своей внешностью, и своими телами. Ведь утрата лица, точно так же, как утрата конституции, - это ведь в действительности утрата некоей ВНУТРЕННЕЙ ИДЕНТИЧНОСТИ.
Ну, и совсем, чтобы уже никто не расстраивался, чтобы хотя бы немножко вас порадовать, я хочу сказать, что в действительности вот было доказано огромным статистическим исследованием в Штатах, во Франции и в Англии, что в действительности эротическая привлекательность женщин зависит не от внешнего вида их тел, а от движения. Оказывается, правильное движение бёдер гораздо важнее того, сколько на этих самых бёдрах жира. Поэтому – как бы нам с вами не посмеяться над собой!
Спасибо всем. Забыл сказать, что, наверное, так как зима кончается, давайте послезавтра, в среду, поговорим об образе Снежной королевы в сказке Андерсена. Кто она такая? Какую роль играет в нашей душе? Вот о ней, о любимой.
Свернуть