Зарегистрирован: 20 апр 2013, 06:55 Сообщения: 2110 Откуда: Москва
|
Eugenia писал(а): А вообще ведь их влюбленность началась с того, что Рике влюбился в её портрет. В Западной Европе среди высшей знати существовала практика брачного знакомства по портрету. Но портрет в сказке не такой уж простой символ. В русской сказке "О слепом и безногом богатыре" присутствует не типичный сюжет для русских сказок, царевич выбирает невесту по портрету: " - Катома-дядька, дубовая шапка! Скучно мне одному, хочу ожениться. - Что же, царевич! За чем дело стало? Лета твои таковы, что пора и о невесте думать; поди в большую палату - там всех царевен, всех королевен портреты собраны, погляди да выбери: какая понравится, за ту и сватайся. Иван-царевич пошел в большую палату, начал пересматривать портреты, и пришлась ему по мысли королевна Анна Прекрасная - такая красавица, какой во всем свете другой нет!" . Катома-дядька возможно аналог Рике с хохолком, вот недаром рассказчики делают акцент на голову; у одного - хохолок, у другого на голове дубовая шапка. "Волшебный портрет" Дориана Грея мы обсуждали не так давно. Я считаю, портрет показывает двойственность человека, у человека появляется второе тело: первое стареет и умирает, другое - бессмертный его образ, отражённый художником, который не стареет. Кстати, я считаю, что Лев Толстой в своих произведениях очень точно описал архетипы. В "Анне Карениной" сначала Вронский непрофессионально пишет её портрет, потом талантливый художник Михайлов:
+
Михайлов продал Вронскому свою картинку и согласился делать портрет Анны. В назначенный день он пришел и начал работу.
Портрет с пятого сеанса поразил всех, в особенности Вронского, не только сходством, но и особенною красотою. Странно было , как мог Михайлов найти ту ее особенную красоту. «Надо было знать и любить ее, как я любил, чтобы найти это самое милое ее душевное выражение», — думал Вронский, хотя он по этому портрету только узнал это самое милое ее душевное выражение. Но выражение это было так правдиво, что ему и другим казалось, что они давно знали его.
— Я сколько времени бьюсь и ничего не сделал, — говорил он про свой портрет , — а он посмотрел и написал. Вот что значит техника.
50 — Это придет, — утешал его Голенищев, в понятии которого Вронский имел и талант и , главное, образование, дающее возвышенный взгляд на искусство. Убеждение Голенищева в таланте Вронского поддерживалось еще и тем, что ему нужно было сочувствие и похвалы Вронского его статьям и мыслям, и он чувствовал, что похвалы и поддержка должны быть взаимны.
В чужом доме и в особенности в палаццо у Вронского Михайлов был совсем другим человеком, чем у себя в студии. Он был неприязненно почтителен, как бы боясь сближения с людьми, которых он не уважал. Он называл Вронского — ваше сиятельство и никогда, несмотря на приглашения Анны и Вронского, не оставался обедать и не приходил иначе, как для сеансов. Анна была более, чем к другим, ласкова к нему и благодарна за свой портрет . Вронский был с ним более чем учтив и , очевидно, интересовался суждением художника о своей картине. Голенищев не пропускал случая внушать Михайлову настоящие понятия об искусстве. Но Михайлов оставался одинаково холоден ко всем. Анна чувствовала по его взгляду, что он любил смотреть на нее; но он избегал разговоров с нею. На разговоры Вронского о его живописи он упорно молчал и так же упорно молчал, когда ему показали картину Вронского, и , очевидно, тяготился разговорами Голенищева и не возражал ему .
Вообще Михайлов своим сдержанным и неприятным, как бы враждебным, отношением очень не понравился им , когда они узнали его ближе. И они рады были , когда сеансы кончились, в руках их остался прекрасный портрет , а он перестал ходить.
Голенищев первый высказал мысль, которую все имели, — именно, что Михайлов просто завидовал Вронскому.
— Положим, не завидует, потому что у него талант; но ему досадно, что придворный и богатый человек, еще граф (ведь они всё это ненавидят), без особенного труда делает то же , если не лучше, чем он , посвятивший на это всю жизнь. Главное, образование, которого у него нет.
Вронский защищал Михайлова , но в глубине души он верил этому, потому что, по его понятию, человек другого, низшего мира должен был завидовать.
51 Портрет Анны , — одно и то же и писанное с натуры им и Михайловым , должно бы было показать Вронскому разницу, которая была между ним и Михайловым ; но он не видал ее. Он только после Михайлова перестал писать свой портрет Анны , решив, что это теперь было излишне. Картину же свою из средневековой жизни он продолжал. И он сам, и Голенищев, и в особенности Анна находили, что она была очень хороша, потому что была гораздо более похожа на знаменитые картины, чем картина Михайлова .
Михайлов между тем, несмотря на то, что портрет Анны очень увлек его , был еще более рад, чем они когда сеансы кончились и ему не надо было больше слушать толки Голенищева об искусстве и можно забыть про живопись Вронского. Он знал, что нельзя было запретить Вронскому баловать живописью; он знал, что он и все дилетанты имели полное право писать , что им угодно, но ему было неприятно. Нельзя запретить человеку сделать себе большую куклу из воска и целовать ее. Но если б этот человек с куклой пришел и сел пред влюбленным и принялся бы ласкать свою куклу, как влюбленный ласкает ту, которую он любит, то влюбленному было бы неприятно. Такое же неприятное чувство испытывал Михайлов при виде живописи Вронского; ему было и смешно, и досадно, и жалко, и оскорбительно
Свернуть
По этому портрету в Анну влюбиться Левин, который увидит портрет в гостинной при посещении дома Вронского.
+
Пройдя небольшую столовую с темными деревянными стенами, Степан Аркадьич с Левиным по мягкому ковру вошли в полутемный кабинет, освещенный одною с большим темным абажуром лампой. Другая лампа-рефрактор горела на стене и освещала большой во весь рост портрет женщины, на который Левин невольно обратил внимание. Это был портрет Анны , деланный в Италии Михайловым. В то время как Степан Аркадьич заходил за трельяж и говоривший мужской голос замолк, Левин смотрел на портрет , в блестящем освещении выступавший из рамы , и не мог оторваться от него. Он даже забыл, где был, и, не слушая того, что говорилось, не спускал глаз с удивительного портрета . Это была не картина, а живая прелестная женщина с черными вьющимися волосами, обнаженными плечами и руками и задумчивою полуулыбкой на покрытых нежным пушком губах, победительно и нежно смотревшая на него смущавшими его глазами. Только потому она была не живая, что она была красивее, чем может быть живая. — Я очень рада, — услыхал он вдруг подле себя голос, очевидно обращенный к нему, голос той самой женщины, которою он любовался на портрете . Анна вышла ему навстречу из-за трельяжа, и Левин увидел в полусвете кабинета ту самую женщину портрета в темном, разноцветно-синем платье, не в том положении, не с тем выражением, но на той самой высоте красоты, на которой она была уловлена художником на портрете. Она была менее блестяща в действительности, но зато в живой было и что-то такое новое привлекательное, чего не было на портрете.
Свернуть
|
|