Мои мысли по поводу статьи
По поводу самой тенденции (убегать в одинокую жизнь) думаю, что это от очень сильного информационного давления на человека. Абсолютно не согласна с автором статьи, что сейчас нет никаких предписаний, как человек должен жить. Автор, конечно, может думать, что их нет, если ему так нравится. Но не случайно Эрих Фромм говорил, что самая сильная власть – это власть анонимного здравого смысла, власть представлений о том, что такое «нормально». А они, эти представления, не просто есть, они из-за разросшихся масс-медиа стали очень детализированными. Ведь в те самые стародавние времена предписания, как человек должен жить, касались только некоей главной линии его поведения и мировоззрения. А сейчас идёт множество сериалов, и куча людей смотрит, как их герои себя ведут, какая у них мимика, какие жесты, что и с какими интонациями они говорят, чем интересуются, над чем смеются, о чём должны думать мужчины, о чём должны думать женщины и т.п. И таким образом, создаётся очень подробное представление о норме. Многие люди это представление перенимают, тем более, что оно навязывается при помощи обволакивающей агрессии, то есть без явного принуждения, а в виде такой, незаметной корректировки взглядов человека, приправленной ярким гламуром и потому завлекательной. Человек, который заимствует это детализированное представление о норме, может начать корректировать под это представление уже своего партнёра. И делается это тоже при помощи обволакивающей агрессии, ведь этот вид агрессии тоже сегодня считается чем-то абсолютно нормальным, это даже не считается агрессией, а неким таким «дополнительным воспитанием» человека как бы для его же блага. И это настолько распространено, что сейчас при завязывании отношений всегда присутствует тайный страх, что новый партнёр окажется представителем этой анонимной власти и начнёт активно «причёсывать» нас под гребёнку детализированной нормы, постоянно одёргивая нас по мелочам, с претензиями типа «не туда посмотрела», «не то купил», «не так поздоровалась с моей мамой» и т.д. И часто этот страх вполне оправдан. Ведь если раньше право осуждать и критиковать поступки человека имели только определённые члены семьи (чаще всего старшие), и делалось это только в тех отношениях, которые уже чётко определились, то сегодня это может делать кто угодно, когда угодно и на какой угодно стадии отношений, даже уже при первом знакомстве, а уж тем более в последующем общении. Возникает чувство постоянного напряжения, как будто находишься на минном поле, где в любую секунду может рвануть. И часто нет чёткого осознания этой агрессии, а просто есть желание вот сбежать от всего этого в какое-нибудь изолированное пространство, где тебя не дёрнут по поводу того, что ты опять делаешь что-то не так. И где зачастую нет телевизора, из которого льются потоки фальши. Ведь это наметившаяся сейчас новая тенденция – жить без телевизора, не покупать его вообще. Но что делать, например, если одного человека в паре телевизор неизменно раздражает, а другой наоборот, не может жить без ежедневного телепросмотра?
Представление о собственной квартире – не единственно возможный образ такого недосягаемого для других пространства. Ещё не так давно среди подростков был очень популярен образ Робинзона Крузо – не потому ли, что он оказался на острове, где, правда, не было никаких удобств, но зато там не было и вездесущих воспитателей?
Впрочем, эту статью можно рассматривать и по-другому. Вот там упоминается институт монашества. Но мне кажется, что сравнивать монашество и «новое одиночество» нельзя, это совершенно разные явления.
Во-первых, люди, уходящие в монахи (я имею в виду тех, кто действительно делает это по зову души, а не бежит от каких-то мирских невзгод), хорошо понимают, для чего они уходят в это одиночество. Они хорошо представляют, что они в этом одиночестве будут делать. А все ли люди, уходящие в «новое одиночество», о котором говорится в статье, знают, чем они в этом одиночестве будут заниматься? Ведь если человек этого не знает, то новая свобода оказывается для него невыносимой и его начинает тянуть к одному из способов бегства от этой свободы, и способы эти очень часто вполне себе стандартные и вполне себе традиционные. То же висение в соцсетях и те же путешествия могут быть не «поисками смысла», а наоборот, бегством от этих поисков. Вот например о шведских подростках, с 18 лет живущих отдельно, - ну, судя по тем материалам о жизни в Швеции, которые я встречала, далеко не всё у них там благополучно с молодёжью, есть там и проблема пьянства, и другие проблемы, то есть многие из этих молодых людей смысла-то особо не ищут, а просто стремятся «взять от жизни всё».
Во-вторых, люди, уходящие в монахи, тем самым накладывают на себя целую систему добровольных ограничений. С теми людьми, которые уходят в одиночество действительно ради каких-то интересов, тоже часто так бывает, ведь они оказываются перед выбором: либо тратить время и деньги на какие-то потребительские соблазны, либо на то, что интересно, и они выбирают интерес, а их желание потреблять при этом уменьшается. Но в статье ничего не говорится о каких-то самоограничениях или уменьшении потребительских желаний. Наоборот, говорится о том, что желание потреблять только усиливается: дескать, хочется уже не только дешёвой колбасы, но и дешёвых авиаперелётов. То есть в отличие от монахов, занимавшихся коренным переосмыслением своих отношений с мирской жизнью, «новые одиночки» не собираются ничего переосмысливать. Они стремятся оставаться частью потребительского общества, и хотят всего лишь уйти от каких-то раздражающих моментов в отношениях, чтобы уже никто не ограничивал их потребительских желаний. И конечно, это никакое не одиночество.
Есть и ещё один момент в статье, который настораживает. Вот опять насчёт монашества. Ведь никогда не было представления о том, что внешний мир что-то монаху должен. А в статье это чуть ли не главная мысль: что внешний мир должен «новым одиночкам». Мне кажется, что если у человека действительно назрела внутренняя потребность побыть в одиночестве, если он действительно чувствует в своей душе что-то важное и необходимость к этому чему-то прислушаться, он всё равно найдёт способ побыть одному. Даже не имея никакой собственной жилплощади. Даже находясь в большой бедности и даже не думая о том, чтобы полететь на самолёте. А из статьи возникает впечатление, что «новые одиночки» рассуждают так: «Ну я, так уж и быть, займусь поисками смысла жизни, только вот дайте мне возможность легко и быстро купить квартиру, возможность постоянно висеть в Интернете и возможность путешествовать сколько я захочу».
И всё это вызывает подозрение, что «новое одиночество» - это проявление совсем другого желания, хотя тоже общечеловеческого: желания вернуться в состояние до рождения. Идеальная жизнь «нового одиночки» из статьи очень похожа на пребывание ребёнка в матке: человек живёт один за толстыми стенами, а внешний мир легко удовлетворяет все его желания: желание дешёвых товаров, дешёвых развлечений, дешёвого круглосуточного Интернета и дешёвых авиаперелётов. Мне кажется, что при такой жизни могут очень усилиться те желания, которые связаны именно с состоянием до рождения: желание «детского всемогущества», желание найти «первичный объект» и желание, чтобы «мне дали». «Новый одиночка» живёт в своей «новой матке», а партнёр по браку воспринимается как часть мира внешнего, который «должен дать». Если «новый одиночка» не состоит в браке, а находится, как сейчас принято говорить, «в поиске», ему или ей может начать казаться, что подходящих кандидатов в мире не существует вообще. А если состоит в браке, то брак, наверное, через какое-то время развалится. Ведь одиночка из статьи хочет много висеть в соцсетях. И глядя на бесконечные фотки «желающих познакомиться» полуголых длинноногих девиц или таких же полуголых накачанных мужиков, одиночка может подумать: «А чё, может, кого-нибудь получше себе найти?» Тем более если внешний мир «должен мне дать», то он должен дать в том числе и идеальную женщину или идеального мужчину.
Возможен ли счастливый брак с постоянным раздельным проживанием? Не знаю. Примеров в реальной жизни я не видела. Может быть, и возможен, если люди живут отдельно из-за каких-то объективных обстоятельств, а не просто как бегство от ссор. И если сохраняется чувство близости и желание общаться друг с другом. И если у обоих это одиночество наполнено каким-то содержанием и идёт наработка какой-то информации, которая может быть интересна для обоих. И если оба уже готовы не только получать, но и отдавать внимание и заботу, а не застряли в детском требовании «дай, дай, дай, дай». При этом женщина, конечно, должна обладать яркой красотой, потому что ей надо конкурировать не только с реальными девушками, которых видит мужчина, но и с фотками в Интернете, а ещё потому, что мужчины готовы проявлять эмпатию, понимание и совершать какие-то душевные усилия только ради ярких красавиц. Случаи, когда все эти условия выполняются, они, как я понимаю, достаточно редкие, хотя, возможно, и есть.
А вообще, на мой взгляд, настоящее одиночество может быть только выстраданным. Оно не может быть получено в качестве социального блага в 18 лет, ведь получивший его без труда не поймёт его ценности и не будет знать, что с этим одиночеством делать.
Свернуть