Музыка как политический инструмент на службе Третьего рейха"Когда Гитлер запретил современное и абстрактное искусство, назвав их дегенератами, стиль, который заменил его в немецких музеях, был китчевым неоклассицизмом. Однако в случае с "дегенеративной" музыкой существовала более националистическая альтернатива. Обратившись к XVIII-ому и XIX-ому векам, Гитлер мобилизовал Баха, Генделя, Бетховена, Брукнера и Вагнера, чтобы расшевеливать массы музыкальным языком, который был чисто германским.
Сегодня, когда речь заходит о культуре, нацистов обычно вспоминают по тому, против чего и против кого они были. В музыке они были против еврейских композиторов, таких как Мендельсон, Мейербер и Малер, еврейских авторов либретто, таких как Стефан Цвейг и многих еврейских музыкантов. Также они были против атональной и авангардной музыки Арнольда Шонберга, Албана Берга и Курта Вайля, а также джаза, свинга и всего, что ассоциировалось с черной американской музыкой.
Однако Гитлер также верил в то, что музыка – это форма искусства, которая ближе всего германской душе. В то время, как у Великобритании была литература, а у Франции – живопись, Германия, по словам Йозефа Геббельса, была "первым музыкальным народом на земле". Ни одна другая страна не имела столько оркестров или оперных театров, ни один другой народ – даже итальянцы – не могли похвастать столь многими великими классическими композиторами. К середине 1930-х музыкальное наследие Германии стало основой тысячелетнего рейха.
Огромная сила музыки как политического инструмента– это тема новой выставки "Третий рейх и музыка" в Музыкальном музее в Cité de la Musique, на северо-востоке Парижа, которая продлится до 9 января. Помимо картин, плакатов, фотографий, декораций и скульптур здесь представлены записи и киносъемки важных представлений и концертов, прошедших в нацистские годы. Сама по себе это музыка на все времена. Однако в данном контексте она неожиданно погружает посетителя в наполненный немецкий концертный зал шесть десятилетий назад.
Здесь можно послушать Девятую симфонию Бетховена в исполнении Берлинским филармоническим оркестром с дирижером Вильгельмом Фуртвэнглером в Берлине 22 марта 1942 года. Герберт фон Караян дирижирует Оркестром Амстердама, исполняющего Увертюру номер 3 в сентябре 1943года, в то время, когда Нидерланды находились под нацистской оккупацией.
Звучащая здесь музыка постоянно тревожит. Записи опер "Золото Рейна" ("Das Rheingold") and "Гибель богов" ("Götterdämmerung"), сделанные в 1933 году, напоминают нам о статусе Вагнера, любимого композитора Гитлера (Хотя в "Майн Кампф" Гитлер отмечает и Брукнера).
Гитлер ценил антисемитизм Вагнера, наиболее яростно выразившийся в его печально известном памфлете от 1850 года "Иудаизм в музыке". Однако важнее, вероятно, то, что оперы Вагнера озвучивали любимую Гитлером тему - романтическую связь с древней, мистической и вечной Германией.
На выставке также представлен бюст Вагнера, отлитый придворным скульптором Гитлера Арно Брекером.
Гитлер также часто посещал Байрейтский фестиваль, музыкальную святыню Вагнера. На одной из фотографий мы видим немецких солдат, марширующих под знаменем, на котором написано "Город Рихарда Вагнера приветствует гостей Фюрера". На другой запечатлен зал в Бейрейте, стены которого украшены свастиками и портретами Гитлера в честь его 50-летия. Тогда ему подарили 8 оригинальных вагнеровских партитур, все они исчезли в 1945 году.
Любовь Гитлера к Вагнеру, а также возобновленное внимание общества к его антисемитизму гарантировали, что репутация композитора после войны будет испорчена. Одно время превалировали разговоры о том, что музыку от человека можно отделить. Однако когда дирижер Даниэль Баренбойм, аргентинский еврей, исполнил Вагнера в Израиле в 2001 году, то вызвал бурю негодования. А когда недавно куратора этого мероприятия позвали для интервью на Radio Judaique-FM, то радиостанцию попросили не ставить в эфир Вагнера.
Однако фокус выставки "Третий рейха и музыка" гораздо шире, чем просто использование нацистским режимом великих классиков Германии. Через демонстрацию нот, прослушивание записей и просмотр картин, среди которых портреты Малера и Землинского кисти Шонберга, посетители могут узнать о донацистском взрыве музыкальных инноваций. Но даже до прихода к власти в январе 1933 года нацисты критиковали авангардную музыку. Уже в 1927 году они обрушились на джазовую оперу Эрнста Кренека "Джонни наигрывает" ("Jonny Spielt Auf").
Среди представленных документов – письмо Шонберга, в котором он объявляет о своем возвращении в лоно иудаизма в июле 1933 года. Это указывает, что уже тогда было ясно, что мир изменился. Сам Шонберг выбрал ссылку, как и другие композиторы, такие как Кренек, Землинский и Пауль Хиндемит, дирижеры Отто Клемперер и Бруно Вальтер, и даже великий тенор Рихард Таубер.
Среди известных музыкантов, которые остались, был композитор Рихард Штраус, Ганс Пфицнер, Калр Орф и Вернер Эгк, а также дирижеры Фуртвэнглер, Караян и Ганс Кнапперцбуш. Все работали при нацистах и смогли возобновить свою карьеру после войны, лишь Фуртвэнглер был избран для де-нацификации.
Отношения Штрауса с режимом были двойственными. Его вынудили покинуть пост президента Музыкальной палаты рейха в 1935 году после того, как он выступил с протестом против травли Хиндемита и сотрудничал с Цвейгом. Но он оставался одним из любимых композиторов Гитлера. Он также дирижировал на открытии Берлинской олимпиады в 1936 году, а некоторые из его величайших опер, включая "Арабеллу" и "Каприччио", были впервые исполнены в 1933-1945 годах.
Гораздо более мрачная судьба ждала еврейских музыкантов, не бежавших из Германии, Австрии или с оккупированных территорий. Многие были отправлены в концлагеря где некоторых убили сразу, а других заставляли формировать оркестры и играть напротив газовых камер. На одной из фотографий на выставке запечатлен заключенный Ганс Бонаревиц, которого ведут на смерть в Маутзаузене, в то время как другие заключенные вокруг него играют на скрипках.
С 1941 года нацисты начали собирать музыкантов в лагере Терезинштадт около Праги, который режим объявил образцовым. Здесь формировались оркестры, квартеты и хоры, ставились небольшие оперы, сочинялись новые работы. Затем, после того, как нацисты сняли пропагандистский фильм о музыкальной жизни в Терезиенштадте в 1944 году, композиторов Виктора Ульмана, Гидеона Кляйна, Павла Хааса и Ганса Красу отправили умирать в Аушвиц. (Отрывки из работ Ульмана и Красы можно послушать на выставке).
В ноябре в Cité de la Musique также состоится серию концертов, связанных с темой "Третий рейх и музыка". Прозвучат работы Штрауса, Веберна, Берга, Шонберга, Землинского, Вайля и Вагнера. Однако в ультрасовременной обстановке зала даже Вагнер будет казаться далеким от той роли, которую ему было суждено сыграть в культурной пропагандистской машине нацистов.
Гораздо более ужасным напоминанием о связях режима с музыкой служит запись эфира берлинского радио 2 мая 1945 года, которая завершает выставку. Диктор Карл Ханке объявляет: "Фюрер мертв". Его хвалебная речь разворачивается на фоне музыки. Это Восьмая симфония Шуберта, "Неоконченная". Для пораженных нацистов это была метафора жизни и работы Гитлера."
http://www.sem40.ru/index.php?newsid=202779