Зарегистрирован: 20 апр 2013, 06:55 Сообщения: 2110 Откуда: Москва
|
Так как я не сведуща в оперном искусстве, я составлю коротенькое воспоминание об образе Елены Образцовой. Это будет мнение человека, до которого отголосками доходила слава этой певицы. В советские времена по телевидению в важные идеологические праздники передавали концерты, я помню, что мы их называли "официозы". Я ещё ребёнком помню, что такие концерты с нетерпением ждали и смотрели, ведь никакой другой "развлекаловки" не было. Оперные арии всегда были в первой части концертов. Сначала со вступительной речью выступали лидеры страны, потом занавес закрывался, выходили певцы, и пока шли приготовления сцены, декламировались стихи или исполнялись арии. Поэтому оперное пение для меня тоже стало "официозом" Ещё одно воспоминания. Отец принёс огромный альбом с репродукциями Глазунова. Там был красивый, строгий, официальный портрет Е.Образцовой Вложение: 0_58f78_eab5d631_XL.jpg Вложение: 87606936_a_gvozdika1.jpg Третье воспоминание, не очень хорошее. Когда вышла книга Г.Вишневской "Галина", которую я с интересом прочитала, в ней были не очень хорошие слова в адрес Е.Образцовой:
+
Вишневская в книге пишет ---А в это время группа певцов: Милашкина, Атлантов, Мазурок, - придя на вечернюю запись своей "Тоски", узнали, что утром началась запись той же оперы с другим составом. Казалось бы, ну и делай свое дело, пой как можно лучше, их же не лишили их работы. Но куда деваться от зависти? Нужно было любыми средствами избавиться от опасных конкурентов. Ухватившись, как за якорь спасения, за высланного уже Солженицына и его "Архипелаг ГУЛаг", пошли они в ЦК партии к тому же Демичеву. В их благородной миссии, почуяв хорошую поживу, присоединились к ним Нестеренко и моя бывшая ученица Образцова. Увидев у себя в приемной рано утром караулящих его приход "трех мушкетеров" и двух "леди", Демичев был несказанно удивлен. - Чем я обязан столь раннему визиту артистов Большого театра? Первым выступил тенор - Атлантов, - хватив сразу с высокой фальшивой ноты. - Петр Нилыч, мы пришли к вам по чрезвычайно важному делу, и не как артисты, а как коммунисты. Мы просим отстранить Ростроповича от оркестра театра. - А разве он плохой дирижер? Вы имеете что-нибудь против него как музыканта? И он в отдельности каждому задал этот вопрос, на что каждый ответил, что музыкант Ростропович великий и дирижер то же самое. - Так чем же он вас не устраивает? Тенор, баритон, бас, сопрано и меццо-сопрано, не считаясь со слаженностью ансамбля, заголосили, каждый желая выделиться, кто как может. - Он поддержал Солженицына своим письмом и тем самым выступил против линии нашей партии... И теперь, когда по иностранному радио передают "Архипелаг ГУЛаг", мы от имени коллектива и коммунистов Большого театра требуем не допускать Ростроповича к оркестру театра. (Ай, как не повезло им, что был уже не 37-й год!) Тут уж даже видавший виды секретарь ЦК по идеологии разинул рот от столь блестящего и хитрого хода и долго пребывал в таком состоянии. Когда же опомнился, то понял, что оставить сей великолепный донос без внимания нельзя: бравая пятерка, имея в руках "козырный туз" - не допустить к оркестру Большого театра врага народа, - побежит в другой кабинет по соседству, уже с доносом на него, что у него отсутствует чувство бдительности... Всю эту историю рассказал нам на другой день, зайдя к нам вечером, министр внутренних дел Н. А. Щелоков - закончив ее вопросом: - А что же ваша протеже Образцова? Ей-то что было нужно? --- Конец цитаты --
Свернуть
Вот ответ самой Елены Образцовой:
+
А вот что говорила по этому поводу Образцова в интервью 1992 года (привожу цитату, т.к. ссылка в инет не сохранилась):
--- Цитата: Образцова в интервью отвечает на вопросы корреспондента ---— Сейчас все читают книгу Галины Вишневской «Галина», там есть нелестные строки о вас. Вам никогда не хотелось возразить ей? — До сих пор я не давала интервью по этому поводу ни здесь, ни за рубежом. И что же? Галина Павловна уже и по телевидению обличает своих бывших коллег. Тут любому терпению придет конец. Вы обратили внимание, как написана эта книга? Как автор говорит о людях, с которыми жила многие годы и которые не были ей врагами? Зачем нужно было вспоминать о том, как Архипова сбилась в «Пиковой даме» и спела дуэт Лизы и Полины в унисон с сопрано? Архипова поет уже 40 лет, и поет прекрасно и правильно, а случиться такое может с каждым. Мы все живые люди. Почему же Вишневская не вспомнила, как на гастролях в Милане весь конец акта в сцене Графини за нее пропел Зураб Анджапаридзе (это к слову!). — А разве вам, молодой певице, не помогала Вишневская? — Вишневская написала, что у меня в молодости «качался» голос, и что она мне за неделю его успокоила. Слава богу, этого не читала мой педагог, покойная теперь профессор А. А. Григорьева. У меня было много недостатков: я не умела брать высокие ноты, не могла удерживать тесситуру, были не сглажены регистры, но «качки» голоса не было никогда. И потом, профессионалу понятно, что такой недостаток, как «качка» голоса, к сожалению, за неделю устранить невозможно. Если бы Вишневская действительно обладала этим секретом, к ней стояла бы очередь бесконечная! Истины ради должна сказать, что Вишневская помогла мне сделать партию Марины Мнишек. Я благодарна ей до сих пор за участие в моей судьбе, но… Притча о подаренном мне платье тоже обошла земной шар и очень мне напомнила персонаж из повести М. Горького «В людях». Хозяйка, у которой работал в услужении Алексей Пешков, то и дело попрекала:"Я твоей матери шелковую тальму подарила", на что тот, выйдя из себя, наконец сказал: «Что же мне за ту тальму шкуру снять с себя для вас?». — А письмо интеллигенции с осуждением творчества Солженицына вы подписывали? — Этот случай я хорошо помню. Меня вызвал Чулаки, бывший директор Большого, и сказал: «Лена, ты должна подписать со всеми ведущими артистами оперы письмо, осуждающее творчество Солженицына». Я тогда это письмо не подписала, сказав, что не читала его книг. Я запомнила этот случай, потому что это был мой первый социальный протест и моя первая победа над собой. Я помню, как дома рассказывала домашним о своем «героическом» в то время поступке. Но на второй день вышла газета, и среди прочих в списке была моя фамилия. Что было делать? Писать опровержение, возмущаться? Все равно бы не напечатали. — А по поводу «культпохода» в Министерство культуры? — Теперь о походе молодых и совсем не бесталанных артистов Большого театра к Демичеву. В ГАБТе была постановка «Тоски». Премьеру пела Вишневская, и пела, кстати, прекрасно. В то время это было событие. Тогда же молодым артистам Милашкиной и Атлантову предложили записать пластинку «Тоски». Они начали писать диск. Но уже на второй день к вечеру Ростропович и Вишневская организовали свою запись. Это было неожиданностью для всех, и главное, было ясно желание перебить запись молодых. Мы пошли к министру с просьбой перенести запись пластинки Вишневской на более поздний срок, речь ни о чем другом не шла. И уж, конечно, ни о каком нашем участии в отлучении Вишневской от родины не может быть и речи! Всем абсолютно понятно, что от нас ничего не зависело… Правда, Вишневская перед моей премьерой «Кармен» в Вене дала интервью, где назвала меня и Мазурока агентами КГБ… Пусть это будет на ее совести, хотя христианке это не к лицу. — На Западе среди артистов нет таких страстей? Или там больше простора, никто никого не толкает локтями… — Толкают всегда и везде, но так открыто своей неприязни не высказывают. (Независимая газета. 1992. 14 мая. С. 8)
Свернуть
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
|
|