вот, сижу читаю Хармса... а все-таки он экзистенциальный
коротЕнько:
(Кстати, о"непереработанных" впечатлениях - если так сказать...) :
"Одному французу подарили диван, четыре стула и кресло.
Сел француз на стул у окна, а самому хочется на диване полежать.
Лег француз на диван, а ему уже на кресле посидеть хочется.
Встал француз с дивана и сел на кресло, как король, а у самого мысли в голове уже такие, что на кресле-то больно пышно. Лучше попроще, на стуле.
Пересел француз на стул у окна, да только не сидится французу на этом стуле, потому что в окно как-то дует.
Француз пересел на стул возле печки и почувствовал, что он устал.
Тогда француз решил лечь на диван и отдохнуть, но, не дойдя до дивана, свернул в сторону и сел на кресло.
-- Вот где хорошо! -- сказал француз, но сейчас же прибавил: -- А на диване-то, пожалуй, лучше."
(и о другом:)
Пашквиль
Знаменитый чтец Антон Исаакович Ш. -- то самое историческое лицо, которое выступало в сентябре месяце 1940 года в Литейном лектории,-- любило перед своими концертами полежать часок-другой и отдохнуть. Ляжет оно, бывало, на кушет и скажет:
-- Буду спать,-- а само не спит.
После концертов оно любило поужинать.
Вот оно придет домой, рассядется за столом и говорит своей жене:
-- А ну, голубушка, состряпай-ка мне что-нибудь из лапши.
И пока жена его стряпает, оно сидит за столом и книгу читает.
Жена его хорошенькая, в кружевном передничке, с сумочкой в руках, а в сумочке кружевной платочек и ватрушечный медальончик лежат, жена его бегает по комнате, каблучками стучит, как бабочки, а оно скромно за столом сидит, ужина дожидается.
Все так складно и прилично. Жена ему что-нибудь приятное скажет, а оно головой кивает. А жена порх к буфетику и уже рюмочками там звенит.
-- Налей-ка, душечка, мне рюмочку,-- говорит оно.
-- Смотри, голубчик, не спейся,-- говорит ему жена.
-- Авось, пупочка, не сопьюсь,-- говорит оно, опрокидывая рюмочку в рот.
А жена грозит ему пальчиком, а сама боком через двери на кухню бежит.
Вот в таких приятных тонах весь ужин проходит. А потом они спать закладываются.
Ночью, если им мухи не мешают, они спят спокойно, потому что уж очень они люди хорошие!"