Меланхолия – планета, разрушающая упорядочный правильный мир. В фильме огромная планета почти буквально летит к одной единственной точке, к имению Клэр и Джона. Имение это потрясающе красиво, уютно, правильно. Все расписано, регламентировано, упорядочно. Дороги, внутри имения, прямые как стрела, ровная гладь озера, ровная лужайка перед домом. Утром прогулка на лошади, завтрак, затем дела (обрезка цветов, сбор ягод) вечером ужин со свечами и вином на террасе под луной. Но вот этих лун становится две и одна начинает угрожающе увеличиваться в размерах. Депрессивная Джастин при этом успокаивается. А правильная Клэр впадает в отчаяние. Кто они эти две сестры? Мне кажется это две стороны одной медали – меланхолии. Фильм начинается со свадьбы Джастин. Но похоже нужна она только Клэр. Джастин на огромном лимузине (интересно, чья это была идея? – вопрос так и остался без ответа) не может въехать по крутому извилистому серпантину в поместье Клэр. Впрочем потом она не может из него выехать. Каждый раз во время прогулки ее лошадь не может перейти мостик, ведущий в деревню. Там же заглохнет садовый кар, когда Клэр попытается бежать с Лео из поместья. Поместье стало ловушкой. Катастрофу в нем встречают трое: Джастин, Клэр и Лео. Джон отравился раньше. Еще раньше ушел дворецкий. И судя по всему в структуре Меланхолии это три важных персонажа. Хотя фильм начинается с Джастин, я начну свои размышления с Клэр.
Клэр – хозяйка огромного, богатого, благоустроенного и доходного поместья с полем для гольфа. В гольф там по ходу фильма никто не играет. Но он там часто всплывает. Джон по-моему пару раз напоминает, что нечего спать, когда есть такое прекрасное поле для гольфа. Его все время показывают в свете двух лун и там происходит сама встреча с планетой. Когда смотрела фильм первый раз, не придала этой игре никакого значения. А вот вчера почему-то все время возвращалась к ней в мыслях. И спасибо Дарье за картину Кранаха "Меланхолия". В ней маленькие мальчики слабеньким прутиками пытаются закатить огромный для них шар в обруч. Чем не гольф, где шар должен попасть в лунку. Диаметр лунки и диаметр шара одинаковы. Надо только суметь соотнести силу удара с расстоянием между шаром и лункой, чтобы суметь забросить шар в лунку. Все регламентировано: стандартный шар (твои желания), стандартная лунка (тот уровень возможных реализаций, которые предоставляет общество) и ты сам только в регулировании силы и направления удара. Клэр и есть эта самая правильно отрегулированная сила. Она больше всего и боится, что однажды диаметр шара-желания начнет расти и он не сможет привычно реализоваться в одной из стандартных лунок и тогда неминуемо разрушит правильно построенный мир. Клэр все время следит да диаметром планеты. Она вздыхает с облегчением, когда он начинает уменьшаться. И впадает в панику, когда понимает, что он по-прежнему увеличивается. Танец смерти Земли и Меланхолии – так называлась схема, описывающая движение двух планет. Пляски смерти – распространенный средневековый сюжет картин, гравюр, поэм, музыки. Они все время напоминали о смерти, о ее неизбежности и неотвратимости для всех: для королей и простолюдинов, для стариков и детей.
Клэр боится за Лео. Где он будет расти, когда будет разрушен мир, так красиво и правильно созданный. А Лео как-то вроде бы уже и не растет. Он уже такой послушный и правильный, что не понятно, где его детские желания. Играющим его показывают один раз. Он катает шары (наверное те, для гольфа). Он уже готов к той жизни, которой живут его отец и мать. Но он боится. Боится, что Меланхолия не пройдет мимо и тогда негде будет спрятаться, так говорит его отец.
Джон – это расчетливость, упование на расчет, а не на смысл. Чувствам он не доверяет. В его маниакальном стремлении все просчитать есть та же самая потребность защититься от тревоги, которая владеет Клэр и Лео. Но они уповают на свое доверие к нему, а он на голые факты. И когда эти факты ставят его перед неизбежным, он первый кончает с собой.
Джастин – это и есть та самая оторванная ото всех смыслов тревога. - Я немного боюсь, - говорит она матери на свадьбе. - Немного? На твоем месте я была бы без ума от страха, - отвечает ей мать. Джастин пытается обрести этот смысл, пытается поговорить с матерью, с отцом. Но мать ее гонит. Отец отмалчивается. Майкл, ее муж, дарит ей яблоневый сад с красными кисло-сладкими яблоками, “как в детстве”, – говорит он. Он ей дарит свое детство. Джастин не знает, что с ним делать. Ее импульсивность – это попытка вырваться за рамки норм, правил и ритуалов. Но эти поступки не имеют цели, они хаотичны и бессмысленны. Креативности ее импульсов хватает только на короткие рекламные слоганы. И все. Она ненавидит эту свою работу. В настоящее творчество ее спонтанность реализуется только тогда, когда она помогает Лео справиться со страхами. Она строит для него волшебную пещеру (хотя это скорее шалашик) и уводит его из реальности, которая рушится, в воображаемый мир. И в этом в последние моменты своей жизни обретает смысл своего существования, который так и не смогли отыскать Клэр и Джон.
Меланхолия – исчезновение внутренних смыслов.
_________________ Всем! Всем! Всем! Здравствуйте!
|