Здравствуйте.
Хочется многое сказать, но здесь все думающие, поэтому просто приведу цитату из книги "Теория небесных влияний" Родни Коллина (взяла из
http://lib.ololo.cc/a/24816), на мой взгляд, относящуюся к данной теме. Электронный вариант немножко не совпадает с книжным, который читаю я, но, надеюсь, что расхождения не принципиальны (во всяком случае, замеченные мною не влияли на смысл). Был соблазн и в цитате особо выделить кое-что, но, полагаю, каждый сделает это по-своему.
"… пропорция различных эндокринных секреций, которая в данный момент во взвешенном состоянии переносится потоком крови, делает человека тем, что он есть. Его состояние в данный момент является равнодействующей всех побуждений, диктуемых каждой из этих энергий в отдельности. Побуждения учиться, искать общества, неустанно двигаться, заниматься любовью - смешиваются в нем с разной силой, создавая окраску и настроение настоящего момента. Это то, что называется его психологией.
Но давайте пойдем дальше, и постараемся вообразить весь поток крови человека за всю его жизнь как единое целое, всю кровь, которая прошла через него от зачатия до смерти. Кровь начинает течь в нем в тот самый момент, когда оплодотворенная яйцеклетка прикрепляется к материнской утробе: и она не останавливается, пока не перестает биться его сердце. Этот "длинный" поток крови является некой паутиной, соединяющей каждую часть круга его жизни, который мы пытались изобразить в Главе 11. Состав потока крови в данный момент определяет его настроение; вся совокупность его жизненной крови, которая содежит всю общую сумму влияний, оказывавших воздействие на его существование, - это и есть человек. Она представляет его истинную природу, то, чем он объективно является, его сущность.
Вся беда в том, что никто не знает, чем эта сумма является. Никто не знает себя объективно. Никто не может проанализировать высшую химию своей крови и честно оценить себя по достоинству. Это было бы уже огромнейшее достижение; и человек, знающий свою сущность, имел бы огромное преимущество в мире.
На самом же деле то, что человек думает о самом себе и своих возможностях, имеет очень мало общего с реальной химией его тела. Человек, который по своей естественной структуре и способностям был бы толковым и полезным рабочим, чувствует себя непризнанным поэтом, даже не написав за всю жизнь ни одной поэтической строчки. Рожденный поэтом, с другой стороны, чувствует, что он был бы по-настоящему счастлив на какой -нибудь ферме, хотя никогда не жил за городом дольше уикэнда. Усердный книжный червь видит в себе потенциального Казанову, и так далее. Это их мечты, и они видят все, что происходит с ними и всеми окружающими, частью в свете их собственной сущностной природы, а частью сквозь свои мечты.
Чтобы поддерживать эти мечты, они должны усвоить какое-то выдуманное отношение ко всему окружающему, отличное от того, которое диктуется их кровью, их сущностью, тем, что они есть на самом деле. Это выдуманное отношение принимается другими людьми как их личность, которая даже может быть намного более приятной и пользоваться успехом.
Это приводит нас к идее личности в правильном и полезном смысле, - от латинского "persona", личина, маска комедианта, то, через что говорит актер. Истинная личность стоит между сущностью человека и внешним миром. Это его психологическая "кожа", его защита от жизни и средство приспособиться к ней. Она включает в себя все, что он узнал о положении своего организма в его окружении, способ, которым он научился разговаривать, думать, ходить, вести себя и так далее, все его приобретенные привычки и черты характера. Но в обычном человеке это приспособление к жизни, эта savoir faire (фр. воспитанность -прим.перев.), позволяющая ему защищать его внутреннюю жизнь от ненужных шоков и раздражений, настолько спутана и перемешана с притворством и выдуманным отношением, что разделить их совершенно невозможно. Мы должны взять их как одно явление, как личность, которая даже в своих лучших проявлениях является чем-то нереальным, не имеющим под собой ничего материального.
Если мы представим круг человеческой жизни как сферу, то сущность человека - это как бы физическая природа самой сферы, ее насыщенность, плотность, химический состав, и так далее. Его личность, поэтому, - это что-то воображаемое, чего внутри сферы не существует вообще. Она не имеет толщины, и не имеет измерения. Она приходит исключительно извне. Она как свет из окружающего мира, отражаемый поверхностью этой сферы. Можно даже сказать, что он отражается только от одной половины его жизни, одного полушария, поскольку до возраста двух или трех лет ребенок не имеет ни воображения о себе самом, ни притворства, и фактически не является ничем, кроме сущности.
Мы получим более ясное представление о природе личности человека, когда поймем, что свет, который она отражает, является именно тем, что он не усваивает. Наиболее очевидно в человеке - то, что он отвергает и тот особенный способ, которым он это отвергает. Человек узнается по тому, чего он еще не понимает, по тому, что отделяет его от остальных. Это его личность. Когда он на самом деле что-либо понимает и усваивает, это входит в него и становится частью его сущности. Это уже не видно другим как его личность - это он сам, и он есть это. Отделенность, характерная для личности, исчезла.
Та же самая идея может быть выражена другим способом. Человек ест пищу. Лишь долгим пищеварительным процессом эта пища очищается достаточно, чтобы войти в его поток крови и, таким образом, стать неотъемлемо усвоенной его организмом. До тех пор, пока это не произойдет, эта пища не является частью его самого: его даже может стошнить и он потеряет ее вовсе.
Точно так же человек вбирает в себя впечатления. Лишь долгим процессом усвоения опыт может быть осмыслен и освоен до той степени, когда он реально изменяет его физическую сущность. Это переваривание опыта осуществляется внутри личности и через личность. И как пища в процессе пищеварения, опыт или понимание, которые находятся только в личности, могут в любой момент быть утеряны. Только когда, благодаря упорству и повторению, оно вошло в сущность, оно действительно становится неотъемлемо его собственным. Личность - это орган переваривания опыта.
Основная причина ненормальности или безумия людей состоит в расхождении между сущностью и личностью. Чем лучше человек знает, что он такое, тем ближе он к мудрости. Чем больше его воображение о себе расходится с тем, что он есть на самом деле, тем он безумнее. В начале этой главы мы изучали органические ненормальности, то есть как если бы мы говорили, например, о больных ослах и больных лошадях. Теперь мы рассматриваем проблему совершенно здоровых ослов, которые думают, что они кони, и совершенно здоровых коней, которые думают, что они ослы. Это предмет современной психологии.
Существует, однако, одна возможность излечения этой мании. Это существующая в человеке возможность стать сознательным в своем существовании и своем отношении к окружающей вселенной. Потому что в момент, в который он сознателен в своем существовании, он знает, чем он является и чем он не является - то есть, он знает разницу между его сущностью и личностью. В этот момент он знает также и то, что находится в нем и что находится вне его - то есть он знает себя и свое отношение к миру.
Таким образом, самовоспоминание, и только самовоспоминание позволяет человеку сбросить наружную кожу личности и начать ощущать себя и действовать свободно из своей сущности, то есть быть самим собой. На этом пути он может отделить себя от притворства и подражания, порабощавших его с детства, и вернуться к тому, чем он на самом деле является, вернуться к своей собственной сущностной природе. Такое возвращение к сущности сопровождается особым чувством свободы и облегчения, непохожим ни на какое другое, и которое как раз и может быть движущей силой, необходимой для выполнения совершенно новых задач, встающих перед этим освобожденным человеком.
Знаменитая тема ибсеновского "Пер Гюнта" - "Человек, будь честен с самим собой" - на самом деле является самым первым и обязательным требованием на пути сознания и саморазвития. Потому что пока человек не найдет себя самого, не найдет свою собственную сущностную природу и судьбу, и не начнет с них, все его усилия и достижения будут построены только на песке личности и при первом серьезном шоке все строение развалится, при этом, возможно, погребя под обломками его самого.
В человеке, который уже развивается, личность служит сущности. Как только сущность становится слугой личности, то есть как только природная сила и талант человека поставлены на службу его ложной картинке самого себя, внутренний рост прекращается, сущность со временем чахнет и делается неспособной к дальнейшему росту. Единственный способ, которым можно остановить такое увядание сущности и вернуть ее к жизни - это лишь с помощью самовоспоминания, то есть намеренным развитием самопознания и самосознания.
Что под этим подразумевается?
В главе о функциях различных желез мы видели, что они связаны и объединены не только потоком крови, но потенциально и другим способом. Они могут быть объединены в другом порядке некой неиспользуемой частью нервной системы. Функционирование этой новой связи между железами дало бы человеку возможность сознавать себя. Так же как его субъективным ощущением потока крови является чувство телесного тепла, так же и субъективным ощущением этой нервной системы, если бы она работала в полную силу, было бы само-сознание. Это та новая функция, которая, осмелимся сказать, должна вступать в действие в расцвете жизни.
Мы сказали, что сущность человека является совокупностью его потока крови, всей крови, протекающей через него от зачатия до смерти. Теперь мы можем сказать, что душа человека являетя совокупностью моментов самосознания за все время его жизни, или совокупностью всей сверхтонкой материи, которая протекала через эту его неиспользуемую нервную систему.
Но здесь мы оказываемся в затруднении, поскольку признали, что такие моменты являются исключительно редкими, несколько за год или даже за всю жизнь. Обычно человек 1не0 является сознательным в своем существовании. Энергия не протекает через эту систему вовсе. Моменты самосознания, которые человек может испытывать в обстоятельствах сильного стресса, большой радости, боли, страдания, трудности или лишения, являются на самом деле лишь моментами, и исчезают сразу, как только приходят. Так что даже если их все подытожить, они практически сведутся к нулю, точно так же, как два десятка точек еще не составляют измеримой величины.
Где же здесь душа человека? Нам не остается ничего иного, как признать, что обычный человек еще не создал душу. Она еще должна быть создана.
Психология по определению является знанием или мудростью о душе. Но если человек не имеет души, тогда все, что в наше время считается психологией - вовсе не психология. Все, что проходит под этим названием, на самом деле является психиатрией, то есть изучением болезней души или состояний отсутствия души. Истинная психология, поэтому, это изучение того, чего еще не существует; это изучение искусства создания души.
Мы говорили о сущности, личности и душе. Теперь у нас есть возможность понять отношение между этими различными сторонами человека. "Мир" отдельного человека окружен другими мирами той же шкалы, пронизан меньшими мирами клеток и молекул, включен в состав больших миров Природы, Земли, Солнечной Системы, и так далее. Из этих других миров он получает питание в форме материальной пищи, воздуха и восприятий всех видов. Мы уже видели, как разные периоды жизни, с их различными условиями и доминированием различных функций, используют питание, специально приспособленное для той или иной стороны человека. Особенно это касалось различных сторон его физического организма. Теперь встает вопрос роста других частей человека, помимо этого тела, то есть его сущности и его души.
Мы только что сказали, что когда человек по-настоящему усваивает и понимает что-то, это входит в него и становится частью его. Конечно, человек может приобрести вкус к жестоким или извращенным впечатлениям, которые, постепенно проникая в сущность, могут привести ее со временем к порче. С другой стороны, восприятия высших миров, высших сил, высших идеалов, высших возможностей, или, напротив, ужасные или болезненные впечатления, полученные определенным образом, будут питать и обогащать сущность. Если такие восприятия постоянно проникают в человека и усваиваются им, сущность начинает расти.
В то же время, каждый тип сущности должен питаться по-своему. Различные физические типы, обрисованные нами в Главе 10, были именно типами сущности. То, что составляет истинную пищу для сатурнианской сущности, будет бесполезно для марсианской, и наоборот. Подвиги выносливости, которые будут обогащать сущность одного человека, могут притупить сущность другого, тогда как утонченность, делающая сущность этого другого более чувствительной, будет лишь ослаблять сущность первого. Поэтому каждый человек должен научится чувствовать для себя, что питает его сущность, что делает его более самим собой.
Неусвоенные восприятия, не пригодные для питания сущности, будут отражаться от ее поверхности в виде личности, так же как солнечные лучи, не усвоенные Луной, отражаются от нее к нам в виде ее заимствованного "света".
Далее, так же, как восприятия, усвоенные правильным образом через чувства тела, могут питать сущность и изменить ее природу, так и более тонкие материи, накапливаясь в сущности, могут питать эмбрион души. Сами восприятия высших миров и возможностей, или восприятия боли, страдания и большой опасности, глубоко усвоенные сущностью человека, могут пробудить в нем стремление стать сознательным в своем существовании и отношении к вселенной. Если человек получает этот вид питания достаточно долго и непрерывно, это может даже привести его к прямым усилиям стать сознательным. А эти усилия, в свою очередь, при везении и в правильных условиях, могут со временем вызывать все более частое повторение моментов самосознания и их возрастающую длительность. Так рождается душа.
Такой рост сущности и рождение души будет означать изменение всего бытия человека, внутреннее накопление энергии и силы. И как отражение восприятий в виде личности мы нашли аналогичным отражению луной солнечного света, так внутренняя трансформация впечатлений для создания души будет напоминать процесс, при котором тело светит своим собственным светом. Оно будет аналогично Солнцу.
САМО-ВОСПОМИНАНИЕ, СОЗНАНИЕ, ПАМЯТЬ
Если само-воспомиинание столь желанно, почему его так трудно достичь?
Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны снова и более детально рассмотреть идею внимания. Потому что возможность высших состояний сознания в человеке прежде всего зависит от некоторых тонких материй, вырабатываемых телом, когда оно подчинено его вниманию .
Процесс пищеварения в человеке состоит из последовательного разрежения вбираемой пищи, воздуха и впечатлений; а ту тонкую материю, о которой мы говорим, можно считать конечным продуктом этого разрежения в обычных условиях. В отличие от плоти или крови, которые состоят из клеток, эту материю можно представить в молекулярном состоянии - то есть в таком же состоянии, как газы или запахи. Поэтому она чрезвычайно неустойчива, летуча и трудноуловима.
В человеке, однако, она может быть подчинена психологическому контролю, и этот психологический контроль - внимание. Контролируемая вниманием, эта материя становится потенциальным проводником самосознания.
В обычном состоянии человека - то есть когда он действует как машина, когда его внутренние процессы проходят совершенно независимо от его воли или желания - эта тонкая материя подчиняется законам, управляющим всей свободной материей в молекулярном состоянии. Она рассеивается от него во всех направлениях, или в направлениях, которые "захватывают его внимание". В тот самый момент, когда эта тонкая материя вырабатывается, или с очень недолгой задержкой, она в той или иной форме уходит от него. Потому что удерживание ее или накопление требует 1воли0, которой он от природы не имеет, и вызывает внутреннее напряжение, выдерживать которое можно только при большом знании себя и самоконтроле.
Это рассеивание от человека его тончайшей энергии может принимать разные формы. Оно может уходить от него в здоровой форме как половая энергия; вырываться из него в нездоровой форме как злоба или раздражение; вытекать из него как зависть или жалость к себе. Самым же обычным образом она просто распыляется от него, создавая любопытное психологическое состояние "зачарованности", при котором человек совершенно теряет свою индивидуальность в беседе, в деле, в друге, во враге, в объекте, в мысли или ощущении. Эта "зачарованность" является просто следствием истечения тонкой материи из человека в направлении, определенном его типом и личностью, и при этом утягивания за собой его внимания. В крайних случаях это высасывание внимания может быть настолько полным, что человеческое тело лишается на это время даже зачатков психической индивидуальности. Эта зачарованность является самым обычным из всех способов траты этой тонкой материи творческой энергии человека. Фактически, она является постоянным состоянием человека, и по одной этой причине совершенно неразличима и обычно невидима.
Для более тонких и производительных видов своей деятельности человек приучается с помощью внимания удерживать эту "зачарованность" в определенном направлении. Например, хороший сапожник остается в течение часа "зачарованным" изготовлением пары туфель, политик остается "зачарованным" произнесением своей речи, женщина остается "зачарованной" письмом, которое она пишет другу. Без этого элементарного удерживания внимания в одном направлении не может успешно выполняться никакая, даже самая простая, работа.
Поэтому существует три основных формы обычной траты или рассеивания этой тонкой материи. Исходящий поток может просто перетекать от объекта к объекту, от картины к звуку, к мысли, по мере того, как то или иное явление захватывает внимание. Кроме того, истекающий поток может быть привлечен чем-либо, что требует сильного удержания внимания - любимый человек, раздражающий человек, интересная книга, резкий звук, и так далее. Или, наконец, простым усилием внимания этот поток может быть удержан на некоторое время в одном желаемом направлении.
Как мы уже сказали, эти различные способы естественной траты тонкой материи означают различные формы работы этой отдельной функции - чисто механическую, эмоциональную и намеренную. Более того, они характерны для трех различных процессов, и дают три совершенно разных цепи последствий.
Вместе с тем все они механичны, и всех их объединяет одна главная черта, состоящая в том, что внимание в них позволяет приложить тонкую материю, приносящую сознание, только к одной вещи в один момент времени. Это обычное состояние человека. Он может быть осведомлен только об одной вещи в один момент времени. Он может сознавать либо человека, с которым говорит, либо свои собственные слова; он может сознавать либо чье-то чужое горе, либо боль в своем собственном теле; он может сознавать либо окружающую обстановку, либо свои собственные мысли. Но, за исключением очень редких случаев, он не сознает одновременно своих собственных слов и человека, которому он их адресует; своей собственной боли и чьей-то чужой; своего окружения и своих мыслей о нем. Таким образом, все сознание человека в его обычном состоянии может быть определено как "зачарованность". Поскольку, начиная сознавать какое-либо внешнее явление, он теряет сознание самого себя, а начиная сознавать что-либо в себе, он теряет сознание внешнего мира - то есть он становится "зачарованным" одной вещью, внутренней или внешней, исключая при этом все остальное.
Конечно, жизнь каждого человека содержит отдельные моменты разделенного внимания, и если бы этого не было, мы совсем не имели бы указаний на то, как развиваться. Например, одной из причин той необычайной власти, которую имеют над человеком ощущения любви и пола, является то, что в некоторых обстоятельствах они вызывают напряженное разделение внимания между самим собой и другим человеком. Это поистине предвестие следующего уровня сознания. Но если это ощущение приходит к совершенно неподготовленному человеку - оно чисто случайно, и не может им управляться.
Одним из главных умений, которым обучают школы четвертого пути, является намеренное разделение внимания между самим собой и окружающим миром. Длительной практикой и постоянной тренировкой воли тонкая материя сознания удерживается от непрерывного течения в одном направлении, и разделяется так, что одна часть возвращается к самому себе, а другая направляется вовне, к тому, что человек изучает или делает. С помощью разделенного внимания студент четвертого пути учится сознавать себя, говорящего с другим человеком, себя, находящегося в определенной обстановке, себя, действующего, чувствующего или думающего в отношении с внешним миром.
Таким способом он учится помнить себя, вначале отдельными моментами, а затем с возрастающей частотой. И по мере того, как он учится вспоминать себя, его действия приобретают осмысленность и согласованность, невозможные для них раньше, когда его сознание двигалось лишь от одной зачарованности к другой.
Характерной чертой этого второго состояния, само-воспоминания, является разделенное внимание. Существует несколько странных вещей в этом состоянии. Во-первых, по некоторым космическим причинам, никто не может ни пытаться проделывать его, ни практиковать, пока ему не скажут о нем и не объяснят его. Во-вторых, каждый нормальный человек, в момент, когда оно ему объясняется, имеет достаточно воли и энергии, чтобы уловить мгновенный проблеск того, что оно означает. Если он хочет, он может в тот момент, когда он слышит о нем, сознать самого себя в своем окружении - самого себя, сидящего в кресле и читающего о новой идее.
Но это само-воспоминание не может быть повторено или поддержано ничем иным, кроме его сознательного усилия. Оно не может произойти само по себе. Оно никогда не может стать привычкой. И в момент, когда идея само-воспоминания или разделенного внимания забыта, все усилия, какими бы искренними они ни были, снова превращаются в "зачарованность", то есть в сознание одной вещи в один момент времени.
Поэтому необходимо отметить, что усиленное внимание, приложенное к выполнению какого-либо задания, к физическому сознанию своего тела, к умственным упражнениям того или иного рода, к наблюдениям или представлениям чего-то, и даже к глубоким эмоциям, само по себе не составляет само-воспоминания. Потому что все это может быть сделано и с неразделенным вниманием, то есть можно быть "зачарованным" заданием, физическим сознанием, умственным упражнением, или эмоцией, и неизбежно стать настолько зачарованным этим моментом, что уже невозможно будет разделить внимание между деятелем или наблюдателем в самом человеке и тем, что он наблюдает или на что он действует.
Нужно отметить другой любопытный психологический казус, связанный с моментом, когда человек впервые слышит о само-воспоминании. Если он ассоциирует его с чем-либо, что он слышал или читал раньше, с какими-то религиозными или философскими, или восточными понятиями и названиями, с которыми он уже знаком, то эта идея немедленно исчезает для него, теряет свою силу. Потому что она может открыть ему новые возможности только как совершенно новая идея. Если она связывается с какими-то знакомыми ассоциациями, это значит, что она вошла в ложную часть его ума, где к ней будет приклеен ярлык, как к любому другому отрывку знания. Шок потерян, и только с большим трудом может этот человек снова вернуться к той же возможности.
Чрезвычайная неуловимость этого нового психологического состояния, первого из открытых человеку сразу за рамками его обычного состояния, хорошо разбирается в Главе 7 "В поисках чудесного" П.Д.Успенского, где автор с большой точностью описывает собственные эксперименты и переживания, когда он впервые услышал об идее само-воспоминания.
Когда человек впервые слышит о само-воспоминании, то, если он принимает это всерьез, перед ним сразу же открывается все многообразие новых возможностей. Он не может понять, почему он никогда раньше не думал об этом. Он чувствует, что должен делать только это, и все его сомнения, притворства и трудности исчезнут, и все, что до этого он считал совершенно недостижимым, станет для него возможным и легким. Вся его жизнь преобразится.
В этом чувстве он одновременно и прав, и неправ. Он совершенно прав в своей вере в то, что если бы он мог помнить себя, то все изменилось бы именно так, как ему это представляется. Не видит он лишь огромного сопротивления в самом себе к овладению этим новым состоянием. Он не понимает, что для того, чтобы достичь само-воспоминания как постоянного состояния, или хотя бы частого повторения его моментов, он должен совершенно перестроить свою жизнь. Потому что для выполнения этой задачи потребуется большая часть тонкой материи, которую может сохранить или произвести его машина, вся воля и внимание, которые он сможет развить самым постоянным упражнением. Он должен будет бороться и, в конце концов, отбросить все психопатические виды сжигания этой тонкой материи, которые ныне составляют такую знакомую и, как кажется, необходимую часть его жизни - злобу, раздражение, возмущение, жалость к самому себе, все виды страхов, все виды мечтаний, все способы, которыми он гипнотизирует себя в состояние удовлетворенности жизнью такой, какая она есть. Превыше всего он должен хотеть помнить себя, постоянно и непрерывно, независимо от того, как больно и неудобно ему будет при этом, и как ни неприятны вещи, которые он увидит в себе и других людях. Потому что в тот момент, когда он перестает хотеть помнить себя, он теряет - по крайней мере, на некоторое время - способность это делать.
Таким образом, само-воспоминание, или практика разделенного внимания, - хотя с первого взгляда может показаться чрезвычайно простой, легкой и очевидной - на самом деле требует полной перестройки всей жизни человека и его точки зрения, как на себя самого, так и на других людей. Пока человек думает, что он может изменить себя или изменить других людей, пока человек верит, что он способен делать, то есть делать вещи другими, чем они есть на самом деле,- как во внешнем мире, так и во внутреннем, - состояние само-воспоминания будет отходить от него тем дальше, чем больше он делает усилий достичь его. Что сначала казалось совсем рядом, за углом, позже начинает казаться бесконечно далеким, совершенно недостижимым.
И может потребоваться еще много лет борьбы и неудач, прежде чем человек придет к удивительному психологическому факту, который в действительности связан с очень важным законом. Этот факт в том, что хотя чрезвычайно трудно разделить свое внимание на две части, оно намного легче разделяется на три части; и хотя чрезвычайно трудно помнить одновременно и себя, и свое окружение, может оказаться намного легче помнить себя и свое окружение в присутствии чего-то еще.
Как мы видели, ни одно явление не создается двумя силами: каждое явление и каждый реальный результат требует трех сил. Практика самовоспоминания или разделения внимания связана с попыткой создать определенное явление - рождение сознания в самом себе. И когда это начинает происходить, внимание, с облегчением и радостью, различает не два, но три фактора - его собственный организм, объект эксперимента; обстановку, которая окружает этот организм в данный момент; и нечто постоянное, что находится на неком высшем уровне по сравнению с двумя первыми, и что одно может определить отношение между ними.
Что это за третий фактор, о котором нужно помнить? Каждый человек должен найти его для себя сам, определить для себя его форму - его школа, его учитель, его цель, принципы, которые он изучил, Солнце, некая высшая сила во вселенной, Бог. Он должен помнить, что он сам и его окружение оба существуют в присутствии высших сил, оба залиты небесным влиянием. Зачарованный, он целиком поглощен деревом, которое видит: с разделенным вниманием, он видит и дерево, и самого себя, смотрящего на него: помня себя, он сознает дерево, себя, и беспристрастно светящее на них Солнце".
Книжный вариант всё-таки лучше, на мной взгляд, вот как в нём звучит последнее предложение:
"Очарованный, он целиком поглощен деревом, которое видит: с разделенным вниманием, он видит и дерево, и самого себя, глядящего на дерево: вспоминая себя, он сознает дерево, себя и Солнце, беспристрастно сияющее им обоим".
С уважением ко всем.