Как это возможно?... как?... скажите... Взять автомат и пойти убивать,… не врагов убивать, не жизнь свою и других защищать, не случайно, не в состоянии неконтролируемого аффекта, не ненавидя обидчика, не из ревности, не из-за голодной безнадежности, а… из-за чего тогда?... Все рассчитать, взвесить, обдумать, прийти на остров к безоружным, к детям,… и убивать, убивать, убивать… не одного, не двух,… почти сотню… А ведь наверное, после первого недоуменного непонимаемого шока, во всех глазах зажегся страх и мольба о пощаде, и желание жить, и попытка спастись… Неужели не отрезвили душу, не отскочили рикошетом в сердце посланные в детские тела пули. Неужели?... Почему спокойно сдался полиции? Свою жизнь сберег, она ему дорога, он чувствует ее ценность. Почему так спокойно забрал чужие? Хорошо… идея, спланированный теракт, холодный разум, все просчитавший и решивший, что для воплощения нужны жертвы, нужна кровь невинных… Хорошо предположим,… и компьютерные игры, и фильмы, и документальные кадры о массах погибших в терактах, стихийных и техногенных бедствиях притупляют в сознании ценность одной человеческой жизни, делают ее абстрактной и далекой… Но это все до тех пор, пока не видишь, и душой, и чувствами не касаешься событий… Но как можно, скажите, стрелять в безоружные детские расширенные от страха и молящие о пощаде глаза?... как?... не видеть их совсем или не реагировать? Что это?... болезнь, патология, безумие?.... Убить в душе… хорошо предположим… Но опять, опять, опять… Взорвать машину, взорвать себя, послать других на преступление,… это я еще объяснить могу. В душе обезличенные человеческие массы, преступление мгновенно, возможно с самим террористом, или при его отсутствии,… люди, конкретные убитые им люди, ему в таких ситуациях не видны. Но… самому расстрелять сто безоружных человек… Что происходит в это время в человеческой душе? Что?... Я не могу это почувствовать и объяснить, не могу…
"-- Я догадался тогда, Соня, -- продолжал он восторженно, -- что власть дается только тому, кто посмеет наклониться и взять ее. Тут одно только, одно: стоит только посметь! У меня тогда одна мысль выдумалась, в первый раз в жизни, которую никто и никогда еще до меня не выдумывал! Никто! Мне вдруг ясно, как солнце, представилось, что как же это ни единый до сих пор не посмел и не смеет, проходя мимо всей этой нелепости, взять просто-запросто всё за хвост и стряхнуть к черту! Я... я захотел осмелиться и убил... я только осмелиться захотел, Соня, вот вся причина! -- О, молчите, молчите! -- вскрикнула Соня, всплеснув руками. -- От бога вы отошли, и вас бог поразил, дьяволу предал!.. -- Кстати, Соня, это когда я в темноте-то лежал и мне всё представлялось, это ведь дьявол смущал меня? а? -- Молчите! Не смейтесь, богохульник, ничего, ничего-то вы не понимаете! О господи! Ничего-то, ничего-то он не поймет! -- Молчи, Соня, я совсем не смеюсь, я ведь и сам знаю, что меня черт тащил. Молчи, Соня, молчи! -- повторил он мрачно и настойчиво. -- Я всё знаю. Всё это я уже передумал и перешептал себе, когда лежал тогда в темноте... Всё это я сам с собой переспорил, до последней малейшей черты, и всё знаю, всё! И так надоела, так надоела мне тогда вся эта болтовня! Я всё хотел забыть и вновь начать, Соня, и перестать болтать! И неужели ты думаешь, что я как дурак пошел, очертя голову? Я пошел как умник, и это-то меня и сгубило! И неужель ты думаешь, что я не знал, например, хоть того, что если уж начал я себя спрашивать и допрашивать: имею ль я право власть иметь? -- то, стало быть, не имею права власть иметь. Или что если задаю вопрос: вошь ли человек? -- то, стало быть, уж не вошь человек для меня, а вошь для того, кому этого и в голову не заходит и кто прямо без вопросов идет... Уж если я столько дней промучился: пошел ли бы Наполеон или нет? -- так ведь уж ясно чувствовал, что я не Наполеон... Всю, всю муку всей этой болтовни я выдержал, Соня, и всю ее с плеч стряхнуть пожелал: я захотел, Соня, убить без казуистики, убить для себя, для себя одного! Я лгать не хотел в этом даже себе! Не для того, чтобы матери помочь, я убил -- вздор! Не для того я убил, чтобы, получив средства и власть, сделаться благодетелем человечества. Вздор! Я просто убил; для себя убил, для себя одного: а там стал ли бы я чьим-нибудь благодетелем или всю жизнь, как паук, ловил бы всех в паутину и из всех живые соки высасывал, мне, в ту минуту, всё равно должно было быть!.. И не деньги, главное, нужны мне были, Соня, когда я убил; не столько деньги нужны были, как другое... Я это всё теперь знаю... Пойми меня: может быть, тою же дорогой идя, я уже никогда более не повторил бы убийства. Мне другое надо было узнать, другое толкало меня под руки: мне надо было узнать тогда, и поскорей узнать, вошь ли я, как все, или человек? Смогу ли я переступить или не смогу! Осмелюсь ли нагнуться и взять или нет? Тварь ли я дрожащая или право имею..."
Как можно отыскивать себя, переступая через других?... не абстрактно ментально, а реально физически переступая… Не могу себе это представить, не хватает моей души на это.
_________________ Всем! Всем! Всем! Здравствуйте!
|