Серебряные нити

психологический и психоаналитический форум
Прямой эфир. Youtube
Чат переехал на ютуб

Текущее время: 29 мар 2024, 05:12

Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 80 ]  Пред.  1, 2, 3, 4, 5, 6  След.
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Re: Ликбез: Философы. Жизнь.Теории
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 04 дек 2012, 21:31 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 03 мар 2010, 01:12
Сообщения: 4436
Откуда: г. Котлас. Архангельской области
ШАМФОР
1. ЖИЗНЬ

Внебрачный сын священника из Клермона.
Уже во время учебы в коллеже, где он воспитывался, все подме-
чали его остроумие.
Из стен этого учебного заведения вышел в сане аббата, но без
радости призвания.
Рано познал нужду. С 1761 г. работал домашним учителем в
графских семьях сначала в Кельне, позднее в Париже.
И хотя начатая работа имела смысл для карьеры священника, Шам-
(boD ее очень скооо окончательно оставил, чтобы стать <писателем>.

Сочинения-оды, веселые пьесы, трагедии открывают ему две-
ри в знатное общество.
На него обращают свое благосклонное внимание французский
король и королева, ему назначается жалованье в виде пенсии,
ему сам принц предлагает место своего секретаря.
В 1781 г. Шамфор получает место во Французской академии.
Он стал своим человеком в светском обществе. Ему благо-
волят влиятельные люди двора, у него - престижные зна-
комства, у него полоса счастливой, относительно безза-
ботной жизни.
И тем не менее революционные веяния Франции настигают и
его. Критическое начало в нем берет-верх, и ничто не может
устоять перед его острым умом -- ни общество с его порядками,
ни люди с их взглядами и занятиями.
Свободомыслие и горькое остроумие оставили его без работы и
привели в тюрьму.
От второго ареста его спасла собственная смерть, наступив-
шая вследствие ранения.
Главное сочинение Шамфора:
<Максимы и мысли, афоризмы и анекдоты>.

4. МЫСЛИ _

О Было бы очень хорошо, если бы люди умели совмещать в себе
такие противоположные свойства, как любовь к добродетели
и равнодушие к общественному мнению, рвение к труду и рав-
нодушие к славе.
СЧ Бывают времена, когда нет мнения зловреднее, чем общест-
венное мнение.
D Общественное мнение это судебная инстанция такого рода,
что порядочному человеку не подобает ни слепо верить его
приговорам, ни бесповоротно их отвергать.
О Вот превосходное правило, которым следует руководствовать-
ся в искусстве насмешки и шутки: осмеивать и вышучивать
надо так, чтобы осмеянный не мог рассердиться; в противном
случае, считайте, что шутка не удалась.
П В серьезных делах люди выказывают себя такими, какими им
подобает выглядеть; в мелочах такими, какие они есть.
О Почти все люди рабы, и это объясняется той же причиной,
какой спартанцы объясняли приниженность персов: они не в
силах произнести слово <нет>. Умение произносить его и умение

ШАМФОР Н.-С. (1741-1794 гг.)

жить уединенно - вот способы, какими только и можно отсто-
ять свою независимость и свою личность.
О И дурные люди совершают иногда хорошие поступки: они
словно хотят проверить, впрямь ли это так приятно, как утвер-
ждают люди порядочные.
О Воспитание должно опираться на две основы: нравственность
и благоразумие: первая поддерживает добродетель, вторая за-
щищает от чужих пороков. Если опорой окажется только нрав-
ственность, вы воспитаете одних простофиль или мучеников,
если только благоразумие - одних расчетливых эгоистов.
О Убеждение - это совесть разума.
[1 Кто слишком усердно убеждает, тот никого не убедит.
СЗ Из всех разновидностей лицемерия самая пристойная - это
ложная скромность,
С] Клевета похожа на докучую осу: если у вас нет уверенности,
что вы тут же на месте убьете ее, то и отгонять ее не пытайтесь,
не то она вновь нападет на вас с еще большей яростью.
О Чувство, которое человек в большинстве случаев испытыва-
ет к своему благодетелю, похоже на его признательность зубо-
деру. Он говорит себе, что ему сделали добро, избавили от
страданий, но тут же вспоминает, как это было больно, и уже
не питает к своему спасителю особой нежности.
CJ Когда нам платят за благородный поступок, его у нас отнимают.
О Считается признанным, что люди привязываются к тем, кому
они помогли. Это говорит о доброте природы: способность
любить - вот поистине заслуженная награда за благое дело.
D В уединении мы счастливей, чем в обществе. И не потому ли,
что наедине с собой мы думаем о предметах неодушевленных,
а среди людей - о людях?
D Умение нравиться обычно считают отличным способом преус-
петь, однако умением скучать можно добиться еще большего
успеха: к нему, в общем, и сводится искусство преуспевать,
равно как и кружить головы женщинам.
СЧ Для души и разума нерешительность и колебания - то же, что
допрос с пристрастием для тела.
D Созерцательная жизнь часто очень безрадостна. Нужно боль-
ше действовать, меньше думать и не быть сторонним свидете-
лем собственной жизни.
СЧ Слишком большие достоинства подчас делают человека не-
пригодным для общества: на рынок не ходят с золотыми слит-
ками - там нужна разменная монета, в особенности мелочь.

ШАМФОР Н.-С. (1741-1794 гг.)

0 Стоит ли исправлять человека, чьи пороки невыносимы для обще-
ства? Не проще ли излечить от слабодушия тех, кто его терпит?
d Кто не обладает возвышенной душой, тот не способен на доб-
роту: ему доступно только добродушие.
а Наша беда - в отсутствии у нас твердого и ясного представ-
ления о том, что мы такое; поэтому самое разумное - быть
поскромнее, то есть по-настоящему быть самим собой.
1~) Тщеславие - свойство натур слабых и порочных, тогда как
разумное самолюбие присуще людям вполне порядочным.
СЧ Великодушие - это не что иное, как сострадание благород-
ного сердца.
СЗ Иной раз довольно не примириться с высокомерием и чванст-
вом, чтобы обратить их в ничто; порой их достаточно не заме-
тить, чтобы они стали безвредны.
О Людей безрассудных больше, чем мудрецов, и даже в мудреце
больше безрассудства, чем мудрости.
П Мы и не представляем себе, сколько нужно ума, чтобы не
казаться смешным!
О У человека должно хватать ума на то, чтобы ненавидеть
своих врагов.
С") Глупость не была бы подлинной глупостью, если бы не боялась ума.
О Природа устроила так, что питать иллюзии свойственно не
только безумцам, но и мудрецам: в противном случае послед-
ние слишком сильно страдали бы от собственной мудрости.
О Любовь не ищет подлинных совершенств; более того, она их
как бы побаивается: ей нужны лишь те совершенства, которые
творит и придумывает она сама.
О Постигая зло, заложенное в природе, преисполняешься пре-
зрения к смерти: постигая пороки общества, научаешься пре-
зирать жизнь.
О Беда тому, кто умен, но не наделен при этом сильным характером.
О Слабовольные люди - это легкая кавалерия армии дурных
людей: они приносят больше вреда, чем сама армия, потому
что все разоряют и опустошают.
en Человек бедный, но независимый состоит на побегушках толь-
ко у собственной нужды; человек богатый, но зависимый -- на
побегушках у другого человека, а то и у нескольких сразу.
О Мужчина охладевает к женщине, которая слишком сильно его
любит. Видимо, с сердечными чувствами дело обстоит как с
благодеяниями: кто не в состоянии отплатить за них, тот стано-
вится неблагодарным.

_________________
"Незнание о незнании неизменно сопутствует познанию" С.Лем


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Ликбез: Философы. Жизнь.Теории
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 04 дек 2012, 21:31 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 03 мар 2010, 01:12
Сообщения: 4436
Откуда: г. Котлас. Архангельской области
Как много могут
навредить правила,
едва только наведешь
во всем строгий поря-
док.
Лихтенберг

Немецкий мыслитель, физик, знаток искусств; профессор физи-
ки в Гёттингене.
Родился в местечке Оберрамштадт под Дармштадтом, в семье
немецкого пастора; был 17-м ребенком в семье, к моменту его
рождения в живых были только его четыре сестры.
В 9 лет остался без отца.
Вследствие заболевания рахитом с 9-ти лет от роду стал горбатым.
Учился сначала в Дармштадтской гимназии, а затем обучался
физике, математике и астрономии в только что основанном - в
1737 г. Гёттингенском университете.
Первая публикация Лихтенберга относится к 1766 г. в сборни-
ке <Hannoverischen Magazin>.
Лихтенберг автор множества философских афоризмов.
Сочинения Лихтенберга:
<Oфuзuoгнoлшкe>(\^'T&).

ЛИХТБНБЕРГ Г. К. (1742-1799 гг.)

<Речь цифры 8...>.
<А форизмы>.
В 1794 году Лихтенберг избран, иностранным членом Петер-
бургской Академии наук.

4. МЫСЛИ

О То, что кажется странным, редко остается необъясненным.
СЗ Мы знаем только существование наших ощущений, представ-
лений и мыслей. Надо было бы говорить: <думается>, как го-
ворят: <гремит>; сказать <cogito> уже слишком много, раз это
переводят через <я мыслю>.
СЗ Впечатление из десяти изречений, действующих на ум, легче
изгладить, чем впечатление от одного, подействовавшего
на сердце.
С1 Не совершаем ли мы, колесуя убийцу, ошибку ребенка, кото-
рый бьет тот стул, на который наткнулся?
СЗ Книга это зеркало. И если в него смотрится обезьяна, то из
него не может выглянуть лик апостола.
О Кто не понимает ничего, кроме химии, тот и ее понимает не-
достаточно.
СЗ Очень печально, что стремление людей уменьшить зло порож-
дает так много нового зла.
О Величайшее счастье, о котором я ежедневно прошу небо: пусть
превосходят меня в силах и знаниях лишь разумные и доброде-
тельные люди.
СЗ Научиться достаточно наглядно представлять себе, что никто
не является вполне счастливым, есть, возможно, ближайший
путь к полному счастью.
СЗ Истинную свободу и истинное ее применение лучше всего ха-
рактеризуют злоупотребления свободой.
D Жить против воли отвратительно; но еще ужасней было бы
стать бессмертным, если этого не желаешь,
СЗ Ни о чем не судят так поверхностно, как о характере челове-
ка. Ни в одном деле не оценивают целого менее, чем здесь, а
ведь именно в этом и заключается суть характера.
СЗ При отсутствии других средств характер человека нико-
гда нельзя понять вернее, чем по той шутке, на которую
он обижается.
СЗ Многие скорее считают добродетелью раскаяние в ошибках,
чем старание их избежать.

ЛИХТЕНБЕРГ Г. К. (17421799 IT.)

О Скромник для меня более невыносим, чем хвастун. Хва-
стун признает за каждым его достоинство, излишне же
скромный человек, по-видимому, презирает того, перед кем
скромничает.
О Ум человека можно определить по тщательности, с которой он
учитывает будущее или исход дела.
О Видя себя в других, не только любишь себя, но и ненавидишь.
СЗ Ощущение совместного стыда чувство всегда искреннее.
Его испытываешь, когда человек, высоко ценимый, недоста-
точно зная тех, перед кем он хочет порисоваться, становится
смешным.
СЗ Краснеют ли от стыда в темноте? Что от испуга в темноте
бледнеют, в это я верю, но в первое - нет. Потому что бледне-
ют только из-за себя, а краснеют и за себя, и за других.
О Сочувствие неважная милостыня.
СЗ У человека, влюбленного в себя, есть то преимущество, что у
не.го мало соперников.
СЗ Уединение нужно искать в больших городах.
СЗ Рабский поступок не всегда поступок раба.
О Не создавай себе слишком мудреного представления о чело-
веке, суди о нем просто; не считай его ни слишком хорошим,
ни слишком дурным.
СЗ Плохие люди выигрывают, когда их лучше узнаешь, а хоро-
' шие теряют.
СЗ Мир существует не для того. чтобы мы его познавали, а для
того, чтобы мы воспитывали себя в нем.
СЗ Воспитание есть своего рода рождение.
СЗ Прежде чем осудить, надо всегда подумать, нельзя ли найти
извинение.
СЗ Я, конечно, не могу сказать, будет ли лучше, если все будет
по-иному, но вот что я могу утверждать: все должно быть по-
иному, если все должно стать лучше.
СЗ О том, чем должен быть человек, даже лучшие люди не знают
почти ничего достоверного; о том же, каков он есть. кое-что
можно узнать на примере каждого!
Кто имеет меньше, чем желает, должен знать, что он имеет
больше, чем заслуживает.
Наши навыки все более возрастают, и, в конце концов, веро-
ятно, человек будет выполнять все, ничего не сознавая, и пре-
вратится в мыслящее животное. Разумность приближает нас к
животному состоянию.

a

a

ЛИХТЕНБЕРГ Г. К. (1742- 1799 rr.)

О В слове <ученый> иногда заключено лишь понятие того, что
человека многому учили, но не то, что он сам чему-то научился.
О Превратить глупца в гения столь же трудно, как свинец в
золото.
П Усомнись во всем, по крайней мере, один раз, и пусть не будет
исключением из этого и аксиома <дважды два - четыре>.
О Всеобщий источник нашего несчастья в том, что мы верим,
будто вещи действительно являются тем, чем мы их считаем.
П Мы живем в мире, где один дурак создает много дураков, а
один мудрый очень мало мудрых.
СЗ Лезвие ножа образует рукоятка.
О Сомнение должно быть не более чем бдительностью, иначе оно
может стать опасным.
а Не удивительно ли, что люди так часто воюют за религию и
так редко живут по ее предписаниям?
СЗ Дождь идет всегда во время ярмарки или когда мы хотим су-
шить белье. То, что мы ищем, находится непременно в самом
дальнем кармане.
СЗ Отыскивать маленькие недостатки - издавна свойство умов,
которые мало или вовсе не возвышались над посредственно-
стью. Возвышенные умы молчат или же возражают против
целого, а великие умы творят сами, никого не осуждая.
О Наши слабости нам уже не вредят, когда мы их знаем.
CJ Человек, который наводит порядок на своей голове, пользует-
ся у студентов Геттингена большим доверием, чем тот, кто
наводит его в голове.
D От людей следует требовать услуг по их возможностям, а не по
нашему желанию.
О ...И я благодарю бога тысячу раз за то, что он сделал меня
атеистом.
О Каждый человек имеет свою особенную манеру ошибаться,
тем более, что ошибки заключаются часто в неправильно по-
нятой точности.
СЧ Первый шаг мудрости нападать на все, последний пере-
носить все.
СЧ Чтобы увидеть новое, необходимо сделать нечто новое.
СЗ Все же самая лучшая крепость против ударов судьбы - - могила>

_________________
"Незнание о незнании неизменно сопутствует познанию" С.Лем


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Ликбез: Философы. Жизнь.Теории
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 04 дек 2012, 21:32 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 03 мар 2010, 01:12
Сообщения: 4436
Откуда: г. Котлас. Архангельской области
ГЁТЕ
ИОГАНН ВОЛЬФГАНГ

XVIII-XIX века

Родился 28.01.1749 г.
Умер 23.03.1832 г.

Лишь тот достоин
жизни и свободы, кто
каждый день за них
идет на бой.

Гёте

Мы должны быть
ничем, но мы хотим
стать всем.

Гёте

Ни полемически,
ни примиренчески, но
позитивно и индиви-
дуально.

Гёте

С каждым мигом растет мое неведение о себе.
Гёте

Говорят, что между двумя противоположными мнениями на-
ходится истина. Ни в коем случае! Между ними лежит проблема.

Гёте

Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!
Гёте

1. ЖИЗНЬ

Немецкий мудрец,
Родился во Франкфурте.

ГЁТЕ И. В. (1749-1832 гг.)

/Врача не было; роды принимала повитуха и бабушка. Дол-
гое время они протирали сердце новорожденного, цока^гга-
конец обессилевшая мать не услышала радостный крик 6и-
бушки: <Элизабета, он жив!> /
В 17 лет он едет в Лейпциг изучать право.
Потом была учеба в Стасбурге.
В 21 год встреча с Иоганном Готфридом Гердером (1744-1803).
В 25 лет написан был <Вертер> (книга в 2-х томах вышла в
Лейпциге, анонимно).
/Гёте:
<Это создание... я, как пеликан, вскормил кровью собствен-
ного сердца и столько в него вложил из того, что таилось в
моей душе, столько чувств и мыслей, что, право, их хватило
бы на десяток таких томиков. Впрочем... я всего один раз
прочитал эту книжку, после того как она вышла в свет, и
поостерегся сделать это вторично. Она начинена взрывчат-
кой! Мне от нее становится жутко, и я боюсь снова впасть в
то патологическое состояние, из которого она возникла>. /
Его гениальность излучалась им столь же естественно, как все-
ми остальными излучается, скажем, цвет их глаз.
7 ноября 1-775 г. Гёте по приглашению герцога Карла Августа
(последнему в этот период едва исполнилось 18 лет) прибыл в
Веймар, где сумел показать на посту тайного советника прямо-
таки чудеса административного искусства, наведя в кратчайший
срок совершенный порядок и существенно пополнив казну двора.
Веймарский период Гете длился II лет, до 3 сентября 1786 г.
...Затем вдруг побег в Италию - быстрый, тайный, по подлож-
ным документам.
Гете:
<Что такое я сам? Что я сделал? Я собрал и использовал все,
что я видел, слышал, наблюдал. Мои труды вскормлены тыся-
чами различных индивидов, невеждами и мудрецами, умными
и глупцами; детство, зрелый возраст, старость - все принесли
мне свои мысли, свои способности, свои надежды, свой образ
жизни; часто я пожинал посеянное другими; мой труд - труд
коллективного существа, и носит он имя Гете>.
Что-то было в нем особенное, очень близкое к метким житей-
ским констатациям: <не от мира сего> и <колдун>:
/ Гете:
<Я могу рассказать вам факт из собственной моей жизни,
когда я неминуемо должен был заразиться болотной

ГЁТЕ И. В. (1749-1832 IT.)

лихорадкой и только решительным усилием воли отогнал от
себя болезнь>,
Иоганн Петер Эккерман (запись от 13 ноября 1823 г.):
<Несколько дней назад, когда я, воспользовавшись хоро-
шей погодой, пошел прогуляться по Эрфуртской дороге, ко
мне присоединился пожилой господин, которого я по внеш-
нему виду принял за состоятельного бюргера. Не успели мы
обменяться несколькими словами, как разговор уже зашел о
Гете. Я спросил, знает ли он Гете лично.
Знаю ли я его! -- не без самодовольства воскликнул мой
спутник. - Да я около двух лет служил у него камердине-
ром! --- И он стал на все лады превозносить своего прежне-
го господина.
Я попросил его рассказать что-нибудь из времен молодости
Гете, на что рн с радостью согласился.
- Когда я к нему поступил, ему было лет двадцать семь, -
сказал он; - и был он такой быстрый, изящный и худой,
хоть на руках его носи.
Я спросил, бывал ли Гете очень весел в ту пору своего
пребывания в Веймаре.
- Разумеется, - отвечал тот - с веселыми он был весел, но
сверх меры - никогда. Напротив, он вдруг становился серь-
езен. И всегда-то он работал, всегда что-нибудь изучал,
искусство и наука постоянно занимали первостепенное ме-
сто в его жизни. По вечерам герцог часто посещал его, и они
засиживались до глубокой ночи, разговаривая об ученых
предметах, так что ему иной раз становилось невмоготу, и
он только и думал: когда же герцог наконец уйдет! А изуче-
ние природы, - неожиданно добавил он, - и тогда уже бы-
ло для Гете самым главным делом. Как-то раз он позвонил
среди ночи, я вошел к нему в спальню и увидел, что он
перекатил свою железную кровать на колесиках от дальней
стены к самому окну, лежит и смотрит на небо.
<Ты ничего не заметил на небе?> спрашивает он, и когда
я сказал, что нет, говорит: <Тогда сбегай к караульному и
спроси, не заметил ли он чего-нибудь>. Я побежал, но ка-
раульный тоже ничего не заметил, о чем я и доложил своему
господину, который лежал в той же позе и упорно смотрел
на небо. <Послушай, сказал он мне, - в эти минуты,
дело обстоит очень скверно, где-то либо уже происходит
землетрясенье, либо оно скоро начнется>. Он велел мне

ГЁТЕ И. В. (1749-1832 i-r.)

сесть к нему на кровать и показал, из каких признаков он
это вывел.
- Какая же тогда была погода? - спросил я славного старика.
- Очень было облачно, ответил он, - но ничто не ше-
лохнулось, и духота была страшная.
Я поинтересовался, поверил ли он Гёте в ту ночь.
Да, отвечал старик, я поверил ему на слово, ведь то,
что он предсказывал, всегда сбывалось. Назавтра, - про-
должал он, - мой господин рассказал о своих наблюдениях
при дворе, причем одна дама шепнула своей соседке: <Слу-
шай! Ведь он бредит!> Но герцог и другие мужчины верили в
Гёте, а затем выяснилось, что он все видел правильно. Недели
через две или три до нас дошла весть, что в ту ночь, чуть ли не
половина Мессины была разрушена землетрясением>. /
Гёте были свойственны ветреность, непостоянство, вспыльчи-
вость, причудливость, неуравновешенность. Окружающие его
не любили. Его характер считали отталкивающим: героизм и
комедианство, <бешеность> и хамелеонство:
Я не создан для этого мира, где стоит только выйти из дому,
как попадаешь в сплошное дерьмо.
Я знаю, для многих я как бельмо в глазу, и они жаждут от
меня избавиться.
<) Настоящая биография Гёте еще не написана. О таком чело-
веке надо писать другими словами, нежели сегодняшние.
Но пока их нет...С
Он написал 3150 стихотворений. Большое Веймарское издание
его сочинений насчитывает 143 тома. Вот только самые знамени-
тые работы:
<Ифигения в Тавриде> (1787);
<Римские элегии> (1788);
<Торквато Тассо> (1790);
<Метаморфоз растений> (1790);
<Годы учения Вильгельма Мейстера> (1796);
<Фауст> (1808)
/Вторая часть этого произведения была закончена в 1831 г.
и опубликована посмертно. /;
<Мариенбадская элегия>;
<Волшебная флейта>;
<Учение о цвете>;
<Материалы для истории учения о цвете>;
<Западно-восточный диван> (1819).

ГЁТЕ И. В. (1749-1832 гг.)

В 1797 -1817 гг. Гёте руководит Веймарским театром.
Всю свою жизнь Гёте проболел тяжелейшим туберкулезом -
таким, что, бывало, кровь хлестала из горла, - но'прожил свои
83 года как совершенно здоровый человек.
14 июля 1794 г. произошло его знакомство с Иоганном Фрид-
рихом Шиллером (1759-1805).
1808 г. - встреча Гёте с Наполеоном.
Полноте сведений о Гёте мы обязаны Иоганну Петеру Эккерма-
ну -- молодому литератору, появившемуся в доме Гёте поначалу
в роли помощника-секретаря.
/У И.-П. Эккермана (1792-1854) был очеркистский талант.
Многие издания искали сотрудничества с ним, прося писать
для них обзоры немецкой литературной периодики. Но Гёте
отговаривал его: <О ком только тогда не придется Вам пи-
сать! Не лучше ли сосредоточить все свои силы на сочинении,
в основу которого положены наши с Вами разговоры?>
В 1836 г. заметки Эккермана <Разговоры с Гёте в последние
годы его жизни> вышли в свет. Первая запись в них помече-
на 10 июня 1823 г./
23 марта 1832 г. Гёте не стало.
/И.-П. Эккерман:
<На следующее утро после кончины Гёте меня охватило
неодолимое стремление еще раз увидеть его земную оболоч-
ку. Верный его слуга Фридрих открыл комнату, в которой
он лежал. Гёте покоился на спине и казался спящим. Глубо-
кий мир и твердость были запечатлены на его возвышенно-
благородном лице. Под могучим челом словно бы еще жила
мысль. Я хотел унести с собою прЯдь его волос, но благого-
вение не позволило мне ее отрезать. Обнаженное тело было
закрыто куском белой материи, вокруг, чуть поодаль, лежа-
ли большие куски льда, чтобы как можно дольше предохра-
нить его от тления. Фридрих откинул покров, и божествен-
ная красота этих членов повергла меня в изумление.
Мощная, широкая и выпуклая грудь; руки и ляжки округ-
лые, умеренно мускулистые; изящные ноги прекраснейшей
формы, и нигде на всем теле ни следа ожирения или чрезмер-
ной худобы. Совершенный человек во всей своей красоте
лежал передо мною, и, восхищенный, я на мгновение поза-
был, что бессмертный дух уже покинул это тело. Я прило-
жил руку к его сердцу оно не билось, и я отвернулся,
чтобы дать волю долго сдерживаемым слезам>. /

ГЁТЕ И. В. (1749-1832 гг.)

2. СУДЬБА

^ Чем только Гёте не занимался, кем только не был! Портретист,
пейзажист, скульптор, архитектор, критик, мемуарист, публи-
цист, актер, режиссер, директор театра, переплетчик, гравер,
алхимик, анатом, ботаник, физик, геолог, оптик, философ, астро-
ном, историк, искусствовед, государственный деятель, финан-
сист, директор библиотеки.
У него было слабое здоровье. В 19 лет у него произошло кро-
вотечение из легких, в 21 год - до крайности расшаталась
нервная система. Гете не мог переносить даже малейшего шу-
ма, любой звук приводил его в бешенство и исступление. Но
усилиями воли, невероятной настойчивостью он преодолел свои
слабости, укрепил здоровье.
Чтобы побороть частые головокружения и страх высоты, Гете
заставлял себя подниматься на соборную колокольню. Он посе-
щал больницы, следил за хирургическими операциями и таким
образом укреплял свою психику. Ради того, чтобы преодолеть
свое неприятие шума, Гете приходил в казармы, заставляя себя
подолгу слушать солдатские барабаны. Он пристраивался к
проходящей воинской части и принуждал себя пройти под гро-
хот барабанов через весь город. Так Гете воспитывал у себя
выдержку, которая позже поражала его современников.
^ Гете:
<Я не похваляюсь тем, что я сделал как поэт, превосходнейшие
поэты жили одновременно со мной, еще лучшие жили до меня и будут
жить после. Но то, что в наш век в многотрудной науке, занимающей-
ся проблемами цвета, мне одному известна истина, это преисполняет
меня гордости и сознания превосходства над многими>.
"^ Гете в воспоминаниях Артура Шопеигауэра:
Однажды Шопенгауэра угораздило доказывать великому
эмпирику и реалисту тезис: <Мир есть мое представление>.
<Как! - сказал Гете мне, взглянув на меНя своими глазами
Юпитера. - Свет, по-Вашему, существует лишь постольку,
поскольку вы его видите? Нет! Вас самих не было бы, если бы
свет Вас не видел>.

^/Немножко Гете, немножко Бонапарта.
Такого мужа я жду не без азарта.

- поёт одна немецкая певица с эстрады, и надо отметить,
песня зрителям нравится. /

ГЁТЕ И.В.(1749-1832 ir.)

3. УЧЕНИЕ

Мне стоит только выглянуть в окошко, чтобы в метлах, кото-
рыми подметают улицы, и в бегающих по улицам ребятишках
увидеть символы вечно изнашивающейся и вечно обновляю-
щейся жизни.
Высшее, чего может достигнуть человек, изумление. Ежели
прафеномен повергнул его в изумление, он должен быть дово-
лен, ничего более высокого увидеть ему не дано, а искать
дальнейшего не имеет смысла -- это граница. Но люди обычно
не удовлетворяются содержанием прафеномена, им подавай
то, .что кроется за ним, и в этом они похожи на детей, что,
глянув в зеркало, тотчас же переворачивают его посмот-
реть, что там с другой стороны.
/ Магнит первофеномен; достаточно лишь указать на не-
го, чтобы его объяснить. /
Кто не доверяет своим чувствам, тот дурак, который неизбеж-
но превратится в умозрителя.
Бог есть все, если мы стоим высоко; если мы стоим низко, он
есть дополнение нашего убожества.
Небесные и земные вещи образуют царство столь обширное, что
только органы всех существ в совокупности способны объять его.
'Убеждение это не начало, а венец всякого познания.

4. МЫСЛИ

С] Потребность человека в исповеди не исчезнет никогда.
П В жизни дело идет о жизни, а не о каком-то результате ее.
D Среди малых действуя, мельчаешь. А среди больших и сам
растешь.
D Никем свыше не сказано, что поступки человека или его стра-
дания не могут его облагородить.
О Быть человеком значит быть борцом.
D Ненависть активное чувство недовольства; зависть пас-
сивное. Не надо поэтому удивляться, если зависть быстро пе-
реходит в ненависть.
СЗ Поведение это зеркало, в котором каждый показывает свой
облик.
СЗ Наибольшие трудности встречаются там, где мы их не ожидаем.
П Не все, что делает превосходный мастер, сделано превосходно.
D Самое смешное желание это желание нравиться всем.

ГЁТЬ И.В.(1749-18321Т.)

О Мы никогда не бываем более далеки от желаний наших, чем
тогда, когда воображаем, что обладаем желаемым.
О Радугу, которая держится четверть часа, перестают замечать.
О Да разве любовь имеет что-либо общее с умом!
а Добро потеряешь -не много потеряешь, честь потеряешь -
много потеряешь, мужество потеряешь - все потеряешь.
О Чтобы жить - умей побеждать.
О Хотя мир в целом продвигается вперед, молодежи приходится
всякий раз начинать сначала.
П Смелые мысли играют роль передовых шашек в игре: они
гибнут, но обеспечивают победу.
П Когда боги являются людям, последние их обычно не узнают.
ГЧ Что трудности, когда мы сами себе мешаем и вредим!
П Отваге нельзя ни научиться, ни разучиться.
CD Кто долго раздумывает, не всегда находит лучшее решение.
J Кто хочет невозможного, мне мил,
ГЗ Факты имеют безграничную власть над умами большинства
людей, и то. что казалось невозможным, помещается наряду с
обычным, как только оно произошло.
СЧ Время помнит о своих правах не только над людьми, но и над
памятниками.
О Одно только несчастие существует для человека... по когда
им овладевает идея, не имеющая никакого влияния на действи-
тельную жизнь или же отвлекающая его от труда.
С) Счастье обычно сравнивают с шаром ведь он тоже быст-
ро катится; это сравнение вдвойне оправдано, так как име-
ет еще и второй смысл. Неподвижный шар представляется
наблюдателю завершенным, замкнутым в себе, самодоста-
точным существом и поэтому, так же как счастливец, не
может долго привлекать к себе внимание. Всякое довольст-
во, всякая умиротворенность, из чего бы они ни происте-
кали, просты. Счастливцев мы предоставляем самим
себе...
а Нас просвещает не иллюзия о том, какими люди могли бы быть,
но познание того. какими они действительно были и есть.
С) К сожалению, у человека слишком много оснований защи-
щать себя от человека. Злонамеренных - великое множество,
немало и злодеев, а для того, чтобы жить как надлежит, недо-
статочно одних добрых дел.
СЗ Всякое начинание, как и всякий человек, столько же страдает
от своей эпохи, сколько и научается от нее.

ГЁТБ И. В. (1749 183211-.)

П Большое множество простых умов
Живет постройкой карточных домов,
Хотя при жизни даже самый стойкий
Доводит редко до конца постройку.

О Борьба старого, устоявшегося, постоянного с развити-
ем, разработкой и преобразованием всегда одна и та же. Из
всякого порядка получается под конец педантизм; чтобы
избавиться от последнего, разрушают первый, и так идет
некоторое время, пока не замечают, что надо опять устано-
вить порядок.
СЧ Ведь действительное внимание в том и заключается, что оно
мгновенно превращает всякую мелочь в нечто значительное.
/ <Гёте очень хвалил стихи Виктора Гюго. В частности.
стихотворение о Наполеоне <Два острова>. ...Гёте положил
передо мной книгу и встал у печки. Я начал читать.
Разве его образы не превосходны? - сказал Гёте. А
как свободно он трактует тему!
Он снова подошел ко мне.
Посмотрите вот на это место, я считаю, что оно
прекрасно!
И он прочитал несколько строк о грозовой туче, из которой
молния снизу вверх ударила героя.
До чего хорошо! А все потому, что такую картину и
правда наблюдаешь в горах, где гроза частенько проходит
под тобой и молнии бьют снизу вверх>.
(Иоганн Петер Эккермян.Разговорыс Гёте. ..)/
[1) Люди во все времена предпочитали сумерки ясному дню, а
ведь именно в сумерках являются призраки.
СЗ Отличительное свойство человека - желать непременно все
начинать сначала...
О Восприимчивость к хорошему и высокому редко встречается
в людях, поэтому в повседневной жизни лучше держать эти
соображения про себя и высказывать их лишь постольку, по-
скольку это необходимо, чтобы иметь некоторое преимущест-
во перед другими.
CJ Человек признает и прославляет лишь то, на что он сам
способен, а так как самоё существование иных людей ко-
ренится в посредственности, они прибегают к хитроумно-
му трюку: бранят на все лады то, что в литературе впрямь
заслуживает порицания, хотя и содержит в себе доброе зерно.

ГЁТЕ И. В. (1749-1832 гг.)

дабы еще выше вознеслась посредственность, которую они
восхваляют.

П Странное дело, удивительное мастерство Вальтера Скотта в
изображении деталей толкает его на ошибки. Так, в <Айвен-
го> есть сцена: ночной ужин в замке, входит какой-то незнако-
мец. Вальтер Скотт превосходно описывает его наружность,
его платье, но совершает ошибку, описывая также его башма-"
ки и чулки. Когда вечером сидишь за столом и кто-то входит в
комнату, видны только его туловище и голова. Вздумай мы
описать его ноги - в комнату ворвется дневной свет и вся
сцена утратит ночной колорит.

О Ни одной деятельности, которая должна длиться долго и даже
стать призванием и образом жизни, не следует начинать с празд-
нования. Празднуй лишь то, что благополучно закончено; вся-
кие же вступительные торжества исчерпывают охоту и силы
которые должны возбуждать наше стремление и сопутствовать
нам в дальнейших наших усилиях. Из всех празднеств брачное
наименее уместно, ибо оно более всякого другого должно бы
проходить в обстановке тишины, смирения и надежды.

О Кто может знать себя и сил своих предел?
И дерзкий путь заказан разве смелым?
Лишь время выявит, что ты свершить сумел
Что было злым, что добрым делом.

П Кто болеет за дело, тот должен уметь за него бороться, иначе
ему вообще незачем браться за какое-либо дело
О Что труднее всего? - То, что кажется тебе самым легким:
видеть глазами то, что у тебя перед глазами!
D Вначале было дело.

_________________
"Незнание о незнании неизменно сопутствует познанию" С.Лем


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Ликбез: Философы. Жизнь.Теории
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 04 дек 2012, 21:33 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 03 мар 2010, 01:12
Сообщения: 4436
Откуда: г. Котлас. Архангельской области
ФИХТЕ
ИОГАНН ГОТТЛИБ

XVIII-XIX века

Родился 19. 05. 1762 г.
Умер 29. 01. 1814 г.

Человек может то, что
он должен.

Фихте

Моя система - это
первая система свободы;
как французская нация ос-
вободила человека от
внешних оков, так и моя
система освобождает от ве-
щей самих по себе.

Фихте

Выбор философской системы определяется тем, что ты сам
за человек, ибо философская система не мертвая утварь, кото-
рую можно было бы откладывать или брать по желанию; она
одушевлена душой человека, обладающего ею.

Фихте

Вникни в самого себя; отврати свой взор от всего, что тебя
окружает, и направь его внутрь себя - таково первое требова-
ние, которое ставит философия своему ученику. Речь идет не о
чем-либо вне тебя, а только о тебе самом.

Фихте

Я противополагаю в Я делимому <Я> делимое <не-Я>.
За пределы этого познания не заходит никакая философия; до-
браться же до него должна каждая основательная философия;
и поскольку она это делает, она становится наукоучением.

ФИХТЕ И.Г.(1762-1814 гг.)

1. ЖИЗНЬ

Немецкий философ из Рамменау, в Саксонском Лаузице.
Родился в семье бедного ремесленника по выделке лент и уже
мальчиком должен был работать у станка,
Образование Фихте получил благодаря случаю - его способ-
ности заметил барон Мильтиц и решил помочь.
В 1774 г. Фихте был принят в училище в Шульпфорте. Однако,
так как его покровитель в том же году умер, учеба Фихте сопро-
вождалась постоянной нуждой.
Нужда заставила Фихте прервать обучение, на некоторое вре-
мя он становится домашним учителем в Цюрихе, где знакомится
с Лафатером и Песталоцци
Фихте слушал лекции по теологии и праву в Иене, Лейпциге,
Виттенберге.
В 1790 г. Фихте взялся обучать одного студента философии
Канта, и в процессе передачи этого знания неожиданно сам про-
зрел. В его душе случился полный переворот.
Поскольку я не смог изменить то, что вне меня, постольку
я решил изменить то, что во мне, Я набросился на филосо-
фию, и именно, само собой разумеется, на кантонскую.
Я усвоил себе высшую мораль и вместо того, чтобы зани-
маться вещами вне меня, занимаюсь больше собою.
Я верю теперь от всего сердца в свободу человека, и для
меня вполне ясно, что лишь при ее допущении вообще воз-
можны долг и добродетель.
Я живу в новом мире с тех пор, как я прочел <Критику
практического разума> Иммануила Канта. Вещи, о кото-
рых я думал, что они никогда мне не могут быть доказаны,
например, понятие абсолютной свободыи долга, теперь мне
доказаны, и тем более радуюсь я этому. Непостижимо, ка-
кое уважение к человечеству, какую силу дает нам эта фи-
лософия, какое благославение дает она нашему веку, кото-
рый разрушил мораль в ее последних оплотах и вычеркнул
из всех словарей понятие долга!
Действовать! Действовать! Это то, ради чего мы существуем.
Судьба свела Фихте с Кантом. По дороге в Варшаву, куда его
привлекла возможность получить место гофмейстера, Фихте на-
нес визит Канту в Кенигсберге и даже отважился показать ему
свое первое, наскоро написанное, сочинение <Универсальная кри-
тика откровения>.

ФИХТЕ И.Г.(1762-1814 гг.)

Опус юного почитателя нашел у Канта неожиданное призна-
ние. Он рекомендует Фихте издателю, помогает устроиться до-
машним учителем в Данциге.
Случай делает Фихте известным: его сочинение печаталось
весной 1792 года... по недосмотру ли, из-за спешки или еще из-
за чего предисловие в типографию пришло с опозданием, а все
сведения об авторе были там. В итоге книга получилась ано-
нимной.
Зная о стараниях Канта, все решили, что труд принадлежит
ему, тем более что от него ожидалось нечто подобное. Вскоре
недоразумение было выяснено, но на популярность Фихте сосед-
ство со славой Канта сработало необыкновенно... Собственно,
этого потенциала признания его, начинающего мыслителя, фило-
софским патриархом хватило Фихте на всю последующую жизнь.
В одном из частных писем 1793 г. Фихте заявляет:
<Я открыл новый фундамент, из которого очень легко можно
развить всю философию целиком, и мне думается, что через пару
лет мы будем иметь такую философию, которая по очевидности
будет подобна геометрии>.
С 1794 г. Фихте - профессор Йенского университета. На эту
должность, ставшую вакантной в результате отъезда Рейнгольда
ц Киль, он был рекомендован самим И.-В. Гёте, бывшим в то вре-
мя министром правительства Саксен-Веймарского герцогства.
В 1798 г. Фихте увольняется из университета, протестуя против
огульных обвинений его в идеологическом своемыслии и из-за
создавшихся для него невыносимых условий проживания: сту-
денты неоднократно били ему окна в квартире.
/А история здесь такая. В 1798 г. в редактируемом Фихте
<Философском журнале> была опубликована статья не-
мецкого мыслителя Фридриха Карла Форберга, который
сводил религию к нравственному поведению людей и с
этой точки зрения отвергал бытие Бога. Хотя этой статье
Фихте предпослал выражение своего убеждения в суще-
ствовании Бога (доказываемого, по его мнению, реаль-
ностью <морального мИропорядка>), его стали обвинять в
поддержке атеизма. Веймарские власти, поставленные перед
необходимостью реагировать на эти обвинения, собирались
ограничиться негласным <внушением> Фихте. Однако он при
свойственной ему безкомпромиссности не пожелал признать
себя ни в малейшей степени виновным. Поборник свободы
слова. Фихте. несмотпя на vrnoiv публичного дыговппа.

ФИХТЕ И. Г. (1762-1814 гг.)

публикацией двух своих резких статей сделал инцидент
достоянием гласности, вдобавок придав ему политическую
остроту, Фихте заявил, что посредством несправедливых
обвинений в атеизме его преследуют, в сущности, за свойст-
венные ему демократизм и <якобинство>. На последовав-
ший за этим выговор Фихте ответил уходом в отставку. В
отличие от Канта, оказавшегося пятью годами ранее в сход-
ной ситуации, Фихте отказался признать за властями право
осуждать неугодные теологам воззрения философов. /
В 1805 г. Фихте занимает кафедру в принадлежащем тогда Прус-
сии Эрлангене.
В октябре 1806 г. Пруссия терпит поражение в войне с Франци-
ей: в результате разгрома ее армии под Йеной и Ауэрштадтом
она оккупируется наполеоновскими войсками. По этой причине
сразу же временно закрываются все немецкие университеты. Пре-
небрегая опасностью, Фихте появляется в Берлине и выступает с
публичными <Речами к немецкой нации>, в которых страстно
призывает соотечественников к духовному возрождению, поли-
тическому объединению и обретению независимости.
В 1810 г. Фихте становится первым выборным ректором только
что основанной в Берлине Высшей школы.
Умер Фихте от нервной горячки, заразившись тифом от
своей жены, которая добровольно ухаживала за ранеными
солдатами.
На могильном памятнике ему написаны прекрасные библей-
ские слова:
<Учителя будут сиять подобно небесному свету, а те, кто указы-
вает путь к добродетели,- подобно звездам всегда и навеки>.
Биографию Фихте написал его сын Иммануил Герман Фихте, а
полное собрание сочинений философа насчитывает 8 увесистых
томов:
<Система учения о нравственности> (1794);
<Лекции о назначении ученого> (1794);
<Дух и буква в философии> (1794; статья);
<Основы общего наукоучения> (1794-1795);
<О понятии наукоучения или так называемой философии>;
<Очерк своеобразного в наукоучении с учетом теоретической
способности>;
<О способности к языку и происхождении языка> (1795);
<Основы естественного права в соответствии с принципами
наукоучения> (1797);

ФИХТЕ И. Г. (1762-1814 гг.)

<Ясное, как солнце, сообщение широкой публике о подлинной
сущности новейшей философии. (Попытка принудить чита-
телей к пониманию)> (1800);
<Закрытое торговое государство> (1800);
<История и критика принципов новейшей философии с точки
зрения наукоучения> (1830).
> С) Я бы определил Фихте как философа <второй природы>, или
<новой реальности>, той что создана людьми в результате их
творческой и преобразовательной деятельности. Его рассуж-
дения касаются активности людей, но преподносятся в алле-
горических образах единственно понятной нам реалии и жи-
вого примера мысли Фихте - самосознания человека. <)

2. СУДЬБА

^ Фихте:
Формула наукоучения:
<Я полагает "Я" (Первое основоположение):
Я должно быть рассматриваемо не как чистый субъект, как
его до сих пор почти везде рассматривали, а как субъект -
объект>.
. <Я полагает "не-Я" (Второе основоположение):
Я может развить все, что только должно происходить в нем
когда-либо, исключительно из себя самого, ни самомалей-
шим образом не выходя при этом за свои пределы и не разры-
вая свой круг>.
<Я полагает "Я" и "не-Я" (Третье основоположение):
Поскольку Я рассматривается как охватывающее в себе
весь и всецело определенный круг всяческих реальностей,
оно есть субстанция>.
^ В. Н. Кузнецов:
<Интеллектуальная драма Фихте состояла в том, что сам он не
осознавал наличия в <наукоучении> двух существенно разнород-
ных идеалистических тенденций и не усматривал отсутствия убеди-
тельного обоснования перехода к третьему основоположению. Ука-
зания же многих вдумчивых слушателей фихтевских лекций и
читателей его произведений на эту необоснованность повергли его
в крайнее раздражение. Попытки Фихте свести несогласие с его
ходом мысли к их <непонятливости> и настаивание на том, что
названный переход <ясен, как солнце>, вызывали сильное ответное
оаздоажение. Ансельм Фейепбах ('oтeп Людвига Фейепбаха) впч-

ФИХТЕ И. Г. (1762 181411.)

мущенный фихтевским авторитаризмом при утверждении своею
<наукоучения>, писал: <Я заклятый враг Фихте, как безнравствен-
ного человека, и его философии, как отвратительнейшего исчадия
суемудрия, изувечивающего разум и выдающего за философию вы-
мыслы разнузданной фантазии... С Фихте опасно не соглашаться.
Это неукротимый зверь, не выносящий никакого сопротивления и
считающий каждого врага своего безумия врагом своей личности.
Я убежден, что он был способен разыграть из себя Магомета, если
бы еще были Магометовы времена, и вводить свое наукоучение
мечом и темницами, если бы его кафедра была королевским троном>.
(В. Н. Кузнецов. Немецкая классическая философия
второй половины XVIII начала XIX века.)
С) Я не могу не возразить В. Н. Кузнецову, Слушатели Фихте
не поняли, что были свидетелями рождения нового взгляда
на действительность, куда более глубокого, чем все преды-
дущие философские системы, даже вместе взятые.
Фихте явился философом культуры, т. е. аналитиком той
реальности, которая не до человека (а именно она была объ-
ектом рассмотрения его предшественников), но после чело-
века, т. е. благодаря ему.
Такой философии мира, мира, отмеченного человеческим
присутствием и оставленных им следов, до Фихте не было.
И что удивительно, ведь мысль этого славного немца сама
по себе проста и очевидна. Но чтобы <спуститься> к этой
простоте, разуму надо подняться над своим обычным притя-
занием: <Мол, чего еще искать, если все ясно и понятно>.
Нет, уважаемый разум, именно в понятном содержится непо-
нятное многим понятного неверность.
Во время своих лекций, а мне довелось некоторое время
преподавать в вузах, я задавал студентам в разных горо-
дах, на разных факультетах, на разных курсах, в разные
годы один и тоже вопрос: <Сколько лет Вашему отцу?> И
17-19-летние ребята будь то девушки или юноши от-
вечали всегда одинаково: <Сорок лет>, <Пятьдесят два го-
да>, <Сорок семь лет> и т. д., т. е. в полном соответствии с
анкетными данными родителей.
Я настойчиво повторял свой вопрос, надеясь, что они дога-
даются задуматься над моим вопросом: ну, действительно,
не станет же преподаватель задавать столь вроде бы ник-
чемный вопрос и тратить на него да так долго драго-
ценное время. Не догадывались!

ФИХТЕ И. Г. (1762- 1814 i-i.)

Приходилось подсказывать. И удивлению молодых людей
не было предела. Оказывается, их отцам столько лет, сколь-
ко и им самим!!! <Отец> рождается в мужчине тогда, когда у.
него появляется его ребенок.
Точно та же логика у Фихте. Помимо мира от Бога есть еще
и мир от человека. Да, собственно, весь мир вокруг нас
это давно уже мир, созданный людьми: и теми, кто нам со-
временники, и теми, кто составлял предшествующие поко-
ления: мы говорим их словами, думаем их мыслями, обсуж-
даем завещанные ими проблемы, видим то из узретого, что
они назвали и объяснили, живем оставленным нам их бытом,
окружены природой, которая далеко уже не та. где не ступа-
ла нога человека. Все тронуто, овлиянено или переделано
сынами человеческими
Идеализм Ф^хте оригинален и чрезвычайно плодотворен. Он
утверждает в деяниях людей сотворчество, аналогичное дея-
тельной активности Бога, дает простор новым смелым начина-
ниям в изучении и постижении мира. А дело-то всего лишь в
небольшом сдвиге от проторенного, где <не-Я> было вещным
миром... и только. То есть в <не-Я> не увидели <Я>
И не в подтверждение ли Фихте в наши, сегодняшние годы
глянуло на нас человеческое лицо планеты Марс? .

Сенсация 1989 гола. Фотография марсианской поверхности. (Гспет-
чыи снимок).

ФИХТЕ И.Г.(1762-1814 гг.)

3. УЧЕНИЕ

... И вот в потоке времени плывут разбитые обломки существо-
вавших когда-то наук. Вы слышали, что они имеют ценность,
и стремитесь выловить оттуда, сколько вы в состоянии, и пока-
зываете это любопытным. Вы тщательно обходитесь с этими
обломками, чтобы не разбить их, не раздавить или каким-либо
иным образом не испортить их формы, чтобы передать их в
неповрежденном виде вашим наследникам и наследникам ва-
ших наследников, чтобы они, в свою очередь, могли показать
их любознательному потомству. В лучшем случае вы иногда
тщательно чистите их.
Я очутился среди вас, и вы мне оказали честь считать меня своим
товарищем. Вы пытались оказывать мне товарищеские услуги,
хотели привлечь меня, остеречь меня, помочь мне советами...
Сначала вы считали то, что я излагал, за историю, за кусочки из
кантовского потока, и тогда вы хотели сравнить их с вашими
коллекциями; когда же из этого ничего не вышло, то, по край-
ней мере, за кусочки из потока эмпирической жизни. Чтобы я ни
говорил, в чем бы ни уверял и чего бы торжественно ни утвер-
ждал, как бы я ни пытался протестовать, вы все же не могли
отказаться превращать мои научные положения в положения
опыта, мои созерцания - в восприятия, мою философию - в
психологию...
...Далее, вы всякий кусочек считали за целый, существующий сам
по себе кусок, как это обстоит с вашими коллекциями, полагали,
что каждый может быть унесен отдельно и сохранен в памяти, и вы
пытались произвести эту работу. Но отдельные части в том виде,
как вы их охватывали, не подходили друг к другу, и вы подняли
крик: <Противоречие!> Это произошло с вами от того, что у вас
нет никакого понятия о синтетически-систематическом изложении,
но вам известно только собрание изречений мудрецов.
Вся философия не имеет в виду никакой иной цели, как только
ответ на поставленные вопросы, и в особенности на послед-
ний, высший: каково назначение человека вообще и какими
средствами он может вернее всего его достигнуть.
Мир сотворен с трансцендентальной т^чки зрения, он дан с обыч-
ной точки зрения, с эстетической точки зрения он дан, но исходя
из того, как он сотворен. Мир, действительный данный мпр,при-
рода... имеет две стороны: она продукт нашего ограничения, она
же - продукт нашего свободного, разумеется, идеального дей-

ФИХТЁ И. Г. (1762-- 1814 гг.)

ствия, а не нашей реальной действительности. При первом воззре-
нии она сама повсюду ограниченна, при последнем -- она сама
повсюду свободна. Первое воззрение является обычным, вто-
рое эстетическим. Например, каждую фигуру в пространстве
можно рассматривать как ограничение соседними телами; ее мож-
но рассматривать как выражение внутренней полноты и силы
самого тела, обладающего ею. Кто следует первому воззрению,
тот видит только искаженные, сплющенные, жалкие формы, он
видит безобразное; кто следует последнему воззрению, тот видит
могучую полноту природы, видит жизнь и устремление, он видит
прекрасное... Дух прекрасного видит все с прекрасной стороны;
он видит все свободным и живым:
Все попытки мыслить <связь в себе>, <вещь в себе>, которая
была бы связана с <Я в себе>, являются лишь вследствие игно-
рирования нашего мышления, вследствие странного забвения
того, что мы не можем иметь мыслей, не мысля их. Эта <вещь в
себе> есть мысль, которая должна быть мыслью в настоящем
значении этого слова, но которой в то же время не должен
мыслить никто.
Что же касается...тех толков, будто нас не поняли по поводу этого
пункта, то это абсолютно непостижимо;ябо каждый ребенок, ко-
торый только перестал говорить о себе в третьем лице и называет
себя Я, совершил уже то, о чем идет речь, и может нас понять.
...Помысли себе нечто, например, вот эту книгу, которую ты дер-
жишь в руке. Ты, без сомнения, можешь сознать эту книгу как то, о
чем ты мыслишь, и себя самого как мыслящего эту книгу.
...А теперь мысли <Я>. Ты можешь, без сомнения, и здесь осоз-
нать мыслящее и мыслимое.
Следует признать, что в сознании субъективное и объективное
суть, безусловно, одно и то же, иначе сознание абсолютно
непостижимо.
В том, что мы называем познанием и рассмотрением вещей, мы
познаем и рассматриваем всегда только самих себя; во всем
нашем сознании мы не знаем ничего, кроме нас самих и наших
собственных определений.
Я духовное, чистый разум и я это тело в телесном мире совер-
шенно одно и то же, только рассматриваемое с двух сторон и
рассматриваемое двумя различными способностями: первое --
чистым мышлением, второе - внешним созерцанием.
Нет вообще ничего пребывающего ни вне меня, ни во мне;
существует лишь непрестанная смена. Я ни в чем не знаю

ФИХТЕ И.Г.(]7б2-1814 гг.)

бытия, не знаю и своего собственного бытия. Нет бытия. Я
сам вообще не знаю и не существую. Существуют образы: это
единственное, что существует,- образы, которые проносятся
мимо, хотя нет ничего, перед чем они проносились бы... Я
сам - один из этих образов.
Само наукоучение есть наука. Оно должно иметь обосновы-
вающее его основоположение, имеющее заранее данную дос-
товерность. Где же должно быть доказано это основоположе-
ние? Без сомнения, в той науке, которая должна обосновывать
все возможные науки.
Должно быть высшее абсолютно-первое основоположение.
Пусть наукоучитель будет мастером, который строит меха-
низм сознания; последний, однако, уже существует, как он сам
утверждает, - следовательно, он его лишь изобретает вто-
рично; он, однако, начисто изобретает его, не обращаясь к уже
существующему механизму во время своей работы.
Но великое различие заключается в том, что изготовитель ме-
ханического изделия имеет дело с мертвой материей, которую
он приводит в движение, философ же - с живой, которая дви-
жет себя сама. Он не столько порождает сознание, сколько
дает ему возможность порождать самого себя у него на глазах.
<Я> определяется через <не-Я>, <не-Я> определяется через <Я>.
С) Когда Фихте говорит, что без <Я> нет <не-Я>, то он в опре-
деленном аспекте прав: безменядля меня нет <мира>. Мое
сознание, <натыкаясь> на <вещи>, модулируется этими пре-
пятствиями и тем самым реализует для меня внешний мир:
ведь я, строго говоря, соприкасаюсь не с внешним миром, а
с сознанием; ибо <Я> это не только тело, которое имеет
мысль, сколькомысль, имеющая тело. () ,
Абсолютно-первое, совершенно-безусловное основоположение
всего человеческого разума, именно потому, что оно абсолют-
но-первое, доказано быть не может. По этой же причине оно не
может быть и определено.
Последним основанием всякой действительности для Я является,
таким образом, согласно наукоучению, некоторое первоначаль-
ное взаимодействие между Я и некоторым нечто вне его, о котором
больше ничего нельзя сказать, как только то, что оно должно быть
совершенно противоположно Я. В этом взаимодействии в Я ниче-
го не вкладывается, не привносится ничего чуждого; все, что бы
только ни развива.-юсь в нем до бесконечности, развивается ис-
ключительно из него самого согласно его собственным чакпням-

ФИХТЕ И. Г. (1762-1814 гг.)

упомянутым противоположным Я только приводится в движение
только для того, чтобы действовать, и без такого перводвигателя
вне его оно никогда бы не начало действовать; и так как его
существование состоит единственно лишь в действовании, то без
него оно никогда и не существовало бы. Упомянутому же двига-
телю соответственно этому не присуще ничего, кроме того, что
он является двигателем - некоторой противоположной силой,
которую, как таковую, можно только почувствовать.
Как может объективное стать субъективным, бытие для себя пред-
ставляемым - в этом я вижу главную проблему всякой филосо-
фии. Это странное превращение останется необъяснимым до тех
пор, пока не будет найден пункт, в котором объективное и субъ-
ективное вообще не разделены, но совершенно суть единое. На-
ша система указывает на такой пункт и исходит из него. Ясность
(Ichheit), Интеллект (Intelligenz), Разум (Vernunft) - или пусть
называют его как хотят - есть этот пункт.
Абсолютное тождество субъекта и объекта в Я нельзя доказать
непосредственно как факт действительного сознания, о нем
можно только умозаключить, ибо как только возникает дейст-
вительное сознание, пусть даже только наше самосознание,
следует разделение. Я сознаю себя самого лишь постольку,
поскольку отделяю себя как сознающего от себя как предмета
этого сознания. Различные виды этого разделения субъектив-
ного и объективного и их последующего объединения лежат в
основе всего механизма сознания.
Первый вопрос, как мы можем прийти к тому, чтобы утверждать
согласование наших представлений с вещами, которые должны
быть независимыми от них, всегда был в центре внимания. Что же
касается того, как можно некоторые наши понятия мыслить пред-
ставляемыми и частично представленными в существующей без
нашего содействия природе, - в этом предшествующая филосо-
фия не видела никакой проблемы. Находили вполне естествен-
ным, что мы можем действовать на мир.
Я нахожу себя действующим в чувственном мире. Отсюда на-
чинается всякое сознание. И без этого сознания моей активно-
сти нет никакого самосознания, без самосознания в свою оче-
редь не может быть сознания того, что не есть Я.
() Если взять схематически познавательную цепочку и выра-
зить ее в такой последовательности:

МИР -> ЧУВСТВА -> СОЗНАНИЕ -> САМОСОЗНАНИЕ -> ТВОРЧЕСТВО,

ФИХТЕ И. Г. (1762-1814 гг.)

то предмет внимания Фихте сосредоточен на фрагменте:

СОЗНАНИЕ -> САМОСОЗНАНИЕ -> ТВОРЧЕСТВО,

и тогда становятся различимыми два встречных и погранич-
ных процесса -сознание мира и мир сознания:

[МИР -> ЧУВСТВА j ^СОЗНАНИЕ -> САМОСОЗНАНИЕ -> ТВОРЧЕСТВО)

сознание мира

мир сознания

С

Какое многообразие должно содержаться в представлении моей
активности и как я могу прийти к этому многообразию? Как бы
ни предполагали представление вещества, продолжающегося в
моей активности и не подлежащего изменению, представление
свойств его, изменяемых моей активностью, представление са-
мого прогрессирующего изменения до той формы, которую я
проектирую; как бы ни утверждали, что содержащееся в пред-
ставлении о моей активности представления даны извне (этого
выражения, впрочем, я не понимаю) и что это есть опыт, или
как бы ни называли подобную бессмыслицу (Nichtgedanken),
все же нельзя не признать в представлении моей активности
наличие того, что не может прийти извне и должно быть во мне
самом. {...] Это значит, что последним основанием происходя-
щих изменений должен быть я сам.
<Я есть основание этого изменения> означает не что иное, как
то, что субъект сознания и принцип активности суть одно и то
же; тот, познает об изменении, является одновременно и дея-
телем. То, что у истоков всякого знания мы сталкиваемся с
самим субъектом познания и что я ничего определенного не
могу знать, не обладая соответствующей познавательной спо-
собностью, этого я не могу вывести ни из какого-то другого
знания, я знаю это непосредственно, я просто полагаю это.
Я не знаю, если не знаю нечто, я не знаю о себе ничего, не
становясь через знание чем-то, т. е. я знаю о себе, лишь разде-
ляя в себе субъективное и объективное. Если имеется созна-
ние, то происходит и разделение, без которого невозможно
никакое сознание. Благодаря данному разделению оказывает-
ся положенным взаимоотношение субъективного и объектив-
ного. Объективное должно существовать через себя без содей-
ствия субъективного и независимо от него; субъективное
должно быть, по-видимому, зависимым от объективного и по-
лучать материальную определенность только из него. Бытие

ФИХТЕ И.Г.(1762-1814 ir.)

существует через себя самого, знание же зависит от бытия -
только так следует их представлять, только в подобной опре-
деленности может являться нам нечто, только при этом усло-
вии мы имеем сознание.
Знание и бытие, вероятно, не разделены вне сознания и незави-
симо от него и разделяются только в сознании, так как это
разделение есть условие возможности всякого сознания, и толь-
ко благодаря ему возникает и знание, и бытие. Нет никакого
бытия, не опосредованного сознанием, так же как нет и ника-
кого чисто субъективного знания, приходящего к бытию из-
вне. Уже для того, чтобы иметь возможность сказать <я>, я
должен отделить себя [от объекта); и только потому, что назы-
ваю себя <я> и когда я так называю, и происходит разделение.
Подлежащее раздвоению единое, которое, согласно вышеука-
занному, лежит в основе всякого сознания и вследствие кото-
рого субъективное и объективное полагаются в сознании как
одно, есть абсолют-Х, никоим образом не осознаваемый нами
как что-то простое и обычное. Мы находим здесь непосредст-
венное согласование между субъективным и объективным: я
знаю о себе благодаря тому, что существую; я существую бла-
годаря тому, что о себе знаю...
Только деятельность является необходимой. Из понятия следу-
ет, что субъект должен выбрать в сфере возможных действий
одно из них через свободное самоопредеиение. Он может дей-
ствовать только одним способом, его способность ощущения,
выступающая здесь в качестве чувственной возможности [это-
го] действия, также определяется однообразно. Следователь-
но, поскольку субъект действует, он тем самым выбирает
единый образ действий через абсолютное самоопределение и
выступает постольку абсолютно свободным и разумным суще-
ством, творя себя (setztsich) в качестве такового.
[Реализация активности через недеяние] также является свобод-
ной, ибо она как нечто необходимое и привлекающее субъекта
должна, согласно нашим предпосылкам, охватываться общим
понятием активности. Поступая вопреки склонности воздержи-
ваться от действий, субъект тем самым выбирает одинаково сво-
бодно между деятельностью и бездействием (Nichthandein).
Установленное понятие есть понятие свободного взаимодейст-
вия в самом точном смысле слова. Я могу примыслить к како-
му-нибудь свободному действию свободное противодействие
как случайное, однако это не будет соответствовать истине.

ФИХТЕ И. Г. (1762 181411.)

ФИХТЕИ.Г.(1762 181411-.)

Точность определения требует, чтобы действие и противодей-
ствие мыслились нераздельно. Должно быть так, чтобы оба
они являлись <интегральными частями> целостного события.
Так постулируется нечто как необходимое условие человече-
ского самосознания.
Разумное существо, однако, не может понять своей активно-
сти, не познав объекта этой активности. Дело в том, что
нельзя решиться действовать (имеется в виду действие с созна-
нием решения, ибо только благодаря ему действие становится
свободным), не полагая деятельности как преодоления препят-
ствий. Но то, что представляется в определенной деятельности
препятствием, есть внешний ее объект. Поэтому как бы ни
приписывали природе интеллект и свободу [...], природе от-
нюдь не может быть приписана способность образовать поня-
тие цели (именно поэтому природе должно быть отказано и в
разуме и в свободе), потому что вне природы нет ничего, на что
она могла бы действовать. Все, на что можно воздействовать,
есть сама природа.
А теперь внесем ясность в притязания наукоучения на значи-
мость в действительном сознании. Подобно тому, как в конст-
рукции треугольника третья сторона определена двумя други-
ми и заключенным между ними углом, точно так же, согласно
наукоучению, известное сознание определено другим сознани-
ем. Но это лишь образованные посредством свободной фан-
тазии, но ни в коем случае не действительные определения
сознания, подобно тому как линии геометра не являются
линиями в поле.
И вот образованное в фантазии определение сознания теперь
действительно осуществляется, подобно тому как мыв поле на-
ходим угол и две стороны, свободная конструкция которых была
возможна. Ты можешь быть столь же твердо убежден, что вместе
с оказавшимся налицо действительным определением одновре-
менно окажутся налицо в действительности и те определения,
которые в отображении были неразрывно связаны с первым, и
как раз такими, какими они там были описаны, и так найдешь
это, если действительно проведешь наблюдение.
Каждый, кто возвысится до этой спекуляции, настолько же
твердо убежден в этом, насколько геометр убежден в том, что
измерение действительной линии подтвердит его расчет,
Через возвращающуюся на себя деятельность у нас возникает Я.
Природа определила людей для свободы, т. е. для деятельности.

1

Не знание само по себе. но деяние, сообразное своему знанию,
есть твое назначение... Не для праздного самосозерцания и
размышления над самим собой и не для самоуслаждения свои-
ми благочестивыми чувствами, нет, для деятельности сущест-
вуешь ты, твое действование, и только оно одно, определяет
твою ценность.

4. МЫСЛИ

О Наличное бытие Бога изначально, как и его внутреннее бы-
тие: они неразрывны и равны друг другу, а это божественное
наличное бытие есть по своему содержанию знание, только в
нем содержится мир и все сущее.
а Вряд ли найдется и полдюжины таких, которые знали бы. что
такое собственно философия.
СЗ Существует одна единственная философия, подобно одной
лишь единственной математике.
"3 Человек предназначендля жизни в обществе, ондолжен жить
в обществе; он не полный законченный человек и противоре-
чит самому себе. если он живет изолированно.
О Важно общество вообще не смешивать с особым, эмпирически
обусловленным родом общества, называемым государством. Жизнь
в государстве не принадлежит к абсолютным целям человека.
О Государственное устройство известной эпохи есть результат
ее прежних судеб.
О Государство и все человеческие установления, являющиеся
голым средством, стремится к своему собственному уничтоже-
нию: цель всякого правительства - сделать правительство из-
лишним.
О Всякая реальность действенна, и все действенное есть реальность.
О Мы не потому действуем, что познаем, а познаем потому, что
предназначены действовать.
D В человеке имеются различные стремления и задатки, и назна-
чение каждого развить свои задатки по мере возможности.
О Все индивидуумы, принадлежащие к человеческому роду, от-
личны друг от друга; только в одном они вполне сходятся, это
их последняя цель совершенство.
О Совершенствование самого себя посредством свободно ис-
пользованного влияния на нас других и совершенствование
других путем обратного воздействия на них как на свободных

СУТП^ГТЙ ~ЯпТ t^'Alnf* ип'1и.лче*и1л^ п ^^,.,^^....^^

r

ФИХТЕ И.Г.(1762-1814 гг.)

п Я хотел бы лучше считать горох, чем изучать историю.
СЗ На a priori предначертанном пути рода человеческого преду-
смотрено время, когда вместо силы или хитрости всюду будет
признан как высший судья один только разум. Но никто не
знает, через сколько мириад лет.
СЧ Не в моей власти, чтобы я чувствовал или не чувствовал
определенное побуждение. В моей власти, однако, удовлетво-
ряю ли я его или нет.
СЧ Все, что было когда-либо среди людей великое, мудрое и бла-
городное, - эти благочинные человеческие поколения, кото-
рых имена чтутся в мировой истории, и те многочисленные
мужи, заслуги которых лишь известны, но не имена,- все они
работали для меня... Могу продолжать оттуда, где они долж-
ны были остановиться, могу дальше строить этот возвышен-
ный храм, который они должны были оставить незаконченным.
Мне может кто-то сказать: <Будешь, однако, должен остано-
виться, как и они>. Это наиболее возвышенная идея из всего.
Если я перенимаю их возвышенную задачу, то никогда ее не
закончу, но могу так же... никогда не прекратить действовать,
никогда не перестать быть. То, что мы называем смертью, не
должно прерывать мое дело, ибо оно должно быть завершено,
но не может быть завершено в определенное время, тем самым
мое бытие не определено во времени, а я вечен. Тем, что я
перенял эту великую задачу, я обрел вечность. Я смело подни-
маю голову к грозным скалистым горам, к бешеному потоку
вод, к бурным тучам, плывущим в огненном море, и кричу: <Я
вечен и противлюсь вашей силе. Пусть на меня обрушится все,
а ты, земля, и ты, небо, смешаетесь в сумасшедшем хаосе, вы,
стихии, воспеньтесь бешенством и раздерите в лютой битве
последнюю пылинку тела, которое я называю своим, - моя
воля, самоединая со своим определенным планом, будет смело
и хладно возноситься над руинами юдоли мира, ибо я понял
свое призвание, а это более долговечно, чем вы. Оно вечно, и я
также вечен>.

_________________
"Незнание о незнании неизменно сопутствует познанию" С.Лем


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Ликбез: Философы. Жизнь.Теории
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 04 дек 2012, 21:34 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 03 мар 2010, 01:12
Сообщения: 4436
Откуда: г. Котлас. Архангельской области
ГЕГЕЛЬ
ГЕОРГ ВИЛЬГЕЛЬМ ФРИДРИХ

XVIII-XIX века

Родился 1770 г.
Умер 1831 г.

История филосо-
фии должна быть
сравниваема в своем
результате не с гале-
реей заблуждений че-
ловеческого духа, а
скорее с пантеоном
божественных обра-
зов, которые суть
различные ступени
идеи, как они высту-
пают друг за другом
в диалектическом
развитии.

Гегель

Ответ на вопросы, которые оставляет без ответа философия,
заключается в том, что они должны быть иначе поставлены.

Гегель

1. ЖИЗНЬ

Немецкий философ.
Родился в Штутгарте, столице Вюртембергского княжества.
Его отец, секретарь казначейства, входил в состав высшего
чиновничества.
Получил полное университетское образование.
Имел степень кандидата теологии и магистра философии.
С 1793 по 1800 год вынужден был трудиться домашним учите-
лем и воспитателем.
В 1801 году приезжает в Иену, где после защиты двух диссерта-
ций получает право преподавать в местном университете как
поиват-доиент (ЬилосоАии.

ГЕГЕЛЬ (1770-1831 гг.)

Собственно как лектор Гегель не прославился. Вот мнение од-
ного из слушателей:
<Он говорит неразборчиво, кашляет при каждом слове, про-
глатывает половину говоримого, а вторую половину едва
выговаривает дрожащим плаксивым голосом>.
Первым подверг пересмотру традиционную логику, идущую от
Аристотеля, и выдвинул самый смелый за всю историю филосо-
фии принцип: <Противоречие есть критерий истины, отсутствие
противоречия есть критерий заблуждения>.
Сформулировал оригинальное понимание метафизики: не как
высшей философской мудрости, а как способа мышления, всегда
выбирающего <одно из двух>, или по принципу <или-или>.
/ Мышление прежней метафизики было конечным мышле-
нием, ибо она двигалась в таких определениях мышления,
предел которых признавался ею чем-то незыблемым, не мо-
гущим в свою очередь подвергнуться отрицанию. /
Положил начало новому пониманию диалектики:
/ Все действительное содержит внутри себя противополож-
ные определения и, следовательно, познание, а, точнее, оп-
ределение предмета в понятиях означает познание его как
конкретного единства противоположных определений. /
Отмечен в истории не только как мыслитель, создавший обшир-
ную собственную философскую систему, но и как автор, приду-
мавший для нее особый язык.:
/Система основных значимых категорий в философии и уче-
нии Гегеля:
1) <абсолютная идея>;
2) <абсолютный дух>;
3) <для-себя-бытие>;
4) <в-себе-и-для-себя-сущее>;
5) <инобытие себя в себе самом>;
6) <отчуждение> (нем. Entauberung, буквально - овнёшнение);
7) <снятие> (нем, Aufheben, буквально: <отрицать, оставляя>). /
Эпидемия холеры скоропостижно оборвала его жизнь на 62-м году.
Сочинения Гегеля:
<Народная религия и христианство> (1793);
<Различие между системами Фихте и Шеллинга> (1801);
<Критический журнал философии> (этот журнал Гегель изда-
вал вместе с Шеллингом);
<Феноменология духа> (1807);
<Наука логики> (том 1 - 1812. тпм 7- 181^

ГЕГЕЛЬ (1770-1831 IT.)

/Это главное философское произведение Гегеля было на-
писано им в период, когда он работал директором
Нюрнбергской гимназии и читал ученикам введение в фи-
лософию. /;
<Энциклопедия философских наук> (1817)
/Этот фундаментальный свод включает в себя <Науку логи-
ки>, <Философию природы> и <Философию духа> / ,
<Основоположения философии права> (1821);
<Философия права> (1826).
Произведения, синтезированные учениками Гегеля по его лекци-
онным курсам, планам, черновым записям, наброскам:
<Лекции по истории философии>;
<Лекции по философии истории>;
<Лекции по эстетике>;
<Лекции по философии религии>.

2. СУДЬБА

"^ С) Представляется интересным обратить внимание на общ-
ность истоковых моментов в гегелевской философии и взгля-
дами французских историков конца XVIII века Рабо и Воль-
нея. Эта удивительная однопорядковость подхода сама
собой наводит на мысль о заимствовании. Но, как гово-
рится, судите сами:
Рабо (Rabaut de Jaitit-ftienne)
Французский историк.
Его статьи печатались в журнале <Минерва> - любимом
журнале 22-летнего Гегеля.
Был депутатом Конвента.
Был осужден, а затем казнен (отрублена голова).
В лекциях Гегеля по <Философии истории> часто встреча-
ются выражения, почти дословно воспроизводящие тек-
сты Рабо.
<То, что существует тысячи лет, не существует, то,
что есть, возможно, не есть, чему кладется запрет, то-
му ничто не препятствует>.
/Из письма историка Иоганна Мюллера своему другу Бон-
штеттену (август 1791) относительно манеры Рабо как писа-
теля. Это письмо было известно Гегелю. Оно было опубли-
ковано в 1802 году. /
(И ' Он л т C'^^vn^^m Груопа 1 Ойй^

ГЕГЕЛЬ (1770-1831 гг.)

Вольней Константен Франсуа (1757-1820)
Французский философ, историк.
Образование получил благодаря протекции философа
Гольбаха.
Был в дружеских отношениях с супругой Гельвеция.
Дружил сРабо.
<Руины, или Исследования о революциях в государстве> (1791)
/Эта книга, вероятно, была известна Гегелю. Во всяком
случае, он упоминает имя Вольнея в <Лекциях по философии
религии>. Вторая глава этой книги была опубликована в
переводе в 1-м номере <Минервы>. /
<И что осталось теперь от этого могучего некогда го-
рода? - Жалкий скелет! Что осталось от великого цар-
ства?.. Дворцы королей заселили дикие звери; [...] - ТА-
КОВ исход дел человеческих? ТАК сходят на нет
государства и народы?
(Д'0ндт. Секрет ГегеляЛ96%.) О
"^ Гегель в письме Нитхаммеру 08. 08. 1807:
<Но почему же жалованье должно быть худосочным? Худосоч-
ность ведь не является необходимым предикатом жалованья!? Жа-
лованье может ведь быть и жирным! Я непременно найду способ в
моей будущей <Логике> обсудить этот интересный вопрос>.
<Русские женщины жалуются, если мужья не бьют их - зна-
чит, они их не любят. Это и есть мировая история. Народы так же
хотят кнута>.
<Великий человек осуждает людей на то, чтобы они его объ-
ясняли>.
^ГотфридБенн:
<Гегель, Дарвин, Ницше - вот кто стал действительной при-
чиной гибели многих миллионов людей. Слова преступнее любо-
го убийства, за мысли расплачиваются герои и толпы>.

3. УЧЕНИЕ

ОСНОВАНИЕ УЧЕНИЯ
Во всемирной истории, благодаря действиям людей, вообще
получаются еще и несколько иные результаты, чем те, к кото-
рым они стремятся.
Тем хуже для фактов.
/Так Гегель ответил однажды на замечание, что его теории
не согласуются с тактами. /

ГЕГЕЛЬ (1770- IS31 гг.)

> Сфера истории выше сферы морали.
t Все действительное разумно, все разумное действительно.
^ Все действительно всемирно-исторические события происхо-
дят дважды: первый раз в виде великой трагедии, во второй --
в виде жалкого фарса.
^ У философии и религии общее содержание, общие потребности
и интересы.
^ Философия не есть мирская премудрость, но познание немирского.
* Философия тождественна с религией.
^ Спекулятивно мыслить означает разложить действительное и
противопоставить его себе таким образом, чтобы различия бы-
ли противоположны друг другу по их мыслительным определе-
ниям, а предмет постигался как единство обоих.
* Религия -- вообще последняя и наивысшая сфера человеческо-
го сознания, она есть та область, в которую человек вступает,
как в область абсолютной истины.
* В философии высшее называется абсолютным, идеей.
И эпоха, и ее философия несут в себе одно и то же движение.
* В созерцании мы погружаемся в предметы, они наполняют нас.
Подобная погруженность в предметы - относительно низкая
ступень сознания. Если же мы рассуждаем о них, выносим свои
суждения о них, то это уже не созерцание как таковое.
' Взгляд мой состоит в том, что идея может быть выражена и по-
стигнута только как процесс в ней самой (пример - становление)
и как движение. Ибо истинное не есть нечто только покоящееся,
сущее, но есть только нечто самодвижущееся и живое.
Всемирные события и надежды, равно как и то, что происходит в
более узком кругу, все это склоняет меня к общим размышлени-
ям, которые отодвигают на задний план частные происшествия,
как бы ни занимали они мои чувства. Я считаю, что мировой
дух скомандовал времени вперед. Этой команде противятся, но
целое движется, неодолимо и неприметно для глаз, как брониро-
ванная и сомкнутая фаланга, как движется солнце, все преодо-
левая и сметая на своем пути. Бесчисленные легко вооруженные
отряды бьются где-то на флангах, выступая за и против, боль-
шая часть их вообще не подозревает, в чем дело, и только полу-
чает удары по голове как бы незримой дланью. И ничто не
поможет им: ни пускание пыли в глаза, ни хитроумные выходки
и выкрутасы. Можно достать до ремней на башмаках этого
колосса, немного замарать их дегтем или грязью, но не развя-
"чть их. тем более сташить г.негп гянпяпин Дпгя

ГВГЕЛЬ (1770183111.)

Почка исчезает, когда распускается цветок, и можно было
бы сказать, что она опровергается цветком; точно так же
при появлении плода цветок признается ложным наличным
бытием растения, а в качестве его истины вместо цветка
выступает плод. Этим формы не только различаются между
собой, но и вытесняют друг друга как несовместимые. Од-
нако их текучая природа делает их в то же самое время
моментами органического единства, в котором они не толь-
ко не противоречат друг другу, но одиц так же необходим,
как и другой; и только эта одинаковая необходимость и
составляет жизнь целого.
Я вижу, как Ньютон и весь сонм физиков после него хватаются
за какое-нибудь сложное явление, упираются в него как в сте-
ну и начинают взнуздывать клячу с хвоста, если воспользо-
ваться таким оборотом речи. И при этом часто бывало сними,
что какие-нибудь неважные для изначального состояния вещи
обстоятельства даже если таковыми, оказывались только их
неприятности при взнуздывании с хвоста они выдают за
условия явления и всякими хитростями, выдумками и ложью
вдавливают, просовывают и вгоняют в явление все то, что
лежит перед ним и за ним. При этом у них не обходится без
<изначальности>; онипривносят метафизический абстракт, бу-
дучи сотворенными духами, они вкладывают в явление некое
рукотворное, достойное их самих нутро и, находясь в таком
wentro>, столь же ликуют о мудрости и величии, оказываются
столь же серьезными тружениками, что и каменщики в храме
Соломоновом.
Если зло есть то же, что добро, то именно зло не есть зло, а
добро не есть добро, а и то и другое.
Моя наука философия, а именно новая философия -не встре-
тит неблагоприятного приема. Люди, возвышающиеся над от-
^дельными науками, несомненно, убеждены в том, что филосо-
фия душа всех наук, что она возвышает их и побуждает к
дальнейшему развитию, что науки без такого движения угаснут,
а жизненность свою они приобретают в понятии, понятие же в
конечном счете исходит от философии. Наука применяет филосо-
фию в собственной области так же, как сама философия получает
в науке свою пищу. свой материал, свое богатство, реальность
которого философия не может игнорировать, и таким образом,
испытывает побуждение к тому,-чтобы распространиться шире.
Фичоспгьня пппужиярт HHVKH к-тпму чтпйм пнн ]lnnnfinp"n.l ис"ппг-

ГЕГЕЛЬ (1770- 1831 гг.)

т

1

тающее им понятие точно так же, как она побуждается ими к
устранению недостатка своей полноты.
Северный полюс в магните не может быть без южного, и южный
не может быть без северного. Если разрежем магнит на две
половины, то у нас не окажется в одном куске северный полюс,
а в другом южный. Точно так же и в электричестве положи-
тельное и отрицательное электричества не суть два различ-
ных, отдельно существующих флюида. Вообще в противопо-
ложности различное имеет, в качестве нрогивосюящего себе,
не юлько некое иное, но саое иное.
Философия управляет представлениями, а они управляют ми-
ром. Дух господствует над миром при помощи сознания. Это
его инструмент, а потом уже штыки, пушки и мускулы. Знамя и
душа полководца дух. Главенствуют не штыки и не золото,
не интриги и хитрости. Они существуют подобно шестеренкам
в часовом механизме, но его душа - дух, подчиняющий время
и материю своему закону. Илиада не возникла случайно, ни-
что великое не создавалось штыками и пушками; компози-
тор . всегда дух.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОЗИЦИИ
Относительно философии в настоящее время, видимо, господ-
ствует предрассудок, что хотя из того, что у каждого есть
глаза и руки, не следует, что он сумеет сшить сапоги, если
ему дадут кожу и инструменты, тем -не менее каждый умеет
философствовать и рассуждать о философии, потому что об-
ладает для этого меркой в виде своего природного разума,
как будто он не обладает точно такой же меркой для сапога в
виде своей ноги.
Если в других науках предметом мышления является простран-
ство, число и так далее, то философия должна сделать предме-
том мышления само мышление.
Настоящая форма, в которой существует истина, может быть толь-
ко ее научной системой. Я поставил себе целью поработать над
тем, чтобы философия приняла форму науки, чтобы она могла
покинуть имя любви к знанию и стать действительным знанием.
Ибо все. что в науках основано на разуме, зависит от философии.
Философия есть нечто уединенное. Она, конечно, не дело улиц
или рынков; она также далека от тех дел людей, в которые они
вкладывают свои практические интересы, и от такого знания,
в котором заключена их суетность.

ГЕГЕЛЬ (1770-1831 rr.)

Мне было бы, вообще говоря, интересно работать над философ-
скими произведениями, которые имеют скорее спекулятивный,
метафизический характер, над произведениями по логике, мета-
физике, так называемой натурфилософии, естественному праву,
пожалуй, также но теории нравственности и эстетике.
Я школьный работник, который обязан учить философии и,
может быть, еще и поэтому придерживаюсь того мнения, что
философия в такой же степени, как и геометрия, должна быть
закономерным построением, которому можно обучать так же,
как геометрии. Но все же одно дело знание математики и фило-
софии, другое - математически изобретательный творческий
талант, каким является философское дарование. Моя сфера
деятельности - найти эту научную форму или попытаться ее
разработать.
Всякая философия есть постижение абсолютного.
У нас, философов, общий враг, а именно метафизика.
Мой взгляд состоит в том (причем это для меня один из важней-
ших пунктов), что религия, конечно, могла обманывать индиви-
дов, но не народы и не поколения и что философия до тех пор не
завершена, по крайней мере в изложении своем, пока ей не
удастся осуществить примирение и гармонию веры и знания.
Я отнюдь не забываю о заслугах кантовской философии на
ней я сам воспитан - для прогресса и даже в особенности для
революции в философском образе мысли.
Я взял на себя труд способствовать возвышению философии до
уровня науки.
Другие науки, сколько бы они ни пытались рассуждать, не
обращаясь к философии, без нее не могут обладать ни жизнью,
ни духом, ни истиной.
Философия есть современная ей эпоха, постигнутая в мышлении.
Когда какая-либо форма жизни стареет, философия начинает
-воспроизводить ее седину в серых тонах и тогда ее уже нельзя
помолодить, а можно только познать; сова Минервы начинает
свой полет лишь с наступлением сумерек.
Те, кто так много говорят против философской системы,упус-
кают из виду, разбирая определенную систему, то обстоятель-
ство, что это философия. Обстоятельство решающее, подобно
тому, что дуб это дерево.
Логика есть наука о чистом рассудке и чистом разуме, о
присущих им определениях и законах. Соответственно это-
му все логическое имеет три стороны: 1) абстрактную, или

ГЕГЕЛЬ (1770--1831 гг.)

рассудочную; 2) диалектическую, или негативно-разумную;
3) спекулятивную, или позитивно-разумную. Рассудочность
не идет дальше понятий в их твердой определенности и
различии; диалектичность показывает эти понятия в их пе-
реходе и в их превращении друг в друга; спекулятивность,
или разумность, схватывает единство понятий в их проти-
воположности или же позитивное - в его разложении и
переходе.
* Понятие - это всеобщее, которое вместе с тем определено и
остается в своем определении тем же самым целым и тем же
самым всеобщим, то есть такая определенность, в которой раз-
личные определения вещи содержатся как единство.
* Моменты понятия суть всеобщность, особенность и единич-
ность. Понятие есть их единство.
> Мы создаем понятия. Последние суть нечто положенное нами,
но именно понятие-то и содержит вещь такой, какова она сама
по себе и для себя. Понятие отчасти субъективно, отчасти
объективно. Идея представляет собой соединение субъектив-
ного и объективного. Если мы говорим: это всего лишь поня-
тие, значит, мы не находим в нем реальности. Голая объектив-
ность, напротив, есть нечто лишенное понятия. Идея же
показывает, как реальность определена понятием. Все дейст-
вительное есть некоторая идея.
* При всем бесконечном многообразии изменений, совершаю-
щихся в природе, в них обнаруживается лишь круговращение,
которое вечно повторяется; в природе ничего не ново под лу-
ной, и в этом отношении многообразная игра ее форм вызывает
скуку. Лишь в изменениях, совершающихся в духовной сфере,
появляется новое.
* Правильно, однако, что категории не содержатся в непосред-
ственном ощущении. Рассмотрим, например, кусок сахара:
он твердый, белый, сладкий и т. д. Мы говорим, что все эти
свойства объединены в одном предмете, но это единство не
является предметом ощущения.
* ^Идея есть нечто объективно истинное или адекватное понятие.
Идеей является та действительность, которая соответствует не
какому-то вне ее находящемуся представлению или понятию, а
своему собственному понятию. Эта действительность поэтому
такова, какой она должна быть в себе и для себя, и сама содер-
жит внутри себя это свое понятие.
' Идея в высшем ее значении, бпг рг.тч, игтииип чг"г"чипа

ГЕГЕЛЬ (1770-1831 гг.)

НОВИЗНА СУЖДЕНИИ
Я, разумеется, не могу полагать, что метод, которому я следо-
вал в этой системе логики, или, вернее, которому следовала в
самой себе эта система, не допускает еще значительного усо-
вершенствования, многочисленных улучшений в частностях,
но в то же время я знаю, что он единственно истинный.
Относительно диалектики господствовало, можно сказать, пол-
ное непонимание.
Кант отвел диалектике более высокое место. Диалектические
рассуждения Канта в разделе об антиномиях чистого разума
не заслуживают, правда, большой похвалы.
В этом диалектическом, как мы его берем здесь, и, следова-
тельно, в постижении противоположностей в их единстве, или,
иначе говоря, в постижении положительного в отрицательном
состоит спекулятивное.
Кантовская философия составляет основу и исходный пункт
новейшей немецкой философии, и эту ее заслугу не могут ума-
лить имеющиеся в ней недостатки.
Логика есть чистая наука, то есть чистое знание во всем объеме
своего развития. Но эта идея определилась в указанном ре-
зультате как достоверность, ставшая истиной, достоверность,
которая, с одной стороны, уже больше не противостоит пред-
мету, а вобрала его внутрь себя, знает его в качестве самой
себя и которая, с другой стороны, отказалась от знания о себе
как о чем-то таком, что противостоит предметному и что есть
лишь его уничтожение, отчуждена от этой субъективности и
есть единство со своим отчуждением.
Так, в еще большей мере, абсолютный дух, оказывающийся кон-
кретной и последней высшей истиной всякого бытия, познается
как свободно отчуждающий себя в конце развития и отпускаю-
щий себя, чтобы принять образ непосредственного бытия, позна-
ется как решающийся сотворить мир, в котором содержится все
то, что заключалось в развитии, предшествовавшем этому ре-
зультату, и что благодаря этому обратному положению превра-
щается вместе со своим началом в нечто зависящее от результата
как от принципа. Главное для науки не столько то, что началом
служит нечто исключительно непосредственное, а то, что вся
наука в целом есть в самом себе круговорот, в котором первое
становится также и последним, а последнее - также и первым.
Поскольку положение:<бытие и ничто -одно и то же>, выска-
чыняет тождество этих оппелелений- но на самом деле также

ГЕГЕЛЬ (1770-1831 гг.)

содержит эти два определения как различные, постольку оно
противоречиво в самом себе и разлагает себя. Если выразиться
более точно, то здесь дано положение, которое, как обнаружи-
вается при более тщательном рассмотрении, устремлено к то-
му, чтобы заставить само себя исчезнуть. Но тем самым в нем
самом совершается то, что должно составить его настоящее
содержание, а именно становление.
Предполагают, что бытие есть скорее всецело иное, чем ничто,
и ничего нет яснее того, что они абсолютно различны, и, кажет-
ся, ничего нет легче, чем указать их различие. Но столь же легко
убедиться в том, что это невозможно, что это различие невыра-
зимо. Пусть те, кто настаивает на различии между бытием и
ничто, возьмут на себя труд указать, в чем оно состоит.
Бытие и ничто суть на самом деле одно и то же или нет ничего
такого, что не было бы промежуточным состоянием между бы-
тием и ничто. К примеру, математика обязана своими самыми
блестящими успехами тому, что она приняла это определение,
которое не признает рассудок.
Диалектикой же мы называем высшее разумное движение, в
котором такие, кажущиеся безусловно раздельными, моменты
переходят друг в друга благодаря самим себе, благодаря тому,
что они суть, и предположение об их раздельности снимается.
Диалектическая имманентная природа самого бытия и ничто в
том и состоит, что они свое единство. - становление обна-
руживают как свою истину.
Они не снимают друг друга, одно внешне не снимает другое,
каждое из них снимает себя в себе самом (an sich selbut) и есть в
самом себе самому себе {an ihm selbst) своя противоположность.

О ПРИРОДЕ
Идея, сущая для себя, рассматриваемая со стороны своего един-
ства с собой, есть созерцание, и созерцающая идея есть природа.
Но как созерцание идея положена внешней рефлексией в одно-
стороннем определении непосредственности или отрицания. Но
абсолютная свобода идеи состоит в том, что она не только пере-
ходит в жизнь, и также не только в том, что она как конечное
познание позволяет жизни отражаться в ней, а в том, что она в
своей абсолютной истине решается свободно произвести из себя
момент своей особенности или первого определения и инобытия,
непосредственную идею как свое отражение {Widerschein), реша-
ется из самое себя свободно отпустить себя в качестве природы.

ГЕГЕЛЬ (1770-1831 гг.)

Прибавление. Мы теперь возвратились к понятию идеи, с кото-
рой мы начали. И вместе с тем это возвращение назад есть
движение вперед. Мы начали с бытия, с абстрактного бытия.
На том этапе нашего пути, на который мы теперь вступили, мы
имеем идею как бытие. Но эта идея, обладающая бытием, есть
природа.
Предшествующее размышление привело нас к заключению,
что природа есть идея в форме инобытия. Так как идея, таким
образом, существует как отрицание самой себя или, иначе го-
воря, как внешняя себе, то природа не только есть внешнее по
отношению к этой идее и к ее субъективному существованию,
к духу, а характер внешности составляет определение, в кото-
ром она существует как природа.
Природа есть отчужденный от себя дух, который в ней лишь
резвится; он в ней вакхический бог, не обуздывающий и не пости-
гающий самого себя, в природе единство понятия прячется.
Мыслительное рассмотрение природы должно постичь, каким
образом природа есть в самой себе процесс становления ду-
хом, снятия своего инобытия, оно должно постичь, как в каж-
дой ступени самой же природы наличествует дух; отчужденная
от идеи природа есть лишь труп, которым занимается рассудок.
С) Поскольку понятие <трупа> приложимо только к телесному,
небезынтересно было бы вернуться к Платону и вспомнить
вот что: в диалоге <Кратил> слово <тело> по гречески --
отца (сома) производится, со ссылкой на орфиков, от
слова <гробница>, по гречески -сгг(^а(сэма). С)
Мы должны рассматривать природу как систему ступеней, ка-
ждая из которых необходимо вытекает из другой и является
ближайшей истиной той, из которой она проистекала, причем,
однако, здесь нет естественного, физического процесса порож-
дения, а есть лишь порождение в лоне внутренней идеи, состав-
ляющей основу природы. Метаморфозе подвергается лишь по-
нятие как таковое, так как лишь его изменения представляют
собой развитие. Понятие же представляет собой в природе от-
части лишь некое внутреннее, отчасти же существует лишь в
качестве живого индивидуума. Существующую метаморфозу
мы находим поэтому лишь в области живых существ.
С) Гегель этим рассуждением вводит довольно необычный под-
ход, а именно: <метаморфоз определений>. Например, рубль,
определяемый 100 копейками, можно и тасовать, и класть, и
перекладывать. Но рубль остается при этомтемже рублем

ГЕГЕЛЬ (1770-1831 гг.)

одноцелостной единичностью. Изменяется же способ его пре-
вращений или форм его иновыражения, а не номинал, т. е. не
РУБЛЬ. Но ведь формы реализаций (бытийных разнообразий
основного) -- это определения, а не бытие: ибо как ни <разме-
нивай> или ни разнообразь формы дробления, рубль, даже бу-
дучи подразумеваемым, всегда будет в приоритете, ибо он -
начало и цель бытийной определенности не своих форм, а са-
мого себя в обилии своих отображений. В конце концов сколь-
ко бы ни было изображений в зеркале, но наличием <данности>
и <естества> обладает только то, что вызывает эти зеркальные
повторы. Или еще пример ^- узоры калейдоскопа. Здесь бытие
стекол постоянно, а узоры бесконечны. В калейдоскопе ведь
метаморфозы <узоров>, а не стекол..С)

4. МЫСЛИ

С1 Есть какое-то великое упрямство, упрямство, которое делает
честь человеку, в решении не признавать никакого нравственно-
го убеждения, пока оно не получит оправдания посредством мысли.
О Разум без рассудка это ничто, а рассудок и без разума - нечто.
С1 Люди, обладающие глубоким умом и блестящим воображени-
ем, часто оказываются плохими игроками и не просто пото-
му, что игра их не интересует, а потому, что их способность
суждения не столь натренирована в применении правил в по-
вседневной жизни.
О Страх впасть в заблуждение из-за своей активности - удобст-
во и спутник заблуждения, проистекающего от абсолютной
активности.
С1 В наше время мы должны неустанно напоминать, что человек
отличается от животного именно тем, что он мыслит.
а Суть дела исчерпывается не своей целью, а своим осуществле-
HUCAI, и не результат есть действительное целое, а результат
вместе со своим становлением; цель сама по себе есть безжиз-
ненное всеобщее, подобно тому как тенденция есть простое вле-
чение, которое не претворилось еще в действительность; а го-
лый результат есть труп, оставивший позади себя тенденцию.
П Изучить значит понять правильность того, что думали дру-
гие. Но нельзя познать вещи, если изначально исходить из их
ложности.
П Дураки на ошибках учатся, а люди неглупые вопреки всем
своим ошибкам не умнеют.

ГЕГЕЛЬ (1770 1831 гг.:

С") Вера это тоже знание, только в своеобразной форме.
П Просвещение рассудка делает человека умнее, но не делает
его лучше. Хотя добродетель и выводят из мудрости, хотя и
подсчитывают, что без добродетели человек не сможет стать
счастливым, все же такой расчет слишком изворотлив и слиш-
ком холоден, чтобы быть действенным в момент совершения
поступка, чтобы вообще иметь влияние на жизнь.
"} Действие является самым ясным и выразительным раскрытием
человека. Что человек делает, таков он и есть.
С) Людям вообще трудно возвыситься до такого состояния, при
котором необходимость познания и мышления становится при-
вычкой. Между событиями и свободным их восприятием они
ведь ставят множество понятий и целей, требуя, чтобы все
происходящее было соразмерно им. И если, что вполне естест-
венно. обычно все происходит по-иному, они чванятся своими
понятиями, будто именно в них заключена необходимость, а
все происходящее лишь результат случайности.
СЗ Кто мыслит абстрактно? - Необразованный человек, а вовсе
не просвещенный. <Мыслить абстрактно> - это видеть в убий-
це только одно абстрактное что он убийца, называнием та-
кою качества уничтожать в нем все остальное, что составляет
человеческое существо.
С") Счастлив тот, кто устроил свое существование так. что оно
соответствует особенностям его характера.
С) Подлинное сострадание есть сопереживание нравственной оп-
равданности страдающего.
СЗ Из всех обязанностей но отношению к другим первейшей яв-
ляется правдивость в словах и делах.
С1 Кто разумно смотрит на мир, на того и мир смотрит разумно.
"3 Человек есть столь многосторонняя вещь, что из него можно
делать все; у столь разнообразно переплетенной ткани его
чувств так много разных концов, что можно цепляться за раз-
ные не за один, так за другой.
С] Свобода, которая не имела бы внутри себя никакой необходи-
мости. и одна лишь необходимость без свободы суть абстракт-
ные и, следовательно, неистинные определения. Свобода су-
щественно конкретна, вечным образом определена внутри себя
и, следовательно, вместе с тем необходима.
"1 Лучшее облегчение боли в том, чтобы ее выкричать, выска-
зать ее целиком. Выражение делает боль объективной и вос-
станавливает равновесие между тем, что только и существует

ГЕГЕЛЬ (1770 1831 IT.)

субъективно, и объективным, в боли не существующем. Толь-
ко в выражении она осознается, а то, что осознается, потом
уходит.
О Разумным образом можно ставить своим интересом лишь то,
чего можешь добиться своей собственной деятельностью. Да-
лее, если человек, испытывая превратности судьбы, теряет
терпение, значит, свои собственные интересы считает самым
важным делом, чем-то таким, к чему, по его мнению, должны
приноравливаться и люди, и обстоятельства.
СЧ Нравственность это разум воли.
D Применительно к нравственности единственно истинны толь-
ко следующие слова мудрецов древности: быть нравствен-
ным означает жить согласно нравам своей страны.
О Совесть в отличие от законов бесправна в государстве; ведь
если человек взывает к своей совести, то у одного может быть
одна совесть, а у другого другая. Чтобы совесть была пра-
вой, необходимо, чтобы то, что она признает правым, было
таковым объективно.
("1 Нравственность должна выступать в форме красоты.
D Благоразумие состоит в том, чтобы не разрушать расположе-
ния других и сохранять его ради его самого.
О Правда бывает сказана к месту и ко времени, когда она слу-
жит осуществлению дела.
СЗ Речь удивительно сильное средство, но нужно иметь много
ума, чтобы пользоваться им.
СЧ По отношению к своим друзьям необходимо быть как можно
менее тягостным. Деликатнее всего - не требовать от своих
друзей никаких услуг.
Д Истинную вежливость необходимо рассматривать именно как
долг, ибо мы вообще должны питать благосклонность к другим.
С) Свободный человек не бывает завистливым, а охотно призна-
ет великое и возвышенное и радуется, что оно есть.
С1 Применительно к воспитанию единственно правилен ответ
пифагорейца на вопрос некоего человека какое воспитание
было бы наилучшим для его сына? Ответ этот гласит: <Если ты
сделаешь его гражданином народа, имеющего наилучшую ор-
ганизацию>.
/Пифагореец Ксенофил на вопрос, как лучше всего воспитать
сына. ответил: <Родить его в благозаконном государстве>. /
("1 Нс то. что есть. вызывает в нас чувство нетерпения и страда-
ния. а то. что оно не таково, каким оно должно быть.

ГЕГЕЛЬ (1770--1831 гг.)

П Идеалом является всякая действительность в своей наивыс-
шей истине.
"3 Обязанности человека делятся на четыре рода:
1) обязанности перед самим собой;
' 2) перед семьей;
3) перед государством;
4) перед другими людьми.
П Одним из основных определений принципа чести является то,
что никто не должен своими поступками давать кому бы то ни
было преимущества над собой.
С) Человек не станет господином природы, пока он не стал гос-
подином самого себя.
П Человек бессмертен благодаря познанию. Познание, мышле-
ние это корень его жизни, его бессмертия.
О Для того, кто сам не свободен, не.свободны и другие.
П Человек вынужден бороться с необходимостью, установлен-
ной природой. Его нравственный долг - завоевать самостоя-
тельность посредством своей деятельности и рассудка.
СЗ Только через осуществление великих целей человек обнаружива-
ет в себе великий характер, делающий его маяком для других.
СЧ Насколько необходимо, что'бы сшой воли обладал тот, кто
упорен в достижении разумной цели, настолько же отврати-
тельно упрямство.
П Неблагородно не говорить правды, когда уместно ее сказать,
ибо это унижает и самого себя, и других. Однако следует так-
же не говорить правду, если к этому не имеют призвания или
права.

С] Судьба народа, стремительно приближающегося к политиче-
скому упадку, может быть предотвращена только гением.
С) Если вопрос: что есть истина, заданный логике и получивший
ее ответ, составляет для Канта <смешную картину того, как
один доит козла, а другой подставляет решето>, то вопрос:
что есть право и обязанность, заданный практическому разуму
и получивший его ответ, разделяет судьбу первого.
С1 Смотреть следует глазами духа, ибо телесными глазами это
невозможно ведать истину.
О Я знаю много прекрасных наук, но науки, прекраснее филосо-
фии, не знаю.

_________________
"Незнание о незнании неизменно сопутствует познанию" С.Лем


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Ликбез: Философы. Жизнь.Теории
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 04 дек 2012, 21:35 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 03 мар 2010, 01:12
Сообщения: 4436
Откуда: г. Котлас. Архангельской области
СТЕНДАЛЬ

XVIII-XIX века

Родился 23.01.1783 г.
Умер 23.03.1842 г.

Я хочу говорить о
том, что происходит в
глубине души.
Стендаль

Я трепещу все время
от мысли, что, желая
высказать истину, я за-
писываю только вздох.

Стендаль

1. ЖИЗНЬ

Настоящее имя Анри-Мари Бейль.
Французский писатель, мыслитель, теоретик человеческих страстей.
Родился в городе Гренобле.
Служил в 1800-1812 гг. в армии Бонапарта.
После падения Наполеона уехал в Италию.
В 1821 году вернулся во Францию.
В 1831 году поселился в качестве французского консула в италь-
янском городке Чивитавеккья.
Впервые имя Стендаля появилось на титульном листе книги
<Рим, Неаполь и Флоренция> (1817). Подпись тогда гласила:
<барон де Сендаль, кавалерийский офицер>.
/До этого книги Стендаля шли под криптонимом М. Б. А. А.
Свою первую работу <Жизнеописания Гайдна, Моцарта и
Метастазио> (1814) Стендаль подписал псевдонимом Луи
Александр-Сезар Бомбе. /
Особенность Стендаля заимствование сюжетов из чужих ро-
манов. Его часто обвиняли в отсутствии воображения.
Стендаль первым увидел и сформулировал отличительную чер-
ту XIX века - все возрастающую жажду сильных чувств.

СТЕНДАЛЬ (1783-1842 гг.)

Одна из ведущих тем Стендаля-романиста -- неспособность со-
временного человека любить.
Психоаналитическая компонента творчества Стендаля - по-
пытка разрешить дилемму: <Описывать ли одежду героев, пей-
заж, черты их лица? Или лучше описывать страсти, различные
чувства, волнующие их души?>.
Стендаль был свидетелем Бородинского сражения.
Был творцом нового способа постижения сложнейших общест-
венных процессов, в частности, изображения войны.
/Вот мнение Оноре де Бальзака, французского писателя:
<В последнем своем шедевре г-н Бейль не взялся за полное
описание битвы при Ватерлоо, он прошелся по арьергарду
и дал два-три эпизода, рисующие поражение наполеонов-
ской армии, но столь мощен был удар его кисти, что мысль
наша идет дальше: глаз охватывает все поле битвы и кар-
тину великого разгрома>. /
Самое поразительное, что Стендаль по-настоящему войны не
видел, то есть не участвовал ни в одном сражении, и изобразил ее
только раз, на страницах <Пармского монастыря>.
Сочинения Стендаля:
<История живописце Италии> (1817);
<Олюбви> (1822) трактат
/Эта книга не имела никакого успеха, хотя эпизоды особен-
ностей любви, вошедшие в исследование, Стендаль соби-
рал в течение многих лет, записывая обуревавшие его мыс-
ли и озарения карандашом на клочках бумаги. /;
<Арманс, или Сцены из жизни парижского салона 1827 года>
^1827)
/Этот первый роман Стендаля остался незамеченным/;
<Красное и черное> (1831) - роман;
<Люсьен Левен> (<Красное и белое>) (1836) - роман;
<Пармский монастырь> (<Парлгская обитель>) -- роман.
Умер Стендаль от апоплексического удара, не успев закончить
свой последний роман <Ламьель>.

2. СУДЬБА

^ Л. Н. Толстой:
<Я больше, чем кто-либо другой, многим обязан Стендалю.
Он научил меня понимать войну. Кто до него описал войну та-
кою. какова она есть на самом деле?>

СТЕНДАЛЬ (1783-1842 гг.)

^ Э. Хемингуэй:
<Стендаль видел войну, и Наполеон научил его писать. Он
учил тогда всех, но больше никто не научился>.
О Если создавать сегодня классификацию новых наук, то сфе-
ра интересов Стендаля и его теоретический вклад как раз
могли бы составить доселе неизвестную дисциплину -ин-
тимологию, науку о внутреннем мире человека, компенди-
ум учета и истолкования страстей, подлинную философию
<тончайших чувств>. С)

1
SI' 3. УЧЕНИЕ

ОПЫТ О ЛЮБВИ
Я стараюсь освободиться от великого пристрастия и быть все-
го лишь хладнокровным философом.
...Это добросовестное и точное описание последовательных
стадий болезни, именуемой любовью.
Есть четыре рода любви:
1) любовь -страсть...;
2) любовь - влечение...
...В то время, как любовь-страсть заставляет нас жертво-
вать всеми нашими интересами, любовь-влечение всегда умеет
приноравливаться к ним',
3) физическая любовь.
...Какой бы сухой и несчастный характер ни был у человека, в
шестнадцать лет он начинаете этого',
4) любовь - тщеславие.
...Покинутый испытывает укол самолюбия и грусть; образы,
встающие из романов, волнуют его, и он воображает себя влюб-
ленным и тоскующим, ибо тщеславие жаждет казаться великой
страстью.
Впрочем, вместо того, чтобы различать четыре рода любви,
вполне возможно допустить восемь или десять разновидностей ее.
Всякая любовь, которую случается наблюдать на земле, рож-
дается, живет и умирает или возвышается до бессмертия, следуя
одним и тем же законам.
[...]
...Я предлагаю принять новое слово --КРИСТАЛЛИЗАЦИЯ
с целью образно определить ту совокупность странных фантазий,
которые представляются правдивыми и даже не подлежащими
сомнению относительно любимого существа.

СТЕНДАЛЬ (1783-1842 гг.)

То, что я называю кристаллизацией, есть особая деятельность
ума, который из всего, с чем он сталкивается, извлекает открытие,
что любимый предмет обладает новыми совершенствами.
Вот что происходит в душе:
1. Восхищение.
2. Человек думает: <Какое наслаждение целовать ее, полу-
чать от нее поцелуи!> и т. д.
3. Надежда.
Начинается изучение совершенства...
4. Любовь зародилась.
[...]
5. Начинается первая кристаллизация.
...Это сводится к тому, что мы преувеличиваем великолепное
достояние, которое упало нам с неба, которого мы еще не знаем и
в обладании которым мы уверены.

[-]
6. Рождается сомнение.
[...1
Влюбленный начинает сомневаться в счастье, казавшемся ему
близким; он строго пересматривает основания, для надежды, ко-
торые ему чудились.
[...]
7. Вторая кристаллизация.
...Бедный влюбленный живо чувствует: <Она дала бы мне на-
слаждение, которое может дать только она одна во всем мире!>

[]
Влюбленный непрерывно блуждает между тремя мыслями:
1. В ней все совершенства.
2. Она меня любит...
3. Как добиться от нее величайшего доказательства любви,
какое только возможно?
Длительность любви обеспечивается второй кристаллизацией...
...Слово КРИСТАЛЛИЗАЦИЯ употребляется для обозначе-
ния акта безумия, открывающего нам все красоты и все виды
совершенства в женщине, которую мы начинаем любить...
...Я назвал этот опыт идеологической книгой. Моею целью
было указать, что хотя она и называется <Любовь>, это не роман,
и особенно, что она лишена занимательности романа. Прошу
прощения у философов за употребление слова идеология: в мои
намерения, конечно, не входило присваивать термин, на кото-
рый имеют право другие. Если идеология представляет собою

СТЕНДАЛЬ (1783-1842 гг.)

подробное описание идей и всего того, что может входить в их
состав, то настоящая книга есть подробное и тщательное описа-
ние всех чувств, входящих в состав страсти, именуемой ЛЮБО-
ВЬЮ. К тому же я извлекаю из того описания несколько выво-
дов, например, способ исцелиться от любви. Я не знаю слова,
означающего по-гречески рассуждение о чувствах, подобно то-
му, как идеология означает рассуждение об идеях. Я мог бы
попросить моих ученых друзей выдумать подходящее слово, но
мне уже в достаточной мере неприятно, что я вынужден был при-
бегнуть к новому слову КРИСТАЛЛИЗАЦИЯ... Без этого слова,
выражающего, по-моему, основную сущность безумия, именуе-
мого любовью, безумия, которое все же доставляет человеку ве-
личайшее наслаждение, какое только дано испытать на земле
существам его породы, без употребления этого слова, которое
постоянно пришлось заменять весьма длинной перифразой, мое
описание того, что происходит в уме и сердце влюбленного, сде-
лалось бы неясным, тяжелым...
Любовь подобна лихорадке, она родится и гаснет без малей-
шего участия воли.
.. .Любовь свойственна всем возрастам...
Кристаллизация в любви почти никогда не прекращается.
В игре есть тоже своя кристаллизация, вызванная предпола-
гаемым употреблением денег, которые вы выиграете. '

[...]
Дайте поработать уму влюбленного в течение двадцати четы-
рех часов, и вот что вы увидите.
В соляных копях Зальцбурга, в заброшенные глубины этих
копей кидают ветку дерева, оголившуюся за зиму; два или три
месяца спустя ее извлекают оттуда, покрытую блестящими кри-
сталлами; даже самые маленькие веточки, которые не больше
лапки синицы, украшены бесчисленным множеством подвижных
и ослепительных алмазов; прежнюю ветку невозможно узнать.
Кристаллизация есть даже в математике, и даже в умах людей,
которые не в состоянии в любой момент представить себе всех
звеньев доказательства того, во что они верят. Чтобы убедиться
в этом, проследите судьбу великих немецких философов, бес-
смертие которых, провозглашавшееся столько раз, никогда не
длилось больше тридцати или сорока лет.
...Любовь заставляет сомневаться в вещах вполне доказанных...
...Та самая женщина, которая до близости была вполне увере-
' на, что ее возлюбленный выше пошлых побуждений, начинает

СТЕНДАЛЬ (1783 1842 п-.)

бояться, что он лишь стремился увеличить еще одним именем
список своих побед...

[..]
Женщины предпочитают чувства разуму; это очень про-
сто: так как в силу наших глупых обычаев на них не возлага-
ется в семье никакого дела, разум никогда не бывает им поле-
зен, и они никогда не убеждаются в его пригодности для
чего-либо.
Напротив, он всегда вреден им, так как выступает на сцену
только для того, чтобы пожурить их за вчерашнее наслаждение
или повелеть им не наслаждаться завтра.
1...]
Как только женщины пускаются в рассуждения общего харак-
тера, они предаются любви, не замечая этого.
...В любви мы наслаждаемся лишь иллюзией, порождаемой
нами самими...
В любви мужчины подвергаются риску тайного мучения души...
Мужчину унижает долгая осада; женщину, наоборот, она покры-
вает славой.
[...]
...Некоторая резкость и равнодушие в начале знакомства - ес-
ли это лекарство подается естественно - почти безошибочный
способ добиться уважения умной женщины.
[...]
Задетое самолюбие царит в любви-влечении, определяя ее судьбы.
[...]
Ужасным признаком потери соображения является то, что, думая
о каком-нибудь мелком факте, с трудом поддающемся наблюде-
нию. вы видите его белым и толкуете его в пользу вашей любви;
минуту спустя вы замечаете, что в действительности он черен, и
опять-таки делаете из него вывод, благоприятствующий вашей
любви.
[...1
Красота есть лишь обещание счастья.
[...]
Для рождения любви красота необходима как вывеска...

4. МЫСЛИ

О Воспоминание об утраченном всегда кажется выше того, чего
мы можем ждать от будущего.

СТЕНДАЛЬ (1783 -1842 IT.)

а Каждый человек, если только он дает себе труд изучить
себя, устанавливает свой идеал прекрасного, и мне кажется,
что желание обратить соседа в свою веру всегда бывает
немножко смешным.
а Писатель не должен думать о критике, так же как солдат о
госпитале.
СЗ Нельзя называться политиком, если не обладаешь терпением и
способностью сдерживать гнев.
a Мое счастье было бы полным, если бы оно не являлось побе-
дой, - в чем единственно заключается счастье глупца.
О В мире чувства есть лишь один закон составить счастье
i'olO, кого любишь.
СЧ Умереть за друга при каких-нибудь исключительных обстоя-
тельствах менее возвышенно, чем ежедневно и втайне жертво-
вать собой ради него.
С) Участь глубокой старости у обоих полов зависит от того, на
что потрачена молодость.
("1 Умение вести разговор УГО талант.
П На свете есть два несчастья: несчастье неудовлетворенной
страсти и несчастье смертельной тоски.
СЧ Для искусства нужны люди немного меланхоличные и доста-
точно несчастные.
3 Любовь! В каких только безумствах не заставляешь ты нас
обретать радость.
С) Стендаль, несомненно, классик философского анализа темы
<любви>. Это значит, что замеченное, осмысленное и выска-
занное им или было явлено миру впервые, или в таком ра-
курсе, что привычная проблема пусть даже и вопросно-
пунктирно стала отчетливее нам и ближе.
Контекст подходов у Стендаля смелый, творческий, це-
левой: и одно это уже есть залог того, что отношение
непонимания к пониманию <любви> стало менее напря-
женным,
О любви писали многие. О любви писали все. Не обошли ее
стороной и мудрые. Приводимый ниже свод их суждений
показывает, что Стендаль один не уступает им всем, на-
столько прозорливы и глубоки его мысли.

П Поверхностными людьми я считаю как раз тех, кто любит
только раз в жизни. Их так называемая верность, постоянст-
во лишь летаргия привычки или отсутствие воображения.

СТЕНДАЛЬ (1783-1842 гг.)

Верность в любви, как и последовательность и неизменность
мыслей - это попросту доказательство бессилия...
(О. Уайльд)
О Любовь - глубочайшая из тайн. Разглашенная даже люби-
мой, она перестает быть любовью.
(Г. Торо)
D С точки зрения социальной, в любви разумно, быть может,
только одно - только то, что она безумна.
(А. де Ривароль)
СЗ Разум не должен вмешиваться в любовные дела. Правильно
рассуждает любимая женщина или неправильно - это безраз-
лично. Любовь выше разума.
(Джек Лондон)
О Любовь - это грубое преувеличение различия между одним
человеком и всеми остальными.
(Б. Шоу)
D Счастливая любовь -- расслабляет волю, несчастная - раз-
бивает сердце, где же ее блага?
(Р. Роллан)
О Как на противоположность между обоими видами первичных
позывов мы можем указать на полярность любви и ненависти...
Но клиническое наблюдение учит нас тому, что ненависть не
только неожиданным образом постоянный спутник любви (ам-
бивалентность), не только частный ее предшественник в чело-
веческих отношениях, но и что ненависть при различных усло-
виях преврашается в любовь, а любовь - в ненависть.
(3. Фрейд)
СЗ Истинная любовь похожа на привидение: все о ней говорят, но
мало кто ее видел.
(Ф. Ларошфуко)
П Клясться женщине в вечной любви столь же нелепо, как утвер-
ждать, что всегда будешь здоров или всегда будешь счастлив.
(Ш. де Монтескье)
СЧ Любят больше всего тех, кого боятся.
СЧ {) Мужчина любит не столько женщину, сколько продолжение
в ней своих желаний. С)
С) Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь...
(Из песни)
О Любовь видит человека таким, каким его <предполагал> при
создании бог.
(Фон Хаттинберг)

СТЕНДАЛЬ ( 1783-1842 гг.)

П Любовь - большая помеха в жизни. С ее помощью заполня-
ются тюрьмы и дома для умалишенных. Хроника любовных
страстей легко прослеживается в протоколах комиссара по-
лиции.
(А. Шопенгауэр)
П Любовь, для того чтобы быть действительно любовью, должна
основываться на следующей предпосылке: надо любить, исходя
из своей сущности, и переживать, исходя из сущности другого.
(Э. Фромм)
П Для того, кто любит, любовь накладывает чары на весь мир,
окутывает мир дополнительными ценностями. Любовь значи-
тельно увеличивает полноту восприятия ценностей.
(В. Франкл)
СП Наверно так устроен мир.
Он как большой стрелковый тир,
Где мы друг друга - в сердце или в глаз,
А нам все кажется, что целят только в нас.
(Альберт Гареев)
П Не смейтесь над первой любовью, не смейтесь, иначе она по-
смеется над вами.
(Р. Рождественский)
[") <Единство - возвестил оракул наших дней, -
Быть может спаяно железом лишь и кровью..>
Но мы пЬпробуем спаять его любовью, -
А там увидим, что прочней...
(Ф. И. Тютчев)
О Только влюбленный имеет право на звание человека.
(А. Блок)
О Будь хоть бедой в моей судьбе,
Но кто б нас ни судил,
Я сам пожизненно к тебе
Себя приговорил.
(К. Симонов)
П Любовь - это удвоение жизни, то есть за одну жизнь человек
проживает как бы две жизни - свою собственную и жизнь
любимого.
СЧ Любовь величина переменная. Даже у самых любящих возни-
кают периоды неприязни друг к другу. Это естественно.
(Ю. Орлов, психолог)
С1 Все влюбленные талантливы.
(М. Горький)

СТЕНДАЛЬ (1783-1842 гг.)

СТЕНДАЛЬ (1783-1842 гг.)

1") Любовь отточила карандаш первого художника.
(К. Гельвеций)
0 Если я испытываю радость и мне хорошо от того, что тебе
хорошо, и я хочу, чтобы было еще лучше, то, значит, люблю.
(Ю. Орлов)
С] Любовь- это когда тебя одолевает желание... но такое...
хоть подыхай... чтобы тебя пожелали...
( Ту луз Лотрек)
С) Любовь наказание, а может награда, а может быть вместе и
то, и другое.
(Р. Рождественский)
П То сердце не научится любить,
Которое устало ненавидеть.

О Любви все возрасты покорны
Ее порывы .благотворны.
(А. С. Пушкин)
П Тот человек, которого ты любишь во мне, конечно, лучше меня:
я не такой. Но ты люби, и я постараюсь быть лучше себя...
(М. М. Пришвин)
О Любить - это значит смотреть не друг на друга, а смотреть
вместе в одном направлении.
(А. де Сент-Экзюпери)
С~1 Нет истины, где нет любви.
1") Любить- это желание быть любимым.
(Платон)
D Та и красавица, которую сердце полюбит.
(Пословица)
СЧ Любовь не заслуживают, любовь - это просто милость.
(В. Франкл)
О Человек, которого любят, не может не быть своеобразным и
неповторимым, то есть ценность его личности реализуется.
(В. Франкл)
D Любовь никогда не бывает без грусти...
(Из песни)
С) И ненавидим мы, и любим мы случайно.
(М. Ю. Лермонтов)
С1 Любовь - неистовое влечение к тому, что убегает от нас.
(М. Монтень)
С1 Чтобы любить друг друга, нужно бороться с собой.
(Ф. М. Достоевский)

С1 Любовь есть только отражаемое другими людьми самоуваже-
ние человека.
(Р. Эмерсон)
П Когда нам кажется, что мы знаем другого, - это всякий раз
означает конец любви.
(М. Фриш)
О Любовь не ищет подлинных совершенств; более того, она их
как бы побаивается: ей нужны лишь те совершенства, которые
творит и придумывает она сама.
(Н. Шамфор)
С] Человек любит другого, покуда не может судить о нем, и лю-
бовная тоска - следствие недостаточного знания.
(Т. Манн)
С) Тот, кто любит по-настоящему какого-то одного человека,
любит весь мир.
(Э. Фромм)
О Отдать тебе любовь?
- Отдай...
Она в грязи...
-Отдай в грязи...
Я погадать хочу...
- Гадай...
Еще хочу спросить...
-Спроси...
Скажу тебе: убей!
-Убью!
Скажу тебе: умри!
- Умру!
А если захлебнусь?
- Спасу...
А если будет боль?
- Стерплю...
Допустим, постучусь...
- Впущу...
Допустим, позову...
- Пойду...
А если там беда...?
-В беду...
А если обману?
- Прощу...
Спой- прикажу тебе...

СТЕНДАЛЬ (1783-1842 гг.

- Спою...
Запри для друга дверь...
- Запру...
А если вдруг стена?
- Снесу...
А если узел?
- Разрублю...
А если сто узлов?
- И сто...
Любовь тебе отдать?
-Любовь...
Не будет этого!!!
- За что?!
За то, что не люблю рабов.
(Р. Рождественский)

_________________
"Незнание о незнании неизменно сопутствует познанию" С.Лем


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Ликбез: Философы. Жизнь.Теории
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 04 дек 2012, 21:43 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 03 мар 2010, 01:12
Сообщения: 4436
Откуда: г. Котлас. Архангельской области
Шопенгауэр Артур


1. жизнь

Немецкий философ.
Рбдился в обеспеченной семье данцигского (ныне польский го-
род Гданьск) купца, обучался коммерции, медицине и затем фи-
лософии.
С 1809 года учился в Геттингене в самом знаменитом из герман-
ских университетов. Изучал медицину, физику, зоологию, астро-
номию, естественную историю, психологию, логику, анатомию
человеческого мозга. С 1811 года в Берлинском университете
изучал философию, слушая Фихте и Шлейермахера.
С юности в Шопенгауэре зрел пессимизм. <Жизнь - очень со-
мнительная вещь, и я решил посвятить свою жизнь размышлениям
о ней>, - так философ сформулировал свое целевое кредо.
Был весьма самонадеян, и до сих пор биографов удивляет его
преподавательская выходка. Будучи приват-доцентом в Берлин-
ском университете, он поставил свои лекции в те же часы, что и
лекции по расписанию. Гегеля. При этом Шопенгауэра непод-
дельно сердило то, что к нему -- великому мыслителю - почти
никто из студентов не приходил.
Был старым холостяком, славился своей скупостью, резкостью
суждений и нетерпимостью. Коллеги отмечали его честолюбие и

ШОПЁНГАУЭР АРТУР (1788-1860 п-.)

ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788-1860 гг.)

прямо-таки маниакальную мнительность - ему казалось, что все
его замалчивают и плетут против него заговоры.
Преподавательская карьера Шопенгауэра не задалась. В 1820
году он всего лишь один семестр читал свои лекции <Об основа-
ниях философии или о теории познания, включая логику>. Сле-
дующая малоуспешная попытка была предпринята им в 1825 го-
ду. Лекторским стилем Шопенгауэра было то, что он уничижительно
упоминал или совсем не упоминал других философов.-
Оставив преподавание. Шопенгауэр большую часть жизни про-
жил во Франкфурте-на-Майне.
В совершенстве владел английским, французским, итальянским
и испанским языками.
В 30 лет написал свое главное произведение <Мир как воля и
представление>.
Считается, что Шопенгауэр, наряду с английским поэтом Кол-
риджем, стал автором термина <пессимизм> (от лат. pessimus,
т, е. наихудший).
Впервые употребил выражение <духовное наслаждение>
(<geistige Genusse>) -- <Наивысшее разнообразнейшее, продол-
жительнейшее наслаждение -- это наслаждение духовное...> '
Пожалуй, первым всесторонне исследовал человеческий эго-
изм и. стремясь выразить глубину этого людского порока, однаж-
ды придумал гиперболу: <Иные люди были бы в состоянии убить
своего ближнего просто для того, чтобы смазать себе сапоги>; а
потом Шопенгауэр пишет об этом исповедально откровен-
но - сам же и усомнился: да точно ли это преувеличение?
Большую часть дня проводил в кабинете своей двухкомнатной
квартиры. Его окружали бюст Канта, портрет Гёте, бронзовая
тибетская статуя Будды, шестнадцать гравюр на стенах с изо-
бражением собак.
Любимое занятие - чтение. <Не будь на свете книг, я давно
пришел бы в отчаяние...> признавался Шопенгауэр. В библио-
теке философа хранилось 1375 книг. Наибольшее удовольствие
доставляло философу чтение Упанишад в переводе с персидско-
го на латинский издания 1809 года.
Шопенгауэр придерживался строгого режима. Надев старо-
модный фрак и аккуратно повязав шею белым бантом, он в уста-
новленный час шел обедать в ближайший ресторан. Совершал
длительные прогулки, на ходу разговаривая с самим собой. Его
сожителем и постоянным спутником был белый пудель Атма (брах-
манское: духовное первоначало, <самость>).

т
1'

После смерти своей собаки Шопенгауэр установил у себя в
комнате гипсовое изображение Атмы и завел себе новую собаку.
Отличался недоверием к людям и был крайне подозрителен. Пе-
ред сном Шопенгауэр перепрятывал свои ценности в самые потаен-
ные уголки комнаты боялся грабежей. Спать ложился с оружием.
Панически боялся умереть от заразной болезни, из-за чего, чуть
прознав о возможной или начавшейся эпидемии (оспы или холе-
ры), - а эти болезни тогда действительно мириадами косили лю-
дей, тут же менял место жительства.
Сочинения Шопенгауэра:
<О четверояком корне закона достаточного основания> (1813);
<О зрении и цветах> (1816);
<Мир как воля и представление> (1819);
<О свободе воли>',
<Об основе морали> (1841);
<Две основные проблемы этики> (1841);
<О религии> (1851);
<Метафизика любви>',
<Парерга и Паралипомеон> (1851) - в двух томах
/ <Парерга> по латыни - <Дополнительные произведения>.
Именно здесь, помимо еще пяти разделов, были опубликова-
ны знаменитые <Афоризмы житейской мудрости>.
<Паралипоменон> -том <житейских> хроник из 31 главы. /;
Когда - незадолго до смерти - друзья спросили угасавшего
философа, где бы он желал покоиться после смерти, Шопенгауэр
ответил: <Все равно. Они найдут меня>.
На его могиле самая простая надпись: <Артур Шопенгауэр>.

2. СУДЬБА

^ Из 800 экземпляров изданной в 1818 году книги Шопенгауэра
<Мир как воля и представление> за полтора года было продано
лишь 100 экземпляров. Оставив для продажи 50 экземпляров,
издатель превратил все остальное в макулатуру.
^ <По отношению к философии Шопенгауэра я ощущаю совер-
шенно такую же победоносную уверенность, какая дается нам
каким-нибудь глубокомысленным произведением искусства', во-
все не логическое убежценае в его неоспоримости, но уверенность,
что оспаривать подобное произведение искусства было бы то же
самое, как если бы я захотел разрезать ножом воду на куски. Созна-
ние того, что еще многие другие произведения искусства, повествуя

ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788- -I860 гг.)

о сущности мира, могли бы быть истинными, и от этого данное
произведение не становилось бы менее истинным. Словом, эта
истина в основе отлична от всякой "научной истины">.
(Эрвин Роде)
"^ Артур Шопенгауэр:
<Мне моя философия ничего не дала, зато многое сохранила>.

3. УЧЕНИЕ

ОСНОВНОЕ
Посмотрите на лесную улитку: без всяких орудий для бегства,
для обороны, для обмана, для укрывательства она представляет
собою готовую добычу для всех желающих. Посмотрите, как
рыба беспечно играет в еще открытой сети, как лень удерживает
лягушку от бегства, которое могло бы ее спасти, как птица не
замечает сокола, который кружит над нею, как волк из-за кустар-
ника зорко высматривает овец. Все они, малозаботливые и осто-
рожные, простодушно бродят среди опасностей, которые каж-
дую минуту грозят их существованию. Таким образом, природа,
без всякого раздумья отдавая свои невыразимо искусные орга-
низмы не только в добычу более сильным существам, но и предо-
ставляя их произволу слепого случая, капризу всякого дурака,
шаловливости всякого ребенка, - природа говорит этим, что
гибель индивидуумов для нее безразлична, ей не вредит, не имеет
для нее никакого значения, и что в указанных случаях беспомощ-
ности животных результат столь же ничтожен, как и его причина.
Она весьма ясно выражает это, и она никогда не лжет, но только
она не комментирует своих вещаний, а говорит скорее в лакони-
ческом стиле оракула. И вот, если наша общая все-мать так
беспечно посылает своих детей навстречу тысяче грозящих опас-
ностей, без всякого покрова и защиты, то это возможно лишь
потому, что она знает, что если они падают, то падают только
обратно в ее же лоно, где и находят свое спасение, так что это
падение -- простая шутка. С человеком она поступает не иначе,
чем с животными; и на него, следовательно, тоже распространя-
ется ее девиз: жизнь или смерть индивидуума для нее безразлич-
ны. Поэтому, в известном смысле, они должны быть безразличны
и для нас, так как ведь мы сами - тоже природа. И действитель-
но, если бы только наш взгляд проникал достаточно глубоко, мы
согласились бы с природой и на смерть или жизнь смотрели бы так
же равнодушно, как она.

ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788-1860 гг.)

<Нет объекта без субъекта> - вот положение, которое навсе-
гда делает невозможным всякий материализм. Солнца и плане-
ты без глаза, который их видит, и рассудка, который их познает,
можно назвать словами; но эти слова для представления - ким-
вал звенящий. С другой стороны, однако, закон причинности и
идущие по его следам наблюдение и изыскание природы неиз-
бежно приводят нас к достоверной гипотезе, что каждое высо-
коорганизованное состояние материи следовало во времени
лишь за более грубым, что животные были раньше людей, ры-
бы - раньше животных суши, растения - раньше последних,
неорганическое существовало раньше всего органического; что,
следовательно, первоначальная масса должна была пройти
длинный ряд изменений, прежде чем мог раскрыться первый
глаз. И все же от этого первого раскрывшегося глаза, хотя бы
он принадлежал насекомому, зависит бытие всего мира, как от
необходимого посредника знания, -- знания, для которого и в
котором мир только и существует и без которого его нельзя даже
мыслить, ибо он всецело-представление, и в качестве такого
нуждается в познающем субъекте как носителе своего бытия.
Если каждому из нас воочию показать те ужасные страдания и
муки, которым во всякое время подвержена вся наша жизнь, то
нас объял бы трепет; и если провести самого закоренелого опти-
миста по больницам, лазаретам и камерам хирургических истя-
заний, по тюрьмам, застенкам, логовищам невольников, через
поля битвы и места казни; если открыть перед ним все темные
обители нищеты, в которых она прячется от взоров холодного
любопытства, то в конце концов и он, наверное, понял бы, что
это за.теП1еиг des mondes possibles (^наилучший из возможных
миров> (фр.) - формула Г. В. Лейбница, нем. философа, 1646-
1716).' Да и откуда взял Данте материал для своего ада, как
не из нашего действительного мира? И тем не менее получился
весьма порядочный ад. Когда же, наоборот, перед ним возник-
ла задача изобразить небеса и их блаженство, то он оказался в
неодолимом затруднении, именно потому, что наш мир не дает
материала ни для чего подобного.
Кто боится смерти как абсолютного уничтожения, не должен пре-
небрегать безусловной уверенностью, что сокровеннейшее нача-
ло его жизни этому уничтожению не подлежит. И можно даже

<В Теодицее> Лейбниц формулирует это положение так: <...nisi inter omnes
possibiles mundos optimus esset, Deus nulium produxisset> (<...Бог не создал бы
мир, если бы этот мир не был бы лучшим из всех возможных миоов>),

ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788-1860 гг.)

высказать парадокс, что и то второе начало, которое, подобно
силам природы, остается чуждо вечной смене состояний, проте-
кающей по нити причинного сцепления, то есть материя, сулит
нам своей абсолютной устойчивостью такую неразрушимость, в
силу которой человек, неспособный понять никакой иной вечно-
сти, все-таки может уповать на известного рода бессмертие.
<Как? - возразят мне, - на устойчивость простого праха, гру-
бой материи, надо смотреть как на продолжение нашего сущест-
ва?> Ого! Разве вы знаете этот прах? Разве вы знаете, что он такое
и к чему он способен? Узнайте его, прежде чем презирать его.
Материя, которая лежит теперь перед вами как прах и пепел,
сейчас, растворившись в воде, осядет кристаллом, засверкает в
металле, рассыплет электрические искры, в своем гальваниче-
ском напряжении проявит силу, которая, разложив самые креп-
кие соединения, обратит земные массы в металл; и мало того: она
сама собою воплотится в растение и животное и из своего таинст-
венного лона породит ту самую жизнь, утраты которой вы так
боитесь в своей ограниченности. Неужели продолжать свое су-
ществование в виде такой материи совсем уже ничего не стоит?
Нет, я серьезно утверждаю, что даже эта устойчивость материи
свидетельствует о бессмертии нашего истинного существа.
Чистая, бесформенная материя - это основа эмпирического ми-
ра, сама по себе никогда не восприемлемая, но всегда неизменно
предполагаемая, -- представляет собою непосредственное отра-
жение, вообще -зримый образ вещи в себе, то есть воли; поэто-
му к ней, в условиях опыта, применимо все то, что безусловно
присуще самой воле, и в образе временной неразрушимости она,
материя, воспроизводит истинную вечность воли. А в виду того,
что, как я уже сказал, природа не лжет, то ни одно наше воззре-
ние, зародившееся из чисто объективного восприятия ее и про-
шедшее через правильное логическое мышление, не может быть
совершенно ложно: нет, в худшем случае оно страдает большой
односторонностью и неполнотой. Именно таким воззрением, бес-
спорно, и является последовательный материализм, например -
эпикуровский, как и противоположный ему абсолютный идеа-
лизм, например - берклеевский, - как и вообще всякий фило-
софский принцип, зародившийся из верного понимания и добро-
совестно разработанный. Но только все это - в высшей степени
односторонние миросозерцания, и поэтому, при всей их противо-
положности, все они одновременно истинны, - каждое со своей
определенной точки зрения; а стоит лишь над этой точкой

ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788-1860 гг.)

подняться, как истинность их сейчас же оказывается относитель-
ной и условной. Высшей же точкой, с которой можно бы обозреть
их все, увидеть их истинными только относительно, понять их
несостоятельность за данными пределами, - может быть точка
абсолютной истины, насколько она вообще достижима.
Как брызги и струи бушующего водопада сменяются с молние-
носной быстротою, между тем как радуга, которая повисла на
них, непоколебимая в своем покое, остается чужда этой беспре-
рывной смене, --- так и всякая идея, то есть род живущих су-
ществ, остается совершенно недоступна для беспрестанной сме-
ны его индивидуумов. А именно в идее, или роде, и лежат
настоящие корни воли к жизни; именно в ней она находит свое
выражение, и поэтому воля действительно заинтересована толь-
ко в сохранении идеи. Например, львы, которые рождаются и
умирают, это - все равно, что брызги в струе водопада; льви-
ность же, идея или форма льва, подобна непоколебимой радуге
над ним. Вот почему Платон только идеям, то есть родам, при-
писывал настоящее бытие, индивидуумам же -- лишь беспре-
станное возникновение и уничтожение. Из глубоко сокровенно-
го сознания собственной нетленности и вытекают те уверенность
и душевный покой, с какими всякий животный, а равно и чело-
веческий индивидуум беспечно проходит свой жизненный путь
среди бесчисленных случайностей, которые всякое мгновение
могут его уничтожить, и проходит, кроме того, по направлению
к смерти, - а в глазах его между тем светится покой рода, которо-
го это грядущее уничтожение не касается и не интересует. Да и
человеку этого покоя не могли бы дать шаткие и изменчивые
догмы. Но, как я уже сказал, вид всякого животного учит
нас, что ядру жизни, воле в ее обнаружениях смерть не меша-
ет. Какая непостижимая тайна кроется во всяком животном!
Посмотрите на первое встречное из них, - посмотрите на
вашу собаку: как спокойно и благодушно стоит она перед
вами! Многие тысячи собак должны были умереть, прежде
чем для этой собаки настала очередь жить. Но гибель этих
тысяч не нанесла урона идее собаки: ее нисколько не омрачи-
ла вся эта полоса смертей. И оттого собака стоит перед нами
такая свежая и стихийно могучая, как будто бы нынче ее
первый день и никогда не может, наступить для нее день по-
следний, - и в глазах ее светится ее неразрушимое начало,
архе. Что же умирало здесь в продолжение тысячелетий? Не
собака -- вот она стоит цела и невредима, а только ее тень, ее

ШОПБНГАУЭР АРТУР (1788-1860 IT.)

отражение в характере нашей познаватеяьной способности, при-
уроченной ко времени. И как только можно думать, будто поги-
бает то, что существует во веки веков и заполняет собою все
времена? Конечно, эмпирически это понятно; именно, по мере
того как смерть уничтожала одни индивидуумы, рождение соз-
давало новые. Но это эмпирическое объяснение только кажется
объяснением, на самом же деле оно вместо одной загадки ставит
другую. Метафизическое понимание этого факта, хотя оно по-
купается и не столь дешевой ценою, все-таки представляет со-
бою единственно правильное и удовлетворительное.
Кант, своим субъективным приемом, выяснил ту великую, хо-
тя и отрицательную истину, что <вещи в себе> не может быть
присуще время, так как оно заложено априорной формой в
нашем восприятии. А смерть - это временный конец времен-
ного явления; поэтому, стоит только отрешиться от формы вре-
мени, и сейчас же не окажется больше никакого конца, и даже
слово это потеряет всякий смысл. Я же, здесь, на своем объек-
тивном пути, стараюсь теперь выяснить положительную сторо-
ну дела, именно то, что <вещь в себе> остается неприкосно-
венной для времени и того процесса, который возможен только
в силу него, то есть для возникновения и исчезновения, и что
явления, протекающие во времени, не могли бы иметь даже
своего беспрерывно исчезающего, близкого к небытию суще-
ствования, если бы в них не было зерна вечности. Конечно,
вечность - это такое понятие, в основе которого не лежит
никакой интуиции; поэтому и содержание его чисто отрица-
тельно, - оно означает, именно, вневременное бытие. Время
же все-таки - это лишь образ вечности, как учил Плотин;
оттого и наше временное бытие не что иное, как образ, или
символ, нашей внутренней сущности. Последняя должна иметь
свои корни в вечности, потому что время, - это лишь форма
нашего познания; между тем только в силу времени мы позна-
ем, что наша сущность и сущность всех вещей преходяща,
конечна и обречена на уничтожение.

4. МЫСЛИ

ИЗ БЕСПОКОЙНОГО
О Гегель - человек с посредственным умом, он хотел всеми из-
вестными средствами прослыть великим философом, и, дейст-
вительно, успел сделаться идолом нескольких весьма молодых,

ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788-186011.)

но ограниченного ума людей. Но такие покушения против че-
ловеческого разума не остаются безнаказанными.
1 С) Одно искусство действительно понимал этот Гегель, именно
искусство водить немцев за нос. Но это не великое искусство.
На каждой странице, в каждой строчке сквозит старание об-
морочить и обмануть читателя.
Q Гегель не только не имеет никаких заслуг перед философией,
но оказал на нее крайне пагубное, поистине отупляющее, мож-
но сказать, тлетворное влияние. Кто может читать его наибо-
лее прославленное произведение, так называемую <Феномено-
логию духа>, не испытывая в то же время такого чувства, как
если бы он был в доме умалишенных, - того надо считать
достойным этого местожительства.
СЧ Гегелевская философия состоит из 3/4 чистой бессмыслицы и
1/4 нелепых выдумок.
О Из каждой страницы Давида Юма можно почерпнуть больше,
чем из полного собрания философских сочинений Гегеля, Гер-
барта и Шлейермахера, вместе взятых.
С1 Величайшая заслуга Канта заключается в различении явления
и <вещи в себе> на основании доказательства, что между нами
и вещами стоит интеллект, вследствие чего их нельзя познать
такими, как они существуют в себе.
СЗ Философ не должен преследовать <почему>. Осмысленная им
<вещь в себе> находится вне пределов закона основания и тем
самым всякой закономерности. Заблуждение всех философов
состояло в том, что они считали философию наукой и искали
ее, руководствуясь законом основания.
СЗ Величайшая нелепость материализма состоит в том, что он
исходит из объективного, принимает за крайнюю основу объ-
ективное. Между тем в действительности все объективное,
как таковое, многоразлично обусловливается познающим субъ-
ектом с формами его познания и таковые предполагает, следо-
вательно, с устранением субъекта тоже совершенно исчезает.
О Я должен напомнить здесь доказательство недопустимости ма-
териализма, поскольку он является философией субъекта, ко-
торый при своем счете забывает о самом себе. А все эти истины
основываются на том, что все объективное, все внешнее, бу-
дучи постоянно только восприемлемым, познаваемым, всегда
и остается только косвенным и производным и поэтому реши-
тельно никоТда не может сделаться последним основанием
для объяснения вещей, или исходным пунктом философии.

ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788-1860 гг.)

Ибо последняя необходимо требует, чтобы ее исходным пунк-
том было нечто совершенно непосредственное, а таким непо-
средственным, очевидно, является только то, что дано само-
сознанию, внутреннее, субъективное.
С] Всякий объект, как вещь в себе, есть воля, а как явление -
материя.
С1 Полная идеальность телесного мира, существующего лишь в
нашем представлении, одно из основоположений моего
учения.
а Весь мир представлений есть только лишь объективация воли.
СЧ Под объективацией я понимаю воплощение в реальном физи-
ческом мире. Но самый этот мир всецело обусловлен познаю-
щим субъектом, то есть интеллектом, и, следовательно, вне
познания совершенно немыслим как таковой.
О Каждый организм, в том числе и человеческий, жизнь, как
таковая, представляет собой не что иное, как обнаружение
воли. Что такое зубы, глотка, кишечный канал, как не <объек-
тивированный голод>? Что такое половые органы, как не <объ-
ективированное половое влечение>?
а Воля, будучи рассматриваема сама в себе, бессознательна и
есть лишь слепое, неудержимое стремление, каким она в на-
ших глазах проявляется еще в неорганической и растительной
природе и ее законах, равно как и в растительной части наше-
го собственного тела.
О Все биологические понятия не более как понятийные объекти-
вации проявлений воли, непостижимого начала, которые обо-
значают именами: vitalitas (жизненность), архе, sriritus animalis
(животный дух), жизненная сила, творческий инстинкт;, и все
эти имена говорят не более, чем Икс.
П Я принял одну составную 4a.CTbrsiches (духа), волю, как нечто
первое и первичное, другую же, именно познающую или субъ-
ект, как второе, вторичное, а материю - как необходимый
коррелят этого вторичного.
О Нервы, мозг, подобно другим частям органического существа,
суть только выражения воли на этой ступени ее объективации.
О Моя философия в первый раз полагает истинную сущность
человека не в сознании, а в воле, которая не связана по суще-
ству с сознанием, а относится к сознанию, то есть к познанию,
как субстанция к акциденции.
О Всю мою философию можно сформулировать в одном выраже-
нии: мир - это самопознание воли.

ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788 I860 гг.)

О Подобно тому, как желудок переваривает, печень выделяет
желчь, почки - мочу, testiculi - семя, так и мозг представля-
ет, выделяет представления. Таким образом, весь интеллект,
все представления, все мышление является физиологической
функцией большого мозга.
а Весь мир был бы уничтожен, если бы уничтожить интеллект
или удалить мозг из всех черепов. Я прошу вас не думать, что
это шутка: я говорю совершенно серьезно, ибо мир сущест-
вует лишь как наше (и всех животных) представление, и поми-
мо этого представления мира нет.
СЗ Я держался истины, а не Господа Бога.
D Кто любит истину, тот ненавидит богов, как в единственном,
так и во множественном числе.
а Религия в течение 1900 лет держала разум в наморднике.
О Вера и знание - это две чашки весов: чем выше одна, тем
ниже другая.
CJ Как только распространяется свет астрономии, естествоиспы-
тания, геологии, истории, географии и народоведения, а за-
тем, наконец, возвышает голос и философия, всякая вера. ос-
нованная на чудесах и откровении, должна исчезнуть, уступив
свое место.философии.
СЗ Все, что совершается от величайшего до последней мелочи,
' совершается необходимо.
С) Издревле говорили о человеке, как о микрокосме. Я перевер-
нул это положение и выяснил, что мир - это макроантропос.
СЗ Но не суть ли объекты, знакомые индивидууму лишь как пред-
ставления, тем не менее, подобно его телу, проявления воли?
Вот настоящий смысл вопроса о реальности внешнего мира.
С) Допускать существование вещей как таковых еще и вне наше-
го сознания и независимо от него - поистине нелепо.
С) <Почему> можно назвать матерью всех наук.
(") Философия до сих пор терпела неудачи главным образом потому,
что ее искали по пути науки, а не искусства. Философ никогда не
должен забывать, что философия есть искусство, а не наука.
D Изучение Упанишад было утешением моей жизни и будет уте-
шением, когда я буду умирать.
СЭ Я никогда не претендовал, чтобы моя философия все исчерпы-
вала и не оставляла более вопросов. В этом смысле философия
действительно невозможна это была бы наука всезнания.
а Моя метафизика это изложенное в отчетливых понятиях зна-
ние, почерпнутое из интуиции.

ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788-1860 гг.)

О Мой труд - <Мир как воля и представление> - представляет
собою новую философскую систему, притом новую в полном
смысле слова: не новое изложение уже существующего, а в
высшей степени взаимосвязанный новый ряд мыслей, которые
до сих пор еще никогда не приходили в голову ни одного чело-
века. Работа эта в равной мере далека от высокопарного,
пустопорожнего и бессмысленного словоблудия новой фило-
софской школы, так и от многословной плоской болтовни до-
кантовского периода.
П Я шире распахнул завесу истины, чем кто-либо из смерт-
ных до меня. Но я хотел бы видеть того, кто мог бы похва-
литься более ничтожными современниками, чем те, среди
которых я жил.
О Кто умеет мыслить, для того движение от толчка нисколько не
понятнее, чем движение от притяжения: в основе того и друго-
го явления лежат неведомые нам силы природы.
a Свободное -- значит, ни в каком отношении не подлежащее
необходимости, то есть независимое ни от какого основания.
О Государство - это <намордник>.
О Чтобы основать совершенное государство, надо прежде всего
создать такие существа, природа коих допускает, чтобы они
всюду жертвовали собственным благом во имя общественного
благополучия.
О Государство - это всего лишь средство, с помощью коего
вооруженный разумом эгоизм старается избежать своих
же собственных, на него же обращенных дурных послед-
ствий, причем каждый споспешествует благополучию
всех, потому что видит в нем залог своего собственного
благоденствия.
О Ты из себя должен понять природу, а не себя из природы. Это
мой революционный принцип.
О Каждый истинный мыслитель в известном смысле подобен мо-
нарху: он непосредствен и никого не признает над собой.
CJ Мое время и я -- не соответствуют друг другу; это ясно.
О Из полемики с современниками:
Ведь я же не профессор философии, которому необходимо
расшаркиваться перед чужим бессмыслием.
Что ж, они правы: ведь они призваны к философии министер-
ством, а я только природой.
Мне предложили выбирать: факультет или моя филосо-
фия. Я выбрал философию.

ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788-1860 гг.)

ИЗ ЖИТЕЙСКОГО
С1 Каждое ограничение способствует счастью. Чемуже круг на-
шего зрения, наших действий и сомнений, тем мы счастливее;
чем шире он - тем чаще мы страдаем или тревожимся. Ведь
вместе с ним растут и множатся заботы, желания и тревоги.
О Если подозреваешь кого-нибудь во лжи - притворись, что ве-
ришь ему; тогда он лжет грубее и попадается. Если же в его
словах проскользнула истина, которую он хотел бы скрыть, -
притворись неверящим; он выскажет и остальную часть истины.
О В одиночестве каждый видит в себе то, что он есть на самом деле.
О Истинная дружба - одна из тех вещей, о которых, как о ги-
гантских морских змеях, неизвестно, являются ли они вымыш-
ленными или где-то существуют.
О Обыватель - это человек, постоянно и с большой серьезно-
стью занятый реальностью, которая в самом деле не реальна.
О То, что людьми принято называть судьбою, является, в сущно-
сти, лишь совокупностью учиненных ими глупостей.
С1 Нет лучшего утешения в старости, чем сознание того, что
удалось всю силу молодости воплотить в творения, которые
не стареют.
О С точки зрения молодости, жизнь есть бесконечно долгое бу-
дущее; с точки зрения старости - очень короткое прошлое.
СЗ Каждый человек имеет в другом человеке зеркало, в котором
он может ясно разглядеть свои собственные пороки. Однако он
большею частью поступает при этом как собака, которая лает
на зеркало в том предположении, что видит там не себя, а
другую собаку.-
С) Ставить кому-либо памятник при жизни, значит объявить, что
нет надежды на то, что потомство его не забудет.
О Глупец гоняется за наслаждениями и находит разочарование,
мудрец же только избегает горя.
П Самоубийца именно потому и перестает жить, что не может
перестать хотеть.
О Из личных качеств непосредственнее всего способствует на-
шему счастью веселый нрав.
С1 То, что есть В человеке, несомненно важнее того, что есть У
человека.
С1 Объективно - честь есть мнение других о нашей ценности, а
субъективно - наша боязнь перед этим мнением.
а Жениться - это значит наполовину уменьшить свои права и
вдвое увеличить свои обязанности.

ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788-1860 гг.)

CJ Истинный характер человека сказывается именно в мелочах,
когда он перестает следить за собою.
О Гордость есть внутреннее убеждение человека в своей высокой
ценности, тогда как тщеславие есть желание вызвать это убежде-
ние в других, с тайной надеждой усвоить его впоследствии самому.
О Лучше обнаруживать свой ум в молчании, нежели в разговорах.
а Великое стадо человеческого рода всегда и повсюду необходи-
мо нуждается в вожде, руководителе и советнике, смотря по об-
стоятельствам, в той или иной форме. Таковы: судья, правитель,
полководец, священнослужитель, чиновник, доктора, ученые, фи-
лософы и так далее. Весьма естественно, что такие вожди, по
справедливости, должны быть освобождены как от телесной ра-
боты, так и от житейской нужды и неудобств, а также, по мере
своих гораздо высших услуг, больше иметь и наслаждаться, чем
обыкновенный, заурядный человек. К этому привилегированно-
му классу вождей должны быть причислены даже оптовые тор-
говцы, поскольку они заблаговременно предусматривают народ-
ные потребности и способствуют их удовлетворению.
D Мы знаем, что смерть неизбежна и все равно ставим перед
собой какие-то цели, стараясь выдуть мыльный пузырь как
можно больше, хотя отлично знаем, что он лопнет.
О Есть ли счастье в мире? Нет. Если цель, которую ставит человек, не
достигнута, если делание не осуществлено - человек несчастен. Но
если достигнуты- человек пресыщен, наступает неизбежное разоча-
рование и неумолимо возникает вопрос: а что же дальше?
О Перо для мышления - все равно, что палка для ходьбы. Но
как для самой легкой походки не требуется палки, так самое
совершенное мышление происходит без пера. И только когда
начинаешь стареть, охотно берешься и за палку, и за перо.
СЗ Что нас так восхищает созерцание животных, это основывает-
ся на том, что нам приятно видеть перед собой собственную
сущность, доведенную до такого упрощения.
С) Аффектирование какого-либо качества, хвастовство им- это
признание самому себе, что не обладаешь им. Хвастается ли
человек храбростью, ученостью, умом, богатством, успехом у
женщин, остроумием, знатностью рождения или еще чем-ни-
будь, -- все это свидетельствует, что именно этого-то ему и не
хватает: кто действительно обладает каким-либо достоинством,
тому и в голову не придет выказывать его -- он совершенно
спокоен на этот счет. Именно таков смысл испанской пословицы:
<Раз подкова бренчит, значит в ней не хватает гвоздя>.

ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788-1860 гг.)

а Люди, одаренные великими и блестящими качествами, не осо-
бенно стесняются сознаться в своих недостатках и слабостях
или обнаруживать их перед другими. Они смотрят на них, как
на нечто, за что они заплатили, и даже думают, что скорее они
делают честь этим слабостям, чем слабости им бесчестие.
О Люди, живущие стремлениями и надеждами, то есть будущим,
смотрящие всегда вперед и с нетерпением спешащие всегда
вперед, навстречу грядущим событиям, - будто эти события
принесут им истинное счастье, и пропускающие тем време-
нем настоящее, не успев им насладиться, - эти люди, несмотря
на написанную на их лицах серьезность, подобны тем ослам,
которых в Италии заставляют идти быстрее, привешивая к
концу палки, укрепленной на их голове, охапку сена, которую
они видят близко перед собой и вот-вот надеются достать.
Итак, вместо того, .чтобы исключительно и постоянно зани-
маться планами и заботами о будущем или предаваться сожа-
лению о прошлом, - мы должны помнить, что лишь настоящее
реально, лишь оно одно достоверно.
Мы пропускаем с кислым лицом тысячи часов, не наслаждаясь
ими, чтобы потом с тщетной грустью вздыхать по ним. Вместо
этого следует по достоинству ценить сносное настоящее, хотя
бы самое обыденное, которое обычно мы равнодушно пропус-
каем мимо себя.
С] Читать значит думать чужой головой вместо своей соб-
ственной.
С) Наш мир худший из возможных миров. Если бы в подтвер-
ждение этого своего взгляда я захотел бы привести изречения
великих умов всех времен во враждебном оптимизму духе, то
цитатам не было бы конца.
Знамениты прекрасные стихи Феогнида: <Лучший жребий че-
ловека это совсем не родиться, не видеть дня и солнечных
лучей, а если уж родился человек, то лучше всего тотчас же
низринуться ему в Аид и скрыть свое угнетенное тело во глуби-
не земли>. Да и Байрон, наконец, сказал так: <Сосчитай те
часы радости, которые ты имел в жизни; сосчитай те дни, ^ в
которые ты был свободен от тревоги, и пойми, что какова бы
ни была твоя жизнь, лучше было бы тебе не жить>.
О Шопенгауэр дал толчок многим раздумьям в этом направле-
нии, что и завершилось прекрасной формулировкой одного
из героев Альбера Камю: <Этот мир лишен смысла, и тот,
кто осознал это. обпетает с-нпбпггу> г)

ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788-1860 IT.)

D Едва ли люди стали бы философствовать, если бы не было
смерти.
С> Именно <смерть>, постигнутая как последняя мистерия при-
роды и раскрытая нам как последнее благо и последнейшая
надежда, становится Верховным Координатором всех поис-
ков смысла и цели жизни: она из страха лепит нас, она нам
дарит третий глаз, чтоб дальше видеть то сейчас, что может
будет через час. И, конечно же, это глубоко справедливо,
что человек

Так Истину узнав, беседуя со Смертью
И грезя без конца все ночи напролет,
Таинственную Смерть сестрою милосердья
Всем существом своим впервые назовет.
(А ртюр Рембо, Сестры милосердия) С)

П Человеческую жизнь нельзя назвать ни долгой, ни краткой,
так как, в сущности, она служит меркой, по которой мы оцени-
ваем все остальные периоды времени. В ведических упаниша-
дах естественной продолжительностью жизни признается
100 лет. Мне кажется, это верно, ибо мною замечено, что толь-
ко те, кто переступил за 90-й год, получают себе в удел эвта-
назию, то есть умирают без всяких болезней, а также без апоп-
лексии, без судорог, без хрипения, иногда даже не побледнев,
большей частью сидя и притом после еды, - лучше сказать,
они совсем не умирают, а только перестают жить.
О Упреждать время надлежит лишь теоретически, предвидя его
действие, а не практически, то есть не следует торопить его,
требуя раньше времени того, что может принести с собой лишь
время. Ибо делающий это узнает на опыте, что нет более жес-
токого, неумолимого ростовщика, чем время, и что оно, когда
его вынуждают давать авансы, берет за это более тяжкие про-
центы, чем любой еврей.
О Обозреть то, что может случиться, - для этого нужен ум, а
для обзора того, что уже случилось, требуются только внеш-
ние чувства.
О В своих мероприятиях мы не должны забираться слишком далеко
в будущее, а оставлять также кое-что на долю случая и смело
смотреть навстречу многим опасностям в надежде, что они мину-
ют нас, как это часто бывает с черными грозовыми тучами,
О Молчаливость самым настоятельным образом и с помощью са-
мых разнообразных аргументов рекомендовалась всеми

ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788 -1860 гг.)

наставниками житейской мудрости. Прибавлю только две-три
арабские максимы, которые особенно удачны и малоизвестны:
<Чего не должен знать твой враг, того не говори своему дру-
гу>; <Если я скрою свою тайну, она - моя пленница; если я ее
выпущу, я ее пленник>; <На древе молчания растет его
плод -- мир>. .
' И Не оспаривай ничьих мнений, помни, что если бы мы захоте-
ли разубедить кого-либо во всех нелепостях, в какие он ве-
рит, то можно было бы дожить до Мафусаиловых лет, не
покончив с этим.
О Вежливость для человека то же, что для воска тепло. Как для
воска, от природы твердого и упорного, достаточно немного
теплоты, чтобы он стал мягок и принял какую угодно форму,
так даже людей сварливых и злобных немного вежливости и
дружелюбия способны сделать уступчивыми и услужливыми.
П Нет такого характера, который мог бы обходиться собствен-
ными силами и быть всецело предоставлен самому себе: каж-
дый нуждается в руководстве со стороны понятий и максим.
3 Чтобы пройти свой путь в мире, полезно взять с собой большой
запас предусмотрительности и снисходительности: первая пре-
дохранит нас от убытков и потерь, вторая - от споров и ссор.
a Относительно многих самое умное будет думать: <Изменить я
' его не изменю, постараюсь поэтому его использовать>.
О Общественные связи каждого человека стоят как бы в обрат-
ном отношении к его интеллектуальной ценности, и слова <он
очень необщителен> почти равносильны похвале: <это чело-
век с большим достоинством>.
О Известно, что беды становятся легче, когда их переносят со-
обща; к ним люди причисляют, по-видимому, и скуку, - вот
почему они устраивают собрания, чтобы скучать вместе.
С1 Подобно тому, как наше тело покрыто одеждой, так наш дух
облечен в ложь. Наши слова, поступки, все наше существо
проникнуто ложью, и лишь сквозь эту оболочку можно иногда
отгадать наш истинный образ мыслей, как одежда позволяет
иной раз уловить формы тела,
С) С такой же неизменностью, как мурлычет кошка, если ее по-
гладить, сладкое блаженство отражается на лице человека,
которого хвалят, особенно за то, в чем он считает себя знато-
ком, хотя бы похвала эта была явной ложью.
О Каждый имеет для другого лишь то значение, какое тот имеет
для него.

ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788-1860 гг.)

w

1^

ШОПЕНГАУЭР АРТУР (1788-18601-1.)

О Каждый усматривает в другом лишь то, что содержится в нем
самом, ибо он может постичь его и понимать его лишь в меру
своего собственного интеллекта.
С) Можно и проще: <Каждый понимает другого в меру своего
ума>. С)
О Если же кто-то действительно для нас очень дорог, мы должны
скрывать это от него, как будто бы это было преступление. Такой
совет не особенно-то отраден, зато он верен. Даже собакам трудно
не испортиться от больших ласк, не говоря уже о людях.
С) Если бы нам захотелось узнать, как поступит человек в положе-
нии, в какое мы собираемся его поставить, мы не должны в
таком случае основываться на его обещаниях и уверениях. Ибо
допустим даже, он говорит искренно, тогда он говорит о том,
чего не знает. Нам надлежит, стало быть, определять его пове-
дение, опираясь исключительно на разбор обстоятельств, в ка-
кие ему придется попасть, и столкновения их с его характером.
а Когда люди вступают в тесное общение между собой, то их
поведение напоминает дикобразов, пытающихся согреться в
холодную зимнюю ночь. Им холодно, они прижимаются друг к
другу, но чем сильнее они это делают, тем больнее они колют
друг друга своими длинными иглами. Вынужденные из-за боли
уколов разойтись, они вновь сближаются из-за холода, и так -
все ночи напролет.
О Тысячи наслаждений не окупают одного страдания.
О Иной бы удивился, увидев, из чего, собственно, слагается его
совесть, которая кажется ему вполне благоразумной: приблизи-
тельно '/5 страха перед людьми, '/5 дезидемонии (страха перед вер-
ховными силами), '/5 предрассудка, '/s тщеславия и '/5 привычки,
так что он в основе не лучше того англичанина, который прямо
заявил: <Мне не по средствам содержать совесть>.
О Сострадание есть вполне единственная и действительная ос-
нова всякой свободной справедливости и всякого истинного
человеколюбия, и лишь, - поскольку деяние истекает из не-
го, - имеет оно нравственную ценность.
С1 Каждое деяние человека есть необходимое произведение его
характера и наступающего мотива.
О Характер - неизменен.
О Жизнь - коротка, а правда действует далеко и живет долго;
будем же говорить правду!
a Мое отечество обширнее, чем Германия, и я призван служить
человечеству не кулаком, а головою.

1


1

/Шопенгауэр здесь обосновывает свое неучастие в револю-
ции 1848 г. в Германии/.
О Уединение избавляет нас от необходимости жить постоянно на
глазах у других и, следовательно, считаться с их мнениями.
О Ценить высоко мнение людей будет для них слишком много чести.
О Довольствоваться самим собою, быть для себя всем и иметь
право сказать: <Omnia теа тесит porto> (<Все свое ношу с
собой>) - это, бесспорно, важнейшее данное для счастья.
С1 Философские системы такой же неуживчивой натуры, как пау-
ки или хищные животные, истребляющие друг друга. Борьба
эта длится более двух тысячелетий.
а Прогресс - это сновидение XIX века, подобно тому, как вос-
кресение из мертвых было сновидением Х века; у каждого
времени свои сны.
О Какой прок от просветителей, реформаторов, гуманистов? Че-
го добились на самом деле Вольтер, Юм, Кант? Все их стара-
ния - тщетные и бесплодные усилия, ибо мир - это госпиталь
неизлечимых.
d Всякое страдание есть не что иное, как неисполненное и пресе-
ченное хотение.
О Для меня оптимизм, если он только не бессмысленные речи
тех, под плоскими лбами которых ничего не гостит, исключая
слова, является не только нелепым, но также и истинно без-
нравственным образом мыслей, как горькая насмешка над не-
сказанными страданиями человечества.
СП Люди подобны часовым механизмам, которые заводятся и идут,
не зная зачем.
Д Кто не любит одиночества - тот не любит свободы, ибо лишь
в одиночестве можно быть свободным.
СЗ Моя философия не дала мне совершенно никаких доходов, но зато избавила меня от очень многих трат.
П Придет поколение, которое будет радостно одобрять каждую мою строчку

_________________
"Незнание о незнании неизменно сопутствует познанию" С.Лем


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Ликбез: Философы. Жизнь.Теории
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 04 дек 2012, 21:43 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 03 мар 2010, 01:12
Сообщения: 4436
Откуда: г. Котлас. Архангельской области
ЧААДАЕВ
ПЕТР ЯКОВЛЕВИЧ

XVIII-XIX века

Родился 7.05.1794 г.
Умер 14.04.1856 г.

Толкуют, что я
демагог! Дураки! Не
знают, что тот, кто
презирает мир, не
думает о его исправ-
лении.

П. Я. Чаадаев

Не через родину,
а через истину ведет
путь на небо.

П. Я. Чаадаев

1. ЖИЗНЬ

Русский мыслитель, С) философ <россиист> С) .
Родился в дворянской семье, рано лишился родителей, воспи-
тывался у Анны Михайловны Щербатовой (ум. в 1852), родной
сестры матери.
Чаадаев развивался очень быстро, уже в детстве обнаружив
прямой и твердый характер, чрезвычайное чувство своего досто-
инства.
Учился в Московском университете, где был дружен с А. Гри-
боедовым, Н. Тургеневым, И. Якушкиным. Окончил словесное
отделение. >
/Любопытный штрих. В 1824 г. А. С. Грибоедов выпустил
свою пьесу <Горе от ума>, которая первоначально называ-

ЧААДАЕВ П. Я. (1794-1856 гг.)

1.
<lf-

лась <Горе уму> и задумывалась как <комедия на Чаадае-
ва> -- университетского приятеля. /
Чаадаев был на военной службе, участвовал в Отечественной
войне 1812 года, проявив храбрость под Бородином, на Берези-
не, под Кульмом и Лейпцигом, награжден орденом Анны IV сте-
пени и Железным крестом.
По мнению многих биографов, Чаадаева ожидала блестящая
карьера (говорят, его прочили в адъютанты к царю Александ-
ру 1), но он как-то вдруг и без всякого сожаления пренебрег всем
и вышел в отставку. Жест был настолько неожиданным и свое-
нравным, что был замечен и негативно оценен государем.
/Обстоятельства отставки Чаадаева до настоящего време-
ни неясны. В письме к А. М. Щербатовой от 2 января 1821 г.
Чаадаев сообщал: <Я действительно должен был получить
флигель-адьютанта по возвращении императора с конгрес-
са в Троппау. По крайней мере Александр сам сказал мне:
<Теперь мы будем служить вместе>. Я нашел более забав-
ным презреть эту милость, чем получить ее. Меня забавляло
выказывать мое презрение людям, которые всех презирают.
Как видите, все это очень просто. В сущности, я должен вам
признаться, что я в восторге от того, что уклонился от их
благодеяний>, /
Чаадаев сближался с декабристами, но в их обществе удовле-
творения своим духовным запросам не получил. На все произо-
шедшее на Сенатской площади в Петербурге 14 декабря 1825 г. он
имел свой взгляд, причем бескомпромиссный и осуждающий.
/В мае 1836 г. Чаадаев писал декабристу И. Д. Якушкину
(1793-1857):
<Ax, друг мой, как это попустил господь совершиться тому,
что ты сделал? Как мог он тебе позволить до такой степени
поставить на карту свою судьбу, судьбу великого народа,
судьбу твоих друзей, и это тебе, тебе, чей ум схватывал
тысячу таких предметов, которые едва приоткрываются для
других ценою кропотливого изучения? Ни к кому другому я
бы не осмелился обратиться с такою речью, но тебя я слиш-
ком хорошо знаю и не боюсь, что тебя больно заденет глубо-
кое убеждение, каково бы оно ни было.
Я много размышлял о России с тех пор, как роковое потря-
сение так разбросало нас в пространстве, и я теперь ни в чем
не убежден так твердо, как в том, что народу нашему не
хватает прежде всего - глубины. Мы прожили века так,

ЧААДАЕВ П. Я. (1794-1856 гг.)

или почти так, как и другие, но мы никогда не размышляли,
никогда не были движимы какой-либо идеей; и вот почему
вся будущность страны в один прекрасный день была разы-
грана в кости несколькими молодыми людьми, между труб-
кой и стаканом вина>./
В 1823-1826 гг. Чаадаев путешествовал по Европе. В 1825 г.
в Карлсбаде он познакомился с немецким философом Шеллингом
(1775-1854), с которым впоследствии добрых лет пять еще и
переписывался.
Чаадаев прожил жизнь один, без семьи. Об интимной стороне
его жизни достоверно ничего не известно.
/Михаил Иванович Жихарев (1820-1882), дальний родст-
венник и преданный ученик П. Я. Чаадаева, в своей <Док-
ладной записке потомству о Петре Яковлевиче Чаадаеве>
на правах очевидца сообщает нам следующее:
<Чаадаев имел огромные связи и бесчисленные дружеские зна-
комства с женщинами. Тем не менее никто никогда не слыхал,
чтобы которой-нибудь из них он был любовником. Вследствие
этого обстоятельства он очень рано - лет тридцати пяти --
стяжал репутацию бессилия, будто бы происшедшего от зло-
употребления удовольствиями. Потом стали говорить, что он
во всю свою жизнь не знал женщин. Сам он об этом предмете
говорил уклончиво, никогда ничего не определял, никогда ни
от чего не отказывался, никогда ни в чем не признавался,
многое давал подразумевать и оставлял свободу всем возмож-
ным догадкам. Тогда я решился напрямки и очень серьезно
сделать ему лично вопрос, на который потребовал категориче-
ского ответа: <Правда или нет, что он во всю свою жизнь не
знал женщины, если правда, то почему: от чистоты ли нравов
или по другой какой причине?>. Ответ я получил немедленный,
ясный и определенный: <Ты это все очень хорошо узнаешь,
когда я умру>. Прошло восемь лет после его смерти, и я не
узнал ничего. В прошлом годе, наконец, достоверный свиде-
тель и, без всякого сомнения, из ныне живущих на то единст-
венный, которого я не имею права назвать, сказывал мне, что
никогда, ни в первой молодости, ни в более возмужалом воз-
расте Чаадаев не чувствовал никакой подобной потребности
и никакого влечения к совокуплению, что таковым он был
создан. Должно согласиться, что организация такого свойства
в высшей степени феноменальна. Тот же свидетель прибавил,
что, будучи молодым офицером, в походах и других местах,

ЧААДАЕВ П.Я.(1794-1856 гг.)

1

он имел слабость иногда хвалиться интрижками и некоторого
рода болезнями, но что все эти россказни никакого основания
не имели и не чем другим были, как одним хвастовством. Же-
лая еще более углубиться в этот предмет, я подвергнул свиде-
теля еще некоторым вопросам, но за неполучением на них яс-
ных ответов больше ничего утверждать не смею, хотя из
постоянного тона разговора Чаадаева, из различных умолча-
ний, из недосказанных намеков и из некоторых слухов, впро-
чем, совершенно на ветер и особенного внимания не стоящих,
мог бы, кажется, пуститься в некоторые догадки.
Так как уже зашла об этом речь, то приведу один анекдот,
собственно не имеющий никакого отношения к серьезной части
рассказа, но кажущийся мне очень милым и пикантным. Одно
время Чаадаев находился в особенно дружеских отношениях с
одной дамой, по происхождению иностранкой, блистательной
красавицей, самой благородной, великодушно-богатой крови
полуденных стран Европы. За молодостью лет я не знал этой
дамы. Ее имя, которое я, разумеется, прописать не могу, в свое
время было очень известно. Связь их была дружеская, исполнен-
ная умственных наслаждений, взаимного уважения и, сколько я
понимаю, не лишенная сердечной искренности. Несмотря на то
пустоголовые глупцы и праздношатающиеся вестовщики, как
это обыкновенно бывает, видели в ней другое и другое про нее
пересказывали. Желала ли дама зажать рот дурацкой болтовне,
или просто хотела посмеяться, только в одно утро она сказала,
заливаясь звонким смехом, одному, недавно умершему, в тот
день ее посетившему ученому:
- HierTchaadaefestreste avecmoijusqu'rtrois heures dumatin;
il a ete singulicremetit pressant, si bien qu'un instant jeus la pensee
de lui ceder. [Вчера Чаадаев был со мной до трех часов ночи.
Он был чрезвычайно настойчив, так, что в какой-то момент у
меня мелькнула мысль уступить ему, -Фр.}.
- Mais pourquoi done cela, madame? [Но почему же, судары-
ня? - Фр.} - спросил ученый, по специальности своего зна-
ния больше, нежели кто другой, понимавший положение.
- Maisje vous avoue.je n'auraispas etc fachee de voir qu'il ferait
[Я бы не отказалась посмотреть, что он будет делать. - Фр.]>. /
Чаадаев пережил два духовных кризиса.
Первый - около 30 лет, когда много читавший, увлекшийся
мистической литературой, находясь под влиянием Юнга Штил-
линга, он нашел в религии свою путеводную звезду:

ЧААДАЕВ П. Я. (1794-1856 гг.)

На Западе все создано христианством.
Человечество всегда двигалось лишь при сиянии божест-
венного света.
В человеческом духе нет никакой истины. Кроме той, ка-
кую вложил в него Бог.
Призвание Церкви в веках - было дать миру христиан-
скую цивилизацию.
С) И второй в приближении к акмэ. Тогда, бродившие в нем
сложные мысли и чувства, побудили его к долгому затвор-
ничеству. Но именно после этого миру была явлена точка
зрения, где гражданская смелость, патриотизм, либерализм,
радикализм, <декабризм> и духовная энергетика сплелись в
такой неповторимый узор мессианства, проповедничества и
пастырства, что имена Чаадаева и государства, с террито-
рией в 6-ю часть суши, стали навеки неразрывными. Этот
сын русской земли стал эталоном ее совести, камертоном ее
предстоящих судеб.
Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами,
с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу,
что человек может быть полезен своей стране только в
том случае, если ясно видит ее.
Придет день, когда мы станем умственным средоточием
. Европы, как мы уже сейчас являемся ее политическим
средоточием, и наше грядущее могущество, основанное
на разуме, превысит наше теперешнее могущество, опи-
рающееся на материальную силу. О
Чаадаев был теоретиком общественного прогресса. Он раз-
мышлял о путях, направлениях и способах изменения жизни ог-
ромных государств, могущих влиять и влияющих на политиче-
ское лицо мира. Его вдохновение питалось взращиваемой им
мыслью о великом пути и всемирном предназначении России.
Разум века требует совершенно новой философии истории.
Вся наша история - продукт природы того необъятного
края, который достался нам в удел.
Конечно, возможна и образованность, отличная от евро-
пейской. Разве Япония не образованна, притом, если ве-
рить одному из нащих соотечественников, даже в боль-
шей степени, чем Россия? Но неужто вы думаете, что тот
порядок вещей, который является конечным предназначе-
нием человечества, может быть осуществлен абиссинским
христианством или японской культурой?

ЧААДАЕВ П. Я. (1794-1856 гг.)

По сравнению с западными народами, мы имеем великие
преимущества, бескорыстные сердца, простодушные веро-
вания, потому что мы не удручены подобно им тяжелым
прошлым, не омрачены закоснелыми предрассудками и поль-
зуемся плодами всех их изобретений, напряжений и трудов.
Мы, можно сказать, народ исключительный. Мы принад-
лежим к числу тех наций, которые как бы не входят в
состав человечества, а существуют лишь для того, чтобы
дать миру какой-нибудь важный урок.
Мы призваны обучить Европу бесконечному множеству
вещей, которых ей не понять без этого.
Некоторые из наших областей, правда, граничат с госу-
дарствами Востока, но наши центры не там, не там наша
жизнь и никогда там не будет.
Мы призваны решить большую часть проблем социально-
го порядка, завершить ббльшую часть идей, возникших в
старых обществах, ответить на важнейшие вопросы, ка-
кие занимают человечество.
Прочитав книгу Иммануила Канта <Критика чистого разума>,
Чаадаев зачеркнул слово <чистого>, заменив его на <адамового>.
/С) Думаю, что Чаадаев был первым и единственным, кому
это пришло в голову. И хотя, к примеру, во фразе <чистые
деньги>, слово о чистоте подразумевает покупательную спо-
собность, а она не зависит от ветхости купюр, мне представ-
ляется, что Чаадаев в своем жесте прав уже тем, что посмот-
рел на основу Кантового трактата совершенно свежим
взором. Тест на самостоятельность мышления он вполне вы-
держал, впрочем следуя в этом тому же Канту, который
требовал от своих читателей <иметь мужество пользоваться
собственным разумом>. {)/
Его первая научная публикация появилась в 1836 г. в журна-
ле <Телескоп> с не очень-то подходящим -- по российским
конечно же меркам - названием: <Философические пись-
ма> (письмо 1).
Другие сочинения Чаадаева:
<Философические письма> (письма 2-8);
<Апология сумасшедшего>
/Написана в 1837 г.; первая публикация в 1862 г. /;
<Афоризмы: фрагменты и разные мысли> (30-е - 40-е гг.);
<Статья без заглавия> (1843);
<Несколько слов о польском вопросе> (1848);

ЧААДАЕВ П.Я.(1794-1856 гг.)

<Воскресная беседа сельского священника> (1848);
История нерасторжимо соединила имя Чаадаева с именем
А. С. Пушкина. Они знали друг друга еще с того времени, когда
будущий поэт был лицеистом. Их обмен мнениями далеко не все-
гда был в унисон.
/Пушкин верно подметил огромные данные у Чаадаева для
служения Родине, видя в нем человека государственного
потенциала:

Он высшей волею небес
Рожден в оковах службы царской
Он в Риме был бы Брут, в Афинах - Периклес,
А здесь - он офицер гусарский.

Пушкин посвятил Чаадаеву одно из лучших своих стихотво-
рений, где есть строчки, известные сегодня всем:

Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!

Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности святой... /

С) Чаадаев - первый певец обновляющейся России, давший
целой стране философию перспективы, а ее интеллигенции -
перспективу философии, В книге Истории он подчеркнул для нас
те строки, которые нам читать, читать и читать...
Как же велика должна быть Россия, если на ее земле был рож-
ден и не смог быть удавлен такой зовущий нас в будущее ум! ()
Жизнь Петра Яковлевича прервалась в 1856 г., в Москве, 14
апреля, в страстную субботу.
/<Чаадаев занемог, болел и умер на ногах. Он выдержал пер-
вые припадки болезни с тою моложавостью наружности, кото-
рая, по справедливости, возбуждала удивление всех тех, кото-
рые его знали, и на основании которой ему пророчили
необыкновенное многолетие. Со всяким днем ему прибавля-
лось по десяти лет, а накануне и в день смерти он, в половину
тела согнувшийся, был похож на девяностолетнего старца. За
два или полтора часа до смерти агонизирующий старец, пульс
которого перестал уже биться, перешел с неимоверным трудом

ЧААДАЕВ П. Я. (1794-1856 гг.)

из одной комнаты в другую. Здесь усадили его на диван, а ноги
положили на стул. Незадолго перед тем приехавший врач вы-
шел, объявив, что жизнь оканчивается. Вошел хозяин дома, в
котором жил Чаадаев. Этот хозяин был человек безразлич-
ный, не могший и не желавший отдавать себе отчета в торжест-
венной необычайности зрелища, которого ему приходилось
быть свидетелем. Чаадаев сказал ему несколько несвязных
слов про его дело, потом заметил, что ему самому "становится
легче", что "он должен одеться и выйти, чтобы дать прислуге
свободу убираться к празднику" (неизвестно, что хотел ска-
зать покойник, желал ли он уехать со двора или только
перебраться в другую комнату), повел губами (движение, все-
гда ему бывшее обыкновенным), перевел взгляд с одной сторо-
ны на другую - и остановился. Присутствующий умолк, ува-
жая молчание больного. Через несколько времени он взглянул
на него и увидел остановившийся взгляд мертвеца. Прикос-
нулся к руке: рука была холодная>.
(М. И. Жихарев. Докладная записка...)/
С Чаадаев стал для России ее нравственным зеркалом. Только
зеркало - самое бесстрашное из всех вещей мира, ибо оно не
боится сказать правду: и своим отражением, направленным на-
зад к отражаемому, демонстрирует и ему и другим независимость
и объективность.
Что же до власть предержащих, то их борьба с зеркалом более
чем странна и посмешищна. С)

2. СУДЬБА

"^ Мнение одного из современников, близко знавшего Чаадаева:
<Чаадаев не имел за собой никакого литературного авторите-
та, но бог знает почему налагал своим присутствием каждому
какое-то к себе уважение. Все перед ним как будто преклонялись и
как бы сговаривались извинять в нем странности его обращения.
Мне долго было непонятно, чем он мог надувать всех без исключе-
ния, и я решил, что влияние его на окружающих происходило от
красивой его фигуры, поневоле внушавшей уважение>.
^ Резолюция царя Николая 1 по поводу публикации первого
<Философическою письма>:
<Прочитав статью, нахожу, что содержание оной смесь дерзо-
стной бессмыслицы, достойной умалишенного: это мы узнаем
непременно, но не извинительный ни редактор журнала, ни

ЧААДАЕВ П.Я.(1794-1856 гг.)

цензор. Велите сейчас журнал запретить, обоих виновных отре-
шить от должности...>
/Немедленно последовало медицинское освидетельствова-
ние автора: ум его был признан расстроенным. Через месяц
монаршая рука начертала на донесении Особой комиссии:
<Чаадаева продолжать считать умалишенным и как за та-
ковым иметь медико-полицейский надзор>. /
^ Мы располагаем сообщением московского обер-полицмейсте-
ра Бенкендорфу о реакции Чаадаева, коему объявлено, что от-
ныне он сумасшедший. <Прочтя предписание, он смутился, чрез-
вычайно побледнел, слезы брызнули из глаз и не мог выговорить
слова. Наконец, собравшись с силами, трепещущим голосом ска-
зал: "Справедливо, совершенно справедливо", -объявляя, что
действительно в то время, как сочинял сии письма, был болен и
тогда образ жизни и мыслей имел противный настоящим>.
^ П. Я. Чаадаев:
<Мы религией лишь завершаем вопрос философский.
Моя религия не совсем совпадает с религией богословов... это
та религия, которая скрыта в умах, а не та, которая у всех на
языке... Если бы в те времена, когда я искал религии, я встретил
бы в окружающей меня среде готовую, я наверное принял бы ее;
но не найдя таковой, я принужден был принять исповедание Фе-
нелонов, Паскалей, Лейбницев и Бэконов. И те неправы, кто
определяет меня как истинного католика>.
^ Не подлежит никакому сомнению, что глубинным основани-
ем, средоточием и концентратором всех воззрений П. Я. Чаадае-
ва была запавшая в его душу мысль Блеза Паскаля из предисло-
вия к работе последнего <Рассуждения о пустоте>:
<Вся последовательная смена людей есть один человек, пре-
бывающий вечно, и каждый из нас - участник работы сознания,
которая совершается на протяжении веков>.
"^ Флоровский (протоиерей):
<Самое неясное в Чаадаеве -- его религиозность>.
^ П. Я. Чаадаев:
<Я, благодарение Богу, не богослов и не законник, а просто
христианский философ>.

3. УЧЕНИЕ

Я всегда думал, что общее мнение отнюдь не тождественно с
безусловным разумом, что инстинкты масс бесконечно более

ЧААДАЕВ П.Я.(1794-1856 гг.)

страстны, более узки и эгоистичны, чем инстинкты отдельного
человека, что так называемый здравый смысл народа вовсе не
есть здравый смысл; что не в людской толпе рождается истина;
что ее нельзя выразить числом; наконец, что во всем своем
могуществе и блеске человеческое сознание всегда обнаружи-
валось только в одинаковом уме, который является центром и
солнцем его сферы.
Это одна из самых жалких странностей нашего общественного
образования, что истины, давно известные в других странах, и
даже у народов, во многих отношениях менее нас образован-
ных, у нас только что открываются.
Истинное общественное развитие не начиналось еще для наро-
да, если жизнь его не сделалась правильнее, легче, удобнее
неопределенной жизни первых годов его существования. Как
может процветать общество, которое даже в отношении к пред-
метам ежедневности колеблется еще без убеждений, без правил.
Вся история нового общества совершается в области мнения.
Следовательно, здесь настоящее воспитание. Новое общест-
во, основанное на этом начале, двигалось вперед только мыс-
лию. Выгоды всегда следовали за идеями, но никогда им не
предшествовали. Мнения рождали выгоды, но выгоды нико-
гда не рождали мнений. Все успехи Запада в сущности были
успехи нравственные. Искали истину и нашли благосостояние.
Эти рабы, которые вам прислуживают, разве не они составля-
ют окружающий вас воздух? Эти борозды, которые в поте лица
взрыли другие рабы, разве это не та почва, которая вас носит?
И сколько различных сторон, сколько ужасов заключает в
себе одно слово: раб! Вот заколдованный круг, в нем все мы
гибнем, бессильные выйти из него. Вот проклятая действитель-
ность, о нее все мы разбиваемся. Вот что превращает у нас в
ничто самые благородные усилия, самые великодушные поры-
вы. Вот что парализует волю всех нас, вот что пятнает все
наши добродетели.
Прекрасная вещь - любовь к отечеству, но есть еще нечто
более прекрасное - это любовь к истине. Любовь к отечеству
рождает героев, любовь к истине создает мудрецов, благоде-
телей человечества. Любовь к родине разделяет народы, пита-
ет национальную ненависть и подчас одевает землю в траур;
любовь к истине распространяет свет знания.
Я совсем не хочу сказать, что у нас только пороки, а доброде-
тели у европейцев; упаси Боже!

ЧААДАЕВ П.Я.(1794-1856 гг.)

Настоящая история нашего народа начнется лишь с того дня,
когда он проникнется идеей, которая ему доверена и которую
он призван осуществить, и когда начнет выполнять ее с тем
настойчивым, хотя и скрытым инстинктом, который ведет на-
роды к их предназначению. Вот момент, который я всеми сила-
ми моего сердца призываю для моей родины, вот какую задачу
я хотел бы, чтобы вы взяли на себя, мои милые друзья и согра-
ждане, живущие в век высокой образованности.
Лишь под влиянием религии человеческий род может испол-
нить свое конечное предназначение.
Как бы ни была сильна вера, разум должен уметь опираться на
силы, заключенные в нем самом.
Пора сознать, что человеческий разум не ограничен той силой,
которую он черпает в узком настоящем, -- что в нем есть и
другая сила, которая, сочетая в одну мысль и времена протек-
шие, и времена обетованные, образует его подлинную сущ-
ность и возносит его в истинную сферу его деятельности.
Каковы естественные основы философии? Я и не-Я, мир внутрен-
ний и мир внешний, субъект и объект. Признаете ли вы эти пер-
вичные факты или нет, вы все равно не можете серьезно занимать-
ся философией, не исходя из них. Между тем, что такое для нас
факты, которые, разумеется, не могут быть ни доказаны сами по
себе, ни выведены из факта предшествующего? Предметы веры.
Затем, когда философская работа завершена, и вы добились ка-
кой-то достоверности, какова логическая форма, в которую в
вашем уме облекается эта достоверность? Форма верования, ве-
рования, налагаемого на вас вашим же разумом. Мы не можем
выйти из этого круга, не разбившись о замыкающие его грани;
вне их безграничное сомнение, полнейшее неведение, небытие.
Поэтому устранять веру из философии -- не значит ли это уничто-
жать самую философию, не значит ли это самую работу мысли
сделать несущественной, более того: не значит ли это свести на
нет самое начало разумения?
Заметьте, что человеческий ум во все времена принимал некото-
рые истины как предметы веры, как истины априорные, элемен-
тарные, без которых нельзя представить себе ни одного акта
разума, истины, которые, следовательно, предшествуют собст-
венному движению разума и, в известном смысле, соответству-
ют той силе вернее, которая некогда потрясла инертную мате-
рию и раскидала миры в пространстве. Долго разум
человеческий жил этими истинами, долго они его удовлетворяли:

ЧААДАБВ П. Я. (1794-1856 гг.)

но затем его собственное развитие привело его к новым исти-
нам, и эти истины, в свою очередь, превратились в верования.
Таков естественный ход умственного развития. Вера стоит в
начале и в конце пути, пройденного человеческим разумом как
в отдельном индивидууме, так и в человечестве в целом. Преж-
де чем знать, он верит, а после того, как узнает, он опять верит.
Всегда он от веры исходит, чтобы к вере вернуться. Не совер-
шаете ли вы двадцать раз в день акт веры, хотя религия тут ни
при чем? Как же вы хотите внести многообразные верования
человеческого разума в единую сферу религиозного чувства?
Это невозможно. Переходим к другой теории.
Великие умы, которые укажут народам путь, сами выйдут из
рядов народа. Вот тогда и случится поворот от власти бездар-
ных вождей, возомнивших о себе, праздных умников, упоен-
ных успехами в салонах и кружках.
Неужели кто-то способен вообразить, будто это такой уж пус-
тяк - вырвать пытливый ум из сферы его мышления и втис-
нуть его в тот узкий и мелочный мир, в котором вращается
людская пошлость?
Вы, власть имущие... Вы думаете, что лишь невинная шут-
ка - бросать под ноги мыслящего человека, чтобы он спо-
ткнулся, чтобы он грохнулся на мостовой во весь рост и мог
подняться лишь облитый грязью, с разбитым лицом, одеждой
в лохмотьях... не вам понять, сколько задатков, какие силы
задушены миром и жизнью, среди которых он, задыхаясь,
влачит свое существование... как дерзнули вы заткнуть ему
рот, посадить его на цепь, а кто знает, что бы вышло, если вы
не преградили его пути.
Прежде всего человек обязан своей родине, как и своим друзь-
ям, правдой.
Я не из тех, кто добровольно застывают в одной идее, кто подво-
дят все -- историю, философию, религию - под свою теорию; я
несколько раз менял свою точку зрения на многое, и уверяю
любого, что всякий раз изменяю ее, когда осознаю свою ошибку.
Я горжусь тем, что сохранил всю независимость своего ума и
характера в том трудном положении, которое было создано для
меня, и я смею надеяться, что мое отечество оценит, кто я.
Без общения с другими существами мы бы мирно щипали траву.
В противоположность всем законам человеческого общежития
Россия шествует только в направлении своего собственного
порабощения и порабощения всех соседних наполов.

ЧААДАЕВ П.Я.(1794-1856 гг.)

ЧААДАЕВ П.Я.(1794-1856 II.)

Удивительное дело! Даже и низведенное до ничтожнейших раз-
меров, великое явление христианства еще в такой степени но-
сит на себе печать независимого действия высшего разума, что
не может быть объяснено приемами человеческой логики, ка--
кие логические измышления при этом ни пускались в ход.
Как всем известно, христианство с самого возникновения своего
подвергалось живейшим нападкам, и только путем отчаянной,
страстной сознательной борьбы возвысилось до господства над
миром. И все же нашлись в наше время люди, которые в религии
Христа усматривают не что иное, как миф. Между тем, видано
ли, чтобы миф создавался в подобной среде и при таких услови-
ях? Правда, указывают, что христианская легенда явилась на
свет не в образованных слоях, среди евреев, а среди населения
невежественного и весьма склонного воспринимать самые неле-
пые верования. Но это совсем неверно: мы видим, напротив, что
христианство с первого же века поднимается до общественных
верхов и немедленно упрочивается среди самых выдающихся
умов. Другие уверяют нас, будто христианство просто-напросто
еврейская секта, будто все его нравственное учение заключается
в Ветхом завете, что и Иисус Христос присоединил к этому лишь
несколько идей, имевших более общее распространение в его
время. Надо признать, что эта последняя точка зрения, как она ни
отлична от христианской, вносит нечто такое, что может до неко-
торой степени удовлетворить, если не положительное христиан-
ство, то по крайней мере христианство рассудочное. В самом
деле, было ли это простым человеческим действием - придать
жизнь, действительность и власть всем этим разрозненным и бес-
сильным истинам, разрушить мир, создать другой, соорудить из
всей груды разрозненных идей, разнообразных учений однород-
ное целое, единое стройное учение победоносной силы, чреватое
бесчисленными последствиями и заключающее в себе основу бес-
предельного движения вперед? И выразить всю совокупность
рассеянных в мире нравственных истин на языке, доступном всем
сознанием, и, наконец, сделать добро и правду осуществимыми
для каждого?
Религия есть познание бога. Наука есть познание вселенной. Но
с еще большим основанием можно утверждать, что религия нау-
чает познать бога в его сущности, а наука в его деяниях; таким
образом обе в конце концов приходят к богу. В науке имеются
две различные вещи: содержание или достижения, с одной
стороны, приемы или методы - с другой; поэтому, когда

>

ставится вопрос об определении ее отношения к природе, следу-
ет им ясно указать, хотят ли говорить о самой сущности науки
или об ее методе; а вот этого-то и не различают.
Реальное, без сомнения, не естьматериальное, потому что вся-
кая верная мысль становится более или менее реальной вне
зависимости от того, воплотилась ли она в материю; но вместе
с тем не следует забывать, что совершенно реальное, как тако-
вое, обладает свойством осуществляться и материально, пото-
му что всякая совершенная реальность заключает в себе и
форму, в которой она должна явиться на свет. Так это бывает
по отношению к любой математической аксиоме, ко всякой
абсолютной истине; так обстояло дело и с истиной христиан-
ской, пока она еще не обнаружилась в мире и, наконец, так
обстоит дело и с царствием божиим, совершенной реально-
стью пока еще не материализованной.
Ясно, что бог, предоставив человеку свободу воли, отказался
от части своего владычества в мире и предоставил место этому
новому началу в мировом порядке: вот почему можно и долж-
но ежечасно взывать к нему о пришествии царствия его на
земле, т. е. о том, чтобы он соблаговолил восстановить поря-
док вещей, господствовавший в мире, пока злоупотребления
человеческой свободой еще не ввело в него зло. Но просить
его, как этого требуют некоторые из наших учителей, чтобы
царство его наступило на небе, бессмысленно, потому что там
царство его никогда не прерывалось, так как мы знаем, что
создания, 110 своей природе предназначенные обитать в небе,
которые ослушались бога, были оттуда изгнаны, прочие же
просветленные неизъяснимым светом, там сияющим, никогда
не злоупотребляли своей свободой и шествовали всегда по
божьим путям. Надо еще сказать, что если бы указанная систе-
ма была верна, пока не настало царство бога, он не царствует
нигде, ни на земле, ни на небе. Мы хотели бы верить, что это
следствие не было учтено сторонниками этого учения.
Что такое закон? Начало, в силу которого совершается или
должно совершиться явление на своем пути к возможному со-
вершенству. Следовательно, всякий закон предшествует; мы
можем его только знать или не знать, но знаем мы его или нет,
он тем не менее существует и тем не менее действует в соответ-
ствующей ему области; нельзя достаточно повторять то, что в
порядке нравственном или в царстве свободы, точно так же,
как в порядке материальном или в области неизбежного, все

ЧААДАЕВ П. Я. (1794-1856 гг.)

ЧААДАЕВ П. Я. (1794 -1856 ir.)

совершается согласно закону, знаем ли мы его или не знаем, с
той только разницей, что если мы знаем первый закон, мы
должны сообразоваться с ним, так как это закон нашего бытия
и условие нашего движения вперед; если же мы знаем второй
закон, нам приходится применять его к своим потребностям
или в форме поучения, или в форме материального использова-
ния. Что касается познания закона, мы можем приобретать его
различными путями: посредством деятельности отдельного ин-
дивидуального разума, непосредственным актом высшего ра-
зума, проявляющегося в разуме человека, или через медленное
поступательное движение всемирного разума на протяжении
веков; но ни водном из возможных случаев мы не можем ни
изобрести, ни создать самый закон. Всякий закон, если он спра-
ведлив или истинен - и только в таком случае он заслуживает
название закона, - предвечно существовал в божественном
разуме. Настанет день, когда человек познает его; закон так
или иначе раскрывается ему, западает в его сознание, тогда
законодатель человеческий встречается с законодателем выс-
шим, и с той поры закон становится для него законом мира.
Таково происхождение всех наших законодательств - поли-
тических, нравственных и иных. Можно, конечно, с точки зре-
ния социальной, допустить фикцию законодательной власти,
принадлежащей человеку, но, с точки зрения общей филосо-
фии, такая фикция недопустима. Человек может, конечно, под
давлением властной необходимости распространить на самого
себя и на своих ближних законодательство, но при этом он
должен понимать, что все законы, которые он на досуге сочи-
няет и включает в различные свои кодексы, будь то закон
положительный, закон гражданский или уголовный, что все
эти законы таковы, только поскольку они совпадают с закона-
ми предшествующими, которые, по словам Цицерона, не пред-
ставляют ни выдумку человеческого ума, ни волю народов, но
нечто вечное. В силу этих предвечных законов общества жи-
вут и действуют. Безразлично, сознают ли они, или нет,
действие, на них оказываемое; человек должен знать, что,
когда законы, которые, по его мнению, он сам себе дал,
кажутся ему дурными или ложными, это значит одно: или
они противоречат законам истины, или же это вовсе не за-
коны, ибо, повторяю, законы творим не мы, скорее они нас
творят, но мы можем принять за закон то, что вовсе не есть
закон; так мы и поступаем, и это относится и к физической,

$
W.

и к нравственной области. Наконец, закон есть причина, а не
действие, поэтому считать его плодом человеческого разума
не значит ошибаться насчет самой идеи закона? А тогда я вас
спрашиваю, что такое представляет собой закон выработан-
ный, закон, который вчера еще не существовал, который суще-
ствует лишь с сегодняшнего дня, и, следовательно, мог бы и
вовсе не существовать? Этого понять нельзя.
Хотя русский крепостной - раб в полном смысле слова, он, одна-
ко, с внешней стороны не несет на себе отпечатка рабства. Ни по
правам своим, ни в общественном мнении, ни по расовым отличи-
ям он не выделяется из других классов общества; в доме своего
господина он разделяет труд человека свободного, в деревне он
живет вперемешку с крестьянами свободных общин: всюду он
смешивается со свободными подданными империи безо всякого
видимого отличия. В России все носит печать рабства - нравы,
стремления, просвещение и даже вплоть до самой свободы, если
только последняя может существовать в этой среде.
Как бы то ни было, надо признать, что безотрадное зрелище
представляет у нас выдающийся ум, бьющийся между стремле-
нием предвосхитить слишком медленное поступательное дви-
жение человечества, как это всегда представляется избран-
ным душам, и убожеством младенческой цивилизации, не
затронутой еще серьезной наукой, ум, который таким образом
поневоле кинут во власть всякого рода причуд воображения,
честолюбивых замыслов и иногда, приходится это признать, и
глубоких заблуждений.
Установленная власть всегда для нас священна. Как известно,
основой нашего социального строя служит семья, поэтому рус-
ский народ ничего другого никогда и не способен усматривать
во власти, кроме родительского авторитета, применяемого с
большей или меньшей суровостью, и только. Всякий государь,
каков бы он ни был, для него - батюшка. Мы не говорим,
например, я имею право сделать то-то и то-то, мы говорим: это
разрешено, а это не разрешено. В нашем представлении не
закон карает провинившегося гражданина, а отец наказывает
непослушного ребенка. Наша приверженность к семейному
укладу такова, что мы с радостью расточаем права отцовства
по отношению ко всякому, от кого зависим. Идея законности,
идея права для русского народа - бессмыслица, о чем свиде-
тельствует беспорядочная и странная смена наследников пре-
стола, вслед за царствованием Петра Великого, в особенности же

ЧААДАЕВ П.Я.(1794-1856 гг.)

ЧААДАЕВ П.Я.(1794-1856 гг.)

ужасающий эпизод междуцарствия. Очевидно, если бы приро-
де народа свойственно было воспринимать эти идеи, он бы
понял, что государь, за которого он проливал кровь, не имел
ни малейшего права на престол, а в таком случае ни у первого
самозванца, ни у всех остальных не нашлось бы той массы
приверженцев, производивших опустошения, ужасавшие да-
же чужеземные шайки, шедшие вслед за ними. Никакая сила в
мире не заставит нас выйти из того круга идей, на котором
построена вся наша история, который еще теперь составляет
всю поэзию нашего существования, который признает лишь
право дарованное и отметает всякую мысль о праве естествен-
ном; и что бы ни совершилось в слоях общества, народ в целом
никогда не примет в этом участия; скрестив руки на груди
любимая поза чисто русского человека, - он будет наблю-
дать происходящее и по привычке встретит именем батюшки
своих новых владык, ибо - к чему тут обманывать себя са-
мих - ему снова понадобятся владыки, всякий другой поря-
док он с презрением или гневом отвергнет.
Среди причин, затормозивших наше умственное развитие и
наложивших на него особый отпечаток, следует отметить две:
во-первых, отсутствие тех центров, тех очагов, в которых со-
средоточивались бы живые силы страны, где созревали бы
идеи, откуда по всей поверхности земли излучалось бы плодо-
творное начало; а во-вторых, отсутствие тех знамен, вокруг
которых могли бы объединяться тесно сплоченные и внуши-
тельные массы умов. Появится неизвестно откуда идея, зане-
сенная каким-то случайным ветром, как пробьется через вся-
кого рода преграды, начнет незаметно просачиваться через
умы, и вдруг в один прекрасный день испарится или же забьет-
ся в какой-нибудь темный угол национального сознания, что-
бы затем уж более не всплывать на поверхность: таково у нас
движение идей. Всякий народ несет в самом себе то особое
начало, которое накладывает свой отпечаток на его социаль-
ную жизнь, которая направляет его путь на протяжении веков
и определяет его место среди человечества; это образующее
начало у нас - элемент географический, вот чего не хотят
понять; вся наша история -- продукт природы того необъятно-
го края, который достался нам в удел. Это она рассеяла нас во
всех направлениях и разбросала в пространстве с первых же
дней нашего существования; она внушила нам слепую покор-
ность силе вещей, всякой власти, провозглашавшей себя

-1
?

нашим же владыкой. В такой среде нет места для правильного
повседнегО общения умов между собой; в этой полной обособ-
ленности отдельных сознаний нет места для логического раз-
вития мысли, для непосредственного порыва души к возмож-
ному улучшению, нет места для сочувствия людей между собой,
связывающего их в тесно сплоченные огромные союзы, перед
которыми неизбежно должны склониться все материальные си-
лы; словом, мы лишь геологический продукт обширных про-
странств, куда сбросила нас какая-то неведомая центробеж-
ная сила, лишь любопытная страница физической географии.
Вот почему, насколько велико в мире наше материальное зна-
чение, настолько ничтожно все значение нашей силы нравст-
венной. Мы важнейший фактор в политике и последний из
факторов жизни духовной. Однако эта физиология страны, не-
сомненно, столь выгодная в настоящем, в будущем может пред-
ставить большие преимущества и, закрывая глаза на первые,
рискуешь лишить себя последних.
Религиозное чувство, наивные чаяния, юная вера первых ве-
ков христианства уже невозможны и более не могут овладеть
массами. Они могут служить утешением лишь для некоторых
разрозненных существований, для отдельных душ, вечно пре-
бывающих в младенчестве. Божественная мудрость никогда
не помышляла затормозить движение мира. Это она внушила
человечеству большинство идей, которые его теперь потряса-
ют. Она не могла и не хотела упразднить свободу человеческо-
го духа. Она вложила в сердце человека задатки всех тех
благ, которыми человеку дозволено пользоваться, и затем пре-
доставила действовать человечеству. Посмеете ли вы сказать,
что этот росток погиб среди современных бурь или что он стал
бесплодным, это было бы богохульством более преступным,
чем все зло, принесенное миру революциями, ибо это значило
бы лишать мир надежды, той силы, которую евангелие осмели-
лось признать добродетелью.
Христианство существует. Оно существует не только как рели-
гия, но и как наука, как регилиозная философия; оно было при-
знано не только невежественными народными массами, но и
самыми просвещенными, самыми глубокими умами. Вот чего не
могут отрицать его злейшие враги. Поэтому они должны дока-
зать одно из трех: или что И<исус> Х<ристос> никогда не
существовал и поэтому религия, которая носит его имя, была
основана каким-то ловким фокусником, или же, что если Иисус

ЧААДАЕВ П. Я. (1794-1856 гг.)

ЧААДАЕВ П.Я.(1794-1856 гг.)

Христос действительно существовал, то он сам был только лов-
ким фокусником; или же, наконец, что он был восторженным
фанатиком, убежденным как в том, с чем он выступал, так и в
своем божественном происхождении. А если допустить какое бы
то ни было из этих трех предположений, пришлось бы еще разъ-
яснить, каким образом христианство, рожденное из лжи, могло
дойти до того положения, в каком мы его ныне видим, и произве-
сти то действие, какое оно оказало.
Не будут, думаю, оспаривать, что логический аппарат самого
ученого мандарина небесной империи функционирует несколь-
ко иначе, чем логический аппарат берлинского профессора.
Как же вы хотите, чтобы ум целого народа, который не испы-
тал на себе влияния ни преданий древнего мира, ни религиоз-
ной иерархии с ее борьбой против светской власти, ни схола-
стической философии, ни феодализма с его рыцарством, ни
протестантизма, словом, ничего того, что более всего воздей-
ствовало на умы на Западе, как хотите вы, чтобы ум этого
народа был построен точь-в-точь, как умы тех, кто всегда жил,
кто вырос и кто теперь еще живет под влиянием всех этих
факторов? Конечно, и среди нас, независимо от этой преемст-
венности мыслей и чувств, могло появиться несколько гени-
альных людей, несколько избранных душ, но тем не менее нель-
зя не пожалеть о том, что в мировом историческом распорядке
нация в целом оказалась обездоленной и лишенной всех этих
предпосылок. На нас, без сомнения, очень сильно сказалось
нравственное влияние христианства; что же касается его логи-
ческого действия, нельзя не признать, что оно было в нашей
стране почти равно нулю. Прибавим, что это один из интерес-
нейших вопросов, которым должна будет заняться философия
нашей истории в тот день, когда она явится на свет.
Известно, что приобретение какой-нибудь вещи происходит
двояким способом: посредством производства ее или посред-
ством обмена, другими словами, для того, чтобы приобрести
вещь, нужно или произвести ее, или купить. Но если вы не
обладаете умением произвести вещь или не имеете средств ку-
пить ее, не имеете также равноценного предмета, который мог-
ли бы предложить в обмен,- что же, добудьте только кредит,
и вы все же сможете приобрести ее; настоящий собственник
вещи охотно уступит ее вам на веру в обмен на равноцен-
ный предмет с уплатой впредь. И, надо сказать, что ничто
так не возбуждает жажды наслаждений, как возможность

* а
а

приобретать предмет этим последним путем, ничто не вызыва-
ет столь легкой растраты своего будущего, ничто так не повы-
шает расходов и не предоставляет столь широких средств для
материального существования за счет завтрашнего дня. Но в
порядке интеллектуальном, где приобретение идей и познаний
совершается только посредством умственного труда и науки,
где, стало быть, немыслим простой обмен, где нельзя получить
одну идею взамен другой, случается, что человек оказывает
кредит самому себе, что он потребляет ценности раньше их
приобретения, что он пускает в ход некоторые идеи, не пони-
мая их. В наше время это самая обычная вещь. Это опять та же
жажда наслаждений, ищущая удовлетворения в другой облас-
ти. Как видите, теория кредита, применяемая в области умст-
венной, удивительно усовершенствована.
Мне кажется, что сон есть-настоящая смерть, а то, что смертью
называют, кто знает? - Может быть, оно-то и есть жизнь?.. Дело
в том, что истинная смерть находится в самой жизни. Половину
жизни бываем мы мертвы, мертвы совсем, не гиперболически, не
воображаемо, но действительно, истинно мертвы... Жизнь убега-
ет от нас всеминутно, часто к нам возвращается, но никак нельзя
сказать, чтоб мы жили не переставая. Жизнь разумная прерыва-
ется всякий раз, как исчезает сознание жизни.

4. МЫСЛИ

Что производят люди, живучи вместе? Азот, т. е. истребляют
друг друга.
Во Франции на что нужна мысль? -Чтоб ее высказать. -- В
Англии? -Чтоб привести ее в исполнение. - В Германии? -
Чтоб ее обдумать. - У нас? - Ни на что!
Мы, русские, все имеем вид путешественников. Ни у кого нет
определенной сферы существования, ни для чего нет правил;
нет даже домашнего очага; нет ничего, что привязывало бы,
что пробуждало бы в вас симпатию или любовь, ничего проч-
ного, ничего постоянного; все протекает, все уходит, не остав-
ляя следа ни вне, ни внутри вас.
В русском взгляде есть какая-то странная неопределенность...
В чужих странах, особенно на юге, где физиономии так выра-
зительны и так оживлены, не раз, сравнивая лица моих сооте-
чественников с лицами туземцев, я поражался этой немотой
наших лиц.

ЧААДАЕВ П.Я.(1794-1856 гг.)

ЧААДАЕВ П. Я. (1794-1856 гг.)

d Есть люди, которые умом создают себе сердце, другие - серд-
цем создают себе ум: последние успевают больше первых, по-
тому что в чувстве гораздо больше разума, чем в разуме чувств.
а Я предпочитаю бичевать свою родину, предпочитаю огорчать
ее, предпочитаю унижать ее, - только бы ее не обманывать.
П Нет ничего легче, как полюбить тех, кого любишь; но надо
немножечко любить и тех, кого не любишь.
D Бессильный враг - наш лучший друг; завистливый друг -
злейший из наших врагов.
О Без слепой веры в отвлеченное совершенство невозможно ша-
гу ступить по пути к совершенству, осуществляемому на деле.
Только поверив в недостижимое благо, мы можем приблизить-
ся к благу достижимому.
1"Э Эпоха нашей социальной жизни была заполнена тусклым и
мрачным существованием, лишенным силы и энергии, которое
ничто не оживляло, кроме злодеяний, ничто не смягчало, кроме
рабства. Взгляните вокруг себя... У нас совершенно нет внут-
реннего развития, естественного прогресса. Христианский на-
род в 40 миллионов душ пребывает в оковах...
СЧ Больше, чем кто-либо из вас, поверьте, я люблю свою страну,
желаю ей славы, умею ценить высокие качества моего на-
рода; но... я не научился любить свою родину с закрытыми
глазами.
С1 Надо, чтобы народы сперва научились знать и ценить друг
друга, чтобы они.знали свои пороки и свои добродетели, что-
бы они научились раскаиваться в содеянных ими ошибках,
исправлять сделанное ими зло, не уклоняться от стези добра.
Лишь в ясном понимании своего прошлого почерпнут они силу
воздействовать на будущее.
О Мне чужд, признаюсь, этот блаженный патриотизм, этот пат-
риотизм лени, который приспособляется все видеть в розовом
свете и носится со своими иллюзиями и которым, к сожалению,
страдают теперь у нас многие дельные умы.
О Есть лица, на которых написано <нет>; человек с убеждениями
инстинктивно от них отворачивается.
С) Есть только один способ быть христианином, - это быть им
вполне.
а Если не согласиться с тем, что мысль человека есть мысль рода
человеческого, то нет возможности понять, что она такое.
D Наша свобода заключается лишь в том, что мы не сознаем
нашей зависимости.

>

СЗ Предоставленный самому себе, человек всегда шел лишь по
пути беспредельного падения.
С) Бог времени не создал - Он дозволил его создать человеку.
СЗ Одна из тайн блестящего метода в естественных науках в том,
что наблюдению подвергают именно то, что может на самом
деле стать предметом наблюдения.
СП Философы не интересуются в должной мере изучением чисто чело-
веческой действительности, - они относятся слишком пренебре-
жительно к этому: по привычке созерцать действия сверхчеловече-
ские, они не замечают действующих в мире природных сил.
О Массы находятся под влиянием особенного рода сил, разви-
вающихся в избранных членах общества. Массы сами не дума-
ют; посреди их есть мыслители, которые думают за них, возбу-
ждают собирательное разумение нации и заставляют ее
двигаться вцеред. Между тем как небольшое число мыслит,
остальные чувствует, и общее движение проявляется.
С") Бедняк, стремящийся к малой доле достатка, которого вам
девать некуда, бывает иногда жесток, это верно, но никогда
не будет так жесток, как жестоки были ваши отцы, те именно,
кто сделали из вас то, что вы есть, кто наделил вас тем, чем вы
владеете.
С) Молодое поколение в России мечтало о реформах в стране, о
системах управления, подобных тем, какие мы находим в стра-
нах Европы... Никто не подозревал, что эти учреждения, воз-
никнув из совершенно чуждого нам общественного строя, не
могут иметь ничего общего .с потребностями нашей страны...
Каково бы ни было действительное достоинство различных
законодательств Европы, раз все социальные формы являются
там необходимыми следствиями из великого множества пред-
шествовавших фактов, оставшихся нам чуждыми, они никоим
образом не могут быть для нас пригодными.
СЧ Нам незачем бежать за другими; нам следует откровенно оце-
нить себя, понять, что мы такое, выйти из лжи и утвердиться в
истине. Тогда мы пойдем вперед, и пойдем скорее других, по-
тому что пришли позднее их, потому что мы имеем весь их опыт
и весь труд веков, предшествовавших нам.
С) Горе народу, если рабство не смогло его унизить, такой народ
создан, чтобы быть рабом.
С] Изучайте Восток, этот великий музей традиций человечества.
С1 Социализм восторжествует, но не потому что прав, а потому
что борющиеся с ним не правы.

ЧААДАЕВ П.Я.(1794-185бгг.)

О Есть только три способа быть счастливым: думать только о
Боге, думать только о ближнем, думать только об одной идее.
О Есть три непобедимые вещи: гений, доблесть, рождение.
СЧ Болезнь одна лишь заразительна, здоровье не заразительно; то
же самое с заблуждением и истиной.
Вот почему заблуждение распространяется быстро, а истина
так медленно.
О Постигнуть совершенство дано только тем людям, которые к
нему стремятся с единой целью стать к нему ближе.
О Общество заставляют двигаться вперед не те, кто колеблется
между истиной и ложью, эти плясуны на канате, а люди прин-
ципиальные. Логика золотой середины может, поэтому, в луч-
шем случае, поддерживать некоторое время существование
общества, но она никогда ни на шаг не двинет его вперед.
Плодотворен один лишь фанатизм совершенства, страстное
стремление к истинному и прекрасному.
С1 Вы ведь хотите быть счастливыми. Так думайте как можно
меньше о собственном благополучии, заботьтесь о чужом; мож-
но биться об закдад, тысяча против одного, что вы достигнете
высших пределов счастья, какие только возможны.
СЧ Слово звучит лишь в отзывчивой среде.
D Как-то Чаадаев заказал свой портрет масляными красками.
Молодой живописец усердно работал над картиной, но взы-
скательный заказчик оставался ею недоволен. Несчастный ху-
дожник должен был переделать портрет пятнадцать раз! Одна-
жды он воскликнул: <Откровенно признаюсь, что я не могу
равнодушно смотреть на вас, писать два или три месяца одно и
то же лицо -- это ужасно!> - <Мне остается только сожалеть,
- возразил ему с невозмутимым спокойствием Чаадаев, - что
вы, молодые художники, не подражаете вашим предшествен-
никам, великим мастерам XV и XVI веков, которые не тяготи-
лись воспроизводить один и тот же тип>. - <Какой же это?> -
изумился художник. - <Тип Мадонны>.
О История -- ключ к пониманию народа.

_________________
"Незнание о незнании неизменно сопутствует познанию" С.Лем


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Ликбез: Философы. Жизнь.Теории
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 04 дек 2012, 21:45 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 03 мар 2010, 01:12
Сообщения: 4436
Откуда: г. Котлас. Архангельской области
Ницше

«БОГ УМЕР, ДА ЗДРАВСТВУЕТ СВЕРХЧЕЛОВЕК» (Ф. НИЦШЕ)

Великий немецкий философ Фридрих Ницше родился 15 сентября 1844 года в местечке Рексен близ городка Лютцена в семье протестантского пастора. Когда маленькому Фрицу исполнилось пять лет, отец умер, оставив сына на попечение фанатично верующей матери. В семье царила ревностная религиозность, что уже в подростковом возрасте вызывало у мальчика протест. Так, одиннадцати лет от роду он отказался идти к мессе.
Видя строптивый характер сына, мать поспешила удалить его от семьи, отдав учиться в гимназию в городе Наумбурге. Затем Ницше продолжил обучение в знаменитом в Германии интернате «Врата учения», где показал блестящий ум и способности к гуманитарным наукам. Он легко справлялся с древними языками и интересовался литературой.
В 1864 году Ницше поступил на обучение в Боннский университет, а оттуда перевелся в Лейпциг, где окончил обучение, получив диплом специалиста по классической филологии. В 1869 году будущий философ получил должность профессора в Базельском университете, где работал до 1879 года. В 1889 году Ницше тяжело заболел (как говорят исследователи, болезнь его унаследована от отца). Умер философ в 1900 году.
Все творчество Ницше принято разделять на четыре этапа, каждый из которых имеет свои особенности. Так, первый этап творчества характеризуется интересом к филологии, эстетике, творчеству философа-иррационалиста Шопенгауэра и дружбой с великим немецким композитором-неоромантиком Рихардом Вагнером. К этому периоду относятся такие труды Ницше, как «Рождение трагедии из духа музыки», «Философия в трагическую эпоху», «Несвоевременные размышления».
Второй период творчества Ницше наступил после разрыва с Вагнером и охарактеризовался началом критики философского наследия. К нему относятся работы «Человеческое, слишком человеческое», «Утренняя заря», «Веселая наука».
Третий период – это расцвет философского гения Ницше, на протяжении которого он создал наиболее известные свои произведения: «Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла», «К генеалогии морали», «Антихрист».
И в четвертый период, непосредственно предшествующий болезни, им написаны работы «Сумерки идолов» и «Esse homo».
Когда речь заходит о творчестве Ницше, первое, о чем мы вспоминаем, – это сверхчеловек, с которым связаны нацистские проповеди превосходства арийской расы и мечты о «высоких, стройных и белокурых» людях, наполняющих собой города всей земли. Однако на поверку оказывается, что первоначально идея о сверхчеловеке представляла собой нечто иное, и лишь позднее была извращена идеологами фашизма.
Идея о сверхчеловеке закономерно родилась в тот момент, когда философия стояла на распутье, не зная, куда двигаться дальше. До этого момента считали, что любой индивид может бесконечно совершенствоваться и развиваться, что он добр и справедлив по своей природе – и рано или поздно достигнет предела всех совершенств. Однако в XIX веке философы пришли к выводу, что это вовсе не так и что человек принципиально несовершенен, ничтожен, неразвит. Как раз на волне подобных упадочнических настроений и появилось учение Ницше о сверхчеловеке.
Первое, о чем он поспешил заявить, – это смерть Бога. Не стоит понимать данную фразу буквально. Речь в ней идет не о факте смерти, а о том, что на момент, когда Ницше писал свою книгу, размышления о Боге были практически уже невозможны (то есть умер философский бог, бог метафизики, равняясь на которого, человек стремился к совершенству). Что же пришло на смену несуществующему уже божеству? Конечно же, это не мог быть просто человек, так как он – всего лишь недоразвитое животное. Новым Богом могло стать только существо, действительно наделенное совершенством, то есть сверхчеловек.
На вопрос, что такое сверхчеловек у Ницше, довольно просто ответить, опираясь на книгу «Так говорил Заратустра». Именно в ней философ поместил свое учение о существе, призванном служить образцом для подражания и целью развития всех простых людей. Сверхчеловек – это существо, разум которого настолько совершенен, что позволяет управлять телом и волей. Это существо, презирающее мир простых людей и уходящее от него в горы, чтобы достичь предельного совершенства мыслей и поступков.
Образцом такого сверхчеловека Ницше считает древнего персидского пророка и основателя религии зороастризма Заратустру, который и становится главным героем книги. Философ рекомендует всем, кто решил подняться над обыденностью и превзойти свою ущербную человеческую природу, равняться на великого пророка и совершить скачок через пропасть, отделяющую просто человека от сверхчеловека.
Для того чтобы стать сверхчеловеком, необходимо изменить свое мировоззрение, посмотреть вокруг себя и увидеть, что мир людей достоин только презрения. Удалившись от этого мира, будущий сверхчеловек сосредоточивается на себе, на своих мыслях. Его дух проходит три этапа развития:
1) «верблюд» – человек, нагруженный традициями и установками культуры и традициями предыдущих поколений;
2) «лев» – человек, отрицающий себя как «верблюда», то есть отказывающийся абсолютно от всего того, от чего он зависит;
3) «ребенок» – человек, открытый для всего нового, чистый лист, сам создающий себе законы и управляющий своей волей.
Основной характеристикой сверхчеловека является наличие у него воли к власти. Воля к власти представляет собой стремление к тому, чтобы быть выше всех, быть самым лучшим, возвыситься благодаря своему уму и талантам и властвовать ущербными людьми. Воля к власти управляет миром и заставляет в борьбе доказывать свою силу и право на существование. Однако воля к власти – это не естественный отбор, о котором говорил Дарвин. Путем естественного отбора выживают только приспособленцы, то есть не всегда самые сильные и талантливые. Напротив, это могут быть самые слабые особи, наделенные хитростью. Ницше же проповедует не хитрость и изворотливость, а настоящую мощь разума и несгибаемую волю, редкостную личность, способную на подвиги.
Для того, чтобы показать, как важно воспитывать силу воли и насколько опасна жалость к слабым, таящим коварство, Ницше критикует христианство. В книге «Антихрист» он пишет о том, что эта религия проповедует жалость к слабым и немощным, настаивает на том, что только безвольные и бесхарактерные люди, во всем полагающиеся на Бога, являются праведными. Философ считает, что это в корне неверно.
На самом деле, жалость к слабым и стремление походить на них, передоверяя выбор собственной судьбы на волю Бога, грозит отсутствием воли и декадансом, то есть упадком и вырождением настоящего человека. Вместо этого Ницше советует держаться здорового эгоизма и воспитывать в себе самодостаточность, предоставляя каждому выживать самостоятельно.

* * *

Известно, что знаменитый немецкий философ Ницше страдал неизлечимым заболеванием головного мозга. Год от года приступы болезни становились настолько сильными, что продолжались по нескольку дней, делая мыслителя неспособным видеть свет, есть, разговаривать. После одного из подобных приступов Ницше, уже будучи зрелым человеком, потерял рассудок.

Есть ли у кого же-
лание сопутствовать
мне на моем пути? Я не
советую этого нико-
му. - Но вы хотите
этого? Так пойдемте же!
Ницше

Учитесь хорошо читать меня
Ницше

Пусть же немцы еще раз бессмертно ошибутся во мне и уве-
ковечат'. Для этого как раз есть еще время! - Достигнуто ли
это? - Восхитительно, господа германцы! Поздравляю вас...

Ницше
Моя исходная точка - прусский солдат.
Ницше

Если отказываются от войны, то, следовательно, отказы-
ваются от жизни в большом масштабе.
Ницше

1. ЖИЗНЬ

Немецкий философ.
Родился в местечке Рёккен в Тюрингии (Пруссия) в семье про-
тестантского священника.
Его предками в третьем поколении были польские дворяне (Ницке).
С детских лет Ницше овевала атмосфера святости и праведно-
сти. Свои же гимназические товарищи сравнивали его с <двена-

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

дцатилетним Иисусом Христом в храме> и дали ему прозвище
<маленький пастор>. Ницше мог декламировать библейские ре-
чения и церковные песнопения с таким выражением, что это поч-
ти исторгало слезы у слушателей.
Сохранился один наивный анекдот <героического характера>
из эпохи его первых школьных лет. Нескольким ученикам пока-
зался неправдоподобным рассказ о Муции Сцеволе, и они отри-
цали возможность существования подобного факта: <Ни у одно-
го человека не хватило бы мужества положить в огонь руки>, -
рассуждали молодые критики. Ницше, не удостаивая их отве-
том, вынул из печи раскаленный уголь и положил его себе на
ладонь. Знак от этого ожога остался у него на всю жизнь.
/Сцевола Гай Муций, римский герой, который, находясь в
стане врага и желая показать презрение к боли и смерти, сам
опустил правую руку в огонь./
Учился в Шульпфорте, где также получил образование Клоп-
шток, Фихте, Шлегель и др.
Учился в Бонне и Лейпциге, по образованию филолог; среди
всех студентов своего возраста был особенно заметен ранней и
сильной природной одаренностью.
В 22 года Ницше стал сотрудником <Центральной литератур-
ной газеты>.
В 25 лет получил профессуру в Базельском университете.
С 1869 по 1879 гг. жил в Базеле, здесь же подружился с Рихар-
дом и Козимой Вагнерами.
/Ницше:
<Несколько лет мы с Вагнерами делили между собой все
великое и малое; доверие не знало границ>.
Рихард Вагнер (1813-1863) - выдающийся немецкий
мыслитель, драматург, композитор, дирижер, теоретик ис-
кусства; одержимый, беспокойный, необыкновенно работо-
способный человек.
В своих взглядах Вагнер бескомпромиссен, безапелляцио-
нен, суров:
<Всё, что существует, должно погибнуть, это вечный за-
кон природы, это --необходимая основа бытия. Револю-
ции лишь выполняют этот закон. Они вечно разрушают,
но они и вечно создают новую жизнь. Старый порядок
построен на грехе, и потому мир, в котором мы живем,
должен быть потрясен до основания>.
(Р. Вагнер. Статья <Революция>). /

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

Ницше потянулся к Вагнеру, почувствовав в последнем род-
ственную душу, ищущую человеческие определяющие на-
чала не в разуме, а в сфере рационального, инстинктивного.
Ницше магнитят докультурные моменты и мифологические
сюжеты и образы.
Всю жизнь Ницше страдал сильными головными болями и при-
ступами не вполне ясной болезни:
Моей специальностью было: в течение двух-трех дней на-
пролет с совершенной ясностью выносить нестерпимую
боль cru, vert, сопровождаемую рвотой со слизью.
Ницше был близорук и по этой причине имел освобождение от
воинской службы. Но в 1867 г. прусская армия крайне нужда-
лась в людях, и потому его зачислили в один из артиллерийских
полков, квартировавший в Наумбурге.
Сильное воздействие на Ницше оказали книги Ф. М. Достоев-
ского (это открытие состоялось в начале 1887 года).
Достоевский... Никто кроме Стендаля так не восхищал и
не удовлетворял меня.
Ницше обладал злой наблюдательностью и умел создавать вре-
зающиеся в память сюжеты.
Сен-Бёв увидел однажды первого Императора. Это слу-
чилось в Булони: Наполеон был занят тем, что справлял
малую нужду. Не в этой ли чуточку позе он привык с тех
пор видеть и оценивать всех великих людей?
Внутренний смысл общества открылся Ницше после ознаком-
ления его с притчей Артура Шопенгауэра о дикобразах.
<Стадо дикобразов легло в один холодный зимний день тесною
кучей, чтобы, согреваясь взаимной теплотою, не замерзнуть. Од-
нако вскоре они почувствовали уколы от игл друг друга, что
заставило их лечь подальше друг от друга. Затем, когда потреб-
ность согреться вновь заставила их придвинуться, они опять попа-
ли в прежнее неприятное положение, так что они метались из одной
печальной крайности в другую, пока не легли на умеренном рас-
стоянии друг от друга, при котором они с наибольшим удобством
могли переносить холод. - Так потребность в обществе, происте-
кающая из пустоты и монотонности личной внутренней жизни,
толкает людей друг к другу; но их многочисленные отталкиваю-
щие свойства и невыносимые недостатки заставляют их расхо-
диться. Средняя мера расстояния, которую они наконец нахо-
дят как единственно возможную для совместного пребывания,
это - вежливость и воспитанность нравов. Тому, кто несоблю-

НИЦШЁ ФРИДРИХ (1844-190011.)

дает должной меры в сближении в Англии говорят: keep your
distance! Хотя при таких условиях потребность во взаимном теп-
лом участии удовлетворяется лишь очень несовершенно, зато не
чувствуются и уколы игл. У кого же много собственной, внут-
ренней теплоты, тот пусть лучше держится вдали от общества,
чтобы не обременять ни себя, ни других>.
/С) Видимо, этой притче была уготована какая-то особая
роль в формировании мироощущения Ницше. Ведь неспро-
ста же им будет сказано устами одного из главных своих
литературных персонажей такое откровенное признание:
<Кто пишет кровью и притчами - тот хочет, чтобы его не
читали, а заучивали наизусть>. С) /
Ницше многому подзарядился от Шопенгауэра. Он умел и хо-
тел черпать оптимизм пессимизма, чувствуя в Шопенгауэре и
корни, и побеги своего я. Некоторые мысли автора <Мира как
воли и представления> были Ницше по особенному близки. Как
вот эта из <Новых паралипомен>:
<Часто говорят о республике ученых, но не о республике гениев.
В последней дело обстоит следующим образом: один великан кли-
чет другому через пустое пространство веков; а мир карликов, \
проползающих под ними, не слышит ничего, кроме гула, и ничего '
не понимает, кроме того, что вообще что-то происходит. А с дру-
гой стороны, - этот мир карликов занимается, там внизу, непре-
рывными дурачествами и производит много шуму, носится с тем,
что намеренно обронили великаны, провозглашает героев, кото-
рые сами - карлики и т. п.; но все это не мешает тем духовным
великанам, и они продолжают свою высокую беседу духов>.
Осенью 1876 г. Ницше переезжает в Сорренто, прервав по
состоянию здоровья университетские лекции и взяв годичный от-
пуск. В его душе происходит перелом. Он обновляется. Поколеб-
лены - вдруг, в результате подспудного созревания - самые
глубокие и самые важные пласты его мироопределения. Сегодня
мы можем это все представить себе и понять, так как Ницше
оставил нам сам довольно многое раскрывающий след.
<То, что тогда у меня решилось, был не только разрыв с
Вагнером -я понял общее заблуждение своего инстинк-
та, отдельные промахи которого, называйся они Вагне-
ром или базельской профессурой, были лишь знамением.
Нетерпение к себе охватило меня; я понял, что настала
пора сознать себя. Сразу сделалось мне ясно до ужаса,
как много воемени было потоачено как бесполезно.

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844 -1900 IT.)

как произвольно было для моей задачи все мое существо-
вание филолога. Я стыдился этой ложной скромности...
Десять лет за плечами, когда питание моего духа было
совершенно приостановлено, когда я не научился ничему
годному, когда я безумно многое забыл, корпя над хла-
мом пыльной учености. Тщательно, с больными глазами
пробираться среди античных стихотворцев - - вот до чего
я дошел! - С сожалением видел я себя вконец исхудав-
шим, вконец изголодавшимся: реальностей вовсе небы-
ло в моем знании, а <идеальности> ни черта не стоили!
Поистине, жгучая жажда охватила меня: с этих пор я дей-
ствительно не занимался ничем другим, кроме физиоло-
гии, медицины и естественных наук... "Человеческое,
слишком человеческое", этот памятник суровой самодис-
циплины, с помощью которой я внезапно положил конец
всему привнесенному в меня "мошенничеству высшего
порядка", "идеализму", "прекрасному чувству", "Богу"
и прочим женственностям, - было во всем существенном
написано в Сорренто>.
В 1880 г. поле Ницшевого разума было пропахано плугом
Дюрингового <Курса философии> (Евгений Дюринг. Курс
философии как строго научного мировоззрения и образа жизни.
Лейпциг, 1875). Сохранился экземпляр книги, испещренный мно-
гочисленными пометками Ницше. Одна мысль Дюринга, похо-
же, особенно для него примечательна: вселенная может быть
представлена в каждое мгновение как комбинация элементар-
ных частиц и мировой процесс в таком случае есть некий калей-
доскоп всех возможных подобных комбинаций. Но если допус-
тить, что число комбинаций конечно и что, стало быть, оно
неизбежно исчерпывается, тогда придется допустить и то, что с
завершением последней комбинации вновь возвращается пер-
вая, придавая мировому процессу характер циклических повто-
рений одного и того же.
Поскольку собственные мысли Ницше развивались в том же на-
правлении, то в результате в один из августовских дней 1881 г. у
него реализуется концепция <вечного возвращения>. На этот счет
есть даже конкретное автобиографическое примечание.
Я шел в этот день вдоль озера Сильваплана через леса; у
могучего, пирамидально нагроможденного блока камней,
недалеко от Сурлея, я остановился. Там пришла мне эта
мысль.

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

Ницше придавал найденной точке зрения столь огромное зна-
чение, что считал ее центральной для всей своей философии. А
идея вот в чем.
Величайшая тяжесть. Что, если бы днем или ночью под-
крался к тебе в твое уединеннейшее одиночество некий
демон и сказал бы тебе: <Эту жизнь, как ты ее теперь
живешь и жил, должен будешь ты прожить еще раз и еще
бесчисленное количество раз; и ничего в ней не будет
нового, но каждая боль и каждое удовольствие, каждая
мысль и каждый вздох и все несказанно малое и великое в
твоей жизни должно будет наново вернуться к тебе, и все
в том же порядке и в той же последовательности, - также
и этот паук и этот лунный свет между деревьями, также и
это вот мгновение и я сам. Вечные песочные часы бытия
переворачиваются все снова и снова - и ты вместе с ни-
ми, песчинка из песка!> - Разве ты не бросился бы на-
взничь, скрежеща зубами и проклиная говорящего так
демона? Или тебе довелось однажды пережить чудовищ-
ное мгновение, когда ты ответил бы ему: <Ты - бог, и
никогда не слышал я ничего более божественного!> Овла-
дей тобою эта мысль, она бы преобразила тебя и, возмож-
но, стерла бы в порошок; вопрос, сопровождающий все и,
вся: <хочешь ли ты этого еще раз, и еще бесчисленное
количество раз?> - величайшей,тяжестью лег бы на твои
поступки! Или насколько хорошо должен был бы ты отно-
ситься к самому себе и к жизни, чтобы не жаждать больше
ничего, кроме этого последнего вечного удостоверения и
скрепления печатью?
Все подвержено вечному возврату. Когда-нибудь мы сно-
ва встретимся при тех же обстоятельствах; я снова буду
болен, а вы удивлены моими речами... Не все ли равно,
что я умираю; ведь ничто не разлучает, не приближает,
потому что каждый момент возвращается, каждая минута
вечна.
Сочинения Фридриха Ницше:
<Рождение трагедии из духа музыки> (1872)
/В рукописи книга поначалу называлась <Греческая весе-
лость>. /;
<О пользе и вреде истории для жизни> (1874);
<Шопенгауэр как воспитатель> (1874);
<Рихард Вагнер в Байрейте> (1875-1876):

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

<Человеческое, слишком человеческое: Книга для свободных
умов> (1876-1878)
/ <Возникновение этой книги, - вспоминал Нищие в <Ессе
Homo>, - относится к неделям первых байрейтских фестшпи-
лей; глубокая отчужденность от всего, что меня там окружало,
есть одно из условий ее возникновения... В Клингенбрунне,
глубоко затерянном в лесах Богемии, носил я в себе как бо-
лезнь свою меланхолию и презрение к немцам и вписывал вре-
мя от времени в свою записную книжку под общим названием
<Сошник> тезисы, сплошные жесткие асахологемы>.
Общественное мнение об этой книге было в диапазоне от
<Державная книга, увеличившая независимость в мире>
(Якоб Букхардт) до <Перед нами печальное свидетельство
болезни. Все эти афоризмы просто ничтожны в интеллекту-
альном отношении и весьма прискорбны в отношении мо-
ральном> (Козима Вагнер). /;
<Утренняя заря> (1881);
<Так говорил Заратустра: Книга для всех и для каждого>
(1881-1885)
/Ницшеанский Заратустра - пророк вечного возвращения, сверх-
человек, сокрушитель скрижалей всех существующих моральных
ценностей - не имеет ничего общего с деятелем иранской религии
(VII-VI века до н. э.), создавшим свое учение о вечной борьбе доб-
рого и злого начал (Ахурамазда и Анхра-Майнью)./;
<Веселая наука> (1882);
<Злая мудрость: Афоризмы и изречения> (1882--1885)
/Варианты названия этой книги были такими:
<Молчаливая речь>;
<В открытом море>;
<По ту сторону добра и зла>. / ;
<По ту сторону добра и зла> (1886);
<Генеалогия морали> (1887);
<Сумерки кумиров> (1888);
<Ессе Homo> (1888);
<Странник и его тень>;
<Несвоевременные размышления>;
<А нтихристианин>;
<Воля к власти> ^произведение издано в 1906 г. уже после
смерти философа сестрой Ницше Элизабет Фёрстер-Ницше).
/Для самого Ницше такого сочинения, как <Воля к власти>,
никогда не существовало. В 1888 г. у него сложился план

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844 -1900 IT.)

главной книги <Переоценка всех ценностей>. Ее состав пред-
полагался таким:
Книга первая. Антихристианин: опыт критики христианства.
Книга вторая. Вольный дух: критика философии как ниги-
листического движения.
Книга третья. Имморалист: книга невежества самого фа-
тального рода, повседневной морали.
Книга четвертая. Дионис: философия вечного возвращения.
Из всего замысла успела появиться только книга <Антихри-
стианин>. /
В начале 1889 г. у Ницше помутился разум, а через год с
небольшим его не стало.
А категории, которые Ницше ввел в философию, живут и
поныне:
<Воля к власти>;
<Переоценка всех ценностей>;
<Новая порода людей>;
<Белокурые бестии>;
<Сверхчеловек (derObermensch)>.

2. СУДЬБА

^ В произведениях Ницше сильна эквилибристика мысли, ему
нравятся эпатаж и хитроумные конструкции. Крученые ходы соз-
нания, как у Ларошфуко (<Кто полагает, что любит свою лю-
бовницу из любви к ней самой, тот глубоко заблуждается>),
пленяют его, побуждают и самому <быть на уровне> и <не
снижать планку>.
Не угодно ли - так вопрошал я себя с беспокойством -
долгому предложению моей жизни быть прочитанным в 06-
ратном порядке^ В прямом порядке, без сомнения, читал я
лишь <слова, лишенные смысла>.
<Ты страшен мне, ибо тебя берет смех там, где мы боремся за
жизнь, - ты выглядишь как некто, кто уверен в своей жиз-
ни>. - <В своей жизни или в своей смерти>, - сказал Зара-
тустра.
Нет прекрасной поверхности без ужасной глубины.
"^ Ницше острее других чувствовал жизнь. Бытие в сообществе
людей причиняло ему боль, страдания, невыносимость.
Клокоча от гнева, мне приходилось любить там, где следо-
вало бы презирать.

НИЦШЁ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

*;
-ПК.

'х,
#'

^ С) Ницше вполне укладывается в схему <философа многих со-
ветов>. Большая часть его текстов - сплошные рекоменда-
ции, поучения, наставления. Одноплановости и ровности в них
нет, но вот постоянство нацеленности в некую, только ему
видимую сущность, есть. С)
Индивидуальные манера и стиль Ницше сквозят в каждом
наугад взятом примере.
Искусство извиняться. Когда кто-то извиняется перед на-
ми, он должен это делать весьма умело: иначе мы сами
предстаем себе виновными и испытываем неприятное
чувство.
Берегись кошек: они никогда не отдают, они даже не отпла-
чивают - они лишь ощериваются и мурлычут при этом.
Угрызение совести - такая же глупость, как попытка соба-
ки разгрызть камень.
Берегись предостерегать бесстрашного! Ради самого пре-
достережения он ринется еще в каждую пропасть.
^ f) Ницше - единственный из философов, который загадочен в
своей ясности и не понятен до понятности. Он светел своей тем-
нотой и беспрерывно раним в своей защищенности. С)

Веселая наука

Книга? Нет: что толку в книгах!
В этих шлаках мертвых мигов!
Только прошлое их сводня:
Здесь же вечное Сегодня.

Книга? Нет: что толку в книгах!
В саркофагах мертвых мигов!
Это - воля, обещанье,
Это - всех мостов сжиганье,
Бриз внезапный, снятый якорь,
Шум колес, одна атака;
В белом дыме пушек грохот,
Чудища морского хохот!
(Пер. К. А. Свасьяна)

Истина требует, подобно всем женщинам, чтобы ее любов-
ник стал ради нее лгуном.
В стадах нет ничего хорошего, даже когда они бегут вслед
за тобою.

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 i-i.)

^ Когда престарелого автора лучшей Истории новой философии
Куно Фишера спрашивали, почему он не отводит в своих трудах
места Фридриху Ницше, то знаменитый гейдельбергский профессор
с презрением всегда отвечал: <Ницше - просто сумасшедший>.
" С) Я бы определил бы Ницше как философа трагического одино-
чества, когда неприкаянная душа талантливого человека не впи-
сывается ни в то время, в которое он живет, ни в то окружение, с
которым он общается. Привычное к переламыванию и перемалы-
ванию людей общество хотело так же поступить и с Фридрихом
Ницше. Но этот особенно независимый и гордый дух не поддал-
ся. Сначала он скрежетал и сопротивлялся, а потом просто пред-
почел свернуться в себя, дождавшись лучших времен.
Ницше сошел не с ума, а с дистанции, чтобы не толкаться с
современниками, не суетиться ни в их будничных заморочках,
ни в их упрощающей всё заданности.
Случай с Ницше -- это пример особого анабиоза, когда чело-
век контролируемо затеял без сна <проснуться> среди нас, мо-
гущих уже его принять, понять и не противоречить. <)
^ Любимые афоризмы Фридриха Нищие:
L*] <Презирайте свою презренность> (Св. Бернард).
~*\ <Знайте, что нет ничего более обычного, чем сделать зло из
удовольствия делать его> ("77. Мериме).
L*] <Пусть свершится истина, хоть бы погибла ^изнь> (лат.
поговорка).
Н<Не надейтесь от осадка жизни подучить то, что не могло дать
первое страстное движение> (Джон Драйден).
И <Владыка, чье прорицалище существует в Дельфах, - не го-
ворит и не скрывает, но означает> (Гераклит).
L*] <Когда чернь принимается рассуждать, все потеряно> (франц.
поговорка).
3 <Ничто из человеческих дел не заслуживает особых страда-
ний> (Платон).
3 <Все мудрецы всех времен, улыбаясь и кивая, общим хором
возглашают: безумно ждать исправления безумцев! Дети мУд-
рости, считайте же глупцов именно глупцами, как и надлежит>
(И. В. Гете).
[*] <Во-первых, писать, во-вторых, философствовать> (лат. по-
говорка).
3 <Историк это пророк, обращенный вспять> (Ф. Шлегель).
3 <Монархи причисляются к выскочкам> (Шарль Талейран).
3 <Каждому свое> (лат. поговорка).

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

!_*] <Жизнь -женщина> (лат. поговорка).
L*J <Он умеет наслаждаться жизнью, как рассудительный лени-
вец, высиживающий свои удовольствия> (Герцог Неверский).
^<Лучшее, что мы имеем от истории, - возбуждаемый ею энту-
зиазм> (И. В. Гете).
В <Памятник вечнее меди> (Гораций)..
[^<Нравственно хороший человек четырехуголен> (Аристотель).

Фридрих Ницше
Фотография 1892 г.

L*] <Государь - первый слуга и первое должностное лицо госу-
дарства> (Фридрих Великий).
L*] <Чтобы быть хорошим философом, нужно быть сухим, ясным,
свободным от иллюзий. Банкир, которому повезло, отчасти обла-
дает характером, приспособленным к тому, чтобы делать откры-
тия в философии, т. е. видеть ясно то, что есть> (Стендаль).
L*J <Я следую самому себе> (исп. поговорка).

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

Г*] <Г-жу Санд я нахожу гораздо более правдивой, чем Бальзака.
У нее страсти обобщены... через триста лет читать будут г-жу
Санд> (Э. Ренаи).
И <Недостойно великих сердец - обнаруживать испытываемое
ими беспокойство> (франц. поговорка).
Н <Или дети, или книги> (лат. поговорка).
Э <Души крепнут, доблесть расцветает от раны> (Марк Фурий
Бибакул).
Q <Верьте эксперту> (лат. поговорка).
Э<Мы a priori познаем в вещах лишь то, что вложено в них нами
самими> (И. Кант).
'3 <Разум и наука - продукты человечества; но желать их сде-
лать непосредственным достоянием народа и получить их че-
рез народ -утопия> (Э. Ренан).
И <Я всегда ненавистно> (Б. Паскаль).
Г*] <Ибо от избытка сердца говорят уста> (Матф. 12, 34).
L*] <Мерзкое суеверие> (Тацит).

L*] <Был я всегда терпелив ко многим вещам неприятным,
Тяготы твердо сносил, верный завету богов.
Только четыре предмета мне гаже змеи ядовитой:
Дым табачный, клопы, запах чесночный и ^>.

(И. В. Гете.)
[*] <Хорошая женщина и плохая женщина требуют кнута> (Са-
кетти).
Э <Мы склонны к запретному> (Овидий).
[j <Различие порождает ненависть> (франц. поговорка).
3 <Я сам ближе всего к себе> (Теренций).
[*] <Подчинись закону, который ты сам издал>, (лат. поговорка)
^ <Чтобы поглупеть, начните верить> (Б. Паскаль).
3 <Большинство не довольствуется философией, большинству
нужна святость> (Э. Ренан).
@ <Любовь - наиболее эгоистическое из всех чувств и, следо-
вательно, наименее великодушное, когда оно ранено> (франц.
поговорка).
@ <Гений -это невроз> (Моро де Тур).

3. УЧЕНИЕ

Сообщу вам тайну: во-первых, вряд ли богнфилософствуют,
а во-вторых, люди неохотно верят в богов.

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

Наследственный недостаток философов. Философы все без ис-
ключения страдали до сих пор одинаковым недостатком: они
мыслили неисторично, противоисторично. Они исходили из че-
ловека, которого являло им их время и окружение, охотнее
всего их самих себя и даже только из себя; им казалось, что уже
путем самоанализа они достигают цели - знания <человека>.
Их собственные оценочные чувства (или оценочные чувства
их касты, расы, религии, здоровья) принимались ими за абсо-
лютные мерки ценности; ничто не было им более чуждо и про-
тивно, чем бескорыстие собственно научной совести, которая
наслаждается своей свободой и в благожелательном презре-
нии к личности, каждой личности, каждой личностной пер-
спективе. Эти философы были прежде всего личностями; каж-
дый из них даже ощущал про себя некое <Я есмь личность>,
словно бы некую aeterpa veritas человека, <человека-в-себе>.
Из подобной неисторической оптики, развитой ими в отноше-
нии самих себя, проистекает величайшее множество их заблу-
ждений - прежде всего основное заблуждение, сводящееся к
тому, чтобы всюду искать <сущее>, всюду предполагать су-
щее, всюду умолять значимость изменения, становления, про-
тиворечия, Даже под гнетом культуры, одержимой историз-
мом (каковой была немецкая культура на рубеже столетий),
философам свойственно было выставлять себя по меньшей ме-
ре как цель всего становления, на которую с самого начала
ориентируется все-что-ни-есть: комедия, разыгранная в свое
время Гегелем перед замершей от удивления Европой.
Оценка незаметных истин. Признаком более сильного и гордо-
го вкуса (как бы легко этот признак ни производил обратного
впечатления) является способность оценивать маленькие, не-
заметные, осторожные, найденные посредством строгого ме-
тода истины выше, чем те широкие, парящие, обволакиваю-
щие обобщения, к которым тяготеет потребность
религиозной и художественной эпохи. Люди, отставшие по
части интеллектуальной дисциплины или вынужденные в
силу солидных оснований чураться ее (случай женщин), от-
носятся к названным мелким достоверностям с какой-то ус-
мешкой на устах. Художнику, например, ничего не говорит
какое-либо физиологическое открытие; это даст ему осно-
вание думать о нем с пренебрежением. Такие отстающие, кото-
рые при случае разыгрывают из себя судей (наша эпоха явила
по этой части три примера большого стиля: Виктор Гюго для

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

Франции, Карлейль для Англии, Рихард Вагнер для Герма-
нии), говорят об этом с иронией.
О познании страдальца. Состояние больных людей, которые
долго и ужасно мучились своими страданиями и рассудок ко-
торых тем не менее остается незамутненным, представляет не-
который лнтерес для познания - не говоря уже ничего о тех
интеллектуальных благодеяниях, которые приносят собою ка-
ждое глубокое одиночество, каждая внезапная и дозволенная
свобода от всякого рода обязанностей и привычек. Глубоко
страдающий человек с ужасающим хладнокровием разгляды-
вает вещи из своего состояния: перед взором его исчезают все
те мелкие лживые фокусы, в которых по обыкновению плещут-
ся вещи, когда на них смотрят глазами здорового человека;
даже сам он предстает себе без пуха и цвета. Допустим, что
прежде он жил какими-то опасными причудами; это высшее
отрезвление болью служит средством - и, должно быть, един-
ственным средством - вырвать его из них. (Возможно, что с
этим столкнулся основатель христианства на кресте: ибо гор-
чайшие из всех слов: <Боже мой, для чего Ты Меня оставил!>,
взятые во всей глубине, как и следует их брать, содержат сви-
детельство общего разочарования и просветления относитель-
но грезы своей жизни; в момент высочайшей муки он стал
ясновидящим в отношении самого себя, подобно тому, как рас-
сказывает это поэт о бедном умирающем Дон-Кихоте). Чудо-
вищное напряжение интеллекта, силящегося тягаться с болью,
приводит к тому, что все, на что он теперь взирает, освещается
новым светом, и несказанная привлекательность, которую вы-
зывают к жизни все новые освещения, бывает зачастую доста-
точна сильна, чтобы дать отпор всем приманкам самоубийства
и явить последующую жизнь страдальца как нечто в высшей
степени желанное. С презрением вспоминает он уютный, теп-
лый мир, окутанный туманами, в котором бродит ничтоже Сум-
няшеся здоровый человек; с презрением вспоминает он благо-
роднейшие и любимейшие иллюзии, которыми он прежде
водил себя самого за нос; ему доставляет какое-то наслаж-
дение накликать себе это презрение как бы из самой преис-
подней и причинить таким образом душе горчайшее стра-
дание: этим противовесом удерживает он физическую
боль - он чувствует, что нынче ему необходим как раз
этот противовес! В жутком ясновидении своего существа
восклицает он самому себе: <Будь однажды собственным

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

своим обвинителем и палачом, прими однажды страдания как
предписанную тебе тобою же кару! Наслаждайся своим пре-
имуществом судьи; больше: наслаждайся своим соизволением,
своим тираническим произволом! Будь выше своей жизни, как
и своего страдания; смотри свысока на все, что имеет основа-
ния, и на все бездонное!>. Наша гордость встает на дыбы, как
никогда еще; на ее стороне против такого тирана, как боль, и
против всех нашептываний боли, которыми эта последняя си-
лится выудить из нас свидетельство, порочащее жизнь, несрав-
ненная привлекательность задачи - взять против тирана как
раз сторону жизни. В этом состоянии злобно обороняешься от
всякого пессимизма, дабы он не предстал следствием нашего
состояния и не унизил нас, как побежденных. Равным образом
никогда еще соблазн проявлять справедливость в суждениях
не достигал такой силы, как нынче, ибо нынче в этом триумфе,
празднуемом над нами самими и над раздражительнейшим из
всех состояний, простительной выглядела бы любая неспра-
ведливость суждения; но мы не хотим приносить извинений -
как раз теперь хотим мы показать, что можем существовать
<без вины>. Мы охвачены форменной судорогой спеси. - И
вот опускаются первые сумерки смягчения, выздоровления -
почти тотчас же начинаем мы обороняться от засилья нашей
спеси: мы именуем себя в ней глупыми и тщеславными - слов-
но бы нам довелось пережить нечто, что было уникальным! Мы
унижаем без малейшей благодарности всесильную гордость, с
помощью которой нам только и удавалось сносить боль, и за-
пальчиво требуем противоядия от гордости: нам хочется отчу-
жденности и обезличенности, после того как боль слишком
насильственным и продолжительным образом вколачивала нас
в личное. <Долой, долой эту гордость! - восклицаем мы. -
Она была болезнью и к тому же судорогой!> Мы снова смотрим
на людей более требовательным взором: с щемящей душу улыб-
кой вспоминаем мы, что знаем теперь о них кое-что по-новому
и иначе, чем прежде; что упала некая завеса, - но это так
услаждает нас: снова видеть приглушенные огоньки жизни и
выходить из ужасающей трезвой ясности, в которой мы, буду-
чи страдальцами, видели и проницали взором вещи. Мы не
гневаемся, если снова начинают разыгрываться фокусы здо-
ровья, - мы всматриваемся во все, точно преображенные,
кротко и все еще устало. В этом состоянии нельзя без слез
слушать музыку.

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

Я не хочу повторения жизни. Как вынес я ее? Трудясь. Что
дает мне выдержать ее вид? Взгляд на сверхчеловека, утверг
ждающего жизнь. Я и сам пытался утверждать ее - ах!
Мне боязно среди людей; меня мучила жажда среди людей, и
ничто не утоляло меня. Тогда ушел я в одиночество и сотворил
сверхчеловека. И, сотворив его, я разгладил ему великую за-
весу становления и дал полдню светиться вокруг него.
Новая мысль восхищает меня, я все больше отучаюсь от ощу-
щения, что она исходит от меня или от кого-то другого. Как
глупо - быть здесь ревнивым! И все-таки какая ужасная исто-
рия помрачения истинного у этой ревности!
<Не укради!> - Но где прекращается собственность? Мысль,
импульс, точка зрения, выражение образа, вид здания, челове-
ка - разве все это не собственность? А мы непрерывно обкра-
дываем все. Мы уворовываем в себя все вещи и все солнца -
все существующее, все некогда случившееся продолжаем мы
лелеять для самих себя. Мы не думаем при этом о других;
каждый отдельный индивид заботится о том, что он может
урвать для самого себя.
Честность в отношении собственности вынуждает нас сказать,
что и сами мы целиком наворованы и что ощущения наши
слишком притуплены и грубы по этой части. Человеку свойст-
венна ложная гордость в отношении материала и красок, но он
может написать новую картину, к восторгу знатоков, - тем
самым он снова заглаживает свое посягание на имущества
мира. - Понимать наше существование так, что мы должны
свершить для него нечто, - понимать его не как вину, а как
аванс и задолженность! - Мы питаемся всем; справедливость
требует, чтобы мы возвращали нечто на пропитание всем.
Чистое и чистая совесть. Вы полагаете, все чистое во все
времена имело чистую совесть? - Наука - стало быть, не-
пременно нечто очень чистое - вступила в мир без таковой и
начисто лишенная всякого пафоса, скорее, украдкой, околь-
ными путями, шествуя, точно некая преступница, с покрытой
или принаряженной головой и всегда, по меньшей мере, с
настроением контрабандистки. Чистой совести предшеству-
ет в качестве предварительной ступени - не противополож-
ности - дурная совесть: ибо все чистое было однажды но-
вым, следовательно, необычным, противящимся нравам,
безнравственными подтачивало сердце счастливого откры-
вателя, как червь.

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

Весь этот мир, сотворенный нами, о, как мы его лю6или\ Все
чувства, испытываемые поэтами к их собственному творе-
нию, - ничто по сравнению с неисчислимыми излияниями сча-
стья, которое охватывало людей в незапамятные времена, ко-
гда они о/як^ьгвалм природу.
Человечность. Мы не считаем животных моральными сущест-
вами. Но думаете ли вы, что животные считают нас моральны-
ми существами? - Умей животное говорить, оно сказало бы:
<Человечность - это предрассудок, которым, по крайней ме-
ре, не страдаем мы, животные>.
Поскольку нынче больше, чем когда-либо, значимы индивиду-
альные масштабы, то и несправедливости стало больше, чем
когда-либо. Историческое чувство - моральное противодей-
ствие. Причинение зла суждениями нынче величайшее из су-
ществующих еще зверств. Всеобщей морали уже не существу-
ет; по меньшей мере, она становится все слабее, как и вера в
нее среди мыслителей.
Нет недостатка в людях, живущих без морали, так как они боль-
ше не нуждаются в ней (подобно тем, кто живет без врача, ле-
карств, мучительных процедур, так как они здоровы и обладают
соответствующими привычками). Жить морально сознательно -
предполагает сплошную ошибочность вкупе с ее гневом и по-
следствиями, и это значит: мы не нашли еще условий нашего
существования и все еще ищем их. Для индивида, поскольку он не
принадлежит к категории мыслителей, мораль представляет ог-
раниченный интерес: покуда у него нехорошо, нестабильно на
душе, он размышляет над причинами и ищет моральных причин,
так как прочие ему, малообразованному, неизвестны. Втиснуть
ошибки своего телосложения, своего характера в моральность,
взвалить на себявину за свою болезнь - это морально.
Мораль есть занятие тех, кто не в состоянии отделаться от нее:
оттого она принадлежит в их случае к <условиям существова-
ния>. Условий существования нельзя опровергнуть: их можно
только - не иметь.
Как только мы намере.ваемся определить цель человека, мы
оговариваем само понятие человека. Но существуют лишь ин-
дивиды; из известных до сих пор можно лишь таким путем
извлечь понятие, что при этом отдирается индивидуальное, ~~
стало быть, установить цель человека значило бы: задержать
индивидов в их индивидуальном становлении и велеть им'--
стать общими. Не надлежало ли, напротив, каждому индивиду^

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 IT.)

благодаря своим индивидуальнейшим признакам, стать попыт-
кой достижения более высокого вида, чем человек^. Моей мора-
лью было бы: все больше лишать человека его общего харак-
тера и специализировать его, делать его на одну степень
непонятнее для других (и тем самым делать его предметом пе-
реживаний, удивления, поучения для них).
Поскольку еще приходится действовать, стало быть, посколь-
ку ещеповелевается, синтез (снятие морального человека) ос-
тается неосуществленным. Не иначе могут порывы повеле-
вающего разума прорваться сквозь цель, как наслаждаясь
собою в деяниях. Сама воля должна быть преодолена - чув-
ство свободы творится уже не из противоположности принуж-
дения! Становиться природой'.
Мирская справедливость. Можно перевернуть мирскую спра-
ведливость вверх дном - с помощью учения о полной безот-
ветственности и безвинности каждого; и попытка в этом на-
правлении была уже сделана как раз на почве противополож-
ного учения о полной ответственности и виновности каждого.
То был основатель христианства, кому хотелось упразднить
мирскую справедливость и устранить из мира суд и кару. Ибо
он понимал всякую вину как <грех>, т. е. как преступление
перед Богом, а не как преступление перед миром; с другой
стороны, он считал каждого человека по последней мерке и
почти во всяком отношении грешником. Но виновные не долж-
ны быть судьями себе подобных: так решила его справедли-
вость. Все судьи, представляющие мирскую справедливость,
были, таким образом, в его глазах столь же виновными, как и
осужденные ими, а выражение невинности в их лицах казалось
ему верхом ханжества и фарисейства. Кроме того, он смотрел
на мотивы поступков, а не на следствия, и считал достаточно
дальновидной одну-единственную оценку мотивов: самого се-
бя (или, как он выражался: Бога).
До сих пор существовали прославители человека и очернители
его, те и другие, однако, сморальнойточки зрения. Ларошфу-
ко и христиане находили человека безобразным: но это есть
моральное суждение, а другого попросту не знали. Мы причис-
ляем его к природе, которая ни зла, ни добра, и находим его не
всегда безобразным там, где к нему чувствовали отвращение
те моралисты, и не всегда прекрасным там, где они его про-
славляли. Что есть здесь прекрасное и безобразное? Нечто
усложненно-целесообразное, что сбивает с пути и обводит

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

вокруг пальца наш рассудок, при всем том какое-то фокусни-
чество; дальше - способность выражения и сила самого вы-
ражения. Большая кривая его планов и идеалов. Его история.
Его манера опьянять себя. Это животное - сущая учеба без
конца. В природе нет грязного пятна, лишь мы наложили его на
нее. Слишком поверхностно трактовали мы эту <грязь>. Нуж-
ны глаза нидерландцев, чтобы и здесь открыть красоту.
Стремление отличиться. Стремление отличиться всегда наце-
лено на ближнего и ищет узнать, каково у него в душе, - но
сочувствие и осведомленность, необходимые для удовлетво-
рения этого влечения, крайне далеки от того, чтобы быть без-
обидными, сострадательными или благосклонными. Мы хо-
тим, напротив, ощутить или догадаться, как именно ближний
сносит нас во внешнем или внутреннем плане: каким образом
он теряет власть над собою и поддается впечатлению, которое
производит на него наша рука или просто наш взгляд; и даже в
том случае, когда стремящийся отличиться производит и хотел
произвести радостное, окрыляющее или просветляющее впе-
чатление, он все-таки наслаждается этим успехом не в той
мере, в какой он порадовал, окрылил, развеселил ближнего, а
в какой он запечатлел себя в чужой душе, изменил ее формы и
, возобладал ею по собственному усмотрению. Стремление от-
личиться есть стремление возобладать ближним, все равно -
косвенным путем и только в чувствах или даже в грезах. Суще-
ствует целая градация этого тайно взыскуемого возоблада-
ния, и ее полный перечень почти совпал бы с историей культу-
ры, от первых карикатурных еще ростков варварства до
гримасы переутонченности и болезненной идеальности. Стрем-
ление отличиться причиняет ближнему - чтобы огласить лишь
некоторые ступени этой затяжной лестницы - муки, потом уда-
ры, потом ужас, потом полное страха удивление, потом изум-
ление, потом зависть, потом восторг, потом окрыленность, по-
том радость, потом веселость, потом смех, потом высмеяние,
потом издевка, потом надругательство, потом удары без раз-
бора, потом истязание: здесь, на самом конце лестницы, сто-
ит аскет и мученик; он испытывает высочайшее наслажде-
ние от того, что сам несет как следствие своего влечения
отличиться то именно, что его отражение, варвар, причиня-
ет другому на начальных ступенях лестницы, желая отли-
читься от него и перед ним. Триумф аскета над самим со-
бою. его обращенный при этом вовнутрь взор, который видит

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844 -1900 IT.)

человека расщепленным на страдальца и соглядатая и впредь
всматривается только во внешний мир, словно для того, чтобы
собирать в нем хворост для собственного костра, эта послед-
няя трагедия стремления отличиться с одним лишь действую-
щим лицом, обугливающимся в самом себе, - вот достойный
финал, загаданный самим началом: оба раза неизречимое сча-
стье при виде пыток'. В самом деле, должно быть, нигде на
земле не было большего счастья, помысленного как полно-
кровное чувство власти, чем в душах суеверных аскетов. Бра-
мины выражают это в истории короля Вишвамитры, который
тысячелетними тщаниями в покаянии выработал такую силу,
что вознамерился воздвигнуть новое небо. Мне сдается, что во
всем этом роде внутренних переживаний мы представляем со-
бою нынче грубых новичков и бредущих на ощупь отгадчиков
загадок: четырьмя тысячелетиями раньше были лучше осве-
домлены об этих нечестивых утонченностях самонаслаждения.
Должно быть, и сотворение мира представлялось какому-то
индийскому мечтателю некой аскетической процедурой, осу-
ществленной Богом над самим собой! Должно быть, и сам Бог
хотел загнать себя в приведенную в движение природу как в
некий аппарат для пыток, дабы вдвойне ощутить при этом свое
блаженство и свою власть! И если допустить, что это был как
раз Бог любви: какое наслаждение для такого Бога - сотво-
рить страждущих людей, истинно по-божески и по-сверхче-
ловечески претерпевать неуемную муку при виде их и тирани-
зировать таким образом самого себя! И допустив даже, что
это был не только Бог любви, но и Бог святости и безгрехов-
ности: какие подозрения о горячечных бредах божественно-
го аскета должны шевелиться в душе, если он сотворяет
грехи и грешников и вечное осуждение и уготавливает под
небом своим и престолом чудовищное место вечной юдоли и
вечных стенаний! - Нельзя вполне исключить того, что и
души Павла, Данте, Кальвина и им подобных проникли
однажды в жуткие тайны подобного сладострастия власти;
и можно при виде этих душ задаться вопросом: да, действи-
тельно ли круг в стремлении отличиться в конце концов
замыкается на аскете? Нельзя ли было бы еще раз пробе-
жать этот круг с самого начала с твердым настроением ас-
кета и в то же время сострадающего Бога? Итак, причинять
другим боль, чтобы те,м самым причинять боль себе, чтобы
через это снова торжествовать над собой и своим состпаяа-

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

нием и блаженствовать от предельной власти! - Прошу про-
щения за несдержанность в осмыслении всего, что могло ока-
заться возможным в душевной несдержанности властолюби-
вой прихоти на земле!
Мораль добровольного страдания. Какое наслаждение оказыва-
ется в период войны наиболее сильным у людей, принадлежа-
щих к тем маленьким, постоянно подвергающимся опасности
общинам, где царит строжайшая нравственность? Стало быть, у
сильных, мстительных, враждебных, коварных, подозритель-
ных, готовых к самому страшному и очерствевших в лишениях
и нравственности душ? Наслаждение жестокостью '. и это столь
же верно, сколь верно и то, что в этих состояниях к добродетели
такой души причисляется также изобретательность и ненасыти-
мость по части жестокости. Община услаждается содеянными
жестокостями и стряхивает с себя на время угрюмость постоян-
ного страха и осторожности. Жестокость принадлежит к древ-
нейшему праздничному настроению человечества. Следователь-
но, и богов воображают себе услаждающимися и празднично
настроенными там, где их потчуют зрелищем жестокости, -
таким образом вкрадывается в мир представление о том, что
добровольное страдание, свободно поволенная мука есть нечто
вполне осмысленное и значимое. Постепенно обычай формиру-
ет в общине практику, сообразную этому представлению; отны-
не всякий избыток хорошего самочувствия возбуждает подозре-
ние, а все тяжело болезненные состояния - уверенность; говорят
- себе: боги, должно быть, взирают на нас немилостиво из-за сча-
стья и милостиво из-за нашего страдания - отнюдь не состра-
дательно! Ибо сострадание считается чем-то презренным и не-
достойным сильной, внушающей страх души, - но они взирают
на нас милостиво, поскольку развлекаются тем самым и <дела-
ются беспечными>: ибо жестокий наслаждается сильнейшим зу-
дом чувства власти. Так, в понятие <самого нравственного че-
ловека> общины входит добродетель частого страдания,
лишения, сурового образа жизни, жестокого самоистязания -
повторим это снова и снова - не как средство дисциплины,
самообладания, взыскания индивидуального счастья, а как доб-
родетель, которая создает общине хорошую репутацию у злых
богов и точно фимиам некоей непрерывной примирительной
жертвы воскуривается им на алтаре. Все духовные водители
народов, которые были в состоянии оживить нечто в косном,
ужасном омуте их нравов, нуждались, кроме безумия, в добро-

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

вольной муке, дабы обрести веру, - чаще всего и прежде всего,
как правило, веру в самих себя! Чем больше ступал их дух по
новым стезям и, стало быть, мучился угрызениями совести и
страхами, чем жесточе бешенствовали они против собственной
плоти, собственных прихотей и собственного здоровья, - как
бы предлагая божеству, озлобленному, должно быть, из-за запу-
щенных и подавленных обычаев и новых целей, некий суррогат
удовольствия. И не вздумайте слишком быстро поверить в то,
что нынче мы полностью избавились от подобной логики чувст-
ва! Пусть наиболее героические души посовещ^ются с собою по
этому поводу! Каждый крохотный шаг на ниве свободного мыш-
ления, лично выпестованной жизни с давних пор завоевывался
духовными и телесными муками: не только продвижение впе-
ред, нет! прежде всего сама поступь, движение, изменение нуж-
дались в неисчислимых мучениках - в долгой веренице нащу-
пывающих пути и основополагающих тысячелетий, о которых,
разумеется, и не думают, разглагольствуя, как водится, о <ми-
ровой истории>, этом смехотворном маленьком отрезке челове-
ческого существования; но даже и в этой так называемой миро-
вой истории, которая, в сущности, есть шум вокруг последних
новостей, не существует более значительной темы, чем древней-
шая трагедия мучеников, тщившихся сдвинуть с места боло-
то. Ничто не куплено более дорогой ценой, чем та малость
человеческого разума и чувства свободы, которая нынче со-
ставляет нашу гордость. Но именно эта гордость и лишает нас
почти возможности сопереживать чудовищный временной отре-
зок <нравственности нравов>, которая предлежит мировой ис-
тории как действительная и решающая основная история, сфор-
мировавшая характер человечества', когда действительными
были - страдание как добродетель, жестокость как доброде-
тель, притворство как добродетель, месть как добродетель, от-
рицание разума как добродетель, напротив, хорошее самочув-
ствие как опасность, любознательность как опасность, радость
как опасность, сострадание как опасность, жалость со стороны
как оскорбление, труд как оскорбление, безумие как дар Бо-
жий, изменение как нечто безнравственное и чреватое погибе-
лью! - Вы думаете, все это изменилось и человечество должно
было сменить свой характер? О, вы, знатоки человеков, узнай-
те-ка получше самих себя!
Идея Фауста. Маленькая белошвейка поддается соблазну и
делается несчастной; злодей - великий ученый, имеющий за

И

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844- 1900 гг.)

плечами все четыре факультета. Может ли, однако, здесь обой-
тись без нечистого? Нет, конечно, нет! Без подмоги всамде-
лишнего черта великому ученому не удалось бы сие осущест-
вить. - Неужели этому и в самом деле суждено было стать
величайшей немецкой <трагической мыслью>, как принято го-
ворить среди немцев? -- Для Гете, однако, названная мысль
была еще и слишком страшна; его кроткое сердце не могло не
Поместить маленькую белошвейку, <добрую душу, лишь одна-
жды забывшуюся>, после ее насильственной смерти в окруже-
нии святых; и даже великого ученого путем злой щутки, сыг-
ранной с чертом в решающий момент, доставил он в нужное
время на небо, его, <доброго малого> с <темным порывом>, -
там, на небеси, любящие наново обретают друг друга. - Гете
сказал однажды, что для подлинно трагического природа бы-
ла еще слишком примирительной.
Намек моралистам. Наши музыканты сделали великое откры-
тие: в их искусстве возможно и безобразие, вызывающее инте-
рес'. Так, точно опьяненные, бросаются они в этот разверзшийся
океан безобразного, и никогда еще делать музыку не было столь
легким занятием. Лишь теперь приобрели общий темный фон, на
котором и крохотная полоска света прекрасной музыки получа-
ет блеск золота и изумруда; лишь теперь осмеливаются разъя-
рять и возмущать слушателя, держать его в постоянном напря-
жении, ч^обьг после, погружая его на мгновение в покой, давать
ему чувство блаженства, - от чего выигрывает только его оцен-
ка музыки. Открыли контраст: только теперь возможны - и
общедоступны - сильнейшие эффекты: никто не спрашивает
нынче о хорошей музыке. Но вам впору поторопиться! Каждому
искусству, которому удалось это открытие, отведен лишь ко-
роткий срок. - О, если бы у наших мыслителей были уши,
чтобы вслушаться в души наших музыкантов с помощью их
музыки! Сколь долго приходится ждать, пока снова обнаружит-
ся повод поймать с поличным искренних людей на месте престу-
пления и в полном неведении относительно содеянного! Ибо
нашим музыкантам недостает и малейшего чутья относительно
того, что они перелагают в музыку свою собственную историю,
историю обезображивания души. Некогда хороший музыкант
едва ли не ради своего искусства должен был стать хорошим
человеком. - А нынче!
Понятие нравственности нравов. Сравнительно с образом жиз-
ни, свойственным человечеству на протяжении тысячелетии,

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 i-г.)

мы, нынешние люди, живем в весьма безнравственное время:
сила нравов удивительно ослабла, а чувство нравственности
настолько истончилось и возвысилось, что в равной мере мо-
жет быть названо чем-то улетучивающимся. Оттого нам, запо-
здалым потомкам, все труднее вникать в происхождение мора-
ли; наше понимание, буде мы вопреки всему обретаем его,
прилипает к языку и не хочет оторваться от него: настолько
грубо оно звучит! Или - настолько оно кажется клеветниче-
ским наветом на нравственность! Так, к примеру, обстоит с
основным тезисом', нравственность есть не что иное (стало
быть, не больше'.), как послушание перед нравами, какого бы
рода они ни были; нравы же суть обычный способ действия и
оценки. В вещах, где не повелевает традиция, нет никакой
нравственности, и чем менее обусловлена жизнь традицией,
тем больше суживается круг нравственности. Свободный че-
ловек безнравствен. Поскольку он хочет во всем зависеть от
самого себя, а не от какой-либо традиции: во всех первоздан-
ных состояниях человечества <злое> совпадает с <индивиду-
альным>, <свободным>, <произвольным>, <необычным>, <не-
предусмотренным>, <не поддающимся исчислению>. Масштаб
таких состояний всегда оставался в силе: если поступок совер-
шался непотому, что так велела традиция, но из других моти-
вов (скажем, в личных корыстных целях), и даже из мотивов,
которые в свое время сами положили начало традиции, то он
назывался безнравственным и выглядел таковым даже для со-
вершившего его, ибо в основе его лежало отнюдь не послуша-
ние перед традицией. Что такое традиция? Высший авторитет,
которому повинуются не оттого, что он велит нам полезное, а
оттого, что он вообще велит. - Чем же отличается это чувст-
во, испытываемое перед традицией, от чувства страха вооб-
ще? Страх, наличествующий здесь, есть страх перед высшим
интеллектом, который здесь повелевает, - перед непонятной,
неопределенной силой, перед чем-то большим, чем просто лич-
ное, - таков момент суеверия в этом страхе. - Поначалу все
воспитание и попечение о здоровье, брак, врачевание, поле-
водство, война, речь и молчание, общение принадлежали со-
вокупно с богами области нравственного: последняя требова-
ла, чтобы соблюдали предписания, не думая о себе как
индивидах. Итак, поначалу все было нравами, и тот, кто хотел
возвыситься над ними, должен был стать законодателем и вра-
чевателем, некоего рода полубогом: это значит, он должен

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844- 1900 гг.)

был делать нравы - страшное, опасное для жизни занятие! -
Кто же оказывается наиболее нравственным? Во-первых, тот,
кто чаще всего исполняет закон, - стало быть, подобно бра-
минам, всегда и везде, ежемгновенно блюдет сознание закона,
постоянно изобретая ситуации, где можно было бы исполнять
его. Во-вторых, тот, кто исполняет его и в труднейших случа-
ях. Наиболее нравственным оказывается тот, кто приносит
больше всего жертв нравам: какие же жертвы суть величай-
шие? Сообразно ответу на этот вопрос возникают многие и
различные морали; но важнейшим различием остается все же
то, которое отделяет моральность чаще всего исполняемую от
моральности труднее всего исполняемой. Не будем обманы-
ваться на счет той морали, которая считает признаком нравст-
венности труднейшее исполнение нравов! Самопреодоление
стимулируется не сулимыми им индивиду полезными последст-
виями, но чтобы, вопреки всякой индивидуальной прихоти и
выгоде, вызвать к жизни господствующий нрав, традицию:
отдельная особь должна жертвовать собою - этого требует
нравственность нравов! - Напротив, моралисты, которые, идя
путем Сократи, рекомендуют индивиду мораль самооблада-
ния и воздержания, как его доподлиннейшую выгоду, как ин-
тимнейший ключ к личному счастью, составляют сами исклю-
чение - и если нам это предстает иначе, то оттого, что мы
воспитаны в атмосфере их затяжного воздействия: все они идут
новым путем, сопровождаемые чрезвычайным неодобрением
со стороны всех приверженцев нравственности нравов, они
отторгаются от общины, как безнравственные люди, и оказы-
ваются в глубочайшем смысле злыми. Таким представал доб-
родетельному римляну старого закала каждый христианин,
который <паки и паки пекся о своем собственном блаженст-
ве>, - именно злым. - Всюду, где существует община и, сле-
довательно, некая нравственность нравов, царит также мысль,
что кара за оскорбление нравов падает прежде всего на общи-
ну: та сверхъестественная кара, обнаружение и предел кото-
рой столь трудно поддаются пониманию и выведываются с
таким суеверным страхом. Община может побуждать отдель-
ного человека, чтобы он выправил ущерб, причиненный его
поступком кому-либо или самой общине, она может также отом-
стить отдельному человеку за то, что из-за него, как бы вслед-
ствие его поступка, над общиной сгустились тучи божествен-
ной ярости, - но при всем том она воспринимает вину

НИЦШЕ ФРИДЕИХ (1844-1900 гг.)

отдельного лица прежде всего как свою вину и несет за нее
наказание, как свое наказание: <нравы стали мягче, раз
возможны такие поступки>, - так сетует в душе своей каж-
дый. Всякое индивидуальное деяние, всякий индивидуаль-
ный образ мыслей вызывает трепет; не поддается никакому
исчислению, что именно должны были выстрадать через это
на протяжении всей истории более редкие, более изыскан-
ные, более самобытные умы, воспринимавшиеся всегда как
злые и опасные и даже сами воспринимавшие себя таковы-
ми. Под господством нравственности нравов оригиналь-
ность любого рода стяжала себе нечистую совесть; оттого и
поныне небо, простирающееся над лучшими из людей, бо-
лее мрачно, чем ему следовало быть.
Любовь. Тончайшая уловка, которою христианство превосхо-
дит прочие религии, заключается в одном слове: оно говорит о
любви. Так стало онолирическойрелягией (тогда как в обоих
своих других творениях семитизм подарил мир героически-
эпическими религиями). В слове <любовь> заключено нечто
столь многозначное, возбуждающее, напоминающее, обнаде-
живающее, что даже самый отставший в развитии интеллект и
ледяное сердце ощущает еще нечто от сверкания этого слова.
Умнейшая женщина и пошлейший мужчина думают при этом о
сравнительно бескорыстнейших мгновениях их совместной жиз-
ни, даже если Эрос в их случае и не взлетел особенно высоко; и
те бесчисленные люди, которые недосчитываются любви -
от родителей, детей или возлюбленных, - в особенности же
люди, обладающие сублимированной половой чувствительно-
стью, нашли в христианстве свою находку.
Зло. Исследуйте жизнь лучших и плодотворнейших людей и
народов и спросите себя, может ли дерево, которому суждено
гордо прорастать ввысь, избежать дурной погоды и бурь, и не
принадлежат ли неблагоприятное стечение обстоятельств и со-
противление извне, всякого рода ненависть, ревность, своеко-
рыстие, недоверие, суровость, алчность и насилие к благопри-
ятствующим обстоятельствам, без которых едва ли возможен
большой рост даже в добродетели? Яд, от которого гибнет
слабая натура, есть для сильного усиление - и он даже не
называет его ядом.
Слышали ли вы о том безумном человеке, который в светлый
полдень зажег фонарь, выбежал на рынок и все время кри-
чал: <Я ищу Бога! Я ищу Бога!> - поскольку там собрались

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

как раз многие из тех, кто не верил в Бога, вокруг него раздал-
ся хохот. Он что, пропал? - сказал один. Он заблудился, как
ребенок, - сказал другой. Или спрятался? Боится ли он нас?
Пустился ли он в плавание? Эмигрировал? - так кричали и
смеялись они вперемешку. Тогда безумец вбежал в толпу и
пронзил их своим взглядом. <Где Бог? - воскликнул он. - Я
хочу сказать вам это! Мы его убили - вы и я! Мы все его
убийцы! Но как мы сделали это? Как удалось нам выпить море?
Кто дал нам губку, чтобы стереть краску со всего горизонта?
Что сделали мы, оторвав эту землю от ее солнца? Куда теперь
движется она? Куда движемся мы? Прочь от всех солнц? Не
падаем ли мы непрерывно? Назад, в сторону, вперед, во всех
направлениях? Есть ли еще верх и низ? Не блуждаем ли мы
словно в бесконечном Ничто? Не дышит ли на нас пустое про-
странство? Не стало ли холоднее? Не наступает ли все сильнее
и больше ночь? Не приходится ли средь бела дня зажигать
фонарь? Разве мы не слышим еще шума могильщиков, погре-
бающих Бога? Разве не доносится до нас запах божественного
тления? - и Боги истлевают! Бог умер! Бог не воскреснет! И
мы его убили! Как утешимся мы, убийцы из убийц! Самое свя-
тое и могущественное Существо, какое только было в мире,
истекло кровью под нашими ножами - кто смоет с нас эту
кровь? Какой водой можем мы очиститься? Какие искупитель-
ные празднества, какие священные игры нужно будет приду-
мать? Разве величие этого дела не слишком велико для нас? Не
должны ли мы сами обратиться в богов, чтобы оказаться дос-
тойными его? Никогда не было совершено дела более велико-
го, и кто родится после нас, будет, благодаря этому деянию,
принадлежать к истории высшей, чем вся прежняя история!> --
Здесь замолчал безумный человек и снова стал глядеть на сво-
их слушателей; молчали и они, удивленно глядя на него. Нако-
нец, он бросил свой фонарь на землю, так что тот разбился
вдребезги и погас. <Я пришел слишком рано, - сказал он
тогда, - мой час еще не пробил. Это чудовищное событие
еще в пути и идет к нам - весть о нем не дошла еще до
человеческих ушей. Молнии и грому нужно время, свету
звезд нужно время, деяниям нужно время, после того как
они уже совершены, чтобы их увидели и услышали. Это
деяние пока еще дальше от вас, чем самые отдаленные све-
тила, -и все-таки вы совершили его!> - Рассказывают еще,
что в тот же день безумный человек ходил по различным

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

церквам и пел в них свой Requiem aeternam deo. Его выгоняли
и призывали к ответу, а он ладил все одно и то же: <Чем же еще
являются эти церкви, если не могилами и надгробиями Бога?>.
Человечество не развивается в направлении лучшего, высше-
го, более сильного - в том смысле, как думают сегодня. <Про-
гресс> - это просто современная, то есть ложная, идея. Европе-
ец наших дней по своей ценности несравненно ниже европейца
Ренессанса; поступательное развитие отнюдь нс влечет за собой
непременно возрастания, возвышения, умножения сил.
В ином отношении отдельные удачные феномены беспрестанно
появляются - в разных частях света и на почве самых различ-
ных культур; в них действительно воплощен высший тип чело-
века - своего рода сверхчеловек в пропорции к человечеству
в целом. Такие счастливые случаи были возможны и, вероят-
но, будут возможны всегда. Даже целые поколения, племена,
народы могут быть при известных обстоятельствах таким точ-
ным попаданием..
Что хорошо? - Все, от чего возрастает в человеке чувство
силы, воля к власти, могущество.
Что дурно? --Все, что идет от слабости.
Что счастье? - Чувство возрастающей силы, власти, чувст-
во, что преодолено новое препятствие.
Не удовлетворяться, нет, - больше силы, больше власти! Не
мир - война; нс добродетель, а доблесть (добродетель в стиле
Ренессанса, virtw, - без примеси моралина).
Пусть гибнут слабые и уродливые - первая заповедь нашего
человеколюбия. Надо еще помогать им гибнуть.
Что вреднее любого порока? - Сострадать слабым и кале-
кам - христианство...
Я восхищаюсь храбростью и мудростью Сократа во всем, что он
делал, говорил - и не говорил. Этот насмешливый и влюблен-
ный афинский урод и крысолов, заставляющий трепетать и за-
ливаться слезами заносчивых юношей, был не только мудрей-
шим болтуном из кого-либо живших: он был столь же велик в
молчании. Я хотел бы, чтобы он и в последнее мгновение жизни
был молчаливым, возможно, он принадлежал бы тогда к еще
более высокому порядку умов. Было ли то смертью или ядом,
благочестием или злобой - что-то такое развязало ему в это
мгновение язык, и он сказал: <О, Критон, я должен Асклепию
петуха>. Это смешное и страшное <последнее слово> значит для
имеющего уши; <О, Критон, жизнь - это болезнь'.>. Возможно

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

ли! Такой человек, как он, проживший неким солдатом весело и
на глазах у всех, - был пессимист! Он только сделал жизни
хорошую мину и всю жизнь скрывал свое последнее суждение,
свое сокровеннейшее чувство! Сократ, Сократ страдал от жиз-
ни'. И он отомстил еще ей за это - тем таинственным, ужасным,
благочестивыми кощунственным словом! Должен ли был Со-
крат мстить за себя? Недоставало ли его бьющей через край
добродетели какого-то грана великодушия? -Ах, друзья! Мы
должны превзойти и греков!
Я учу, что есть высший и низший типы человека и что одиноч-
ка при определенных обстоятельствах может оправдать суще-
ствование целых тысячелетий.
Необходимо уничтожить мораль, чтобы освободить жизнь.
Мы должны скрепя сердце выставить жестоко звучащую исти-
цу, что рабство принадлежит к сущности культуры.
Упадок, разрушение, вырождение сами по себе не предосуди-
тельны, они являются необходимыми следствиями жизни, рос-
та жизни. Явление декаданса так же неизбежно, как любой
подъем и продвижение жизни: мы не имеем возможности устра-
нить его. Но ра-зумхочет добиться такого права. Позор всем
созидателям социалистических систем, считающим возможны-
ми такие условия, общественные комбинации, при которых не
разрастались бы злые страсти, болезни, преступления, не рос-
ла бы нужда... Но это означает осуждение жизни.
Несправедливость могущественных, которая больше всего воз-
мущает в истории, совсем не так велика, как кажется. Уже
унаследованное чувство, что он есть высшее существо с более
высокими притязаниями, делает его довольно холодным и ос-
тавляет его совесть спокойной; ведь даже все мы не ощущаем
никакой несправедливости, когда, например, убиваем комара
без всяких угрызений совести. Отдельный человек устраняется
в этом случае, как неприятное насекомое; он стоит слишком
низко, чтобы иметь право возбуждать тяжелые ощущения у
властителя мира.
Дело познания растет, высится, штурмует небеса, несет с со-
бой сумерки богам, - что делать?!..
В нашей позиции относительно философии новым является то,
что мы не обладаем истиной.
Следует сомневаться похлеще, чем Декарт.
Это почти комично, когда наши философы требуют от филосо-
фии начать с критики способности познания... Познавательный

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

аппарат, желающий познать самого себя!! Следовало бы пре-
одолеть абсурдность этой задачи! (Желудок, поедающий са-
мого себя!)
Всякая истина крива, само время есть круг.

4. МЫСЛИ

О Возраст самомнения. Между 26-м и 30-м годом даровитые
люди переживают настоящий период самомнения; это пора пер-
вой зрелости, с сильным остатком кислоты. Человек, на осно-
вании того, что он чувствует в себе, требует от людей, кото-
рые еще ничего не видят или мало видят в нем, чести и
покорности, и так как последние вначале заставляют себя
ждать, то он мстит тем взором, тем жестом самомнения, тем
тоном голоса, которые тонкое ухо и зрение опознают во всех
произведениях этого возраста, будь то стихи, философия или
картины и музыка. Более пожилые и опытные люди улыбаются
здесь и с умилением думают об этой прекрасной поре жизни,
когда человек зол на судьбу за то, что он есть столь многое и
кажется столь малым.
() Любого мыслителя характеризует величина увиденной им
загадочности мира, в котором он бытует, живет, действует.
В данном случае количественная сторона, кажется, более
чем достаточна...
Затрагиваемый Ницше момент действительно имеет место.
К тому же, дело, которого он касается, весьма и весьма
серьезно. Я полагаю, что явление, которое здесь подверга-
ется рассмотрению, можно безошибочно назвать <пробле-
мой околотридцатилетнего возраста>.
Речь идет о том, что в возрасте 30 лет (+ 3 года) с натурами
неординарными, одаренными, подлинно творческими про-
исходит -- с прямо-таки <железным> постоянством и обяза-
тельностью! - нечто странное:
@ наблюдается тяга к уединению и одиночеству;
@ люди впадают в апатию и депрессию;
И задаются вопросами о смысле жизни;
[*] испытывают острое разочарование о предыдущей жизни;
^ все их суждения наполняются скепсисом и негативируются;
[*] возникает устойчивое ощущение полной никчемности;
@ резко падает самооценка;
1*1 проявляется зависимость от внешнего мнения;

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

и появляется неодолимая потребность в критике сущест-
вующего строя;
И нарастает желание расстаться с жизнью;
И <личностное> начало неконтролируемо берет верх над
началом <человеческим>.
Графически проблема <околотридцатилетнего возраста>
представлена на рисунке, а вот чтобы почувствовать и ис-
пытать все аспекты и нюансы этого синдрома, на мой взгляд,
лучше всего и достаточно прочитать <Исповедь>
Л. Н. Толстого.

/~~ \ -1 (- ^ жизненный
0 10 лет ^ f ЗО^лет 50 лет 70 лет возраст
Видимо, следует констатировать, что, кроме болезней тела,
есть еще и болезни духа. Они не заразны, но крайне специфич-
ны и необыкновенно тяжелы в последствиях. Так называемая
проблема <лишних людей> в русской литературе XIX века и
<обломовщина> как социально-коррозийное явление - всё
это симптомы <околотридцатилетнего возраста>.
Что же до выхода из кризиса при попадании в эту <воз-
растную> болезнь, то рекомендация здесь проста: достаточно
знать о нем (кризисе) и спокойно переждать.
Кстати, небезынтересное о Заратустре.
Когда Заратустре исполнилось 30 лет, покинул он свою
родину и озеро Урми и пошел в горы. Здесь наслаждался он
своим духом и своим одиночеством. С)
^Обманчивое, но все же устойчивое. Подобно тому, как, переходя
через пропасть или глубокую реку по доске, мы нуждаемся в
перилах не для того, чтобы опереться на них - ибо они тотчас
рухнули бы вместе с нами, - а для того, чтобы обнадежить зре-
ние, -так и, будучи юношей, нуждаешься в таких людях, кото-
рые бессознательно оказывают нам услугу этих перил. Правда,
они не помогли бы нам, если бы мы захотели действительно опе-
реться на них в эту минуту большой опасности, но они дают
успокоительное сознание близкой защиты (например, отцы, учи-
теля, друзья, каковыми они все по обыкновению и являются).

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-190011-.)

С] Всему готовому, совершенному поклоняются, всё становящее-
ся недооценивается.
D Убытки в славе. Какое преимущество: мочь говорить с людьми
в качестве незнакомца! <Половину нашей добродетели> отни-
мают у нас боги, лишая нас incognito и делая нас прославлен-
ными.
С1 Презирающим <стадное человечество>. Кто рассматривает лю-
дей как стадо и убегает от них со всей доступной ему быстро-
той, того они наверняка настигнут и забодают.
П Очевидность. Скверно! Скверно! Что требует самых основа-
тельных, самых упорных доказательств, так это очевидность.
Ибо слишком многим недостает глаз, чтобы видеть. Но это так
докучно!
СЗ Вы полагаете, всё чистое во все времена имело чистую со-
весть? Чистой совести предшествует в качестве предваритель-
ной ступени - не противоположности! - дурная совесть: ибо
всё чистое было однажды новым, следовательно, необычным,
противящимся нравам, безнравственным и подтачивало серд-
це счастливого открывателя, как червь.
П Что вы сострадательны, это я допускаю; жить без сострада-
ния - значит быть больным душой и телом. Но нужно обла-
дать большим умом, чтобы посметь быть сострадательным!
Ибо ваше сострадание вредно для вас.
D Начинаешь с того, что отучиваешься любить других, и кончаешь
тем, что не находишь больше в себе ничего достойного любви.
О Справедливость часто служит ширмой для слабости, справед-
ливые, но слабые люди подчас из тщеславия прибегают к симу-
ляции и ведут себя подчеркнуто несправедливо и черство, что-
бы оставить за собой впечатление силы.
О Чахлость многих людей обусловлена тем, что они всегда мыслят
о своем существовании в головах других, что значит: они прини-
мают всерьез свои действия, а не то, что действует, - самих себя.
Наши действия, однако, зависят от того, на что должно быть
оказано действие, и, следовательно, не подлежат нашей власти.
Отсюда такое количество беспокойства и досады.
О Никто не волен становиться христианином, никого нельзя <об-
ратить> в христианство - сначала надо сделаться достаточно
больным для этого... В глубине христианства живет злоба боль-
ных людей, инстинкт, направленный против здоровых, про-
тив здоровья. Все хорошо уродившееся, гордое, озорное и
прекрасное вызывает у него боль в ушах и резь в глазах.

НИЦШЕ ФРИДРИХ ( 1844-1900 п.)

Напомню слова апостола Павла, которым цены нет: <... бог
избрал немудрое мира... и немощное Мира избрал бог... и не
знатное мира и уничиженное..л.
D Я всегда писал свои книги всем телом и жизнью: мне неизвест-
но, что такое чисто духовные проблемы.
СЗ Из военной школы жизни. Что не убивает меня, то делает меня
сильнее.
О В Германии сильно жалуются на мои <эксцентричности>. Но
так как никто не знает в точности, где мой центр, то очень
трудно разобраться в том, где и когда мне случается быть
эксцентричным.
СЗ Я хожу среди людей, как среди обломков будущего: того буду-
щего, что вижу я.
О С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше
стремится он вверх, к свету, тем глубже простираются корни
его в землю, в мрак, в глубину, - ко злу.
О Почему ты такой твердый? - сказал однажды уголь алма-
зу. - Разве мы не близкие родственники?
Почему вы такие мягкие? О, братья мои, так спрашиваю я вас:
разве вы - не братья мне?
О Случай - это самая древняя аристократия мира, ее возвратил
я всем вещам, я освободил их от подчинения цели.
О Самые тихие слова суть именно те, которые приносят бурю.
Мысли, приходящие как голубь, управляют миром.
Опознающий не любит погружаться в воды истины не тогда,
когда она грязна, но когда она мелкая.
О Лучше ничего не знать, чем знать многое наполовину! Лучше
быть безумцем на свой собственный страх, чем мудрым на ос-
новании чужих мнений!
П Ах, так много есть великих мыслей, действие которых не более
значительно, чем действие мехов: они делают надутым и еще
более пустым.
СЗ Что необычайно в жизни мыслителя, так это то, что две проти-
воположные склонности заставляют его следовать, одновре-
менно, по двум разным направлениям и держать под своим
ярмом: с одной стороны, он хочет знать, и, расставаясь неус-
танно с твердой землей, носящей в себе жизнь человеческую,
пускается в неизведанные области, с другой стороны, он хочет
жить, не хочет уставать и ищет себе постоянной точки.
О Индусские законодатели положили в основание порядка жиз-
ни своего народа мифологию. Священники, объяснявшие ее.

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

вовсе не были глупы. Напротив, они были очень мудры. Они
потому и измыслили эти законы, что сами не верили ни в одно
из своих сотворений. Законы Ману - это ловкая и красивая
ложь, но эта ложь необходима. Если природа представляет из
себя хаос, насмешку над всякой мыслью и порядком, то вся-
кий, кто желает восстановить в ней какой-либо порядок, дол-
жен уйти от нее и создать новый мир, полный иллюзий.
О Иногда для того, чтобы стать бессмертным, надо заплатить
ценою целой жизни.
О Не высота: склон есть нечто ужасное!
О Две вещи влекут мужчину - опасности и игра. Так почему же
он хочет еще и женщину! Потому, что она для него опасная игра.
D Одна очень хрупкого здоровья англичанка, которую Ницше
часто навещал и развлекал, сказала ему однажды:
- Я знаю, m-r Ницше, что вы пишете, я хотела бы прочесть
ваши книги.
Он знал, что она горячо верующая католичка.
- Нет, -- отвечал он ей,-я не хочу, чтобы вы читали мои
книги. Если бы в то, что я там пишу, надо было верить, то
такое бедное, страдающее существо, как вы, не имело бы пра-
ва на жизнь.
Другая знакомая дама однажды сказала ему: - Я знаю, m-r
Ницше, почему вы нам не даете ваших книг. В одной из них вы
написали: <Если ты идешь к женщине, то не забудь взять с
собой кнут>.
- Дорогая моя, дорогой мой друг, - отвечал Ницше упавшим
голосом, взяв в свои руки руки той, которая ему это говори-
ла, - вы заблуждаетесь, меня совсем не так надо понимать.
О Сущность вещей не заключается в слепом желании жить',
жить - это значит распространяться, расти и побеждать: пра-
вильнее будет сказать, что сущность вещей это есть слепое же-
лание власти, и все явления, совершающиеся в человеческой
душе, должны быть истолкованы, как проявления этого желания.
О Мы должны произвести опыты с истиной. А если истина долж-
на уничтожить человечество, ну, что же, пускай! Я вложил в
вашу руку молот, он должен опуститься на головы людей.
Бейте!
а Совершенно необходимо, чтобы я был непризнан, и даже боль-
ше того, я должен идти навстречу клевете и презрению. Мои
<ближние> - первые против меня. Я понял это, и я великолеп-
но почувствовал, что я, наконец, нашел свой путь. Когда мне

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

?

приходит в голову мысль: <я не могу выносить больше моего
одиночества>, то меня охватывает чувство непобедимого уни-
жения перед самим собою - и я возмущаюсь против того, что
есть во мне самого высшего...
D Увы! Я знал многих благородных людей, которые потеряли
свою самую высокую надежду и с тех пор стали клевета гь на
нее. Моею любовью и моею надеждой я заклинаю каждого: не
уничтожайте того героя, который живет в вашей душе! Верьте
в святость вашей высокой надежды!
О Я говорил и говорю с Шиллером: <Имей смелость мечтать
и лгать>.
С) Нравственности предшествует принуждение, позднее она ста-
новится обычаем, еще позднее - свободным повиновением, и,
наконец, почти инстинктом.
С) В мире и без того. недостаточно любви и благости, чтобы их
еще можно было расточать воображаемым существам.
СЗ Человек забывает свою вину, когда исповедался в ней друго-
му, но этот последний обыкновенно не забывает ее.
а Кто унижает самого себя, тот хочет возвыситься.
СЧ Хороший брак покоится на таланте к дружбе.
О Совершенная женщина есть более высокий тип человека, чем
совершенный мужчина, но и нечто гораздо более редкое.
П Существует право, по которому мы можем отнять у челове-
ка жизнь, но нет права, по которому мы могли бы отнять у
него смерть.
П Тщеславному человеку важно не мнение других, а его собст-
венное мнение об их мнении.
СЗ Благородство состоит из добродушия и избытка доверия.
О Сострадание сильнее страдания.
D Тонкой душе тягостно сознавать, что кто-либо ей обязан благо-
дарностью; грубой душе - сознавать себя обязанной кому-либо.
СЧ Убеждения суть более опасные враги истины, чем ложь.
D Кто хочет давать хороший пример, тот должен примешивать к
своей добродетели частицу глупости; тогда ему подражают и
вместе с тем возвышаются над образцом -- что люди так любят.
а Изворотливые люди, как правило, суть обыкновенные и не-
сложные люди.
П Очень умным людям начинают не доверять, если видят Их сму-
щение.
а Кому не приходилось хотя бы однажды жертвовать самим со-
бою за свою добрую репутацию?

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

С) Наедине с собою мы представляем себе всех простодушнее
себя: таким образом мы даем себе отдых от наших ближних.
О Ты хочешь расположить его к себе? Так делай вид, что теря-
ешься перед ним.
О Если нам приходится переучиваться по отношению к какому-
нибудь человеку, то мы сурово вымещаем на нем то неудобст-
во, которое он нам этим причинил.
О Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, что-
бы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго
смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.
О Иметь талант недостаточно: нужно также иметь на это позво-
ление, - не так ли, друзья мои?
а Много говорить о себе - может также служить средством для
того, чтобы скрывать себя.
О Мы охладеваем к тому, что познали, как только делимся этим
с другими.
О Бывает заносчивость доброты, имеющая вид злобы.
П Восстание есть доблесть раба.
О Червяк, на которого наступили, начинает извиваться. Это бла-
горазумно. Он уменьшает этим вероятность, что на него насту-
пят снова. На языке морали: смирение.
О Даже когда народ пятится, он гонится за идеалами - и верит
всегда в некое <вперед>.
d Только человек сопротивляется направлению гравитации: ему
постоянно хочется падать -вверх.
О Кто хочет стать водителем людей, должен в течение доброго
промежутка времени слыть среди них опаснейшим врагом.
О Когда морализируют добрые, они вызывают отвращение; ко-
гда морализируют злые, они вызывают страх.
1~1 Признаем же следующую истину, как бы жестоко она ни зву-
чала в наших ушах: рабство необходимо для развития куль-
туры; это - истина, не оставляющая никакого сомнения в
абсолютной ценности бытия. И если можно сказать, что Гре-
ция пала от того, что носила в себе рабство, то гораздо спра-
ведливее будет другое мнение: мы погибаем потому, что у нас
нет рабов,
О Какую роль играет государство? Это - сталь, скрепляющая
общество. Вне государства, при естественных условиях, -
bellum omnium contra omnes (<война всех против всех>), обще-
ство ограничилось бы семьей и не могло бы широко пустить
свои корни.

НИЦШЕ ФРИДРИХ (1844-1900 гг.)

D Для того чтобы дух спекуляции не поглотил самого государст-
ва, есть только одно средство - война и опять война. В мо-
мент всеобщего возбуждения войной человеческий ум ясно по-
нимает, что государство создано не для того, чтобы оберегать
эгоистичных людей от демона войны, а совсем наоборот: лю-
бовь к родине и преданность королю помогают войне вызы-
вать в людях нравственный подъем, служащий знаменем го-
раздо более высокой судьбы.
СЗ Когда государство не может достичь своей высшей цели, то оно
растет безмерно. Мировая римская империя не представляет, в
сравнении с Афинами, ничего возвышенного. Сила, которая
должна принадлежать исключительно цветам, принадлежит те-
перь неимоверно вырастающим стеблям и листьям.
О Каждый серьезный труд оказывает на нас моральное воздейст-
вие. Усилие, делаемое нами для того, чтобы сосредоточить
свое внимание на заданной теме, можно сравнить с камнем,
брошенным в нашу внутреннюю жизнь: первый круг не велик
по объему, число последующих кругов увеличивается, и сами
они расширяются.
С) Страдания есть самый скорый способ для постижения истины.
a Три вещи в мире способны успокоить меня, но это редкие уте-
шения: мой Шопенгауэр, Шуман и одинокие прогулки.
СЧ Чего мы ищем? Покоя, счастья? Нет, только одну истину, как
бы ужасна и отвратительна она ни была.
С1 Когда-нибудь все будет иметь свой конец -- далекий день,
которого я уже не увижу,- тогда откроют мои книги и у меня
будут читатели. Я должен писать для них, для них я должен
закончить мои основные идеи. Сейчас я не могу бороться - у
меня нет даже противника.

(-)

_________________
"Незнание о незнании неизменно сопутствует познанию" С.Лем


Последний раз редактировалось Иван Журавский 08 дек 2012, 04:06, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Ликбез: Философы. Жизнь.Теории
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 04 дек 2012, 21:52 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 03 мар 2010, 01:12
Сообщения: 4436
Откуда: г. Котлас. Архангельской области
РОЗАНОВ
ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

На предмет надо
иметь именно 1000 то-
чек зрения.

В. В. Розанов

На вопрос Черны-
шевского, поставлен-
ный в заглавии его ро-
мана, может быть дан
только бытовой от-
вет: делать то, что бы-
ло делаемо вчера.

В. В. Розанов

1. ЖИЗНЬ

Русский философ.
Родился в Ветлуге, в бедной провинциальной семье, в которой
кроме него было еще шестеро детей.
В три года остался без отца, в дальнейшем жил с отчимом.
Сельская жизнь семьи Розановых была бедна, <физически>
страшно трудна, <рабоча>. Восьмилетний Вася спринцовкой ле-
чил мать от женской болезни, ибо больше некому было...
Учился в гимназии.
Когда Розанов был во втором классе гимназии, умерла его мать
и воспитанием детей стал заниматься брат Николай.

РОЗАНОВ В. В. (1856- 1919 гг.)

Высшее образование Розанов получил в Московском универ-
ситете, историко-филологический факультет которого он окон-
чил в 1882 году.
Тринадцать лет Розанов проработал гимназическим препода-
вателем истории и географии в провинциальных городах -- Брян-
ске, Ельце, Белом (Смоленская и Орловская губернии). Это был
чуждый, отвратительный период в его жизни.
Форма: а я - бесформенный. Порядок и система: а я-
бессистемен и даже беспорядочен. Долг: а мне всякий долг
казался в тайне души комичным и со всяким <долгом> мне..,
хотелось устроить <каверзу>, <водевиль> (кроме трагиче-
ского долга).
В каждом часе, в каждом повороте <учитель> отрицал меня, я
отрицал учителя. Было взаимно-разрушение <должности> и
<человека>. Что-то адское. Я бы (мне кажется) <схватил в
охапку всех милых учеников> и улетел с ними в эмпирии
философии, сказок, вымыслов, приключений <по ночам в ле-
сах> - в чертовщину и ангельство, больше всего в фанта-
зию. Но 9 часов утра, <стою на молитве>, беру классный
журнал, слушаю <реки, впадающие в Волгу>, а потом... <сис-
тему Великих озер Северной Америки> и (все) штаты с горо-
дами, Бостон, Техас, Соляное озеро, <множество свиней в
Чикаго>, <стальная промышленность в Шеффилде> (это,
впрочем, в Англии), а потом лезут короли и папы, полковод-
цы и мирные договоры, <на какой реке была битва>, <с какой
горы посмотрел Иисус Навин>; <какие слова сказал при пи-
рамидах Наполен>, и в довершение - <к нам едет ревизор>
или <директор смотрит в дверь, так ли я преподаю>...
- Ну что толковать - сумасшествие.
Высшие линии универсума сошлись в Розанове, когда он учил-
ся в университете.
Уже с первого курса я перестал быть безбожником. Бог посе-
лился во мне.
В университете я беспричинно изменился: именно, я стал ис-
пытывать постоянную скуку... скука родила во мне мудрость.
Любая трудность - для Розанова лишь повод легко высказаться.
Его мысль чем-то напоминает севшую невзначай на руку бабочку:
касается осторожно, до нежности; хватает твердо, до цепкости.
<Что делать?> - спросил нетерпеливый петербургский юно-
ша. - Как что делать: если это лето - чистить ягоды и
варить варенье; еслизима - пить с этим вареньем чай.

РОЗАНОВ В. В. (1856-1919 i-r.)

Может быть. мы всю жизнь живем, чтобы заслужить моги-
лу. Но узнаем об этом только подходя к ней.
Розанов имел пятерых детей, из которых четверо - девочки.
Первый брак Розанова со знаменитой эмансипанткой Анол-
линарией Прокофьевной Сусловой (которая и с Достоевским
была...) не заладился. Это был странный союз 24-летнего сту-
дента со стареющей неуравновешенной женщиной.
/Длился этот <ад> шесть лет. В доме часто происходили
бурные и дикие сцены. Пришлось уйти от жены, не давав-
шей развода, вторично вступить в <незаконный> брак со
светлой и терпеливой женщиной, которая умела и сопережи-
вать, и помогать, и терпеливо сберегать. /
Едкая критическая манера образа мыслей мало способствовала появ-
лению у Розанова друзей. Его одиночество было предрешенным.
Одному лучше -- потому что, когда один, - я с Богом.
На мне и грязь хороша, потому что это - я.
- Какой вы хотели бы, чтобы вам поставили памятник?
- Только один: показывающий зрителю кукиш.
Два ангела сидят у меня на плечах: ангел смеха и ангел слез.
И их вечное пререкание - моя жизнь.
Бог мой. Вечность моя: отчего Ты дал столько печали мне?
Во мне ужасно есть много гниды, копошащейся около кор-
ней волос. Невидимое и отвратительное.
Отчасти отсюда и глубина моя (вижу корни вещей, гуманен,
не осуждаю, сострадателен). Но как тяжело таким жить.
Т. е. что такой.
Сын Розанова однажды об отце выразился так - <Наоборош-
ник>. На все Василий Васильевич имел свою точку зрения -
противоположную, несогласную, парадоксальную.
То, что есть, мне кажется невероятным, а чего <нет>, кажет-
ся действительным.
Социализм пройдет как дисгармония. Всякая дисгармония
пройдет. А социализм - буря, дождь, ветер... Взойдет сол-
нышко и осушит все. И будут говорить, как о высохшей
росе: - Неужели он (соц.) был? И барабанил в окна град:
братство, равенство, свобода?
- О, да! И еще сколько этот град побил!!
-- Удивительно. Странное явление. Не верится. Где бы об
истории его прочитать?
Трудное и бедное детство Розанова лишило его мировоззренче-
ские установки приспособительной пластики, необходимой в

РОЗАНОВ В. в. (1856191911.)

жизни гибкости. Потому любить для него категорически и твердо
означало критиковать и бороться. Особенно это видно в его от-
ношении к церкви. И не случайны, т. е. вовсе не неожиданны,
впоследствии им же сказанные слова:
Всю жизнь посвятить на разрушение того, что одно в мире
люблю, - была ли у кого печальнее судьба?
В 1888-1889 гг. Розанов переводит (в соавторстве со знато-
ком греческого языка П. Д. Первовым) <Метафизику> Аристоте-
ля - первый в России перевод этого произведения, с частичной
распечаткой в <Журнале Министерства народного просвеще-
ния> в течение 1890-1895 гг.
/ Четверть века спустя Розанов вспомнил: <Вдруг два
учителя в Ельце переводят первые пять книг <Метафизи-
ки>. По-естественному, следовало бы ожидать, что ми-
нистр просвещения пишет собственноручное и ободряю-
щее письмо переводчикам, говоря - <продолжайте! не
уставайте!>. Профессора философии из Казани, из Моск-
вы, из Одессы и Киева запрашивают: <Как? что? далеко
ли перевели?>. Глазунов и Карбасников присылают аген-
тов в Елец, которые стараются перекупить друг у друга
право первого издания... Вот так было бы в Испании при
Аверроэсе. Но не то в России при Троцком, Георгиевском
и Делянове. <Это вообще никому не нужно>, - и журнал
лишь с стеснением и, очевидно, из любезности к Страхо-
ву, как к члену Ученого Комитета министерства, берет
<неудобный и скучный рукописный материал> и, все оття-
гивая и затягивая печатание, заготовляет <для удовольст-
вия чудаков-переводчиков> официально штампуемые
25 экземпляров!>/
В 1893 г. Розанов получил место в Петербурге в Государствен-
ном контроле (акцизное ведомство).
В 1899 г. Розанов вышел в отставку, стал постоянным сотруд-
ником консервативной газеты <Новое время> и всецело занялся
литературной деятельностью.
/По российской <Табели о рангах> Розанов имел VI чинов-
ничьий класс и был коллежским советником, что соответст-
вовало армейскому <полковнику> и придворному <камер-
юнкеру>. У Розанова были и ордена - Святой Анны и
Святого Станислава, правда, все третьей степени. /
/Розанов печатался под 47-ю псевдонимами, от скромного
Р. В. до вычурного <Мнимоупавший со стула>. /

РОЗАНОВ В. В. (1856-1919 гг.)

Сочинения В. В. Розанова:
<О понимании. Опыт исследования природы, границ и внут-
реннего строения науки как цельного знания> (1886)
/Н.О.Лосский:
<Книга написана скучным бесцветным стилем и резко отли-
чается от других произведений Розанова, в которых ясно
обнаружились его литературный дар и оригинальность>. /
/В. В. Розанов:
<Я написал ее за четыре года, совершенно легко, ничего
подготовительного не читавши и ни с кем о теме ее не
говоривши. Я думаю, такого <расцвета ума>, как во вре-
мя писания этой книги, у меня уже никогда не повторя-
лось... Встреть книга какой-нибудь привет, - я бы на
всю жизнь остался <философом>. Но книга ничего не
вызвала...> /;
<Легенда о Великом Инквизиторе Ф. М. Достоевского, с при-
соединением двух этюдов о Гоголе> (1894);
<Сумерки просвещения> (1891);
<В царстве мрака и неопределенности> (1904);
<Вблизи церковных стен> (1906);
<Темный лик: метафизика христианства> (1911);
< Уединенное> (1912);
<Опавшие листья> (1913,1915);
<Апокалипсис нашего времени> (1917--1918).
В кругах, где Розанову приходилось общаться, он слыл антисе-
митом и человеком беспринципным, за что в 1914 г. его изгнали
из петербургского религиозно-философского общества.
/В. В. Розанов:
<Какого бы влияния я хотел писательством? Унежить ду-
шу... - А <убеждение>? Ровно наплевать>.
Формулировка <вывода из рядов>:
<Выражая осуждение приемам общественной борьбы, к ко-
торым прибегает Розанов, общее собрание действительных
членов общества присоединяется к заявлению Совета о не-
возможности совместной работы с В. В. Розановым в одном
и том же общественном деле>. /
После российской большевистской революции (07.11.1917 г.)
Розанов жил у философа и богослова отца Павла Флоренского
в Сергиевом Посаде в монастыре св. Сергия. Он написал здесь
<Апокалипсис...>, в котором выступил очень и очень поле-
мично по отношению к христианству. Возмущенный этим.

РОЗАНОВ В. В. (1856-1919 гг.)

отец Павел, с ним Андреев - лектор Московской духовной
академии - и еще одно лицо пришли к Розанову. Они заявили
ему, что если он будет продолжать свои нападки на христиан-
ство, то они больше не будут его друзьями. Розанов ответил им
в духе осознания в себе или около себя какой-то свыше наде-
ленной силы: <Не трогайте Розанова: для вас будет хуже>. И
действительно. В следующем году всех их постигло серьезное
несчастье.
В ноябре 1918 г. у Розанова случился инсульт, а через 3 месяца
его не стало. Похоронили Розанова на кладбище Черниговского
монастыря близ Троице-Сергиевой лавры. На могиле был уста-
новлен крест с надписью из <Апокалипсиса нашего времени>:
<Праведны и истинны все пути Твои, Господи>.
Всю свою жизнь Розанов беспокоился, мучился, волновался,
страдал. Этим тягостным своим <счастьем> он широко, щедро,
сполна поделился и с нами. Откроем шкатулку с его драгоценно-
стями! И что же мы видим?
Вывороченные шпалы. Шашки. Песок. Камень. Рытвины.
-- Что это - ремонт мостовой?
- Нет, это <Сочинения Розанова>.
И по железным рельсам несется уверенно трамвай.
С) Дороги - удел оптимистов! С

2. СУДЬБА

"^ Семисотстраничное <Понимание> не оправдало авторских на-
дежд и не встретило в читательской среде ни интереса, ни пони-
мания. И хотя книга была искренней и выстраданной, писалась
долго, вечерами, в часы, выкроенные от рутинного учительского
труда, издана на собственные сбережения, за счет многолетнего
резкого уменьшения трат на себя, продажа ее совершенно не
пошла. В конце концов, чтобы хоть как-то вернуть вложенные
деньги, Розанову пришлось продавать ее уже не как текстовую
вещь, а как оберточную бумагу - на вес.
Коллеги по гимназии писательский замах своего товарища не
приняли. С их стороны были многочисленные насмешки и издева-
тельства. Однажды они под видом <вечеринки> заманили Роза-
нова, обычно державшегося особняком, в свою компанию, уст-
роили якобы заинтересованное обсуждение книги, расспрашивая
Василия Васильевича о теме написанного, а потом развязали
шумный спор, в ходе которого хозяин квартиры достал с полки

РОЗАНОВ В. В. (1856-1919 гг.)

РОЗАНОВ В. В. (1856-1919 гг.)

книгу, подаренную ему Розановым, расстегнул брюки и в при-
сутствии всех обильно на нее помочился.
"^ После 1917 года Розанов, как и все, сильно бедствовал, но
продавать свою нумизматическую коллекцию, которая представ-
ляла большую ценность, на захотел, даже ради спасения себя. Но
однажды - С) а однажды и есть лик судьбы и перст ее многозна-
чительный в нас О- случилась беда... -/С) и за что только
люди терпят потери от того, что сами в трудах и муках выращи-
вают?! С) /
Повез Розанов часть коллекции в Москву, кому-то на сохра-
нение. Приехал поздно и, боясь идти по темным улицам, остался
ночевать на Ярославском вокзале. Тут и украли у него сверток.
Говорили, что этот случай подействовал на старика ошелом-
ляюще.
^ С) Розанов - мудрец мимоходной мысли. Он - теоретик
флюида. Розанов странным образом умел воспринимать окан-
товку явлений, не столько видеть - давайте перейдем к об-
разу - стеклянный бокал, сколько слышать определитель-
ный звон его целости.
Многие ведь, до него, искали сущность в составе вещей, в
<качественной> глубине явлений. Розанов поступает совер-
шенно иначе. Для него сущность, скажем, розы - в ее запа-
хе. А не в стеблях или цветах. Запах - средоточие содержа-
ния растения, а потому он - большая сущность, нежели та,
о которой толковали предыдущие или говорят современные
мыслители.
Розанов <поймал> дарованным ему умом <смысл сущности>
и в результате умел различать телесное и духовное-а сущно-
сти. Его сочинения - о духовном. С)
' С) Розанова отличали мастерство и прочность аналитики.
Все, с чем бы ни приходилось ему соприкасаться, он как бы
просверливает. После чего мы видим уже и <срез>, и вели-
чину объема, и убедительное <исчерпание до дна>. Стран-
ным было бы приводить здесь примеры, ибо так построены
все суждения, размышления и замечания Розанова, но на
одно место все же хочется указать предметно и специально.
Мы имеем дидактику и ряд дидактик, мы имеем вообще
педагогику как теорию некоторого ремесла ли, искусст-
ва ли (внедрять данную тему в данную душу). Но мы не
имеем и не имели того, что можно бы назвать философией
воспитания и образования, т. е. обсуждения самого

К образования, самого воспитания в ряду остальных куль-
.1> турных факторов и также в отношении к вечным чертам
il. человеческой природы и постоянным задачам истории.
;11 Кого не поразит, что, так много учась, так тщательно
II учась, при столь усовершенствованных дидактике, ме-
f. тодике и педагогике, мы имеем плод всего этого (новый
^ человек) скорее отрицательный, нежели положительный.
%: Забыта именно философия воспитания; не приняты во
i внимание, так сказать, геологические пласты, коих по-
.1 верхностную пленку <назема> мы безуспешно пашем. О
И ^ С) Розанов - философ <мерзостного в человеке>. Грязнова-
М: тость наших мыслей, испачканность наших Действий, не-
'?. праведность в помыслах, недостойное самоосуществление -
И. все это его заботит, волнует, трогает. Он даже этим болеет.
II Человек-творец в повседневном образе человека-твари.
.^ Этот нонсенс из жизни или он привиделся? Розанов всю жизнь
1 решал эту задачу, а свой ответ оставил нам в виде доволь-
, но-таки заковыристой загадки.
Но вот, где парадокс и проблема: можно ли мокрым изме-
^. рять сухое? По мощи ли разуму осилить понятие <закрыто-
^ сти>?: пока не войдешь, не вдвинешься и не проникнешь, то
^ закрытое есть тайна, когда закрываешь что-то вместе с
:1 собой, в нем лично или приборно пребывая, то <закрытости>
И как самостоятельного факта уже нет. Что делать человеку,
д- если вопросы его порой превышают разум его?! Розанов был
1. на острие такой ситуации. С
II ^ С) В течение всего периода его творческой активности Роза-
11 нов пребывал в такой '-- в аналогическом преломлении - оза-
^ боченности: что за странная такая наша природа: организм
^ через рот поглощает все вкусное и приятное по аромату, а на
и выходе получается... и назвать-то грешно и неловко?! О
^ ^ Зинаида Николаевна Гиппиус (1869-1945):
1 <Что еще писать о Розанове? Он сам о себе написал. И так
' написал, как никто до него не мог и после него не сможет, потому
^ что...Очень много,,потому что">.

; 3. УЧЕНИЕ

' Природа - друг, но не съедобное.
~ Все в мире любят друг друга какой-то слепой, безотчетной,
глупой и необоримой любовью... каждая вещь даже извне

РОЗАНОВ В. В. (1856-1919 гг.)

отражает в себе окружающее... и эта взаимная <зеркальность>
вещей простирается даже на цивилизацию, и в ее штрихи вхо-
дит что-то из ландшафта природы.
Есть действительно некоторое тайное основание принять весь
мир, универс за мистико-материнскую утробу, в которой рож-
даемся мы, родилось наше солнце и от него земля.
Мы должны понимать явления внешней природы, как только по-
вторения процессов и состояний своего первичного сознания.
Реальность есть нечто высшее, нежели разумность и истина.
Подобно тому, как мыслящему разуму есть соответствующий ему
мыслимый мир, - так и нравственному чувству - отвечающий ему
долг, а религиозному созерцанию -созерцаемое им Божество.
Мир создан не только рационально, но и священно, столько же
по Аристотелю, сколько и по Библии... Весь мир согревается и
связывается любовью.
Всякая метафизика есть углубление познания природы.
То, что человек потерял в мироздании, то он находит в истории.
Нет крупинки в нас, ногтя, волоса, капли крови, которые не
имели бы в себе духовного начала.
Христианство, или христотеизм, истинно, но не мочно.
Христос невыносимо отягчил человеческую жизнь.
Зло пришествия Христа...
Христианство прямо еще не начато, его нет вовсе, и мы покло-
няемся ему, как легенде.
Вся мука, вся задача на земле религии -стать реальной, осу-
ществиться.
Ничто из бытия Христа не взято в такой великий и постоянный
символ, как смерть. Уподобиться мощам, перестать вовсе жить,
двигаться, дышать - есть общий и великий идеал Церкви.
Важное... Моя новая философия, философия жизни, началась с
великого удивления: как может быть жизнь благородна и в
зависимости от одного этого -счастлива; как люди могут во
всем нуждаться, <в судаке к обеду>, <в дровах к 1-ому числу>:
и жить благородно и счастливо, жить с тяжелыми, грустными,
без конца грустными воспоминаниями: и быть счастливыми
потому одному, что они ни против кого не грешат (не завиду-
ют) и ни против кого не виновны.
Пол выходит из границ естества, он - внеестественен и сверхъ-
естественен. Пол в человеке подобен зачарованному лесу, то
есть лесу, обставленному чарами; человек бежит от него в
ужасе, зачарованный лес остается тайной.

РОЗАНОВ В. В. (1856- 1919 гг.)

Отношение к полу, как к органу, есть разрушение человека.
Пол не есть вовсе тело. Тело клубится около него и из него.
Связь тела с Богом большая, чем связь ума с Богом, даже чем
связь совести с Богом.
Семью нельзя рационально построить, эта общественная ин-
ституция иррациональна и мистична.
Человек не делает историю. Он в ней живет, блуждает, без
всякого ведения для чего, к чему.
Быть обманываемым в истории есть постоянный удел чело-
века на земле. Можно сказать, надежды внушаемы челове-
ку для того, чтобы манясь ими он совершал некоторые дела,
которые необходимы - для приведения его в состояние, ниче-
го общего с этими надеждами не имеющее, но очень гармонич-
ное, ясно необходимое .в общем строе всемирной истории.
Народ наш неотесани груб. Жесток.
Все побегут к евреям. И через 100 лет <всё будет у евреев>.
Линяет, линяет человек. Да и весь мир в вечном полинянии. С
каждым кусочком хлеба в нас входит новый кусочек тела: и
мы не только едим, но и съедаем самих себя, сами себе пере-
вариваем и <извергаем вон>... Как же нам оставаться <все
тем же>?
Самые планеты движутся всё уклоняясь от прямой, всё отсту-
пая от вчерашнего пути. <По планете - и человек>.

Хочу ли я, чтобы очень распространилось мое учение?
Нет.
Вышло бы большое волнение, а я так люблю покой...

4. МЫСЛИ

СЧ Я пришел в мир, чтобы видеть, а не совершить.
О Общество, окружающие убавляют душу, а не прибавляют.
СЧ -- Что ты все думаешь о себе? Ты бы подумал о людях.
-- Не хочется.
О Боль жизни гораздо могущественнее интереса к жизни. Вот
отчего религия всегда будет одолевать философию.
О Ах, эта ученическая лень: она имеет свою прелесть. Как нач-
нешь лениться, так чему-нибудь и научишься.
С) Всякий, оплодотворяющий девушку, сотворяет то, что нужно.
а Жена входит запахом в мужа и всего его делает пахучим со-
бою: как и весь дом.

РОЗАНОВ В. В. (1856-1919 гг.)

РОЗАНОВ В. В. (1856-1919 гг.)

С1 Все мои пороки - мокрые. Огненного ни одного. Ни честолю-
бие, ни властолюбие, ни зависть не жгли мне душу.
Как же мне судить тех, кто не умеет совладать с огненными
пороками (а я их сужу), когда я не умел справиться со своим
мокреньким.
С) В России вся собственность выросла из <выпросил>, или <по-
дарил>, или кого-нибудь <обобрал>. Труда собственности
очень мало. И от этого она не крепка и не уважается.
СЗ Ты бы, демократ, лучше не подслушивал у дверей, чем эффектно
здороваться со швейцарами и кухарками за руку. От этого жизнь
не украсится, а от того, решительно, жизнь воняет. Притом надо
иметь слишком много самообольщения и высокомерия, чтобы
думать, будто она - будет осчастливлена твоим рукопожатием.
У нее есть свое достоинство, и, как ни странно, в него входит
получить гривенник за <пальто>, которого ты никогда не дашь.
СЗ Воображать легче, чем работать: вот происхождение социа-
лизма (по крайней мере ленивого русского социализма).
СЧ Мертвым взглядом посмотрел Гоголь на жизнь, и мертвые ду-
ши только увидел он в ней. Вовсе не отразил действительно-
сти... но только с изумительным мастерством нарисовал ряд
карикатур на-нее.
О Только горе открывает нам великое и святое.
D Не удивительно ли: в целой Библии нет ни одного силлогизма,
хотя увещание, объяснение, убеждение -- обычные случаи, ко-
гда мы употребляем <следовательно>, - рассеяны в ней едва
ли не с первой страницы до последней.
ГЧ Государство ломает кости тому, кто перед ним не сгибается
или не встречает его с любовью, как невеста жениха. Государ-
стзо есть сила. Это - его главное. Поэтому единственная по-
рочность государства - это его слабость.
О Грубость и насилие приносят 2% <успеха>, а ласковость и
услуга - 20% <успеха>. Евреи раньше всех других, еще до
Р. X., поняли это. И с тех пор всегда <в успехе>, а противники
их всегда в <не успехе>.
Вот и вся история, простая и сложная.
О Рассеянный человек и есть сосредоточенный. Но не на ожи-
даемом или желаемом, а на другом и своем.
О Как ни сядешь, чтобы написать что-то: сядешь и напишешь
совсем другое.
О Конечно, не Пестель-Чацкий, а Кутузов-Фамусов держит на
плечах своих Россию, <какая она ни есть>. Пестель решительно

1^
1


S^

ничего не держит на плечах, кроме эполет и самолюбия. Я пони-
маю, что Фамусов немногого стоит, как и Кутузов - не золотой
кумир. Но ведь и русская история вообще еще не началась.
Жили <день да ночь -сутки прочь>...
О В основании мира было две философии: философия челове-
ка, которому почему-либо хочется кого-то выпороть; и фи-
лософия выпоротого человека. Наша русская вся - фило-
софия выпоротого человека. Но от Манфреда до Ницше
западная страдает соллогубовским зудом: <кого бы мне
посечь>.
Ницше почтили потому, что Он был немец, и притом - стра-
дающий (болезнь). Но если бырусский и от себя заговорил в
духе: <падающего еще толкни> - его бы назвали мерзавцем и
вовсе не стали бы читать.
О Унижение всегда переходит через несколько дней в такое
душевное сияние, с которым не сравнится ничто. Не невоз-
можно сказать, что некоторые, и притом высочайшие, пухов-
ные просветления недостижимы без предварительной унижен-
ности; что некоторые <духовные абсолютности> так и остались
навеки скрыты от тех, кто вечно торжествовал, побеждал,
был наверху.
Как груб, а посему и как несчастен. Наполеон... После Иены
oh был жалче, нежели ннш.11И.-праведник, которому из богатого
дома сказали - <Бог подаст>.
Не на этой ли тайне всемирной психологичности (если она
есть, т. е. всемирная психологичность) основано то, что нако-
нец <Он захотел пострадать?>.
Как мы лучше после страдания?.. Не на этом ли основан <вы-
игрыш без проигрыша> демократии?.. Она вовсе не рождается
<в золотых пеленках> морали; <с грешником>, как и все. Но
она -- <в нижнем положении>: и нравственный ореол привлек
к ней всех...
О Я еще не такой подлец, чтобы думать о морали. Миллион лет
прошло, пока моя душа выпущена была погулять на белый
свет; и вдруг бы я ей сказал: ты, душенька, не забывайся и
гуляй <по морали>.
Нет, я ей скажу: гуляй, душенька, гуляй, славненькая, гу-
ляй, добренькая, гуляй как сама знаешь. А к вечеру пой-
дешь к Богу.
Ибо жизнь моя есть день мой - и он именно мой день, а не
Сократа или Спинозы.

РОЗАНОВ В. В. (1856-1919 IT.)

О Мне очень печально сознаться, что не любил ни выслушивать,
ни рассказывать. Не умел лаже этого. Это есть тот признак, по
которому я считал себя дурным человеком.
С1 Вот я кончаю тем, что все русское начинаю ненавидеть. Как
это печально, как страшно.
Печально особенно на конце жизни.
О Да что же и дорого-то в России, как не старые церкви? Уж не
канцелярии ли? или не редакции ли? А церковь старая-старая,
и дьячок <не очень>, и священник тоже <не очень, все с греш-
ком, слабенькие>. А.тепло только тут. Отчего же тут теп-
ло, когда везде холодной Хоронили тут мамашу, братьев; похо-
ронят меня; будут тут же жениться дети; все тут... Все
важное... И вот люди надышали тепла.
О Человек живет как сор и умрет как сор.
С1 У меня какой-то фетишизм мелочей. Мелочи суть мои <боги>.
П Кто любит русский народ - не может не любить церкви. Потому
что народ и его церковь - одно. И только у русских это одно.
О Сколько прекрасного встретишь в человеке, где и не ожидаешь...
И сколько порочного - и тоже где не ожидаешь.
О Цинизм от страдания^.. Думали ли вы когда-нибудь об этом?
a Может быть, народ наш и плох, но он -наш, наш народ, и это
решает всё.
О Русская жизнь и грязна, и слаба, но кйкмила.
Вот последнее и боишься потерять, а то бы насмарку всё. Бо-
ишься потерять нечто единственное и чего не повторится.
Повторится и лучшее, а не такое. А хочется <такого>.
О Отчего так много чугуна в людях? Преобладающий металл.
-- Отчего он не сотворен из золота?
<Золото для ангелов>.
Но золотые нити прорезывают чугун. И какое им страдание.
Но и какой <вслед им> восторг.
П Истинное отношение каждого только к самому себе. Даже
рассоциалист немного фальшивит в отношении к социализму,
и просто потому, что социализм для него -объект. Лишь там,
где субъект и объект - одно, исчезает неправда.
В этом отношении какой-то далекой, хотя и тусклой, звездоч-
кой является эгоизм, - <я> для <я>... мое <я> для <меня>. Это
грустно, это сухо, это страшно. Но это - истина.
О Чего хотел, тем и захлебнулся. Когда наша простая Русь по-
любила его простою и светлою любовью за <Войну и мир>, он
сказал: <Мало. Хочу быть Буддой и Шопенгауэром>. Но вместо

РОЗАНОВ В. В. (1856-1919 гг.)

<Будды и Шопенгауэра> получилось только 42 карточки, где
он снят У4, '/2, en face, в профиль и, кажется, <с ног>, сидя, стоя,
лежа, в рубахе, кафтане и еще в чем-то, за плугом и верхом, в
шапочке, шляпе и <просто так>... Нет, дьявол умеет смеяться
над тем, кто ему (славе) продает свою душу.
<Которую же карточку выбрать?>, - говорят две курсистки и
студент. Но покупают целых три, заплатив за все 15 коп.
Sic transit gloria mundi
/Так проходит земная слава (лат.)./
О Слава - не только величие: слава - именно начало падения
величия...
Смотрите на церкви, на царства и царей.
О Суть <нашего времени> - что оно все обращает в шаблон,
схему и фразу. Проговорили великие мужи. Был Шопенгауэр:
и <пессимизм> стал фразою. Был Ницше: и <Антихрист> его
заговорил тысячею лошадиных челюстей. Слава Богу, что на
это время Евангелие совсем перестало быть читаемо: случи-
лось бы то же.
Из этих оглоблей никак не выскочишь.
-- Вы хотите успеха?

-Да.
- Сейчас. Мы вам изготовим шаблон.
"- Да я хотел сердца. Я о душе думал.
- Извините. Ничего, кроме шаблона.
- Тогда не надо... Нет, я лучше уйду. И заберу свою бед-
ность с собою.
О Взгляните на растение. Ну там <клеточка к клеточке>, <прото-
плазма> и все такое. Понятно, рационально и физиологично.
<Вполне научно>.
Но в растении, <как растет оно>, есть еще художество. В грибе
одно, в березе другое: но и в грибе, и в березе художество.
Разве <ель на косогоре> не художественное произведение? Раз-
ве она не картина ранее, чем ее можно было взять на картину?
Откуда вот это-то?!
Боже, откуда?
Боже, - от Тебя,
D Жизнь происходит от <неустойчивых равновесий>. Если бы
равновесия везде были устойчивы, не было бы и жизни.
Но неустойчивое равновесие - тревога, <неудобно мне>,
опасность.
Мир вечно тревожен, и тем живет.

РОЗАНОВ В. В. (1856-1919 гг.)

Какая же чепуха эти <Солнечный город> и <Утопия>: суть
коих вечное счастье. Т. е. окончательное <устойчивое равно-
весие>. Это не <будущее>, а смерть.
J Революция имеет два измерения - длину и ширину; но не име-
ет третьего - глубины. И вот по этому качеству она никогда
не будет иметь спелого, вкусного плода', никогда не <завер-
шится>...
Она будет все расти в раздражение', но никогда не настанет в
ней того окончательного, когда человек говорит: <Довольно!
Я - счастлив! Сегодня так хорошо, что не надо завтра>...
Революция всегда будет с мукою и будет надеяться только на
<завтра>... И всякое <завтра> ее обманет и перейдет в <после-
завтра>. Perpetuum mobile, circulus vitiosus /Вечный двигатель,
порочный круг (лат.) /, и не от бесконечности - куда! -- а
именно от короткости. <Собака на цепи>, сплетенной из своих
же гнилых чувств. <Конура>, <длина цепи>, <возврат в кону-
ру>, тревожный коротенький сон.
В революции нет радости. И не будет.
Радость - слишком царственное чувство и никогда не попа-
дет в объятия этого лакея.
Два измерения: и она не выше человеческого, а ниже человече-
ского. Она механична, она матерьялистична. Но это - не слу-
чай, не простая связь с <теориями нашего времени>; это -
судьба и вечность. И, в сущности, подспудная революция в
душах обывателей, уже ранее возникшая, и толкнула всех их
понести на своих плечах Конта-Спенсера и подобных.
[1 Социализм пройдет как дисгармония. Всякая дисгармония прой-
дет. А социализм-буря, дождь, ветер...
Взойдет солнышко и осушит все. И будут говорить, как о
высохшей росе: <Неужели он (соц.) был?>. <И барабанил в
окна град: братство, равенство, свобода?>
-О, да! И еще скольких этот град побил!!
- <Удивительно. Странное явление. Не верится. Где бы об
истории его прочитать?>
С1 Каков же итог жизни?
Ужасно мало смысла. Жил, когда-то радовался', вот главное.
<Что вышло?> Ничего особенного. И особенно как-то ненуж-
но, чтобы что-нибудь <вышло>. Безвестность - почти самое
желаемое.
Что самое лучшее в прошедшем и давно прошедшем? Свой
хороший или мало-мальски порядочный поступок. И еще

РОЗАНОВ В. В. (1856-1919 гг.)

добрая встреча: т. е. узнание доброго, подходящего, милого
человека. Вот это в старости ложится светлой, светлой поло-
сой, и с таким утешением смотришь на эти полосы, увы, не-
многие.
Но шумные удовольствия (у меня немного)? так называемые
<наслаждения>? Они были приятны только в момент получе-
ния, и не имеют никакого значения для <потом>.
Только в старости узнаёшь, что <надо было хорошо жить>. В
юности это даже не приходит на ум, И в зрелом возрасте -- не
приходит. А в старости воспоминание о добром поступке, о
ласковом отношении, о деликатном отношении - единствен-
ный <светлый гость> в <комнату> (в душу).
а Вот и совсем прошла жизнь... Остались немногие хмурые го-
ды, старые, тоскливые, ненужные...
Как все становится ненужно. Это главное ощущение старости.
Особенно -вещи, предметы: одежда, мебель, обстановка.
а ...Да, я приобрел <знаменитость>... О, какхотел бы я изодрать
зубами, исцарапать ногтями эту знаменитость, всадить в нее
свой гнилой зуб, последний зуб.
И все поздно...
О, как хотел бы я вторично жить, с единственной целью -
, ничего не писать.
Эти строки - они отняли у меня все; они отняли меня у
<друга>, ради которого я и должен был жить, хотел жить,
хочу жить.
А <талант> все толкал писать и писать.
D Как я отношусь к молодому поколению?
Никак. Не думаю.
Думаю только изредка. Но все

_________________
"Незнание о незнании неизменно сопутствует познанию" С.Лем


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Ликбез: Философы. Жизнь.Теории
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 06 дек 2012, 22:26 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 03 мар 2010, 01:12
Сообщения: 4436
Откуда: г. Котлас. Архангельской области
КЬЕРКЕГОР ЗА 90 МИНУТ
Перевод А.Вронской

Вся философия Кьеркегора выросла из его отношений с отцом и с Региной. Он остро переживал собственную несостоятельность. Из-за душевных страданий, постоянного невроза и одержимости навязчивой идеей такое состояние стало казаться Кьеркегору сутью всей жизни человека.

После окончательного разрыва с Региной Кьеркегор бежал в Берлин. Там он находился в течение года. В этот период он посещал лекции философа Шеллинга, романтика и идеалиста, который пытался освободить немецкую мысль от чарующего влияния Гегеля. На этих лекциях собиралась самая разнообразная публика, в том числе Бакунин (русский анархист), Буркхардт (историк, который впервые понял всю культурную значимость эпохи Возрождения) и Энгельс. Как и Кьеркегор, эти юные гении пытались избавиться здесь от всепоглощающего влияния Гегеля. Все они в конце концов отреклись от Гегеля, но все же влияние его системы еще долго продолжало сказываться на их творчестве. Однако Кьеркегор был разочарован. Шеллинг упустил из виду главное: он не понял, что гегелевская философская система, как и все философские системы вообще, отошла в прошлое. Система, построенная на принципах рациональности (а как иначе может быть построена система?) была способна описать только рациональные аспекты мироздания. Кьеркегор же понял – прочувствовал до конца – тот факт, что субъективное было нерациональным. Вернувшись в Копенгаген в конце 1842 года, Кьеркегор привез с собой объемистое сочинение, озаглавленное "Или-или: Фрагмент жизни". Автобиографичность названия очевидна, тем не менее, работа публиковалась под псевдонимом, или, точнее, под целой серией псевдонимов.

История этих псевдонимов запутана и невероятна, как детективный роман. Как пишет автор, этот манускрипт был найден издателем Виктором Эрмитом (фамилия которого образована от греческого слова, переводящегося на русский язык как "отшельник" или "изгнанник") в секретном ящике. Эрмит изучил рукопись и пришел к выводу, что она является плодом работы двух авторов – мирового судьи по имени Вильгельм (называемого B) и его юного друга, имя которого установить не удалось (называемого А). Бумаги, написанные судьей Вильгельмом (В), содержат два трактата (им придан вид длинных писем), за которыми следует проповедь, которая, согласно судье Вильгельму, была написана неизвестным священником из Ютландии. Среди следующих за ними бумаг находится знаменитый "Дневник соблазнителя". В предисловии к нему А заявляет, что украл его у своего друга, Иоанна. Это заявление отрицается Виктором Эрмитом, который предполагает, что Иоанн-Соблазнитель – это, вероятно, плод воображения А, и что заявление А о том, что он просто издатель, является всего-навсего "уловкой старого новеллиста". Но Виктор Эрмит запутывает дело еще больше, сообщая в предисловии ко всей работе, что и его собственная роль как простого редактора, возможно, лишь маска. И снова Кьеркегор оказался в сложном положении, причиной которого послужила свойственная ему нерешительность. Попросту говоря, он хотел спрятаться за псевдонимом, но, с другой стороны, он хотел, чтобы было очевидно, что это – лишь псевдоним или серия псевдонимов. Он не хотел, чтобы о том, кто является автором такого автобиографичного произведения, как "Дневник соблазнителя" (весь он посвящен его отношениям с Региной), узнали другие. Но при этом весь текст дневника свидетельствует о том, что Кьеркегор хотел, чтобы о его авторстве догадалась Регина и узнала о тех мучениях, которые ему довелось испытать. (Не интересующиеся философией читатели, которых в этой книге привлекло громкое название, будут разочарованы. Излишне говорить, что в ней нет описаний физиологических сцен.)

Но, кроме того, эта довольно скучная и смущающая читателя история с псевдонимами имела и вполне серьезную цель. Весь образ мыслей Кьеркегора был пропитан диалектическим подходом, и поэтому он стремился излагать свои идеи с позиций разных людей. Ни одна из представленных точек зрения, в том числе и авторская, не считается правильной или авторитетной. Читатель сам должен сделать свои выводы из разных, подчас противоречащих друг другу идей.

Чтобы преодолеть дидактичность, Платон выражал свои идеи в форме диалогов. Но Платон был окружен друзьями и учениками. Кьеркегор же был одинок, и поэтому ему была гораздо ближе та литературная форма, которую он и придал в итоге своей работе. В ней противоположные аргументы сталкивались внутри одного сознания: основа его философии оставалась субъективной.

О чем же он говорит в "Или – или"? В начале работы Кьеркегор предполагает, что существует два пути жизни человека – эстетический и этический. Каждый человек имеет возможность сделать сознательный выбор между ними. Здесь – истоки экзистенциализма. Делая свой выбор, индивид должен принять на себя всю ответственность за него, ибо этот выбор определяет всю его последующую жизнь.

Те, кто выбирает эстетический образ жизни, живут для себя и своего удовольствия. Однако это не ограниченное отношение к жизни: работая для собственного удовольствия, мы невольно работаем и для блага других. В самом деле, можно сказать, что ученый, который самозабвенно посвящает всю свою жизнь нахождению лекарства против страшной болезни, жертвуя при этом личными, семейными и общественными удовольствиями, также ведет эстетический образ жизни, если он делает все это просто потому, что ему нравится научная деятельность. А с позиции современной психологии и либерального общества вообще трудно найти такого человека, который бы не придерживался эстетического пути. Кажется, что все мы стремимся к удовольствию в нашей странной и удивительной жизни.

То, что Кьеркегор не испытывал симпатии к этому пути, вполне естественно для времени и места его жизни (набожная дофрейдовская Скандинавия), но его анализ отличается тонкостью и проникновенностью. Он знал, о чем говорил: он жил такой жизнью в годы своего студенчества и все еще испытывал чувство вины оттого, что в нем, как он сам считал, еще сохранялся ее отголосок.

Человек, живущий эстетической жизнью, не способен контролировать основы своего существования. Он живет мгновением, побуждаемый стремлением к удовольствию. Его жизнь может быть противоречивой, лишенной стабильности и уверенности. Даже будучи просчитанной, жизнь эстета остается "экспериментом". В любой момент удовольствие может перестать быть им: все зависит от нашего восприятия.

Итак, эстетическое мировоззрение ущербно в самой своей основе, потому что оно ориентируется на внешний мир. Оно "ожидает всего от внешнего". В этом смысле оно пассивно и испытывает недостаток свободы. Оно основывается на том, что неподконтрольно его воле – например, власть, богатство или даже дружба. Оно зависит от обстоятельств, полагается на "случайное". В нем нет ничего "необходимого".

Осознав это, мы приходим к выводу, что эстетический образ жизни не является предпочтительным. Если человек, живущий эстетической жизнью, начинает размышлять о своем существовании, он вскоре понимает, что его жизни недостает смысла. Обычно это понимание приводит человека к отчаянию.

Отчаяние можно заглушить или не обращать на него внимания, про него даже можно совсем забыть, ведя респектабельную жизнь буржуа. Но иногда человек находит в самом этом отчаянии смысл своей жизни. Он приходит к убеждению, что оно – единственное, что достоверно в этом мире. Только его невозможно отобрать у человека. Как герой трагедии, он может даже находить утешение в том, что это отчаяние "предначертано ему судьбой".

В таком случае он гордится своим "героическим" отчаянием и поднимается до уровня спокойного понимания своего положения. Но Кьеркегор не устает подчеркивать порочность этого "чарующего фатализма". Принимая такую установку, мы отрекаемся от самой жизни, от того, что направляет все наше существование. Мы отказываемся даже от возможности свободы. Думая, что "нами правит рок", мы не признаем, что сами выбираем свой путь. Мы не ответственны за нашу жизнь; мы лишь пешки в руках судьбы. То, чем мы являемся, и то, как мы живем – не наша заслуга и не наша вина.

Кьеркегор с необыкновенной проницательностью разоблачает все уловки такого самообмана. Ведь ему довелось испытать их все на себе в студенческие годы.

Один за другим срывает он покровы, обнажая истинную сущность самообмана. Теперь и мы понимаем всю ложность эстетической стадии. Хотя и трудно согласиться с результатом, к которому он приходит в конечном итоге (только христианство может придать смысл жизни человека), но тот путь, который указывает нам мысль Кьеркегора, кажется, необходимо пройти каждому. Ибо, и это самое главное, он помогает нам миновать бездну отчаяния, приводя к жизни, в которой мы берем на себя полную ответственность за то, как мы ей распоряжаемся.

Отчаяние, которое описывает Кьеркегор, все возрастая, стало отличительной чертой жизни в наши дни. Его эскиз, набросанный Кьеркегором, – формы, которые оно принимает, маски, под которыми оно скрывается – оказался на удивление пророческим. Предложенный им выход из этой ситуации радикален. Единственное, что мы можем и обязаны сделать – это взять свое существование в свои руки и принять на себя полную ответственность за него. Именно это, а не апология христианства, было самым значительным вкладом Кьеркегора в историю мировой философии. И вклад этот оказался востребованным спустя 100 лет после смерти самого Кьеркегора, когда человек стремительно терял веру в Бога, когда психология, пришедшая на смену религии, пыталась распоряжаться его существованием, которое и без того утопало в "массовой культуре", отрицалось тоталитарными режимами, оказалось затерянным среди премудростей невероятно усложнившейся науки. Самосозидание путем сознательного выбора часто оказывается единственной альтернативой отчаянию. Как сказал Кьеркегор, этой бездны можно избежать, "желая глубоко и искренне".

Альтернативой эстетическому идеалу оказывается этический. Здесь индивидуальность является "абсолютной", и главной задачей становится "выбрать себя". Человек, живущий этической жизнью, создает себя посредством своего выбора, а самосозидание становится целью его существования. Если "эстет" просто принимает себя таким, какой он есть, то "этик" пытается познать себя и измениться в соответствии со своим сознательным выбором. Он руководствуется своим самопознанием и желанием не бездумно принять то, что он в себе обнаружил, а улучшить себя.

Принципиальное различие между категориями эстетического и этического заключается в том, что первая ориентируется на внешний мир, тогда как последняя – на внутренний. Человек, живущий этическим идеалом, всеми возможными способами старается познать и улучшить себя – он хотел бы стать "идеальным". То, почему он стремится к этому, останется нам непонятным до тех пор, пока мы не признаем, что самопознание просвещает его и тем самым заставляет желать "высшей" жизни, понятие которой включает в себя целый набор этических стандартов.

Совершенно очевидно, что "этик" уже неподвластен случайному и бессознательному. "В своей жизни" он "выражает универсальное". Поступая так, он входит в область фундаментальных категорий, таких, как добро и зло, долг и так далее. То, как Кьеркегор аргументирует переход "этика" от "абсолютной" субъективности к этому "универсальному образу жизни", едва ли выглядит убедительным. Он допускает, что мы автоматически признаем в этическом высшее, и что мы от природы стремимся к нему. Как уже отмечалось, психология XX века усомнилась в этом. Следствия, вытекающие из этого допущения, включают старейшую из моралистических уловок: "если мы признаем что-то благом, мы стремимся поступать в соответствии с этим".

Фундаментальное различие, которое Кьеркегор делает между эстетическим и этическим, вполне прозрачно. Первое – "внешнее", условное, непоследовательное, саморазрушающее; второе – "внутреннее", необходимое, последовательное, самосозидающее. Все это убедительно, кроме одной ошибки. Мы не можем жить исключительно этической жизнью – в ней все равно неизбежно будет присутствовать элемент "внешнего" и случайного. Даже если мы выбираем этический идеал, в нем остается частичка эстетического.

Таким образом, этический образ жизни также оказывается неудовлетворительным. Выход из создавшейся трудности Кьеркегор находит с помощью диалектического метода. Так появляется третья мировоззренческая установка, которая синтезирует две предыдущие: эстетическую и этическую. Кьеркегор называет ее религиозной. Ее описанию посвящена его следующая книга "Страх и трепет" (изданная под псевдонимом Иоанн де Силенцио).

В этой работе Кьеркегор исследует понятие веры. Он называет ее последним субъективным актом. Она иррациональна – это "прыжок" по ту сторону всех возможных рациональных доказательств. Она не имеет ничего общего с этикой или добродетельным поведением. Этическая жизнь, с ее понятиями самосозидания и ответственного выбора, не способна до конца вместить в себя "прыжок веры". Эта "высшая иррациональность" находится за пределами этического, которое предполагает рациональное поведение. Вера приводит человека к чему-то высшему, которое само по себе есть квинтэссенция всего этического. По Кьеркегору, этическая жизнь связана в основном с социальным аспектом религии, религиозная же стадия требует "преодоления этического теологическим". Другими словами, необходимо отбросить наши этические стандарты для того, чтобы превзойти их и достигнуть более глубоких целей.

Кьеркегор считает, что религиозное может быть представлено как диалектический синтез эстетического и этического. Оно объединяет внутреннюю и внешнюю жизнь, достоверность и недостоверность: прыжок веры находится по ту сторону всякой достоверности.

Кьеркегор иллюстрирует религиозную стадию с помощью библейской легенды об Аврааме и Исааке. Чтобы испытать силу веры Авраама, Господь приказывает ему принести в жертву своего сына Исаака. С этической точки зрения такой поступок, вне всяких сомнений, считался бы злом – но истинная вера, которая является необходимым условием религиозной стадии, включает божественный замысел, который превосходит все простые этические требования.

Авраам собирается исполнить божественное указание, несмотря на все свои колебания. Этим он возводит свою жизнь на религиозную стадию, которая превосходит этическую, так как содержит в себе веру в Бога, из которой та происходит.

Многие не без оснований увидят в этом опасное безумие. Ведь именно так во все века вели себя религиозные фанатики. Более того, такую мораль проповедовали все диктаторы и тираны. Ключом к решению проблемы является психология. Кьеркегора можно оправдать только тем, что он говорит не о публичном, а о внутреннем диалоге человека. Достаточно взглянуть на Авраама и Исаака как на различные элементы внутри личности, чтобы это стало не только понятным, но и вполне убедительным. Жертвы необходимы, если только мы действительно хотим чего-то добиться. Обычно эти жертвы иррациональны и могут вступить в конфликт с нашими представлениями о добре и зле. На субъективном уровне мы часто открываем цель нашей жизни с помощью иррационального прыжка веры, который имеет мало (или вообще ничего) общего с этическим. Кьеркегор говорит о религии. Но именно таким способом – "верой в себя" – любой человек, от артиста до будущего премьер-министра, придает цель своей жизни. Как говорит Кьеркегор, "жизнь поэта начинается с конфликта с универсумом".

Нетрудно догадаться, почему Кьеркегор подробно останавливается на легенде об Аврааме и Исааке. Она вновь напомнила ему о разрыве с Региной. Он представлялся Кьеркегору "неподобающим" с этической точки зрения, но необходимым для того, чтобы вести религиозную жизнь. Кроме того, здесь можно увидеть отголосок его отношений с отцом. В последний момент Господь остановил руку Авраама, и Исаак не был убит. Всевластие отца почти довело Кьеркегора до духовной смерти, в последний момент отец умер, чтобы сын смог "реализоваться".

К 30 годам Кьеркегор почти полностью посвятил свою жизнь творчеству. Он перестал общаться со своими студенческими друзьями и жил совсем один. Он выходил из дома только для того, чтобы совершать свои долгие прогулки по улицам Копенгагена, и его необыкновенно странный облик сразу привлекал внимание прохожих. Худая, сутулая фигура; высокая шляпа; узкие брюки, одна штанина которых неизменно была короче другой. Всегда смотрясь старше, чем он был на самом деле, сейчас Кьеркегор выглядел на 40 или 50 лет. Время от времени он останавливался, чтобы поболтать с маленькими детьми. Он дарил им разные мелочи, а они были в восторге от странного юмора этого молодого и в то же время старого человека.

По выходным Кьеркегор нанимал карету и ехал в городской парк или за город. Он внимательно относился к своему статусу сына одного из богатейших купцов Копенгагена. Но семья Ольсен была возмущена его поведением в отношении Регины и добилась того, что его перестали принимать в порядочном обществе.

По воскресеньям он посещал церковь. Среди других прихожан часто замечал там Регину. А она, конечно же, замечала его. Они не разговаривали, но были хорошо осведомлены о жизни друг друга. Хотя он глубоко ранил ее (а себя еще глубже), между ними оставалась незримая связь. Несмотря на глубокое и правдивое исследование собственной личности, Кьеркегор странным образом оставался склонным к иллюзиям. Он не мог перестать надеяться, что наступит день, когда он и Регина будут вновь объединены, вероятно, особыми духовными узами. Зная, что это невозможно, он не переставал мечтать об этом. Кьеркегор постоянно вспоминал и анализировал их отношения. И это только еще более углубляло его самопознание. Теперь он слишком хорошо знал бесконечные уловки, к которым прибегает рассудок. То, что начиналось как чисто личная трагедия неадекватности, позволило ему увидеть универсальную неадекватность природы человека. Субъективность сама по себе была невозможна, но ее необходимо было пережить.

Тем временем он продолжал писать. В течение следующих двух лет (1844-46) издал полдюжины книг под разными псевдонимами, такими, как Иоанн Климакус (что значит "тот, кто продвигается вверх"), Вигилиус Хауфниенсис ("смотритель навозной кучи"), Хилариус – Переплетчик Книг (здесь, слава Богу, обошлось без шуток) и Фратер Тацитернус ("отец молчания" – довольно странный выбор для такого плодовитого автора). К этому моменту, как он и надеялся, литературный Копенгаген уже понял, кто является этим молчаливым весельчаком, желающим карабкаться вверх по навозной куче.

Идеи Кьеркегора развивались параллельно выходу его литературных трудов. Его анализ понятия существования оказался ключевым для последующего развития экзистенциализма. Для Кьеркегора существование "иррационально". (В математике иррациональными называют такие числа, которые невозможно представить в виде обыкновенной дроби, например, число Пи.) По мнению Кьеркегора, существование – это то, что не может быть подвергнуто анализу. Это то, что остается, когда мы удаляем все, что только может быть удалено. Существование – это чистое "здесь". Кьеркегор сравнивал его с лягушкой, которую вы вдруг обнаруживаете на дне своей пивной кружки после того, как выпили все пиво.

Но как только мы приступаем к исследованию своего собственного существования, мы обнаруживаем, что оно является большим, чем просто "здесь". Оно должно быть пережито. Оно должно быть преображено в действие посредством "мысли субъекта". Это важнейший элемент нашей субъективности, который ведет к субъективной истине. Теперь мы понимаем, что имел в виду Кьеркегор, когда говорил, что "личность есть истина".

Для Кьеркегора существует два рода истин. Объективные истины, например, исторические и научные, относятся к области внешнего. Они могут быть проверены, исходя из внешних критериев. Другими словами, объективная истина зависит оттого, что сказано. Субъективная истина, напротив, зависит от того, каким образом это сказано.

В отличие от объективной, субъективная истина не имеет объективных критериев. Для пояснения этого Кьеркегор приводит в пример двух молящихся людей. Первый молится "истинному Богу" (разумеется, христианскому), но его душевное состояние при этом "ложно". Второй – язычник, молящийся примитивному идолу, но с "безраздельным стремлением к бесконечному". По Кьеркегору, именно последний обладает субъективной истиной, потому что молится искренне, "истинно". Таким образом, кьеркегоровское понятие субъективной истины сродни понятию искренности. Оно связано со страстной духовной активностью.

Субъективная истина более важна для Кьеркегора, так как она соединена с самой сутью нашего существования. Как мы уже видели, она не связана ни с каким объективным критерием. Напротив, она связана с "иррациональным", которое остается после того, как анализ устраняет все объективные критерии. Поэтому субъективная истина касается основания ценностей – не того, "правильны" ли они, а самой природы нашего отношения к ним.

С этой точки зрения, мораль не может иметь своего основания в объективном. Довольно забавно, но в этом Кьеркегор подобен Давиду Юму, шотландскому философу XVIII столетия, атеисту и скептику. По мнению Юма, мы можем познать лишь то, что доступно нашим ощущениям. Познавая ощущения, мы образуем так называемые факты. Но из этих фактов невозможно вывести никакую мораль. Из того, что умеренность приводит к должному поведению, вовсе не следует то, что мы должны быть умеренными. И Кьеркегор, и Юм согласны в том, что невозможно перейти от изъявительного наклонения к побудительному (от "есть" к "должно быть"). Подобные попытки включить этику в философию сейчас называют натуралистическим софизмом.

Но уверенность Кьеркегора в преимуществе субъективной истины над объективной заставила его усомниться в юмовском утверждении о первичности фактов. Кьеркегор верно заметил, что даже они могут зависеть от нашего отношения. Ценности человека в значительной степени определяют "факты". В одной и той же ситуации правоверный христианин и охотник за развлечениями могут увидеть разные "факты": например, если оба они оказались в борделе или в монастыре. В этом смысле каждый человек является творцом своего мира. Он создает этот мир посредством своих ценностей.

В этой мысли нетрудно угадать зародыш будущего релятивизма, популярного в наши дни, с его пренебрежением понятием объективной истины. Кьеркегор также предвосхищает феноменологию XX века, которая рассматривает все формы сознания как "интенциональные": сознание всегда нацелено на что-то. То, что мы намереваемся совершить в мире, заставляет нас видеть его именно так, а не иначе. Кажущаяся банальность этого утверждения приобретает глубинный смысл, когда мы осознаем, что речь идет о созидающей активности нашей воли, так же как и в случае с замечанием Витгенштейна: "Мир счастливого человека – это вовсе не то же самое, что мир несчастного человека". Кьеркегор понял, что человек видит тот мир, который он хочет увидеть. Желания же, в свою очередь, зависят от ценностей, которые он избрал, которыми он живет, ценностей, которые делают его тем, что он есть. Таким образом, Кьеркегор утверждает, что те ценности, которые создают человека таким, какой он есть, делают именно таким и мир.

Такая феноменологическая точка зрения может быть истинной для ученого, который верит в науку, чей мир, несомненно, иной, чем мир историка, имеющего дело с историей. Однако у этой точки зрения есть серьезные недостатки. Главный из них – опасность солипсизма (мнения, что реально существую лишь я, а весь мир находится внутри меня). Кьеркегор говорил, что лишь я несу ответственность за свой мир, то есть мир, в котором я живу. Это утверждение было доведено до своего логического завершения в XX веке экзистенциалистом Жан-Полем Сартром. Служа рядовым во французской армии в 1940 году, он почувствовал, что должен взять на себя ответственность за всю мировую войну. Такой утонченный эгоцентризм (который по силам лишь подлинному интеллектуалу) может быть моральной опорой, но не может дать много полезного в практическом плане.

Но Кьеркегор искал именно моральную опору. Его целью было сделать жизнь максимально интенсивной. Только так мы можем увидеть жизнь такой, какова она есть, то, для чего она, и чем она может быть.

Существование – это всегда колоссальный риск. Мы не можем определить, является ли тот жизненный путь, который мы выбрали, правильным. Каждый, кто полностью осознает это, кто постоянно помнит об этом, тот, по мнению Кьеркегора, все время испытывает тоску. Эта субъективная истина, не опирающаяся ни на что объективное, имеет своим основанием Ничто. Это следует понимать буквально. Поэтому мы приходим к осознанию ничтожности существования, полной неуверенности, которая находится в самом его сердце. Жизнь в своих основах неуловима и мимолетна.

Даже разум противоречив. В нем сталкиваются действительность и возможность, присутствие и отсутствие. (Как говорил Кьеркегор, "мы понимаем прошлое, а живем будущим".) Поэтому сознание противоречит самому себе, оно "раздваивается".

Как заметил Кьеркегор, двойственность мира и сомнение произрастают из одного основания. (Они происходят из "двоякости", сомнение означает наличие двух возможностей.) Само сознание является формой сомнения. Это подчеркнул уже Декарт, философ, который усомнился во всем, но в конце концов пришел к выводу, что не может сомневаться в самом акте своего сомнения, и что он прежде всего мыслящее существо. И все же Кьеркегор показал, что разумная мысль, будучи далека от того, чтобы быть очевидной, сама является формой сомнения. Почему? Потому что, размышляя, мы сомневаемся в самом нашем существовании.

Но, утверждая это, не уподобляемся ли мы змее, проглотившей свой хвост? Действительно, здесь мы вступаем на очень зыбкую почву, а несколько возможных утверждений делают наше присутствие даже еще более ненадежным. К примеру, конечно, можно сказать, что существование сознания находится под сомнением, но может ли тогда нечто, не существующее вообще, что-нибудь делать, в том числе и сомневаться в своем существовании? На этот аргумент защитники Кьеркегора отвечают: он не отрицает существование сознания, а всего лишь сомневается в нем. Это очень важный момент. Кьеркегор утверждает лишь то, что "сомнением можно уничтожить сознание". Снова возвращаясь к юмовскому скептицизму, Кьеркегор показывает, что можно поставить под вопрос целостность сознания. Мы не получаем целостность в опыте, переходя от одного момента к другому. Все, что мы получаем в опыте – это мгновение, настоящее.

Таким образом, сознание очень ненадежно. Когда мы задумываемся об этом, существование становится еще более рискованным. И это видно еще отчетливее, если мы помним о том, что в любой момент можем умереть. Об этом мы узнаем из опыта, а также из предыдущего утверждения об отсутствии целостности в сознании. Равным образом мы не должны забывать о той полной свободе, которой пользуемся ежеминутно. Мы можем выбрать все, что угодно – мы можем полностью перевернуть нашу жизнь. В каждый момент мы сталкиваемся с абсолютной свободой. Это – реальность, в которой мы живем. В итоге, когда мы до конца понимаем эту реальность, мы испытываем "ужас".

Кьеркегор написал целую книгу о "понятии страха". (Сам он предпочитал в этом случае использовать немецкий термин angst, который переводится как страх, тревога, беспокойство, тоска.)

"Понятие страха" – это одна из самых глубоких дофрейдовских работ по психологии. В ней Кьеркегор различает два вида ужаса. Первый мы испытываем, когда нам угрожает что-то внешнее (например, рычащий лев). Второй вид ужаса происходит из внутреннего опыта: когда мы вступаем в конфликт с безграничными возможностями нашей собственной свободы. Задумываясь об этой свободе, мы осознаем ее беспредельность и иррациональность. Как подчеркивает Кьеркегор, невозможно доказать, что мы обладаем свободой, потому что любое доказательство основано на логической необходимости, которая противоположна свободе.

Свобода не имеет ничего общего с философией. Это чисто психологическое понятие, которое зависит от нашего состояния и отношения. Первое заставляет нас понять нашу свободу. Мы постигаем ее до конца, когда находимся в состоянии, называемом ужасом. В этом смысле человек существует не как "бытие", а как постоянное "становление". Ужас, который оно вызывает, лежит в самом сердце всякой нормальности. Его осознание погружает нас в безумие. По Кьеркегору, единственный выход находится в не менее иррациональном "прыжке веры". Совершая этот прыжок, индивид "спасается" от безумия с помощью своей субъективной духовности, связанной с Богом. Другие предпочитают избегать этой ситуации, "веря" в иллюзию ежедневной реальности, в которой эта сводящая с ума свобода искусно маскируется в соответствии с требованиями нормальности.

Но достаточно ли этого осознания присущей нам свободы для того, чтобы пробудить в нас такое страшное чувство ужаса? Или только гениям, таким, как Кьеркегор и Кафка, по силам находиться в состоянии постоянного ужаса, осознавая возможности их собственного существования? Может быть, это и так, но мы, заурядные люди, здоровое большинство, также можем испытывать этот ужас. Идя вдоль обрыва, мы чувствуем страх перед падением и головокружение. Но отчасти это чувство происходит от какого-то странного порыва, который влечет нас к краю и в то же время отталкивает от него. По Кьеркегору, оно происходит от сознания того, что мы свободны броситься вниз – от страха перед этой свободой, управлять которой не в нашей власти. Тогда мы испытываем ужас: безумие и страх, которые лежат в бессознательном основании нашей нормальности.

В 1844 году Кьеркегор завершил "Понятие страха". В том же году вышла еще одна небольшая книга под названием "Философские крохи". К ней прилагался обширный, в 600 страниц, постскриптум, озаглавленный "Заключительное ненаучное послесловие к "Философским крохам": подражательное, жалкое и диалектическое сочинение, экзистенциальная контрибуция" (написанное Иоанном Климакусом, но "изданное С. Кьеркегором"). Именно здесь впервые прозвучало слово "экзистенциальный" – в своем датском варианте existensforhold, что переводится как "условие существования, сущностное отношение".

В течение предшествующих пяти лет Кьеркегор написал более полумиллиона слов, и неудивительно, что сейчас ему трудно было сказать что-то новое. Поэтому, продолжая философствовать, он решил от слов перейти к действию – и создать себя посредством решающего выбора. Выбор этот оказался неудачным, что, впрочем, весьма характерно для Кьеркегора. Несколько из его работ, вышедших под псевдонимами, получили сдержанно благоприятные рецензии в журнале "Корсар". Это был сатирический и скандальный копенгагенский журнал, печально известный своими бранными статьями в адрес местных знаменитостей. Теперь Кьеркегор задумал спровоцировать "Корсар" к нападкам на него, опубликовав язвительное письмо с оскорблениями в адрес журнала ("всякий будет оскорблен благоприятным отзывом в такого рода журнале"). В письме Кьеркегор также разоблачил настоящие имена анонимных издателей журнала. В результате этого один из них вынужден был покинуть должность профессора.

Результат был предсказуем. В течение нескольких месяцев каждый выпуск "Корсара" содержал нападки на самого Кьеркегора и книги, изданные им под псевдонимами. Его внешность изображалась в карикатурном виде, его одежда высмеивалась, над его идеями глумились. Раньше Кьеркегора считали чудаком, талантливым писателем и интеллектуалом, который "уверовал в Бога" и стал затворником из-за несчастной любви. На улице его узнавали как чудака, во всем остальном он привлекал мало внимания. Сейчас все изменилось. В результате целой серии статей и очерков в "Корсаре" этот сутулый, худой как палка юный старик со своим огромным зонтиком и крабообразной походкой, штанины брюк которого всегда были разной длины, стал объектом всеобщих насмешек. На улицах мальчишки и маленькие дети бегали за ним, освистывая. Владельцы магазинов и другие уважаемые члены общества открыто смеялись, когда он проходил мимо.

Кьеркегор был очень чувствительным, и трудно даже представить себе, как сильно он страдал от постоянных унижений. Однако их причиной был он сам. Он полностью отдавал себе отчет в своих действиях. ("Некоторые нанимают "Корсар" для того, чтобы слушать брань, так же, как другие нанимают шарманщика для того, чтобы слушать музыку".) Итак, почему же он сделал это? Ответ на этот вопрос так же сложен, как и характер самого Кьеркегора. Нет никаких сомнений в том, что это было то же проявление комплекса мученика, которое еще в школе заставляло его задирать старших мальчиков. Также нет сомнений в том, что Кьеркегора мучило невнимание общества к его творчеству. Ему было 33 года, а он все еще был известен только как писатель. И вот, не имея возможности стать известным, он решил стать печально знаменитым.

За этим эгоистическим двоемыслием стояла более искренняя и серьезная цель, хотя и не до конца очищенная от эгоизма и двоемыслия. Кьеркегор хотел сносить оскорбления, чтобы стать лучше. Он использовал тех, кто насмехался над ним, чтобы стать лучшим христианином. Он хотел жить духовной жизнью, единственной жизнью, к которой стоит стремиться, и таким способом помогал себе достигнуть ее. Если его прежние желания были по крайней мере частично бессознательными, то это, конечно же, таковым не было. И, несомненно, существовала причина, которая лежала в основе и тех, и других. Как сказал Паскаль, единственный равный Кьеркегору религиозный мыслитель, "сердце имеет свои причины, о которых не знает разум". Причину, жившую в сердце Кьеркегора, звали Регина. Он хотел привлечь к себе ее внимание, рассказать ей о том, как он страдает.

Если его целью было вновь завоевать Регину, то он потерпел неудачу. Примерно в это время Регина обручилась с другим человеком, за которого спустя год вышла замуж. Это событие глубоко ранило Кьеркегора, хотя он и не показывал этого. Его лицо быстро покрывалось морщинами. Годы страданий, аскетизма, изоляции и постоянного духовного напряжения начинали брать свое. Несмотря на глубокое проникновение в сущность человеческой жизни, он все еще цеплялся за свою неисполнимую иллюзию и мечтал о том, что придет день, когда он вновь соединится с Региной. По воскресеньям они все так же встречались в церкви.

В апреле 1848 года Кьеркегор пережил религиозное откровение. "Вся моя природа изменилась", – записал он в своем дневнике. Он осознал, что только любовь к Богу может защитить его от непомерного внимания к своей собственной персоне. С этого момента он будет проповедовать слово Божие прямо, не скрываясь за псевдонимами. Это решение он начал исполнять в следующей серии книг, полдюжины которых вышло в последующие три года.

Совершенно ясно, что взгляд Кьеркегора на религию был пригодным только для святых и мизантропов. По его мнению, "все существование человека противостоит Богу". В самой сердцевине кьеркегоровского понимания религии, так же, как и его психологии, находится понятие грехопадения – отпадения человека от божественной благодати и изгнания из Рая. Грехопадение было проявлением эгоизма, которое воплотилось главным образом в поле человека. Обычно считается, что вина за грехопадение лежит на женщине. "Женщина – это воплощенный эгоизм... Вся история мужчины и женщины – это огромная и тонко продуманная интрига, уловка, созданная, чтобы разрушить мужчину как духовное существо". Единственным спасением является безбрачие во вселенском масштабе. Воля Господа будет исполнена только тогда, когда вымрет весь род человеческий.

Потрясающе, но среди этого нелепого бреда Кьеркегора встречаются действительно стоящие мысли. Он снова обращается к своему злому гению, Гегелю. Разрушительная критика была направлена на то, чтобы показать ложность гегельянства и его жалкое несоответствие своим претензиям на объяснение смысла бытия. Кьеркегор настаивал на том, что существование невозможно понять разумом, просто создав вокруг него обширную систему. Как только существование отождествляется с рассудком, для веры не остается места.

В книге "Болезнь к смерти" Кьеркегор анализирует отчаяние. Оно предстает для него невозможностью дальше "желать быть тем, чем ты на самом деле являешься". Такое утверждение довольно опасно. В самом деле, эти слова Кьеркегора противоречат его раннему заявлению о том, что человек существует не как бытие, а как становление. Оно предполагает наличие "того, что ты есть на самом деле". Кьеркегор далее еще усложняет эту проблему, говоря о "том, чем ты являешься потенциально". Но существует ли это "истинное я" или хотя бы одно "потенциальное я" для каждого человека? Это ключевой вопрос. Между использованием потенциальных возможностей человека (которые могут оказаться противоположными или даже взаимоисключающими) и стремлением к какому-то гипотетическому "истинному я" есть категориальная разница. Большинство людей сталкиваются, особенно в начале жизненного пути, с многообразием возможных вариантов выбора, каждый из которых может включать то, что человек остается "честен с самим собой", то есть реализует некоторые из своих возможностей. Невозможно реализовать сразу все возможности. К примеру, Альберт Швейцер был профессиональным музыкантом, но предпочел посвятить свою жизнь помощи другим людям. Какое из этих занятий было его "истинным я"? Если то, чем должно быть "истинное я", установлено заранее, то речь идет о наличии некой скрытой программы.

Но что, если оно не строго фиксировано? Можно ли в этом случае говорить об "открытии" "истинного я"? Нет: открытие предполагает, что это что-то еще прежде находилось на своем месте, но оставалось неизвестным. Лучшим аргументом против "самооткрытия" является аргумент, уже ранее использовавшийся Кьеркегором. Он говорил о том, что выбор создает собственное "я". Это подлинная и исключающая страх свобода, на которой постоянно настаивает Кьеркегор.

Но вернемся к отчаянию. По Кьеркегору, бессознательное отчаяние возникает тогда, когда человек отождествляет себя с чем-то внешним по отношению к нему. Отождествление это может быть вполне тривиальным (например, если он хочет стать вторым Эйнштейном), или же в высшей степени амбициозным (если он хочет жениться на Мадонне). В любом случае оно оставляет человека на милость судьбы: и вот кто-то другой становится Эйнштейном, а предложение руки и сердца с презрением отвергнуто. Так как человек не достигает своих амбиций, он не может стать самим собой. Результатом становится внутреннее опустошение и неосознанное желание умереть.

Сознательное отчаяние отдает себе отчет в своем существовании. Оно бывает двух видов. Ложное понятие сознательного отчаяния имеет место тогда, когда человек знает о том, что он испытывает отчаяние, но думает, что другим это чувство незнакомо. ("Никто не знает, что я чувствую".) Это приводит его к еще большему отчаянию. Истинное понятие сознательного отчаяния связано с осознанием того, что отчаяние является частью бытия человека, и тем самым частью каждого "я". Поэтому это подлинное отчаяние знает о том, что принадлежит личности. Единственный выход из состояния отчаяния для человека находится в том, чтобы "выбрать свое собственное я" и совершить прыжок веры. Здесь Кьеркегор приоткрывает свои скрытые намерения: единственно возможное "истинное я" – это верующий человек.

К 40 годам Кьеркегор продолжал неистово писать. Он выглядел старше своих лет; его состояние таяло на глазах. Ему нужно было искать работу, но из всех профессий он знал только одну: пастора. Хотя кажется, что в какой-то момент Кьеркегор смирился с этим положением дел, что-то в нем сопротивлялось такой перспективе. Он принципиально не признавал того, что можно зарабатывать деньги на религии, а его представления о христианстве не соответствовали позиции официальной датской церкви. (Церковь, которая позволяла пасторам жениться, вряд ли могла проповедовать вселенское безбрачие.)

Кьеркегор считал, что он разоблачил то, как подлинное христианство искажается датской церковью. Несмотря на свое все уменьшающееся состояние, он основал журнал, названный "Момент". На его страницах он критиковал церковь, называя ее "машиной", обличал одного из наиболее популярных епископов как лицемера, живущего мирскими интересами. (Помимо всего прочего, этот епископ был гегельянцем.) В одном из выпусков он даже заявил, что, если бы вдруг доподлинно стало известно, что Христа никогда не было, церковь продолжала бы существовать как и прежде, и лишь немногие пасторы смогли бы отказаться от своей комфортной жизни.

Как и можно было ожидать, это заявление вызвало шумный скандал. Теперь уже Кьеркегор мог не бояться потерять свою свободу: его пастырство было исключено. Так вновь повторился случай с "Корсаром". Кьеркегор завоевал славу и широкую известность. Его статьи вскоре были переведены на шведский язык, и полемика вокруг них разгорелась по всей Скандинавии. Мир отдавал ему должное, и сознательно или бессознательно он чувствовал это. Но вновь это была та единственная популярность, которую он чувствовал в себе силы принять: дурная слава и оскорбления. В то же время здесь нетрудно усмотреть отдаленное эхо того, как проклинал Господа Кьеркегор-старший на своем ютландском холме. И конечно, это вновь привлекло к нему внимание Регины.

Муж Регины незадолго до этого был назначен губернатором датских колоний в Америке (трех маленьких островов в Карибском море). Кьеркегор почти наверняка знал об этом; остается только гадать, насколько это повлияло на его решение основать "Момент". В апреле 1855 года, в день своего отплытия в Америку, Регина сумела встретиться с Кьеркегором на улице. Она помолчала и тихо сказала ему: "Да благословит тебя Бог. Может быть, все сложится для тебя хорошо". Кьеркегор приподнял шляпу, "вежливо поприветствовав друг друга", они разошлись. Это был первый раз, когда они говорили друг с другом после того, как 14 лет назад расстроилась их помолвка. И это был последний раз, когда они виделись.

Все возрастающее недомогание и постоянный стресс от борьбы с официальной церковью подточили здоровье Кьеркегора. Через семь месяцев после того, как Регина уехала в Америку, прямо на улице с Кьеркегором случился приступ, и его положили в больницу. На свои последние деньги он напечатал следующий выпуск "Момента". Из-за слабости и отчаяния, о которых он знал так много, Кьеркегор потерял волю к жизни. Но он никогда не терял веры. Те, кто видели его в то время, запомнили лучистые глаза, оживлявшие изможденное лицо, и его абсолютное спокойствие. Через месяц он умер. Это случилось 11 ноября 1855 года. То немногое имущество, которое у него оставалось, он завещал Регине.

На похоронах Кьеркегора собралось неожиданно много людей, студенты оспаривали друг у друга возможность нести гроб с его телом. Как и хотел бы Кьеркегор, на церковном кладбище случился скандальный инцидент. Некоторые присутствовавшие выступили против лицемерия церкви, которая хотела признать Кьеркегора своим, похоронив его на священной земле. Кто-то зачитал оскорбительный отрывок из "Момента". Поднялся шум...
Послесловие

Кьеркегор скоро был позабыт. Интерес к его творчеству пробудился только в начале XX века. Тогда в Германии в его идеях увидели своего рода философскую параллель незадолго до этого появившемуся и сразу вошедшему в моду психоанализу Фрейда.

Идеи Кьеркегора развивал Гуссерль, основатель феноменологии. Это течение попыталось (правда, не совсем удачно) сделать философский анализ сознания предметом рациональной науки. Как часто случается в философии, эта попытка, несмотря на свою неудачу, оказала плодотворное и стимулирующее влияние на развитие философской мысли. В дальнейшем идеи Кьеркегора разрабатывались учеником и последователем Гуссерля, Хайдеггером. Хотя Хайдеггер и скомпрометировал себя сотрудничеством с фашистским режимом, влияние его идей на европейскую мысль в XX столетии было первостепенным.

Многие считали эту новую философию экзистенциализмом, а Кьеркегора – ее основателем. Экзистенциализм стал единственной иррациональной философией за всю историю развития европейской мысли. Никто не сомневается, что Кьеркегор достиг успеха, однако сама возможность построения иррациональной философии ставится под вопрос. В отличие от всех рациональных философских учений, экзистенциализм чисто субъективен. Поэтому с его представителями так трудно спорить, хотя, несмотря на это, сами они прославились своими постоянными спорами друг с другом. Как и у Кьеркегора, в экзистенциализме бытию (существованию) отдается предпочтение перед познанием. Эта философия достигла высшей точки своего расцвета (или упадка) в творчестве Сартра, который провел большую часть жизни в сорбоннских кафе, где изучал свое существование.

Слово "экзистенциализм" имеет любопытную историю. После того как его случайно ввел Кьеркегор, оно было забыто, затем воскрешено в немецкой философии и почти одновременно с этим дискредитировано. И Гуссерль, и Хайдеггер отказывались считать себя экзистенциалистами, так как, по их мнению, этот ярлык ограничивал и делал тривиальным их философию. Сартр, который не боялся того, что его философия станет ограниченной или тривиальной, был первым, кто открыто провозгласил себя экзистенциалистом. Это было в начале 1940-х годов. К концу десятилетия это принесло Сартру мировую известность, и само слово "экзистенциализм" стало синонимом его учения. Сартр признавал, что Кьеркегор сыграл решающую роль в становлении раннего экзистенциализма, но настаивал на том, что его собственная философия не имеет ничего общего с кьеркегоровской. Это было нечестно, хотя и вполне так, как того мог желать сам Кьеркегор: беспорядочность и атеизм Сартра, которые оказали определяющее влияние на его философскую жизнь, вряд ли понравились бы Кьеркегору.
Из произведений Кьеркегора

"Первое, что мы должны понять – это то, что мы ничего не понимаем."

Дневники

"Наша жизнь – это игра, правила которой нам неизвестны."

Дневники

"Чем больше человек способен забыть, тем более суетной становится его жизнь; чем больше он способен запомнить – тем более святой."

Дневники, 429

"Когда я умру, никто не найдет среди моих бумаг ключа к моей жизни (и это служит мне утешением). Никто не найдет слов, которые бы объясняли все и превращали то, что свет считает пустяком, в событие огромной важности для меня, или освобождали бы от толкований то, что я считаю совершенно незначительным."

Дневники, 431

"Цель моей жизни – высказать ту истину, которая мне открылась, и поэтому ее авторство принадлежит не мне. Но я, хотя и не автор, говорю истину и тем самым ставлю всех в оппозицию себе, выход из которой человек может найти, только сделав эту истину своей собственной."

Дневники, 432

"На каждом шагу философия, как змея, сбрасывает кожу. Затем эти сброшенные кожи населяют бесполезные паразиты."

Дневники

"Если бы Гегель завершил свою логику, а затем бы сказал в предисловии, что все это лишь мыслительный эксперимент, в котором он допустил ряд недозволенных предпосылок, тогда он, несомненно, был бы величайшим мыслителем из всех. А так – просто посмешищем."

Дневники

"Когда мы рассматриваем вопрос об истине объективно, наша мысль объективно направлена к истине, и истина рассматривается как объект, с которым связан мыслящий человек. Однако наша мысль сконцентрирована не на отношении, а, напротив, на вопросе, является ли то, с чем связан мыслящий, истиной. Если объект, с которым он связан, является истинным, то человек считает, что обладает истиной. Когда мы рассматриваем истину субъективно, наша мысль субъективно концентрируется на природе нашего отношения (а не на том, с чем оно связано). Если само это отношение истинно, мы субъективно знаем истину, даже если действительный объект этого отношения ложен."

Заключительное ненаучное послесловие

"Личность, духовность – вот что такое истина. Это мой тезис."

Заключительное ненаучное послесловие

"Философия права, когда учит, что познание жизни есть познание прошлого. Но она забывает другой принцип: мы живем будущим. Когда мы осознаем это, мы неизбежно приходим к заключению, что жизнь невозможно правильно познать, исходя из времени, так как ни в один из моментов жизни мы не можем достигнуть полного спокойствия, необходимого для того, чтобы ориентировать свою мысль по направлению к прошлому."

Избранные афоризмы

"Совершенному всегда свойственно комическое. Но все же необходимо, чтобы какая-то другая эмоция смогла бы пробиться сквозь эту и чтобы абсолютная сила комедии не задушила этот пафос. Точнее, она будет указывать на то, что начинается новый пафос."

Заключительное ненаучное послесловие

Природа человека:

"Каждый из незаурядных людей, так редко встречающихся в истории, в свое время выносил суждение о "природе человека". Согласно одному из них, человек – это животное. Согласно другому – лжец. И так далее.

Быть может, я буду недалек от этих оценок, если скажу: человек – это тот, кто говорит ерунду, воодушевляемый даром речи.

С помощью речи каждый участвует в высшем. Но считать, что участвуешь в высшем, говоря ерунду, – не меньшая глупость, чем чувствовать себя участвующим в королевском банкете, будучи зрителем на галерее.

Если бы я был язычником, я бы сказал, что какое-то насмешливое божество наградило человечество даром речи, чтобы развлечь себя наблюдением за самообманом, в который впали люди.

Конечно, с христианской точки зрения Бог наградил человечество даром речи из любви, тем самым делая понимание высшего доступным для всех. О, с какой печалью он теперь, должно быть, смотрит на результат!"

Дневники, 1383

"Если бы во времена Сократа наука была бы так же развита, как сейчас, софисты и все те, кто учил философии за деньги, стали бы учеными. Они бы повесили возле своих дверей микроскопы, чтобы привлечь посетителей, и вывески со словами: "Узнай и увидь через мощный микроскоп, как думает человечество". И, прочтя это, Сократ бы сказал: "Здесь можно увидеть только то, как ведут себя люди, которые не думают"."

Избранные афоризмы

"Вера абсурдна. Ее объект совершенно невероятен, иррационален и находится вне досягаемости любых аргументов... Предположим, кто-то решает, что хочет достигнуть состояния веры. Рассмотрим эту комедию. Он хочет уверовать, но в то же время он хочет убедить себя в том, что делает правильный шаг. Таким образом он предпринимает объективное исследование возможности того, что он прав. И что получается? Сейчас этот человек готов поверить, и он уверяет себя в том, что его вера совсем иного рода, нежели вера башмачников и портных. Он говорит, что правильно исследовал всю проблему и понял ее вероятность. Сейчас он готов поверить. Но именно в этот момент поверить становится для него невозможным. Все, что почти вероятно или очень вероятно, это то, что он почти может знать или может почти знать – но не может в это поверить. Потому что объект веры – это абсурдное. Это единственное, во что можно верить."

Заключительное ненаучное послесловие

"Люди перестали верить в Бога. За этим последовало наказание: они стали бояться себя, страстно желать фантасмагорического, и сейчас они содрогаются при виде этого создания их собственного воображения."

_________________
"Незнание о незнании неизменно сопутствует познанию" С.Лем


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Ликбез: Философы. Жизнь.Теории
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 06 дек 2012, 22:30 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 03 мар 2010, 01:12
Сообщения: 4436
Откуда: г. Котлас. Архангельской области
ФИЛОСОФСКИЕ ИЗРЕЧЕНИЯ И АФОРИЗМЫ
ГЕНРИ ТОРО
Мечты — это краеугольные камни нашего характера.
Судите о своем здоровье по тому, как вы радуетесь утру и весне.
Богатство человека прямо пропорционально числу вещей, которые он может себе позволить не делать.
На тысячу человек, обрубающих ветви зла, приходится только один, бьющий в самый корень его.
Меняются не вещи; меняемся мы.
Правда — качество, крайне редко встречаемое в эпитафиях.
Для дружбы недостаточно просто доброй воли, гармонии и практической доброты, ибо друзья живут не просто в гармонии, как считают некоторые, а в мелодии.
Друзья вовсе не должны питать и укрывать наши тела — для этого достаточно соседей, нет, они должны заботиться о наших душах.
Ничто не пахнет так отвратительно, как подпорченная праведность.
Люди рождаются для успеха, а не для падений.
Лишь забывая о себе, возможно стать ближе к Богу.
59
И вера, и опыт говорят мне об одном и том же: поддерживать свое существование на земле — это не тягостный труд, а развлечение, если мы живем просто и мудро.
Если ты построил воздушные замки, это вовсе не значит, что твой труд пропал напрасно: именно так и должны выглядеть настоящие замки. Осталось лишь подвести под них основание.
Живи как можно ближе к тому каналу, по которому течет твоя жизнь.
Большинство предметов роскоши и так называемых жизненных удобств не только не являются необходимыми, но и определенно служат препятствиями к развитию человечества. ,
Если человек уверенно движется по направлению к своей мечте и стремится жить такой жизнью, какую он себе вообразил, то успех придет к нему в самый обычный час и совсем неожиданно.
Буйной любви надо страшиться так же, как ненависти. Когда любовь прочна, она всегда ясна и спокойна.
Доброта — единственное одеяние, которое никогда не ветшает.
Одиночество не измеряется милями, которые отделяют человека от его ближних.
Мы начинаем знать, лишь когда забываем все, чему нас учили.
За любовь нет другой платы, кроме возможности любить еще сильнее.
Закон не может делать людей свободными: сами люди должны делать закон свободным.
Как много людей, которые по прочтении иной хорошей книги открывали новую эру своей жизни!
Как могла бы природа быть столь светлой и прекрасной, если бы предназначенье человека не было таким же?
Мы часто бываем более одиноки среди людей, чем в тиши своих комнат. Когда человек думает или работает, он всегда наедине с собой, где бы он ни находился.
Настоящие люди служат государству своей совестью.
Не будем недооценивать значения факта: когда-нибудь на нем распустится цветок истины.
Не надо быть чересчур нравственным, иначе ты рискуешь предаться самообману. Твоя цель должна быть выше нравственности. Надо быть не просто хорошим, а хорошим ради чего-нибудь.
Куда бы человек ни пошел, где бы ни спрятался, люди обязательно найдут его, навяжут ему свои повадки, а по возможности и общество.
Нельзя убивать время, не вредя этим вечности!
Главная обезьяна в Париже напяливает на себя новую , шляпу, и обезьяны всего мира делают то же самое.
Ни с кем так не приятно общаться, как с одиночеством.
Труд рождает мудрость и чистоту; леность рождает невежество и чувственность.
Пока я дружу с временами года, я не представляю, чтобы жизнь могла стать мне в тягость.
Возможности человека не измерены до сих пор. Судить о них по предыдущему опыту мы тоже не можем — человек еще так мало дерзал.

Человеку невозможно жить честно и в то же время в достатке и уважении.
Книги следует читать так же неторопливо и бережно, как они писались.
Мы должны читать лучшее, что есть в литературе, а не повторять без конца ее азы и не сидеть всю жизнь в приготовительном классе.
Читайте в первую очередь классические произведения, а то иначе вы не успеете это сделать!
В наше время существуют профессора философии, но не философы.
Люди становятся орудиями своих орудий.
Я бы столько не говорил о себе, если б на свете был еще один человек, которого я бы знал так же хорошо.
Для нас важнее говорить, чем быть услышанными.
Богаче всех тот, чьи радости требуют меньше денег.
. Для благотворительности, как и для всего другого, нужен талант. Желающих делать добро так много, что вакансий не остается.
Самый здравый смысл — это смысл спящего, выражаемый храпом. Мы склонны порой причислять полутораумных к полоумным, потому что воспринимаем лишь треть их ума.
Чистота, которая нравится людям, — это туман, окутывающий землю, а не лазурный воздух высот.
Хорошо лишь то, что думают, говорят или делают в особых, редких случаях.

_________________
"Незнание о незнании неизменно сопутствует познанию" С.Лем


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Ликбез: Философы. Жизнь.Теории
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 06 дек 2012, 22:37 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 03 мар 2010, 01:12
Сообщения: 4436
Откуда: г. Котлас. Архангельской области
Жан-Поль-Сартр

МЕЖДУ МНОЮ И МИРОМ НЕПРЕОДОЛИМАЯ СТЕНА» (САРТР)

Жан-Поль Сартр родился в столице Франции, Париже, 21 июня 1905 года в семье морского офицера. Когда мальчику исполнилось два года, его отец умер, а мать вернулась в Эльзас, в дом своих родителей. В период с 1924 по 1929 год Сартр учился в элитарном французском университете, который окончил с блестящими результатами. После университета Жан Поль Сартр служил в армии, а затем начал преподавательскую деятельность в одной из гимназий. Преподавателем он работал недолго, с 1931 по 1933 год. После этого в течение года он изучал феноменологию Э. Гуссерля в Берлине, во Французском институте. После этого, с 1934 по 1939 год он продолжил преподавательскую деятельность во французских гимназиях. В это время Сартр начинает работу над собственными произведениями, которые выходят в свет, начиная с 1936 года.
В 1940 году Сартр попадает в плен к немцам, там он находится до 1941 года. Самые важные и значимые произведения Сартра создаются и публикуются после войны. Именно тогда увидели свет такие произведения, как «Бытие и ничто. Опыт феноменологической онтологии»; «Мухи»; «Дорога свободы»; «За закрытыми дверями» и другие.
Вместе со своей женой, Симоной де Бовуар, Сартр издавал литературно-политический журнал, который был выразителем идей экзистенциальной философии. Сартр проявлял живейший интерес к марксистскому учению. После внимательного изучения марксистской философии он пришел к выводу, что это всего лишь революционаристский миф. Сартр критиковал сталинизм, он отличался и резким неприятием коммунизма. Умер Жан Поль Сартр 15 апреля 1980 года.
Произведения Сартра являются ярчайшим примером экзистенциальной литературы. Писатель может великолепно описывать различные болезненные состояния психики, а также все оттенки разума и чувств отчаявшегося человека. Он показывает его зависимость от общества, культуры в самом негативном, трагическом виде. Писатель словно бы испытывает на прочность различные общечеловеческие ценности, в том числе и любовь к своему ближнему, к детям.
За основу своей философии Сартр берет главную идею экзистенциализма, то есть – «существование предшествует сущности». На этой основе он строит собственную теорию, а именно – противопоставляет два вида бытия, один из которых – это «бытие-в-себе». Именно этот вид бытия есть бытие объективно существующей действительности. Второй вид бытия – это «бытие-для-себя», которое отождествляется с «человеческой реальностью», то есть мышлением и сознанием, или, другими словами, бытие самого человеческого существа.
Сартр считает, что бытие материи и бытие сознания расходятся. Он протестует против давления материального мира, то есть «мира вещей». Сартр отвергает материализм и внимание к материи. Ему представляется, что материализм уравнивает человека с растениями, червями, превращает его всего лишь в сгусток материи, сложный механизм. Сама материя видится Сартром в крайне неприглядном виде, он называет ее «постоянной угрозой нашей жизни», «колдовской материей», искажающей, уродующей человеческие действия.
Сартр подробно и внимательно исследует человеческие взаимоотношения. Очень часто в его творчестве появляется мысль о человеке, отгороженном от внешнего мира различными препятствиями. Подобное представляется как наказанием, так и одновременно благом. Сартр обращает внимание на необычные ситуации, которые превращаются в нечто общее, всеобъемлющее. Именно таким образом индивид получает возможность размышления над собственной жизнью и над существованием вообще.
Писатель предостерегает, что свобода – это источник страданий и огромная ответственность. На свободу индивид обречен, а смысл существования в том, чтобы выдержать все и выстоять, оставаясь человеком. Основные понятия философии Сартра – это свобода, выбор, ответственность. И это все граничит со страданием и трагичностью.
Сартр исследует категории «бытия-в-себе» и «ничто». Бытие-в -себе является доказательством самостоятельного мира, независимого от человека. Благодаря этому понятию Сартр обращает внимание на различные свойства природы, противостоящей людям. Человек изначально одинок, но до поры до времени он об этом не задумывается. Он живет, не думая ни о чем, ощущает свою принадлежность к миру вещей, к грубому материальному миру. И в тот момент, когда перед ним встает проблема экзистенциального выбора, он задумывается над собственным существованием, перед ним и миром встает «непреодолимая стена». Отчуждение от внешнего мира вызывает панический страх, ведь человек осознает хрупкость своего существования. Противопоставляются бытие и ничто.
Ничто – это бездна, которая способна погубить, но вместе с тем именно ничто – неотъемлемая часть бытия, часть деструктивная и отрицающая. Ничто ассоциируется со смертью, которая пугает своей необратимостью, и одновременно предстает спасением. Сартр, как и другие экзистенциалисты, считает, что человек должен принять свою смерть, перестать ее бояться. Только тогда его существование перейдет в другую ипостась. Индивид, отрицающий собственную смерть и боящийся ее, уподобляется червяку, ничтожному и беспомощному. Его дух слаб, неразвит, именно поэтому он не способен осознать собственное бытие и бытие окружающего мира, он не знает окружающего мира, а главное – не осознает своего места в нем. Он пребывает в небытии, так как его жизнь ничтожна, бесполезна. И только приняв собственную смерть, он поднимается на более высокий уровень. Он способен оценить свою жизнь, посмотреть на нее с иных позиций. Жизнь такого субъекта не уподобляется «существованию», он стоит на более высокой ступени.
Сартр считает, что в бытие сущности предшествует существование, таким образом индивидуум полностью ответственен за то, как он понимает и формулирует собственную сущность. Он изображает человеческую сущность в виде набора различных возможностей, которые любая личность может использовать, а может безнадежно утерять. Именно от использования этих возможностей и зависит человеческая жизнь, так что на каждом субъекте лежит огромная ответственность за собственный выбор.
Далее он обращает внимание на абсурдность как основную черту человеческого существования. Различные жизненные проблемы и аспекты могут быть настолько уродливы, что они выступают пародией на Божественный замысел – жизнь человека. Но вместе с тем, индивид, способный пройти через череду этих абсурдностей как через испытания, поднимается на иной, более высокий уровень.
Сартр приходит к выводу о том, что человек, претендующий на то, чтобы называться «личностью», должен сам сделать свой выбор относительно собственного существования. При этом ему не следует ориентироваться на обстоятельства или на поступки и выбор других. И сам субъект будет существовать только тогда, когда он сможет реализовать себя как личность. Без результатов собственных действий, произведенных в течение всей жизни, он ничто. В этом случае его существование абсолютно бессмысленно.

* * *

Сам философ и писатель на вопрос о собственном творчестве ответил: «Я часто говорил, что это была неудача в метафизическом плане. Этим я хочу сказать, что я не создал произведения действительно сенсационного – такого, какие вышли из-под пера Шекспира или Гегеля. И по сравнению с тем, что я хотел сделать, это неудача. Но такой мой ответ мне же самому кажется ложным. Конечно, я не Шекспир и не Гегель. Однако я создал произведения, часть которых была неудачей; другие же мне удались, совпав с тем, что я хотел сделать».


В 1964 году Сартр был представлен к Нобелевской премии по литературе – главным образом за свою автобиографию, а не философские и политические писания. Он отказался от премии, утверждая: "Писатель не должен зависеть от каких-либо институтов".

Здоровье Сартра все ухудшалось, но он продолжал выступать с непримиримыми политическими заявлениями по событиям дня в журнале Les Temps modernes и возглавлять уличные демонстрации против властей. Правые экстремисты откликнулись лозунгами вроде: "Смерть Сартру!", и полиция пыталась взять его под стражу, но за него было кому заступиться. Президент де Голль авторитетно признал его "великим человеком истории" и аргументировал: "Вольтеру не место за решеткой". Впрочем, к этому времени Сартр был не столько Вольтером, сколько Тин-тином (Тин-тин – репортер, известный персонаж комиксов. – Прим. пер.). Время шло. Возникли новые философские направления: структурализм и постмодернизм, и новые фигуры: Барт, Деррида, Фуко. Пигмеи его тени... Но Париж всегда был городом моды. Они стали последней интеллектуальной модой левого движения. Эпоха Сартра уходила.

60-е перешли в 70-е, Сартр платил все более высокую цену за увлечение наркотиками, ставшее поистине фаустовской сделкой с дьяволом: только так он мог еще заставлять себя работать. Посещаемый де Бовуар и верной свитой молоденьких экзистенциалисток (некоторые из них, впрочем, стали уже зрелыми женщинами), Сартр угасал. Стимуляторы, писанина, вино, сигареты, женщины – все исчезло одновременно. 15 апреля 1980 года Сартра не стало. Спустя четыре дня состоялись похороны. К похоронной процессии, двигавшейся вдоль Латинского квартала, мимо кафе, где он писал последние работы, присоединилось 25000 человек. Дерзкая публика этих мест, выступавшая против всех и всяческих авторитетов, пришла отдать дань уважения своему герою, самому последовательному борцу с лощеной буржуазной респектабельностью.
Из произведений Сартра

"Человек обречен быть свободным."

Экзистенциализм и гуманизм

"Мир объяснений и разумных доводов и мир существования – два разных мира. <...> Существование – это не то, о чем можно размышлять со стороны: нужно, чтобы оно вдруг нахлынуло, навалилось на тебя, всей тяжестью легло тебе на сердце, как громадный, недвижный зверь – или же ничего этого просто-напросто нет."

Тошнота

"Случайность – это нечто абсолютное, совершенная беспричинность. Я хочу сказать, что – по определению – существование не является необходимостью. Существовать – это значит БЫТЬ ЗДЕСЬ, только и всего; существования вдруг оказываются перед тобой, на них можно НАТКНУТЬСЯ, но в них нет ЗАКОНОМЕРНОСТИ."

Тошнота

"Первым делом экзистенциализм отдает каждому человеку во владение его бытие и возлагает на него полную ответственность за существование."

Экзистенциализм и гуманизм

"Атеистический экзистенциализм, представителем которого являюсь я, более последователен. Он учит, что если даже Бога нет, то есть, по крайней мере, одно бытие, у которого существование предшествует сущности, бытие, которое существует прежде, чем его можно определить каким-нибудь понятием, и этим бытием является человек, или, по Хайдеггеру, человеческая реальность. Что это означает: "существование предшествует сущности"? Это означает, что человек сначала существует, встречается, появляется в мире, и только потом он определяется.

Для экзистенциалиста человек потому не поддается определению, что первоначально ничего собой не представляет. Человеком он становится впоследствии , причем таким человеком, каким он сделал себя сам. <...> Таким образом, нет никакой природы человека, как нет и Бога, который бы ее задумал. Человек просто существует, и он не только такой, каким себя представляет, но такой, каким он хочет стать."

Экзистенциализм и гуманизм

"Бытие есть мир <...> Другого. <...> Ничто есть человеческая реальность, радикальное отрицание которой приводит к обнаружению мира. <...> Человеческая реальность есть то, что приводит ничто к бытию, внешнему существованию."

Бытие и ничто

"Сознание есть тотальная пустота (поскольку весь мир лежит вне его)."

Бытие и ничто

"Мои действия создают ценности, которые выпархивают из-под них, как куропатки из-под ног."

Бытие и ничто

"Человек есть тщетное стремление."

Бытие и ничто

"Ад – это другие."

_________________
"Незнание о незнании неизменно сопутствует познанию" С.Лем


Последний раз редактировалось Иван Журавский 08 дек 2012, 03:59, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Ликбез: Философы. Жизнь.Теории
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 06 дек 2012, 22:43 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 03 мар 2010, 01:12
Сообщения: 4436
Откуда: г. Котлас. Архангельской области
М.ФУКО
Фуко не принадлежал к числу философов классической традиции. Несмотря на это, в какой-то период жизни он считался кем-то вроде нового Канта, что, конечно, сильно преувеличено. Но едва ли это вина самого Фуко (хотя он и не особенно старался опровергать подобные оценки). Нельзя обвинять Фуко и в том, что превращение в философа-классика было для него абсолютно невозможным. Это не просто, вопрос интеллекта. Дело в том, что Витгенштейн уже, в сущности, покончил с классической философией. Витгенштейн утверждал, что такой вещи, как философия, больше не существует, есть только философствование. Большинство основных философских вопросов были результатом лингвистических ошибок. Достаточно понять ошибку – и вопрос просто исчезает. А все оставшиеся вопросы просто не имеют ответа (или, что более правильно, не могут быть даже заданы).

Но классическая философская традиция в одном из своих вариантов все же продолжала существовать в континентальной Европе в работах Хайдеггера. Он претендовал на то, чтобы действовать вне философии Витгенштейна, за областью логики, анализируя самые основы человеческой мысли и восприятия. На Фуко сильно повлияла эта концепция. Она открыла ему новую философию, и оказалось, что на самом деле у каждого "знания" есть своя версия истины. Он доказал, что эти "истины" во многом зависят от предпосылок, т.е. от мировоззрения, которое господствовало в то время, когда они были провозглашены.

Фуко приступил к решению своей задачи скорее как историк, а не как философ, старательно изучая подлинные документы того периода, которым он занимался. Таким образом "из первых рук" получая сведения об обществе, системе знаний и структуре власти интересующей его эпохи, Фуко пришел к заключению, что знание и власть были так тесно связаны, что их можно соединить в одном термине "сила/знание". Это было центральным звеном его философии. Но будучи на пути к этому открытию и изучая его следствия, мыслитель рассмотрел огромное количество отдельных фактов. Сумасшествие, сексуальность, дисциплина и наказание – историю этих вопросов он считал неотъемлемой от основной идеи своей философии. Добавьте к этому связь этих проблем с его собственной жизнью, и вы получите самого сенсационного философа современной эпохи.

В 1963 году Фуко опубликовал "Рождение . клиники: Археология медицины". Эта работа – пример невероятного научного усердия Фуко: долгими часами, день за днем он занимался своей "Археологией", изучая подлинные документы в Национальной библиотеке. (Фуко заявлял, едва ли сильно преувеличивая, что он прочитал все книги по клинической медицине, написанные с 1820 по 1970 год.) В этой работе он показывает, как в начале ХIХ века произошел очередной разрыв в научном знании. Классическая медицина сменилась клинической. Раньше целью было избавиться от болезни и вернуть здоровье. Теперь объектом медицинского лечения стало само больное тело, и цель медицины значительно изменилась. Расплывчатое, самоочевидное понятие "здоровья" сменилось целью вернуть пациента "назад, к нормальному состоянию". (Эта теория использует такие термины, как "нормальная температура", "нормальный пульс" и так далее.) С рождением клиники медицина стала наукой, примкнув, таким образом, к другим развивающимся наукам – анатомии, психологии, химии и биологии. Заняв свое место среди институтов общества, медицина оказалась связанной с политическими и социальными структурами. Понятие "нормальности" (в противоположность здоровью) постепенно, но неизбежно приобрело политическую и социальную окраску. Здесь Фуко проводит параллели с "Безумием и обществом", где он показывал, как безумие (еще одна противоположность научно определенной и социально приемлемой "нормальности") было изолировано в сумасшедшем доме. Подобным же образом в медицине появляется клиника. Здесь Фуко опять обращает внимание на изменения в структуре власти, произошедшие одновременно со скачком в развитии знания.

Фуко не только заполнил очередной пробел в нашем социальном самопознании, но и связал его историю с динамическим развитием самого общества. Он проницательно заметил, что история полна дыр, как сыр грюер. Действительно, казалось, что история всего, что принесло жизнь и свет человеческому существованию, оставалась неисследованной. История любви, жадности, жестокости, наказания и тому подобных понятий полностью отсутствовала. Как можно надеяться постичь изменения в структуре власти и общества, не изучив важнейшие аспекты?

В 1964-1965 году Фуко завершил свою самую главную работу, которая принесла его идеям известность во всем западном мире. Книга "Порядок вещей: Археология человеческого знания" должна была показать, как само понятие человечества развивалось и стало объектом нашего познания.

Основные идеи Фуко

В эпоху классицизма (Эру Разума) разделяются понятия сумасшествия и разумности и появляется идея безумия. Именно тогда возникают дома для умалишенных.

Эпистема – это структура мышления, выражающая образ мыслей, который присущ определенной эпохе. Это совокупность скрытых посылок и мысленных процессов, "тип мышления", который ограничивает развитие научной, философской и культурной мысли эпохи.

Археология – это способ раскрыть структуру мышления, которая определяла рамки концепций определенной эпохи. Фуко считал, что это можно сделать, изучая подлинники документов этого периода.

Генеалогия – это термин, который использовал Ницше для описания своего исследования морали. Это позволило ему проследить ее эволюцию: что изначально представляли собой мораль и ее скрытые, мотивы и как это отражено в современном отношении к морали. Генеалогия прослеживает историю стремления к власти.

Фуко называл генеалогией свой исторический анализ различных "знаний" – таких, как литература, медицина и этика. Этот анализ показывает, как изменялось понятие "истины" с их развитием. Эти изменения не подчинены законам логики, они зависят от определенной эпистемы, присущей конкретной эпохе. Все наши представления об истине на самом деле условны.

"Автор" – это лишь "функциональный принцип", который ограничивает воображение, ставя его в рамки "образа мысли" определенной эпохи.

Фуко утверждал, что "побудительным мотивом" его творчества было простое "любопытство". Но это было любопытство высшего порядка: "Знание того, может ли один человек думать и чувствовать иначе, чем другой, абсолютно необходимо для того, кто хочет чувствовать и думать вообще".

Лучшее в работах Фуко:

"История, которая вовлекает нас в свое течение и определяет нас, имеет скорее форму войны, чем языка: она есть арена отношений власти, а не отношений "значения". История не имеет "значения", хотя это вовсе не значит, что она абсурдна или бессвязна".

Генеалогия пытается проследить источники языка, на котором мы говорим, и правил, которым мы подчиняемся. Это делается для того, "чтобы раскрыть гетерогенные системы, которые, под маской нашего эго, отказывают нам в реальности". Ее целью является "не заново открыть источники формирования человеческой личности, а поставить под вопрос и развеять эти иллюзии". Генеалогия "стремится обнаружить все нарушения последовательности в человеческой истории".

И самые странные моменты:

Фуко: "Наслаждаться жизнью не так просто, как кажется... Я надеюсь, что умру от передозировки – от наслаждения. Я думаю, это действительно сложно, и у меня всегда было чувство, что я не ощущаю это наслаждение, полное, абсолютное наслаждение, и для меня оно связано со смертью".

Интервьюер: "Почему Вы так думаете?"

Фуко: "Я думаю, что то наслаждение, которое я называю настоящим, было бы настолько глубоким, настолько сильным и непреодолимым, что я не пережил бы этого. Я бы умер".

Далее он рассказывает о том, что одним из счастливейших моментов в его жизни был тот, когда его сбила машина (Фуко находился в состоянии наркотического опьянения).

"Мне казалось, что я умираю, и это действительно было очень, очень сильным наслаждением... Это было и остается одним из моих лучших воспоминаний".
Хронология жизни Фуко

_________________
"Незнание о незнании неизменно сопутствует познанию" С.Лем


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Ликбез: Философы. Жизнь.Теории
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 06 дек 2012, 22:52 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 03 мар 2010, 01:12
Сообщения: 4436
Откуда: г. Котлас. Архангельской области
Деррида

Основой "философии деконструкции" Дерриды является следующее утверждение: "Нет ничего, кроме текста". Тем не менее тот факт, что Жак Деррида родился в Алжире в 1930 году, неподвластен какой бы то ни было деконструкции, в какую текстуальную форму его ни облекай.

Он полагал, что вся предшествующая ему философия заблуждалась, пытаясь отыскать некую заложенную в "сущности вещей" истину. Вместо этого стоило бы заняться анализом используемого в философии языка. А язык не обладает какой-либо существенной связью с объектами или даже идеями, которые он призван называть и описывать. Язык – это всего-навсего система, состоящая из отличающихся элементов, и именно из этих различий и образуются значения и смыслы. Все оттенки смыслов, имеющиеся в языке, совершенно невозможно загнать в простые рамки логики идентичности.

Деррида объявил, что вся западноевропейская мысль и особенно философия базируется на принципе бинарности, имплицитно заложенном в законе об исключении третьего. Наша концепция определения целиком строится на оппозициях. Высказывание может быть либо истинным, либо ложным. Что-либо может быть либо живым, либо неживым. Находиться оно может либо снаружи, либо внутри, сверху или снизу, высоко или низко, слева или справа. И так мы все делим на оппозиции и классифицируем полученный опыт, чтобы придать ему смысл: позитивное/негативное, общее/частное, тело/разум, женское/мужское. Очевидным недостатком данного метода является то, что значение каждого термина здесь напрямую зависит от значения другого. Другими словами, процесс определения превращается в замкнутый круг, он соотносится скорее с самим собой, нежели с реальностью, которую призван описывать. Деррида видел в этом общую погрешность законов логики и всей системы мышления. Они основывались на метафизической предпосылке, что якобы описывают некую реальность и что элементы этой реальности логически взаимосвязаны. Структура логики автоматически накладывалась на реальность. При подобном образе мыслей априори подразумевались не только существование некоей истинной реальности, где "присутствовала" абсолютная истина, но и логичность этой реальности. Сама идея того, что наличие абсолютной истины может противоречить законам логики, была немыслимой.

Сознание, при помощи которого происходит наше интуитивное познание мира, находится вне пределов действия логики. Оно не может интуировать какого-либо "присутствия" абсолютной истины. Познать себя и мир мы можем только при посредничестве нашего сознания и "зеркала языка". Сознание и язык – вот то, на чем зиждется все наше знание, вот что его создает. Но в то же время этот процесс, протекающий вне сферы действия разума и логики, остается за рамками методов приобретения знаний – логики, рассуждения и т.д. Те различия, что придают смысл элементам языка, с помощью логики превращаются в отличительные признаки, идентичности, истины. По мысли Дерриды, подобное противоречие неизбежно должно подрывать "истинность" знания.

Согласно Дерриде, наше знание о мире, построенное по понятиям логики, идентичности и истины, в основе своей опирается на апорию. Оно является результатом внутреннего противоречия. Еще раз заметим, что Деррида сам себе противоречит. Если из-за внутреннего противоречия наша логика дискредитирует сама себя, то и доказательства Дерриды, выстроенные по образцу эт ой логики, также являются автоматически дискредитированными.

Впрочем, аргументы Дерриды далеко не новы. Еще до Юма ирландскому философу-эмпирику Беркли удалось "опровергнуть" математику, к его вящему удовлетворению, при помощи законов самой математики.

Деррида демонстрирует нам, что любой текст содержит большое число конвенциональных элементов и собственных кодов. Он показывает не то, что означает текст, а каким образом текст приобретает значение. Другими словами, упрощает текст. Метод упрощения и разграничения смыслов, заложенных языком в текст, пользовался большой популярностью среди философов древности. В качестве примера Деррида приводит сцену из платоновского диалога "Фёдр". Платон рассказывает миф о египетском боге Тоте, где бог объясняет египетскому фараону важность и нужность обучения подданных письму. Научившись писать, подданные смогут усовершенствовать память и стать мудрее. Тот заявляет: "Мое изобретение – это лекарство (фармакон) для укрепления памяти и разума". Фараон возражает, что умение писать приведет к прямо противоположному эффекту: "Это изобретение будет способствовать росту забывчивости в душах тех, кто перестанет упражнять память, полагаясь на верность написанного". Открытие Тота является фармаконом для напоминания, а не запоминания, не собственно памяти. Тоже самое можно сказать и о мудрости. Фараон указывает, что написанное демонстрирует лишь видимость мудрости, а не мудрость как таковую, и письмо будет способствовать возникновению иллюзии о мудрости, а не развивать разум.

Деррида назвал свой вид аргументирования (или, если хотите, философский подход) "деконструкцией". В принципе, это более или менее точное описание того, что он делает. А именно демонтирует власть монументальности текста, и взамен одного значения появляется множество. После первой лекции Дерриды, прочитанной в университете Джонса Хопкинса, деконструкционизм как интеллектуальная доктрина начинает быстро набирать вес. Деконструкция, неразрешимость, апория, различие и тому подобные выражения становятся модными словечками в студенческих кампусах. Йельский университет и университет Джонса Хопкинса встретили новую теорию с энтузиазмом, другие учебные заведения так же активно ее отвергли. Раскол среди американских ученых вскоре повторился в мировых масштабах. В общем и целом французские и прочие философы континентальной Европы были готовы прислушаться к Дерриде, Великобритания и другие англоговорящие страны отвергли его теорию.

Деррида испытывал по поводу так называемой "смерти автора" смешанные чувства. Конечно, он мог только радоваться при виде того, как Барт обнажает скрытые предпосылки и демонстрирует истинную природу "универсальных ценностей" буржуазного романа – всего-навсего произвольной конструкции из предрассудков и предположений. Это было вполне в ключе деконструктивиз-ма. Анализ Барта предоставлял еще одно доказательство трансцендентального "присутствия" западноевропейской метафизики, а демонстрация чисто гуманистического характера такого рода "истин" всегда оставалась актуальной. С другой стороны, Деррида не допускал возможности, что подобная критика может преодолеть гуманизм и, очутившись, так сказать, по другую его сторону, выносить суждения независимо от гуманистических установок. Ведь критики пользовались языком, который был основан и развивался на базе гуманистических предпосылок. Может показаться, что это замкнутый круг, но смысл аргумента ясен. Мы находимся в замкнутом круге собственного Дискурса. Наша речь всегда будет зависеть от языка, на котором мы говорим, и нам никак не избавиться от его гуманистического характера. Для того, кто надеется отыскать независимую от общественных конвенций истину, подобная концепция покажется крайне пессимистичной. Однако в этом можно найти и свои хорошие стороны. Та истина, которую мы знаем, в том единственном виде, в каком мы можем ее узнать, неизбежно останется гуманистической. То есть "о человеке и для человека". К сожалению, как не замедлили напомнить упрямые деисты и метафизики, то же самое можно сказать и о метафизических и религиозных предпосылках, в течение такого длительного времени бывших частью языка. Деррида утверждает, что мы должны избавиться от их "присутствия", и в то же время заявляет, что избавиться от "присутствия" гуманизма невозможно. Непонятно, как он хочет совместить и то, и другое, – разве что в пространстве свободной интерпретации, где, по-видимому, противоречить себе тоже дозволяется.

К концу 60-х Деррида уже стал мировой знаменитостью. Его деконструктивистская теория стала одинаково модной – и одинаково скандальной – по обе стороны Атлантики. Теперь уже не одни только философы и ученые принялись отвергать теории Деррида, будь то под предлогом самоочевидности или чрезмерной усложненности. Некоторые же вообще считали их бессмыслицей.

как далеко Деррида умудряется зайти в стараниях лишить свой текст какого бы то ни было значения и смысла. Любая попытка придать тексту толкование заранее обречена на провал. Мало того, с точки зрения автора толкование вообще не может принести ничего хорошего. Попытка придать тексту смысл просто-напросто уничтожит все другие смыслы, которые тоже имеют право на существование, а также воспрепятствует созданию будущих интерпретаций. Любое существующее значение, которое мы стараемся навязать тексту, будет всего лишь иллюзией, попыткой вызвать "присутствие" некоего абсолютного значения, абсолютной истины. Абсолютная же истина, как известно, – это заблуждение. Или, говоря словами неподражаемого маэстро: "Каждый раз письмо является исчезновением, откатом, стиранием, отступлением, сжатием, поглощением". Наверно, лучше и проще всего описать сам текст и историю его создания.

Жак Деррида

"Все попытки дать определение деконструкции обречены на провал... Одним из принципов деконструкции является выведение за границы онтологии, прежде всего по отношению к концепциям третьего лица единственного числа изъявительного наклонения, предложений типа Субъект – это Предикат."

Жак Деррида

"Как только "присутствующая речь", которая находится за пределами истинного или ложного в данном утверждении или симптоме по отношению к данному содержанию, "начинает свидетельствовать" "об истинности этого откровения", аспекты соответствия или объяснения далее не нуждаются в верификации или достижении со стороны некоего внешнего объекта."

Жак Деррида

При помощи своей деконструкции Деррида стремится доказать, что "...наш повседневный язык не бывает нейтральным; он содержит в себе предпосылки и культурные аксиомы целой традиции... Возможно, этот антипопулистский и в то же время антиплатонический элемент... и является важнейшим вкладом Дерриды."

Джон Лехте

"Деррида ссылается... на долгую философскую традицию, ведущую от Платона к Хайдеггеру, традицию поиска основных принципов или основ смысла как такового... Задача, могущая оказаться человечеству не по плечу."

Кристофер Норрис

"Возможно, что исследование смысла как такового, исследование, несмотря ни на что, терпеливое и педантичное, и является важнейшей задачей философии в наши дни."

Кристофер Норрис

Некоторые считают Дерриду "крупнейшим философом конца XX века. К сожалению, никто не может сказать с уверенностью, чем же является деконструктивизм, созданное им интеллектуальное течение, – дальнейшим шагом в развитии философии или же ее смертью."

Джим Пауэлл

Америка – это нация эмигрантов, и поэтому "обладает множеством точек зрений, языков, типов поведения, которых не хватает в снобистской гомогенной Франции, притесняющей своих алжирских сограждан. Деррида, будучи алжирским евреем, проводил в жизнь свою личную идеологию, не имеющую отношения к Америке."

Камилла Палья

"Барт соглашается с Дерридой в его критике "теологической симультанности книги", метафизического предположения, что текст состоит из симультанной системы обоюдных взаимосвязей, а следовательно, и измерения времени и величины являются чисто контингенциональными."

Майкл Мориарти

"Деконструкция – это теория, которая служит лучшим прикрытием для многословной бессмыслицы."

_________________
"Незнание о незнании неизменно сопутствует познанию" С.Лем


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 80 ]  Пред.  1, 2, 3, 4, 5, 6  След.

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 62


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
cron
POWERED_BY
Русская поддержка phpBB
[ Time : 0.188s | 20 Queries | GZIP : On ]