ПЕТРАРКА ФРАНЧЕСКО
XIV век
Родился 20.07.1304 г. Умер 17.19.07.1374 г.
Авось меня как- нибудь потерпят среди живых, а когда я по- кину землю, мои писа- ния, может быть, вый- дут наружу и пока- жут, что я был учени- ком истины... И кто знает, не я ли сам с мо- ей негодующей и не боящейся призраков душой проложу путь имеющим волю идти вперед?
Франческа Петрарка
Я - пока еще один из многих, хоть и неотступно стараюсь всеми силами стать одним из немногих.
Франческо Петрарка
Мне достает заботы об одной своей душе; о, если б меня хватило хоть на это.
Франческа Петрарка
Не хочу вождя, который бы меня связывал или стеснял: вождь вождем, но пусть при мне останутся и глаза, и свое мне- ние, и свобода; пусть мне не мешают ни идти, куда хочу, ни оставлять кое-что без внимания, ни пытаться достичь недости- жимого; пусть разрешат ходить и по кратчайшей и - если хва- тить терпения - по более ровной дороге, и спешить и медлить, и отклоняться с пути и возвращаться назад.
Франческо Петрарка Кажется, один я или по крайней мере первым во всей Ита- лии я изменил стиль отцов в наших краях изнеженный и рас- слабленный, вернув ему мужество и крепость.
Франческо Петрарка
ПЕТРАРКА ФРАНЧЕСКО (1304-1374 гг.)
1. ЖИЗНЬ
' Итальянский мыслитель, поэт. Родился в тосканском городе Ареццо, где некоторое время жил его отец: по профессии нотариус, незадолго перед тем изгнанный из Флоренции. В 1312 г. семья переезжает в Авиньон, где с 1305 г. находился папский двор. Девятилетним мальчиком Петрарка на всю жизнь был очаро- ван музыкой Цицеронова слова, услышанного им от своего учи- теля Конвеневоле да Прато в Карпантрасе: Какая давность и звучность слов сама собой захватывала меня, так что все другое, что я читал или слышал, казалось мне грубым и далеко не таким стройным. В 1326-1330 гг. Петрарка учится на юридических факультетах Мониелье и Болоньи. В Болонском университете он посещал заня- тия вместе со своим младшим братом Герардо (1307-1374): / Небольшой фрагмент из письма Петрарки Герардо (1349) дает крайне важное представление об одной интерес- ной стороне этого периода: <Ты помнишь, чтб это была за мания одевания и переодева- ния, ежеутренне и ежевечерне повторявшийся труд; что это был за страх, как бы прядка волос не выбилась из придан- ной ей формы, как бы порыв ветерка не спутал прилизанные и причесанные кудри; что это было за шарканье от встреч- ных и настигающих четвероногих, чтобы случайные брызги не попали на чистую и надушенную тогу, чтобы не утратила она от толчков оттиснутые на ней складки... Что скажу о сапогах? По видимости защищая ноги, какой тяжкой и не- престанной они теснили их войной! Мои, честно сказать, они вовсе вывели бы из употребления, не решись я под дав- лением крайней необходимости лучше оскорбить немножеч- ко чужие взоры, чем терзать собственные жилы и суставы. А щипцы для завивки и заботы о прическе? Сколько раз боль прерывала наш сон, и без того отложенный ради этих тру- дов! Какая пиратская пытка мучила бы нас жесточе, чем мы себя мучили собственными руками? Сколько раз, глядя по- утру в зеркало, мы видели ночные рубцы на воспламенен- ном лбу и, собравшись блеснуть волосами, вынуждены бы- ли теперь прятать лицо!..Не говоря уж об этих мелочах... сколько трудов, сколько бессонных ночей мы стобойпо-
ПЕТРАРКА ФРАНЧЕСКО (1304-1374ll.
ложили на то, чтобы безумие наше стало широко известно и мы сделались бы притчей во языцех для многих людей! Как мы изворачивались, подгоняя слоги, переиначивая смыслы (sillaba contorsimus, verba transtulimus), да и чего только не делали, чтобы ко всеобщему одобрению воспеть любовь, которую стыд велел по крайней мере скрывать, раз уж нель- зя было ее угасить!> / В 1326г. Петрарка принял духовный сан. Учителями Петрарки были только древние авторы и отцы ран- ней церкви (Амвросий, Иероним, всего больше Августин). Одним из ближайших друзей Петрарки был музыкант Людовик де Бееринген (около 1304-1361), по прозвищу Сократ, который с 1330 г. так же, как и Петрарка - капеллан долговой общины кардинала Джованни Колонна в Авиньоне. /<А тебя, мой Сократ, - пишет ему Петрарка 12 марта 1351 г., тебя одного, на удивление потомкам, дала мне не авзонская земля, как остальных, а забытая Церерой, Баху- сом и Минервой, зато плодовитая мужиками Кампинская Нуния (чтобы какой-нибудь темный читатель не подумал здесь о Кампинье, скажу, что Кампиния есть часть нижней Германии, как теперь в просторечии неправильно называют отдаленную область бельгийской Галлии, расположенную между левым берегом Рейна и Голландией с Брабантом), так что скудное отечество может хвалиться щедрым талантом, и природа осуществляет свое право из любой грязи и под лю- бым небом взращивать великие души. Эта-то земля родила мне тебя, редкостного человека, произведя на свет в то са- мое время, когда в другом далеком краю родился я; но пус- кай твоя родина сделала тебя чужестранцем, природная мяг- кость души, долгое общение с нами, а главное, большая привязанность ко мне превратили тебя отчасти в итальянца. Удивительно при таком отстоянии мест рождения, какая ме- жду нами духовная близость, какое согласие воль, подтвер- жденное теперь опытом вот уже двадцати лет. Имя тебе дос- талось за положительность нравов и веселость: хотя от музыкального искусства, в котором царишь, ты заслуживал прозвища Аристоксена, победил приговор друзей, и ты стал называться нашим Сократом>. / 6 апреля 1327 г. Петрарка встретил женщину, которая вошла в историю под именем Лауры. Кто была она, достоверно не извест- но. Но любовь Петрарки к ней прошла через всю его жизнь.
ПКТРАРКА ФРАНЧЕСКО (1304137411.)
Вдохновленный своим романтическим чувством Петрарка на- писал великолепные сонеты, которые не только вошли в обще- мировой золотой фонд <науки любви> и обессмертили донну Лауру, но и стали волнующим образцом для многочисленных последователей и подражателей <певца возвышенных стра- стей>:
Благословен тот край, и дол тот светел, Где пленником я стал прекрасных глаз! Благословенна боль, что в первый раз Я ощутил, когда и не приметил, Как глубоко пронзен стрелой, что метил Мне в сердце бог, тайком разящий нас!
Благословенны жалобы и стоны Какими оглашал я сон дубрав, Будя отзвучья именем Мадонны! Благословенны вы, что столько слав Стяжали ей, певучие канцоны, Дум золотых о ней, единой, сплав!
Этот знаменитый LXI сонет (русский перевод сделан Вяч, Ива- новым) стал своего рода лирическим манифестом новой эпохи и именно так воспринимался современниками. Петрарка презирал учительскую профессию; ни разу в жизни он не прочитал ни одной лекции и весьма гордился, что по этой части превзошел Блаженного Августина, который, как известно, только в 33 года, по словам самого Аврелия, <тихонько отошел от этой работы на ярмарке болтовни>. В 1330 г. Петрарка поступил на службу к кардиналу Джованни Колонна, что дало ему, сыну изгнанника, и определенное поло- жение, и возможность играть заметную роль в жизни современно- го ему мира. В начале 1337 г. Петрарка впервые посетил Рим: / Рим показался мне еще более великим, чем я предпола- гал, особенно великими показались мне его развалины. / 1 сентября 1340 г. Петрарка получил сразу два предложения венчаться лаврами первого поэта - от Парижского университе- та и из Рима. Предпочтение было отдано Риму. В апреле 1341 г. Петрарка был увенчан лаврами на Капитолии. С 1337 по 1353 гг. Петрарка жил неподалеку от Авиньона, в Воклюзе. Здесь и в это время его еще больше, чем поэзия, занимает
ПЕТРДРКА ФРАНЧЕСКО (1304--1374гг.)
наука о древности и о свойственной греко-римской древности человечности. / Некоторое время спустя наука эта будет названа studia humanitatis, и знание ее станет в Европе обязательным для всякого образованного человека. / Петрарка был свидетелем страшной чумы, сгубившей на его глазах треть населения Европы (только в Сиене и Пизе в 1348 г. умерло больше 'половины жителей. / В 60-е - 70-е гг. Петрарку связывали дружеские чувства с Джованни Боккаччо (1313-1375) и Колюччо Салютати (1331 1406) - тоже мыслителями, людьми творческими, личностями цельными, заметными, интересными:
/Пора оставить тщетные усилья, Уразуметь, как это ни жестоко, Что рвением талант не заменить. {Джованни Боккаччо)
<Философия никого не унижает и не возвышает; всем она одинаково светит>. (Колюччо Салютати) / Петрарка был почетным гостем Венецианской республики. В ре- шении Большого совета Венеции от 4 сентября 1362 г., когда Рес- публика приняла его план устроения публичной библиотеки, гово- рилось, что <на человеческой памяти не было в христианском мире философа или поэта, которого можно было бы сравнить с ним>. В 1351 г. флорентийская коммуна направила к Петрарке Джо- ванни Боккаччо с официальным посланием, приглашавшим по- эта вернуться в город, из которого были изгнаны его родители, и возглавить специально для него созданную университетскую ка- федру. Петрарка сделал вид, что польщен, однако, в 1353 г., покинув Воклюз и вернувшись в Италию, он поселился не в рес- публиканской Флоренции, а в Милане. Летом 1356 г. Петрарка был с посольством к Карлу IV (1347- 1378) от государя Милана Галеаццо Висконти. Приходится отмечать и то, что Петрарка не смог достойно воспитать своего сына Джованни (1337- 1361), о котором очень заботился, и потому, разрывая с ним отношения, в сердцах на- писал в последнем письме к своему непутевому отпрыску: <Знаю, что тебя погубило: моя беспечная благосклонность>. Весной 1362 г. Петрарка, <уставший от мира, уставший от людей, уставший от дел, уставший до крайности от самого себя>,
ПЕТРАРКА ФРАНЧЕСКО (1304-1374 гг.)
отправился было из Милана в Прагу, следуя троекратному при- глашению Карла IV, но по дороге, задержанный хозяйничавши- ми в Ломбардии отрядами наемников, повернул в Венецию, где и поселился. <Я хочу, чтобы смерть застала меня или молящимся, или пишу- щим>, - обмолвился как-то Петрарка. Так оно и случилось. Умер Петрарка в Аркве, в ночь на 19 июля 1374 г., не дожив всего лишь одного дня до своего семидесятилетия. Сочинения Франческо Петрарки: <Филология> (комедия, написана между 1326-1336 гг.); <Канцоньере> (то есть книга стихов и песен, составлена в 1336-1358 гг., здесь 215 стихотворений.); <О знаменитых людях> (1338-1358); <Африка> (1339-1341) /Неоконченная героическая поэма. Только единожды при- жизненно был обнародован отрывок из нее, первые два сти- ха, так называемая <Жалоба Магона>. /; <Тайна> (1342-1343) / Это диалогизированная исповедь. Особенно важны в <Тайне> рассуждения о любви. Они предваряют весь европей- ский петраркизм. Здесь один из собеседников, Франциск, бес- компромиссно порывает с Августином, Осудить можно только страсть к <развратной женщине>, но любить <редкий образец добродетели> - это <едва ли не величайшее счастье>. На до- воды Августина Франциск отвечает гуманистическим афориз- мом: <Нас сбивает с пути то, что мы упрямо держимся старо- давних мнений и с трудом отрываемся от них>. Петрарка <открыл> и ввел в европейскую поэзию новое понимание любви. Любовь - это всеохватывающее чувст- во, естественно, по-земному, и очень по-человечески идеа- лизирующее свой объект. Земная любовь, даже будучи не- разделенной, порождает в человеке не только печаль, но и радостные токи, потому что благородная влюбленность восполняюще насыщает признательную тягу к жизни и ко всему земному. Она исполнена полноценных переживаний и позволяет человеку лучше осознать себя, почувствовать в себе волны очищающего обновления. /; <О тайном борении многих забот, или О презрении к миру> (1343); <Об уединенной жизни> (1346); <О монашеском досуге> (1347);
ПБТРАРКА ФРАНЧЕСКО (1304 -1374 гг.)
<Стихотворные послания> (1350-1352) /Здесь 64 эпистолы разбиты на 3 книги. /; <Лекарства от превратностей судьбы> (1354-1366) /Здесь 253 диалогических фрагмента. /; <Четыре инвективы против врача> (1355) /Инвектива [лат. invektiva oratio - бранная речь] - резкое выступление против кого-либо, чего-либо; оскорбительная . речь; брань; выпад; отповедь./; <Старческие письма> (1361); <На жизнь донны Лауры> (1342-1374) <На смерть донны Лауры> ( 1342--1374) /366 стихотворений, 9 редакций стихов. /; <Триумфы> (Неоконченная поэма); <Книги достопамятных вещей>; <Сонеты>; <Книга писем о делах повседневных> (1470) /Найдя летом 1345 г. в епископальной библиотеке города Вероны собрание Цицероновых писем, по примеру величай- шего прозаика Рима, передавшего векам свои живые чувст- ва, наблюдения, мысли, Петрарка тогда же решает из нако- пившейся у него и будущей переписки создать книгу, в которой тоже день за днем отложилась бы его жиздь. Пет- рарка добился своего. Свод из 350 писем, коррелируя с чис- лом стихотворений в <Книге песен>, стал его писательским и философским триумфом. /. В завещании 1362 г. Петрарка дарил свои книги Венецианской республике с условием, что они станут основой охраняемой и пополняемой государством <публичной библиотеки>. С) Классификационно Франческо Петрарка с полным правом может быть определен как философ самокопательской аналити- ки, с той разновидностью, что вариации и зигзаги, случавшиеся с самим Петраркой, удивительно, непроизвольно и всегда ста- новятся смыслоузнавательной подсветкой для обобщающих ут- верждений почти общечеловеческого уровня и всевременного звучания. С)
2. СУДЬБА
"^ Франческо Петрарка: .<Почти вся моя жизнь прошла в скитаниях. Я сравниваю свои блуждания с Одиссеевыми; будь блеск имени и подвигов
ПЕТРАРКА ФРАНЧЕСКО ( 1304 -1374 гг.)
одинаковым, его странствия не оказались бы ни дольше, ни длин- нее моих. Он ушел из стен отечества уже пожилым, а хоть ничто ни в каком возрасте не продолжительно, в старости все делается особенно коротким. Я, родившись в семье изгнанников, в изгна- нии появился на свет - с такими муками для матери и с такой опасностью, что не только повивальные бабки, но и врачи долго считали меня бездыханным; так мои тревоги начались еще преж- де моего рождения, и на самый порог жизни я пришел под крылом смерти. Об этом помнит небесславный город Италии Ареццо, где вместе со многими достойными людьми нашел себе прибежище мой лишенный отечества отец. Оттуда я был увезен на седьмом месяце жизни и носим по всей Тоскане десницею одного крепкого молодца, который, обернув меня в плат, словно Метаб Камиллу, и подвесив на сучковатую дубину, таскал в таком положении, чтобы не помять младенческое тело. При переходе через реку Арно он свалился с лошади и сам чуть не погиб в сильном водово- роте, спасая доверенную ему ношу. Конец тосканских блужда- ний, Пиза; оттуда снова семи лет от роду я был отторжен и мор- ским путем вывезен в Галлию, причем недалеко от Марселя под налетевшим студеным северным ветром пережил кораблекруше- ние и едва не был отозван назад от самого порога молодой жизни. Не удивительно, что с тех пор до сего дня у меня или совсем не было возможности осесть или передохнуть, или она крайне редко выдавалась; и сколько среди скитаний я пережил и тревог, никто лучше меня не знает. Мне захотелось вспомнить об этом ради напоминания всем, кто меня сейчас читает, что я среди тревог родился и среди тревог состарился>. <Добрую часть своего времени я проводил в служении госуда- рям. Чтобы впредь здесь не гадать, знайте истину. Называлось, что я был с государями; на деле, однако государи были со мной. Их советы меня не связывали никогда, их общение - очень ред- ко. Никто не сможет доказать, что я когда-либо был в положе- нии, хоть чуть стеснявшем мою свободу и мои занятия; когда все тянулись во дворец, я уходил в рощи или спокойно сидел среди книг в своей келье. Если скажу: <не потерял ни дня> - скажу ложь; много дней потерял - о, лишь бы не все! - из-за ленивой косности, из-за болезней, из-задриступов сердечной тоски, со- вершенно избегнуть которых не удается ни одной душе. Сколько потерял по велению государей - тоже не секрет, потому что и я вместе с Сенекой веду счет растратам. Однажды был послан в Венецию по делам восстановления мира между этим городом и
ПБТРАРКА ФРАНЧЕСКО (1304-1374 гг.)
Генуей и провел там один зимний месяц целиком. Потом - к римскому цезарю, который на краю варварских земель лелеет - верней мне было бы сказать, хоронит, - увы, рухнувшую надеж- ду на империю; три летних месяца. Наконец -- с поздравлениями к королю франков Иоанну, освободившемуся тогда из британ- ской тюрьмы: еще три зимних месяца. Хотя в этих трех поездках я постоянно был занят в душе привычными заботами, но, посколь- ку не получалось ни писать, ни затверживать продуманное в па- мяти, я называю их потерянным временем. Так, вот, семь месяцев я растратил на служение государям; не скрою, потеря огромная для нашей коротенькой жизни, но как бы не оказалась огромней та, на которую толкали меня юношеское тщеславие и ненужные занятия>. ^ Петрарка познал радость настоящего признания, когда флорен- тийские приоры, решив возвысить свой край над всей Италией и поощряя расцвет словесности и искусства, обратились к мыслителю (это было осуществлено через Боккаччо) с письмом, где говорилось об <отеческой нежности> к нему соотечественников и о том, что ему будет немедленно возвращено имущество, конфискованное неко- гда у его отца, лишь бы Петрарка соблаговолил вернуться на роди- ну, избрав любую книгу для публичного комментирования: <Твоя родина заклинает тебя всем самым святым, всеми правами, которые она на тебя имеет, чтобы ты посвятил ей свое время>. ^ После кончины Петрарки Боккаччо писал зятю покойного мыс- лителя и поэта: <Я прошу Вас сообщить мне, что стало с драгоценной библио- текой этого знаменитого человека: об этом толкуют здесь по- разному. Больше всего меня интересуют его собственные труды, и особенно <Африка>, которую я считаю божественной поэмой. Не предал ли он их огню, как часто угрожал, из-за излишней скромности и суровости по отношению к своим сочинениям? Го- ворят, что некие люди собрались, дабы рассмотреть их и решить их судьбу. Какой смертный осмелится осудить то, что одобрил мой учитель? Я боюсь, как бы эта комиссия не была доверена юристам, которые думают, что, изучив законы, они тем самым узнали все. Сохрани, боже, стихи нашего маэстро! Говорят, что доктора велели сжечь его <Триумфы>... Я в ужасе. У образован- ности нет больших врагов, чем невежды... Будьте начеку. Это было бы такой потерей для итальянской словесности>. ^ Анонимный биограф Леона Баттисты Альберти рассказывает, что гуманиста <не могли оторвать от книг ни голод, ни сон; но
ПЕТРАРКА ФРАНЧЕСКО (1304-1374гг.)
все же иногда самые буквы начинали извиваться перед его глаза- ми, подобно скорпионам>. Альберти занимался в юности, как и подобает <универсальному человеку>, всеми видами физических упражнений, был ловок и силен, способен, если верить биографу, забросить яблоко выше Флорентийского собора, но это не спас- ло его от переутомления при изучении права. Во время болезни он ради утешения и отдыха написал комедию о любителе учености (<Филодоксеос>), а затем опять погрузился в книги. Результатом было новое тяжкое нервное истощение. Биограф обстоятельно описывает симптомы: головокружения, забывание имен близких, колики в желудке и шум в ушах. Нечто подобное было и с Петраркой. <Эта неистовая страсть к знанию, это ученое подвижничество, -- пишет знаток и исследо- ватель итальянского Возрождения Л. М. Баткин в книге <Италь- янские гуманисты: стиль жизни и стиль мышления>, - составля- ли не личное свойство Альберти, а родовой признак гуманистов>. ^ На судьбе Петрарки сказался его порыв, когда поэт поддер- жал КоладиРиенцо (1313-1354), сына хозяина постоялого дво- ра и прачки, но сумевшего получить юридическое и классиче- ское образование. В 1347 г. Риенцо, завоевав популярность римского народа настойчивыми просьбами к папе возвратиться из Авиньона в вечный город, захватил власть в Риме. Через три года он был низложен, а римская курия не простила Петрарке его приверженности народному трибуну и тех эпитетов, которыми он его именовал - <освободитель Рима>, <третий Брут>. С) Вот уж ничего не скажешь, прав поэт Стаций: <Порыв - дурной распорядитель>. С) ^ В 1452 г. некто Стефано Поркари повторил в Риме попытку покончить с коррупцией духовенства, вернуться к доблестно- му <прежнему образу государственной жизни> и <основать оте- чество> (заговор был раскрыт и подавлен); <вдохновлялся он, - пишет Макиавелли, - стихами Петрарки из канцоны, начинающейся словами <Высокий дух, царящий в этом теле>... Мессер Стефано знал, что поэты нередко одержимы бывают духом божественным и пророческим, и вообразил он, что предсказанное в этой канцоне Петраркой должно обязательно осуществиться... ^ Франческо Петрарка: <Мне легче перечесть морской песок и небесные звезды, чем все препятствия, какие ставит завидующая моим трудам форту- на>. (1348)
ПЕТРАРКА ФРАНЧЕСКО (1304-1374 гг.)
3. УЧЕНИЕ
Брат мой... Единственно о чем скорблю, о чем плачу, о чем жалею, - это что при одних и тех родителях не одни и те же звезды сопутствовали нашему появлению на свет. Мы слиш- ком непохожи друг на друга, брат, слишком разные создания произведены одним и тем же чревом. Невольно понимаешь, что все в нас - дар не смертных родителей, но вечного Отца. В самом деле, что дает отец, кроме низменного семени? Что мать, кроме темной обители? Бог дает душу, Бог - жизнь, Бог - разум. Бог - стремление к благу. Бог - свободу воли; все, что есть чистого, святого, благочестивого, возвышенного в человеческой природе, все от него. Ни один разумный человек не станет жаловаться на то, на что жалуется весь мир: каждому довольно своих личных бед. <До- вольно>, - сказал я, а надо бы сказать, - <с избытком>. Неу- жели ты думаешь, что ни с кем никогда не случалось такого, как с тобой? Ошибаешься: почти ни с кем не бывало иначе. Едва ли чьи писания или подвиги находили одобрение при жизни их автора или свершителя; человеческая слава начина- ется после смерти. Знаешь почему? Потому что вместе с телом живет и вместе с телом умирает зависть, В самом деле, посмотри сперва, кому принадлежат хвалимые сочинения, отыщи авторов - они давно истлели в земле. Хо- чешь, чтобы хвалили и твои? Умри! Со смерти человека начи- нается людская благосклонность, и конец жизни - начало сла- вы; если она началась раньше, это необычайно и несвоевременно. Скажу больше: пока кто-то еще остался на свете из знавших тебя, ты тоже не достигаешь желаемого впол- не; всех вместе должна поглотить могила, чтобы пришли лю- ди, способные судить без ненависти и злобы. Так что пусть нынешний век выносит о нас какое угодно суждение... Не переносит превосходства одного или немногих над собой толь- ко тот, кто упрямым умом постановил самолично первенствовать в славе. Как во всем прочем, сноси свою участь и в том, что касается таланта и известности. Думаешь, фортуна распоряжа- ется только достатком? Она госпожа всего в человеке, кроме добродетели; с ней нам дано часто бороться, никогда - спра- виться. Уж славой-то, самой воздушной вещью на свете, она легко вертит и крутит с помощью ветреных мнений, отдостой- ных гоня ее к недостойным: нет ничего переменчивей, нет ничего
ПЕТРАРКА ФРАНЧЕСКО (1304- 1374гг.)
несправедливей суждения толпы, а на нем держится слава, и неудивительно, что она постоянно сотрясается, держась на столь шатком основании. Разумеется, фортуна властна только над жи- выми; смерть избавляет человека от ее власти, с кончиной ее шутки кончаются и, хочет она или нет, слава начинает следовать за добродетелью, словно тень за непризрачным телом. По-моему, больше разборчивости и искусства в том, чтобы, подражая пчелам, передавать суждения других людей своими словами. Опять же у нас должен быть не стиль того или друго- го автора, а единственно наш стиль, сплавленный из многих; и плодотворней не собирать наподобие пчел без разбора все под- ряд, а следовать примеру тех червячков немного крупнее пче- лы, что добывают шелковую ткань из собственного чрева, то есть извлекать мысль и слово из самих себя. Любить и одобрять философские школы позволительно, но когда они не чураются истины, когда не отвращают нас от нашей глав- ной цели; если в чем-то они это попытаются сделать, их надо с благородной непреклонностью презреть и растоптать. Пусть нас не смущает никакая тонкость рассуждений, никакая вкрадчи- вость слов, никакая весомость имен: они были люди и познанием вещей умудренные, насколько это доступно человеческой прони- цательности, и речью блестящие, и природным умом одаренные, но несчастные от незнания невыразимой высшей цели; доверяя собственным силам и не доискиваясь истинного света, они часто падали, словно слепые, часто спотыкались о камни. Будем поэто- му, восхищаясь их гением, преклоняться перед сотворителем ге- ния; будем сочувствовать их заблуждениям, благодаря Бога за дарованную нам благодать и сознавая, что по милости, без вся- кой заслуги мы удостоены великой чести и вознесены на боль-' шую высоту Тем, кто пожелал утаить свои глубины от мудрых и разумных и открыть их младенцам. Будем, наконец, философ- ствовать так, как велит само имя философии, то есть любить муд- рость; но истинная премудрость божия - Христос, и чтобы ис- тинно философствовать, Его надо выше всего любить и им жить. Чтобы стать всем, будем прежде всего христианами; философию, поэзию, историю будем читать так, чтобы всегда для слуха наше- го сердца звучало Христово Евангелие: им одним мы достаточно мудры и счастливы, без него чем больше узнаем, тем неученей и несчастней станем; с ним, словно с надоблачной вершиной исти- ны, надо соотносить все, на нем, словно на едином непоколеби- мом основании истинного знания, человек может строить уверен-
ПЕТРАРКА ФРАНЧЕСКО (1304- -1374 гг.)
но, и, трудолюбиво возводя на нем здание новых не противопо- ложных ему учений, мы не заслужим ни малейшего упрека, пусть даже, пожалуй, очень мало что прибавим к главной сути дела, а больше потрудимся ради утешения души, по крайней мере, и более облагороженного образа жизни. Вот что, признаться, меня поражает - взаимный раздор между стремлениями одного и того же человека! В самом деле, кто из нас, скажите, хочет стариком того же, чего хотел молодым? За- чем далеко ходить: кто из нас хочет одного и того же летом и зимой? Нет, все еще не то думал сказать: кто из нас хочет одного и того же сегодня и вчера, кто хочет вечером того, чего хотел утром? День тоже ведь дробится на часы, часы на минуты, и у человека вы найдете больше воль, чем минут. Этому вот крайне дивлюсь. Еще больше дивлюсь тому, что люди этому не дивятся! Попробую убедить тебя в том, в чем, надеюсь, уже убедил сам себя. Сделай то, что делают чистоплотные люди, и не только люди, а даже иные чистые животные, враги грязи: когда, вый- дя из норок, они замечают, что место вокруг усеяно нечистота- ми, они поворачивают назад и прячутся в своем убежище. Ты тоже, не находя во всей земле места для покоя и утешения, вернись за порог своей кельи и сосредоточься в самом себе; сам с собой размышляй, сам с собой беседуй, сам с собой молчи, сам с собой ходи, сам с собой живи и не бойся одиноче- ства, оставаясь наедине с собой, ведь если не сможешь оста- ваться наедине с собой, то даже среди людей останешься один. Бывает ли в делах человеческих хоть что-нибудь настолько благо- разумное и осмотрительное, чтобы не оставить лазейки для брани и нападок? Покажи хоть одного, кто избавлен от этой чумы! Самого Христа опозорили и в конце концов погубили те, кого он пришел спасти; мы еще хорошо отделались, если без топора над головой, без боязни плетей терпим словесные наскоки. Если только не пред- положить, что древние лучше умели язвить, никогда не было эпохи наглее нашей. Расскажу тебе одну из известных в народе басен, какими старухи коротают у огня зимние ночи. Старик и сын-под- росток шли куда-то, имея на двоих одного, да и то небольшого, ослика, на котором по очереди облегчали себе тяжесть пути. Ко- гда поехал родитель, а мальчик шел следом, встречные стали на- смехаться: <Вот дышащий на ладан и бесполезный старик, убла- жая себя, губит красивого мальчугана>. Слез старик и поднял упирающегося сына вместо себя на седло. Встречная толпа за- шепталась: <Вот ленивый и коепкий мальчишка, потакая своей
ПЕТРАРКА ФРАНЧЕСКО (1304-1374п.)
испорченности, убивает дряхлого отца>. Покраснев, тот заставля- ет отца подсесть, и одно четвероногое везет обоих. Но громче ропот прохожих и возмущение: малое животное задавлено двумя большими! Что делать? Одинаково расстроенные, оба сходят и на своих ногах поспешают за идущим налегке ослом. Однако на- смешки жесточе и смех наглей: двое-то ослов, желая поберечь третьего, не берегут себя. <Замечаешь, сын мой, - говорит тогда отец, - что не выходит сделать так, чтобы одобрили все? Давай вернемся к тому, что было у нас принято в самом начале, а они пускай продолжают говорить и браниться, как принято у них>. С Как правильнее определить то, на что обращает наше вни- мание Петрарка? Может быть, надо поступить твердо и без обиняков и экивоков сформулировать так: да, действитель- но, в делах людских всегда есть место двум вечным зако- нам - <закону злословия> и <закону неистребимости упре- ков>? О В любом возрасте, как только человек способен мыслить и судить, есть место для добродетели и порока, для славы и позора. Вот уж действительно: как осени самой по себе еще мало для урожая, но если позаботиться обо всем летом, она будет далеко не неприятным временем года, так старость, вен- чающая долгие годы безводья, будет и нищей, и тоскливой, и бесплодной, и бесполезной частью жизни, но если та же ста- рость была заботливо подкреплена в молодости упорными за- нятиями, она и богата, и плодовита добрыми искусствами, и полезна, и радостна. Тягостно бремя богатства, ценное больше в глазах заблудшей толпы, чем для просвещенных людей, блестяща, но давит золо- тая цепь; высокая ступенька удачи всего ближе к пропасти, власть среди людей есть не что иное, как явное и намеренно избранное несчастье, путь жизни в верхах - не что иное, как громкая и яркая буря, исход - только крушение; меч колет не менее остро, если его рукоять украшена яшмой, и силки затя- гиваются не хуже, если их петли сделаны из драгоценного шелка; отечество человеку - всякий уголок земли, изгнание - только там, где его устроит ему собственное нетерпение; когда ум начинает упиваться небесными вещами, ему везде изгнание, пока он не достигнет того, о чем воздыхает', мудрый несет все свое добро с собой, куда бы ни пошел, и никакое потопление караванов, никакой пожар и грабеж ему не грозит; так назы- ваемая бедность есть облегчение от тревог и борьбы, так
ПЕТРАРКА ФРАНЧЕСКО (1304-1374гг.)
называемое изгнание есть бегство от бесчисленных забот; смерть для добродетельного и конец мучений и начало блажен- ного покоя. Есть тысячи подобных истин, и хоть толпе они кажутся по большей части легкомысленным чудачеством, для просвещенных и опытных нет ничего более истинного, ничего более достоверного. Есть одна вещь - мне прежде, признаться, неизвестная, да и теперь еще удивительная и поражающая, - без упоминания о которой я решил не оставлять ни тебя, ни это письмо. Вот она: всех нас, пишущих что-то новое, чаще вводит в заблуждение и привычней обманывает в самом действии писания то, что мы лучше изучили; наоборот, достовернее мы знаем то, что медли- тельней запоминали. <Что еще такое? - скажешь ты. Разве ты не видишь, что говоришь взаимоисключающие вещи? Не могут две противоположности быть одновременно верны, а как у тебя получается, что вполне познанное мы знаем меньше, а ленивей усвоенное помним тверже? Что за Сфинкс, что за загадка?> Скажу. Бывает ведь и в других вещах подобное, когда у хозяина не оказывается под рукой то, что он стара- тельно запрятал, или когда глубже закопанное трудней отко- пать. Правда, все это из области телесного, так что я не совсем то хотел сказать. Чтобы не раздражать тебя дальше неясно- стью, приведу пример. Я прочел что-то однажды у Энния, у Плавта, у Феликса Капеллы, у Апулея; читал спешно, бегло, задерживаясь не больше, чем приходится в чужих пределах; мимоходом случается много увидеть, мало что взять, еще мень- ше сохранить, да и то как общее достояние, открыто лежащее, так сказать, на переднем дворе памяти, поэтому всякий раз, как приходится услышать или сказать такое, сразу знаешь, что добро не твое, и не заблуждаешься насчет его принадлеж- ности: получил от другого, владею как чужим. Прочел что-то у Вергилия, у Флакка, у Северина, у Туллия; читал не однаж- ды, а тысячекратно, и не бегло, а Прилежно, вдумываясь всей силой ума: что вобрал утром, переваривал вечером, что про- глотил юношей, пережевывал, повзрослев. Все подобные ве- щи засели во мне так глубоко, причем не только в памяти, но проникли до мозга костей и стали одним целым с моим созна- нием, что перестань я даже на всю остальную жизнь читать, они все равно никуда не уйдут, пустив корни в сокровенной части души; но между темя забываю автора, потому что от долгой привычки и давнего владения словно отчуждаю его
ПЕТРАРКА ФРАНЧЕСКО (1304-1374гг.)
добро и считаю его своим! Заваленный грудой таких приобре- тений, я не помню как следует ни чьи они, ни даже что они чужие. Вот я и говорю, что более знакомое скорей обманыва- ет: когда такие вещи обычным образом всплывают в памяти, иногда случается, что увлеченному и безраздельно захвачен- ному чем-то одним уму они предстают не просто своими, но, что удивительно, новыми изобретениями! MJ>I непрестанно умираем, я - пока это пишу, ты - пока будешь читать, другие - пока будут слушать или пока будут не слушать; я тоже буду умирать, пока ты будешь это читать, ты умираешь, пока я это пишу, мы оба умираем, все умираем, всегда умираем, никогда не живем, пока находимся здесь - кроме как если прокладываем себе добрыми делами путь к настоящей жизни, где, наоборот, никто не умирает, живут все и живут всегда, где однажды понравившееся нравится всегда и его несказанной и неисчерпаемой сладости ни меры не вооб- разить, ни изменения не ощутить, ни конца не приходится бояться. Бывает считают, что нужность искусств -доказательство их благородства. Но это вовсе не так, и дело обстоит совсем наоборот, иначе благороднейшим из художников был бы зем- лецашец, в чести были бы сапожник, булочник и ты, если бы перестал губить жизни. Упаси Господь! Никакая необходи- мость не прибавит вам цены, никакая необходимость не выве- дет из числа ремесленников. Не знаете разве, что самая черно- вая хозяйственная работа часто всего нужней? Как нужны и как непочтенны горшечник и шерстобит! Толпа скорей обой- дется без философских школ и без воинского великолепия, чем без мясного рынка и бань. Подите, старцы диалектики, дока- зывайте благородство через необходимость, если вам угод- но - или передумали? - в вещах, лишенных жизни, чувства и разума; испытайте здесь силу своего искусства! Осел нужней льва, курица нужней орла - значит, они благородней: смоква нужней лавра, мельничный жернов нужней яшмы - значит, они выше! Дурно заключаете, ложно судите, вздор говорите... Разве Аристотель и сиятельнейший Платон не могли бы говорить яснее? Уж молчу об остальных, и прежде всего о Гераклите, получившем прозвище Темного. А само слово божие, которое ты хоть и ненавидишь, но открыто оклеветать из страха костра не осмелишься? Как часто оно темно и запутанно, хоть произнесено Духом, создавшим и людей, и мир и сумевшим бы при желании и
ПЕТРАРКА ФРАНЧЕСКО (1304- 1374гт.)
новые слова найти, и среди найденных воспользоваться более ясными! Августин своим умом, позволившим ему без учителя ус- воить и многие науки и учение философов о десяти категориях, не мог, как сам признается, понять начало Исаии. Отчего же? Неу- жели скажешь, что Святой дух не помогает, а завидует читате- лям? Об этой темноте Августин говорит в той же книге о граде божием: <Темнота божественной речи полезна и потому, что по- рождает и производит на свет знания много истинных суждений, когда один понимает ее так, другой иначе>. То же в толковании на Псалом 126: <Это изложено иногда с некоторой темнотой для того, чтобы породить много пониманий и чтобы люди оказались богаче, встретив предложение, истолковываемое многими спосо- бами, чем найдя только одно истолкование>. То же в толковании на Псалом 144, когда он замечает о Священном писании: <Иска- жения здесь никакого нет, но есть нечто темное - не чтобы за- крыть тебе доступ, а чтобы обострить понимание>. И немного спустя: <Не хочу восставать против темноты и говорить: было бы лучше, если бы было сказано таким-то образом; ведь разве мо- жешь ты сказать или рассудить, как следовало сказать?> Ему вторит Григорий в толковании на Иезекииля: <Огромная польза от темноты слова Божия, оно упражняет разум, расширяя его усилием, а упражнение помогает схватить то, чего не схватывает праздный ум. Тут еще и что-то более важное, потому что, если бы смысл Священного писания повсюду лежал открытым, он опо- шлился бы, тогда как в некоторых более темных местах обнару- жение его тем больше услаждает и питает, чем большего труда стоило уму его найти>. Не только обо мне речь. Всякий, кто пытается выйти из общего стада становится общественным врагом. Почему, скажите на милость? О Что будет, если кирпич захочет <выйти> из стены? Она рух- нет. Что будет, если магнит захочет <выйти> из коробки с железными опилками, где он до того лежал? Они потянутся за ним. Все эти примеры говорят о значимости <выходящего> для той среды, в которой он находился. Петрарка сдвигает акцент восприятия в сторону своего почувствования отно- шения к нему. Но разве так называемое <стадо> не вправе обезопасивать себя от всплесков и потрясений, которые от- дельные личности (даже если они - <Петрарки>), не всегда все взвесив достаточно полно и основательно, дарят окру- жающим? f)
11ЕТРАРКА ФРАНЧЕСКО (1304-137411-.)
Для желающих спрятаться свет тем тягостней и неприятней, чем ближе? Хочешь, покажу это тебе с ясностью солнца? Подумай, сколько раз на нашей памяти, на памяти отцов и дедов вынужденные вести жесточайшие войны, всегда имея у себя дома отважных и прекрасно обученных военачальников, они шли за предводителями то в цизалышйскую Галлию, то в Пиценскую землю и предпочитали разгром под чужим води- тельством, только бы не триумф со своими полководцами: так стыдно получить победу от вождя-соотечественника, что они лучше отдадут ее врагу, чем позволят своему согражданину вырвать у врага славу. Тут или желчная зависть, или происхо- дящий от нее страх - страх, что доблесть великих людей, сияя в выдающихся деяниях, явит соседствующую с ним косность. С) Любопытная вещь! Но это ведь и вправду интересно. Пет- рарка рассказывает о... (пусть наше название будет беглым и <проходным>) ... о <феномене нредсмертности> <): <Я много мог бы тут пересказать из философов и из истории, но лучше расскажу о том, в чем не могу ошибиться, потому что видел собственными глазами и слышал собственными ушами. Это был один из тех, с кем я бежал часть трудного, хоть и краткого поприща этой жизни; обстоятельства сложились так, что я провел в его близости много лет. За все это время, на- сколько я мог слышать, у него никогда или почти никогда не вырывалось слова, которое не было бы своевольным, безрас- судным, самоуверенным, недружелюбным, заносчивым, буй- ным; все его речи были чистый вызов и скандал, и не случай- но - вся его жизнь была такой. И голос был подобающий; ты сказал бы, что это кабан ярится или медведь ревет, а не чело- век говорит. Наконец за ним пришла та, которая ни одного человека не минует и которая, думаю, заставила бы моих су- дий, будь они осмотрительней, тревожиться не о моем стиле, а о своей кончине. Мы все сбежались и из сострадания, и чтобы посмотреть, как будет умирать человек такой жизни. Почувст- вовав близость смерти, он - слушай и удивляйся - сразу из- менился лицом, жестами, голосом и стал говорить такое, так себя бранить, так увещевать и предостерегать то нас всех, то каждого в отдельности, не прерывая этих жалостных речей почти до последнего вздоха, что и меня, никогда не одобряв- шего и не любившего нравы этого человека, и, думаю, осталь- ных присутствующих тоже оставил с вечной и доброй памя- тью о себе. А король сицилийский Роберт? Хотя в своих
ПЕТРДРКА ФРАНЧЕСКО (1304-1374 гг.)
делах и словах он сохранил при смерти облик всей своей жиз- ни, однако перед кончиной произнес нечто еще более славное и высокое; это была божественная лебединая песнь философа и короля. Он так ясно представил слушающим близкую беду и все превратности королевства, словно то, что ожидало всех, стояло у него перед глазами>. И пусть нас не тревожит та избитая и общеизвестная истина, что нельзя ни сделать, ни сказать ничего нового. С тех пор как Соломон и Теренций это написали, до чего прояснилась философия, до чего усовершенствовалась поэзия, сколько све- та пролито на историю, сколько изобретено искусств, сколь- ко законов принято разными народами! Как утончилась чело- веческая жизнь! Сколько прибавилось опыта! Как возросло познание Бога! Нет настолько отделанной, настолько закон- ченной вещи, чтобы к ней ничего нельзя было прибавить. Как для больного наслаждение подняться с постели и расправить члены, так для сильного и здорового духа питание труд. Мне небезызвестны раны Италии, от которых она страдает и теперь, и исстари; она уже окаменела ко злу, и бесчисленные шрамы зарубцевались мозолью, -- впрочем, не одна ведь Ита- лия, а весь круг земель с самого начала времен терпит несчет- ные беды. Что, в самом деле, иное вся наша краткая жизнь, как не затяжная смерть? Что иное земная обитель, как не гнетущий позор рабства, тюрьма и вечно мрачный дом скорби? Все знаю; и все-таки одно дело неприятель, и совсем другое - осада, жернова, гнет, пожар, грабительство пороков. Внешний враг иногда отсутствует и сам устает, удручая другого; в конце концов, всякое нападение людей кратко, и ни одна война смерт- ных не бессмертна.,. Пороки возрастают со временем, крепнут по мере совершения ими своих действий и вредят тем больше, чем больше уже навредили... Мир гибнет и осталось утешаться разве только тем, что не пришлось родиться позже, когда его состояние будет хуже. Я принимаю скромные правила платоновской Академии: следовать правдоподобному, когда истина недостижима, ни- чего поспешно не осуждать, ничего назойливо не утвер- ждать. Гомер и Вергилий изобразили войну богов друг с другом; в Афинах Гомера из-за этого считали безумным. Думаю, так считала толпа; мудрые понимают, что если богов много, между ними будут и раздоры, и войны и при победе одного
ПЕТРАРКА ФРАНЧЕСКО (1304-1374 гг.)
другой обязательно окажется побежденным, -- а тогда он и не бессмертный, и не всемогущий, и, следовательно, вовсе не бог; значит, Бог один, а не много богов и толпа заблуждается. Всякий век должен довольствоваться своими талантами. Чрезмерное усердие часто мешает успеху и крайнее напряже- ние воли вредит исполнению. Всякий скорее извинит себя, чем другого и, наоборот, каждый скорее утешит другого, чем себя.
4. МЫСЛИ
СЧ Жизнь человеческая на земле не просто воинское служение, а бой. СЧ Если даже желудок одного и того же человека не всегда про- сит одной и той же пищи, тем более ум не должен всегда питать- ся одним и тем же стилем. СЗ У всех одно правило: гнушаться читать что бы то ни было, если хоть раз в жизни видели автора. [~1 Личное присутствие вредит славе. а От великих, чтимых и наученных опытом жизни людей мы зна- ем, что красиво говорить доступно немногим, а жить доброй жизнью - всем, и однако большинство людей к первому льнет, второго избегает; таково свойство человеческой природы браться за сложное и жаднее всего тянуться за тем, что труднее всего достать. С) Многословие спорщика обычно сродни гневу. О Пусть пройдет еще десять тысяч лет и к векам прибавятся века - никогда не будет довольно славить добродетель, нико- гда не хватит наставлений любить Бога и ненавидеть сласто- любие, никогда для глубоких умов не закроется путь к откры- тию нового. СЧ Удивительно, но создания некрасивых людей могут быть кра- сивыми. О Фидии и Апеллесе нигде не читаем как о красивых людях, но от одного сохранились остатки его блестящих про- изведений, о другом до нас дошла слава. СЗ Я понял, что не только людям, но и писаниям выдающаяся форма иногда вредит и надо во всех вещах стремиться к умеренности. С1 Если судьба и бывает к кому-то дружественной, то только для того, чтобы потом по-свойски обмануть. Она всегда возносит только для того, чтобы больней было падение. Впрочем, весе- литься от удачи - лишь одно из человеческих заблуждений, которым нет числа.
ПЕТРАРКА ФРАНЧЕСКО (1304-1374 гг.)
Д Часто зло известнее добра, и страшный ураган знаменитее ясной погоды. О Природа установила неопределенный конец жизни, чтобы все- гда верилось в настоящее и ближайшее будущее. П Мне зеркало сказало напрямик: <Твой взор потух, твои скудеют силы, Твой дух поник, усталый и остылый, Не обольщайся, ты уже старик. Так примирись! Кто понял и постиг Закон вещей, тот дальше от могилы>. О Не верил я, от истины далек, Что сердце стойкость даже в малой доле Утратит с первым ощущеньем боли. Удел самонадеянных жесток! П Ни грамматика, ни какое бы то ни было что-то другое из семи свободных искусств не достойны того, чтобы благородный ум состарился в занятии ими: они путь, не цель. О Я часто убеждался в том, что простое слово благотворно дей- ствует на множество людей, и не автор слова, а само оно приводит в движение души, скрыто проявляя свою силу. О Раз человек желает избавиться от своего жалкого состояния, желает искренне и вполне, - такое желание не может быть безуспешным. П Нас сбивает с пути то, что мы упрямо держимся стародавних мнений и с трудом отрываемся от них. С) Давайте здесь порассуждаем. Только спокойно! Ибо повод и интересный и важный одновременно. Держаться за привычное, веровать в прочность старого (не это ли означает слово уверенность!) не недостаток, а преимущество людей. Даже если все новое уподобить сме- тающему что только ни есть на его пути урагану (хоть разрушительному, хоть какому), не избежать все же со- гласиться, что ему рано или поздно придется вернуть на землю то, что он с нее в высь небесную и дали заоблачные поднял и унес. Мне думается (да и 11е'гра.рка., постоянством своих сетова- ний, на эту мысль наводит), что тяга людей к тому, чтобы и сегодня продолжалось то, что было вчера, позавчера (при- вычно всегда), есть главный, коренной смысл их жизни. Этот важный фактор стоит обозначить как феномен ста- бильности и утвердить за ним ту атрибуцию, что новое
ПЕТРАРКА ФРАНЧЕСКО (1304-1374 гг.)
должно вырастать из старого, а не вылетать (будто снаряд из пушки), не говоря уже о том, чтобы влетать. Феномен <стабильности> как выражение нашей склонности помнить и свои корни и благодарить цепочку, определив- шую рождение настоящего, как выражение нашей чувстви- тельности к перерыву постепенности (тем более - к резко- му, а еще более - к неоправданному!) - есть часть человеческого естества, есть элемент нашей коллективной психологии. Стабильность, ее ощущение, ее нам присущ- ность --- это наш абсолютный слух на что-то <не такое>. Это наша гарантия, что чуждое нам чье-то поползновение или <всплеск> не нанесут непоправимый урон. Это наш щит, от которого незрелые новации отталкиваются, как мячик от стены. Мудра природа! Заложив в нас устремление вперед, она положила нам и силу переосиливать себя. Зовите ее тради- цией, предрассудком, как-то по-другому - это ничего не изменит: ключ к спасению - в спасении. Вот и все. О С\ Часто многим сила стыда приносила то, чего не давала сила духа, часто зрители больше способствуют преодолению без- действия, чем доблесть. С] Когда-то я думал, что без женской близости мне не обойтись, а теперь .я ее боюсь хуже смерти, и хоть меня часто тревожат самые злые искушения, но едва вспомню, что такое женщина, все искушения тут же исчезают и ко мне возвращаются мои свобода и покой. СЧ Чтить сильных -дешевая услуга, настоящее величие души - оказывать помощь слабым. О Любовь великолепно умеет убеждать. П Убогие и темные люди почти все делают в тайне - для счаст- ливых нет укрытия, нет умолчания. С1 Нехватка придает достоинства вещам: будь земля на каждом шагу усеяна жемчугом - его начнут топтать, как гальку; будь фениксов, что голубей, - погибнет слава редкостной птицы; покрой бальза- мовое дерево все горные склоны - бальзам станет плебейской жидкостью; у всех вещей с увеличением числа и массы настолько же падает цена. И наоборот, от нехватки самые низменные вещи бывали драгоценными: так среди жаждущих песков Ливии чуточ- ка влаги в руках римского полководца вызывала всеобщую за- висть; так при осаде Казилина в цене было безобразное живот- ное, крыса; так - что уже превосходит всякий род безобразия -
ПЕТРАРКА ФРАНЧЕСКО (1304-1374гг.)
подлейшие люди часто расцветали из-за одного Отсутствия му- жей; примеров не привожу, потому что перо отказывается выво- дить гадкие имена, да и нужны ли примеры? О Носители имени философов либо с надменным высокоумием разыскивают причины вещей, гнушаясь знанием того, что есть Бог, творец всех вещей, либо в своих речах расписывают доб- родетель, а в своей жизни разрушают ее. D Разве не любопытно: кто предпочтет иметь изображение кра- сивого врага, а не неказистого друга? О Против напора судьбы служит щитом мужество, боязливых можно считать безоружными, чем больше страха, тем больше опасности; бегущих теснит, лежащих топчет, стоящих не мо- жет растоптать... П Для человека нет ничего естественней труда, человек рожден для него, как птица для полета и рыба для плавания. О Есть закон зависти: завистники сами себя мучат своим поро- ком, становясь тем несчастней, чем более счастливыми кажут- ся им наши обстоятельства. О Многое несет с собой новый день, никакой поворот судьбы не вйчен, помощь часто приходит с неожиданной стороны, отча- яться никогда не поздно, избавление нередко бывает неожи- данным. D Почти всегда мудрость и сила ходят врозь: та прозябает, когда эта цветет, а когда та пробуждается, эта увядает, - иначе человеческие начинания были бы удачливей, исход предпри- нятого благоприятней, а пока что, увы, человек только тогда обычно начинает знать, когда перестает мочь. О В чем сначала был расточительным, потом щедрым, в том хочу стать бережливым, скупым, скаредным. Пора учит, нужда го- нит, нет места шуткам; поверьте мне, нас сломит и опрокинет в самом разгаре наших трудов, если мы не проснемся и не вос- противимся: если не восстанем, собрав все силы души, то бу- дем раздавлены. О Все становится.весомей, тяготея к концу, самая гибельная ошиб- ка последняя, и один смертный час выносит приговор всем годам жизни. П Вообще обычное прискучивает, а редкостное захватывает. СЗ Пересаженные растения меняют свои соки; лесной кустарник после прививки от перемены места утрачивает прежнюю при- роду и приобретает другую. Вы понимаете, к чему я клоню: я тоже - что ж скрываться от вас? - чуть ли не кажусь себе в
ПЕТРАРКА ФРАНЧЕСКО (1304-1374п.)
деревне одним, в городах другим; ведь там я следую природе, здесь примерам. СЧ Насколько у воспитателей души больше заслуг перед нами, чем у воспитателей тела, поймет всякий, умеющий назначить тому и другому справедливую цену и признающий, что пер- вое - бессмертный, второе - шаткий и временный дар. О Я оплакиваю всеобщую участь, видя, как постыдным искусст- вам достаются награды благородных... СЧ Умелое мастерство скрывает промахи, неопытность их вскры- вает. Дайте неисправного коня умелому и опытному всадни- ку - недостатки скрадутся, посадите неопытного - все вы- ступят наружу; поручите неправое дело незаурядному защитнику - он выгородит его несправедливость в цветистой речи, выведите на трибуну неумелого стряпчего - заодно с беспомощностью оратора объявится неправота дела. О Нет ничего настолько исправного, чтобы в нем не было ошибок. П Можно занимать у другого ум, занимать блеск, но удерживать- ся от повторения слов: первое подобие скрыто, второе выпира- ет наружу; первое делает нас поэтами, второе обезьянами. О А еще лучше: писать так, как пчелы медоносят: не сберегать цветы в нетронутом виде, а превращать их в соты, где из мно- rord и разного получается одно, иное и лучшее. СЗ Всякий умирающий - старик, потому что для каждого конец жизни - его старость; но мало кто умирает созревшим, ни- кто - много пожившим, кроме разве тех, кто убедился, что нет никакой разницы между кратчайшим и самым долгим, однако тоже конечным временем. С) В делах человеческих нет ничего совершенного, нет смертно- го, которого самый робкий критик не нашел бы за что потре- пать. D За свою жизнь я убедился, что всего больше и всего незаметней отнимают время разговоры с друзьями; друзья - великие гра- бители времени... D Не терпеть нужды и не иметь излишка, не командовать други- ми и не быть в подчинении - вот моя цель. СЗ Раз нельзя быть внешне тем, чем хочешь быть, стань внутренне таким, каким должен стать.
_________________ "Незнание о незнании неизменно сопутствует познанию" С.Лем
|