Дореволюционный либеральный мерзавец. Отчего развалилась империя
* * * Одели мундир. Этот мундир – черная блуза, ремешок-пояс и стальная цепочка для часов, толщиной почти в собачью («на цепи» собака). Так одетый, сидел он за чаем. Он был стар, слаб, сед. При бездетном в дому хозяйничала племянница с несвежими зубами, тоже радикалка, но носившая золотое пенсне. В передней долго-долго стоит, поправляя свои немощи. Он долго служил в департаменте либерального министерства и, прослужив 35 лет, получил пенсию в 2000 рублей. Он говорил, и слова его были ясны, отчетливы и убежденны: – Чем же я могу выразить свое отвращение к правительству? Я бессилен к реальному протесту, который оказал бы, если б был моложе... если б был сильнее. Между тем как гражданин, и честный гражданин, я бы был виновен, если бы допустил думать, что спокоен, что доволен, что у меня не кипит негодование. И сделал, что было в моих силах: перешел в протестантскую церковь. Я пошел к их пастору, сказал все. Он дал мне катехизис, по которому я мог бы ознакомиться с принимаемым вероисповеданием. И, – я вам скажу, – этот катехизис при чтении показался мне очень замечательным и разумным... Все ясно, здраво, – и многое здравомысленнее, чем в нашем... Ну, когда это кончилось, я и перешел. Помолчал. И мы все молчали. – Этим я совершил разрыв с правительством, которого я не могу нравственно и всячески уважать. Отчетливою, мотивированною речью. Он сам себя слушал и, видно, любовался собою, – умом и справедливою общественною ситуацией. Мы все молчали, потупив глаза. «А пенсия?» Но можно ли было это сказать в глаза. (на скамье подсудимых
Опавшие листья.
_________________ "Незнание о незнании неизменно сопутствует познанию" С.Лем
|