Серебряные нити

Излюбленным персонажем русской литературы начиная, пожалуй, уже с её младенческого состояния был рефлексирующий герой. Нет, герой активный тоже занимал почётное место, но отчего-то второе. Могучие богатыри и витязи, размахивающие мечами булатными налево и направо, десятками и сотнями укладывающие врагов в мать-сыру землю, - это, конечно, хорошо и правильно. Однако же наряду с произведениями, где на переднем плане поигрывает крутыми буграми мускулов человек-гора, имеется гораздо больший по объёму пласт тех сочинений, где в центре повествования находится этакий блаженненький, слабый и хлипкий на вид дурачок, озабоченный поисками счастья для себя и всей земли Русской. Постепенно он вытесняет чудо-богатыря. Оттого ли, что перевелись последние на Руси? Или просто народ наш, замученный собственными князьями да боярами и вынужденный постоянно обороняться от пришлецов, изверился в дюжих здоровяках, наблюдая вокруг себя типаж всё более мелкий да хлипкий? Но факт остаётся фактом. Рефлектирующий герой на долгое время оказывается победителем, лишь время от времени уступая пальму первенства былинно-эпическим «качкам» с недюжинной отвагой и сказочным везеньем. Таковые, как правило, объявлялись в недобрые для Отечества годины, когда следовало поддержать народный дух. Смутное время, Отечественная война 1812 года, Великая Отечественная. Тогда рефлексия отбрасывалась в сторону как нечто несвоевременное, и на смену ей приходил патриотизм (который слабосильная интеллигенция отчего-то именовала «квасным»), а вместе с ним и герои, штабелями укладывавшие вражью силу.

Но у меня возникает вопрос-сомнение. Так ли уж взаимоисключающи богатыри и рефлексия?
Слабосильный (но местами очень ловкий) Иванушка-дурачек, как мне помнится, не страдал излишней рефлексией. Надо - шёл и делал.

А если он шёл от безысходности? (Уж позволь пофантазировать ) Типа, спасти больше некому. Да ещё, подумав на досуге, совестью помучившись опять же. Себя потерзав. Что вроде бы оно ему и не надо, в общем-то, и проживёт он неплохо, где-нибудь схоронившись. Но как он будет себя потом чувствовать, если так никто за это дело и не возьмётся, а ворог Русь-матушку одолеет? Что вот он мог бы, да не захотел. Вот и идёт...