Занятие 45. Рыбы (продолжение). (эфир от 08.05.12)
“Царство небесное внутри тебя и познавший себя найдет его. Познай самое себя”.
Доброй ночи! Так всё-таки, что же такое Нереальность, с которой общаются Рыбы, по крайней мере, в нашем - астрологическом «Радиотеатре Фантазии» радиопрограммы «Серебряные нити»? Кто такие эти Рыбы: зависимые от мнения других потребители, или поэты, рассеянные «не от мира сего»? Души, слишком чувствительные, чтобы выживать в реальном мире, или — истинные поклонники Диониса, отдающие дань вину женщинам и песням, и довольно слабые, когда дело касается решений? Что скрывается за парадоксальностью Рыб? Никто никогда точно не знает, в каком настроении они окажутся. Что ведёт Рыб? Что значит, что они действуют от некоторой уверенности, которая с детства поселяется в их сердцах? Это можно понять из любого приводившегося примера. Ну, например, в том случае, который мы обсуждали в последней передаче, муж, конечно же, сказал о своей супруге, которая действует, руководствуясь архетипом Рыб: «Она делает покупки с воображением».
Мы говорим о странной области души человеческой, загадочной области, которую европейская психология именует Воображением. Замечательный и парадоксальный русский философ Голософкер, в своей книге, посвящённой «воображаемому Абсолюту» писал, цитирую:
«В воображении любая нелепость разума, само безумие олицетворено и действует как разум, и, наоборот - разум в качестве только здравого смысла - безумен. В нем все иллюзии суть реальности, суть вещества и предметы (вещи), а не обманы чувств и дум, даже если они должны обмануть. В нем наличны «иллюзии иллюзий» – тот морок чудесного, который хочет обмануть само чудесное якобы образом и якобы плотью, то есть своим «якобы существованием». В нем все бессмысленное обретает бесконечный смысл и все осмысленное может стать вверх ногами. В нем осуществимо все неосуществимое, достижимо все недостижимое, выполнимо все невыполнимое, ибо миром воображения управляет абсолютная сила и свобода творческого желания как первое и последнее основание для любого следствия, как первоисточник, порождающий из себя причины всех действий, всех чудес», - конец цитаты.
Всё зависит от того, умеет ли Рыба пользоваться своим воображением. Как провести грань между воображением и безумием? На самом деле, большинство Рыб не могут жить без музыки и очень её любят. По той простой причине, что именно в музыке «безумие олицетворено и действует как разум» и наоборот – разум в качестве здравого смысла абсолютно безумен.
Вот как, например, Игорь Стравинский описывал один из эпизодов своего творчества: «Позвольте рассказать об одном сне, который посетил меня, когда я сочинял Threni. Однажды, заработавшись до позднего вечера, я лег в постель, мучимый одним интервалом (Поясню, что интервал – это соотношение между двумя тонами. Два тона, которые образуют интервал – В.Д) Этот интервал мне приснился. Он превратился в эластичное вещество, растянутое между двумя записанными мною нотами, причем на каждом конце, под нотами, было по яйцу, большому яйцу. Они были студенистыми на ощупь (я потрогал их) и теплыми, в защитных оболочках. Я проснулся с уверенностью, что мой интервал был правильным».
Ну, скажите мне, видение 2-х яиц в качестве музыкального интервала – не безумие ли это? И сама Валентина Дмитриевна, которая родилась под совершенно другим знаком, но использует в своей жизни, по крайней мере на моих глазах,- исключительно архетип Рыб, как вы думаете, - это не безумие? В.Д.: Думаю - нет. Это образное видение, без которого вообще невозможно никакое творение музыки. Мы не можем оперировать только логическими категориями. Мы не можем говорить: «Мне приснилась нота «До» или нота «Ля», или - интервал между нотой «До» и нотой «Ми». Мы можем представлять их только образно, иначе всё это теряет смысл. А.Г.: Что должен чувствовать человек для того, что бы такие образы его посетили? Но ведь они приходят совсем не обязательно только в музыкальном творчестве, хотя сама стихия музыки – это, конечно, стихия Рыб. Почему это так? Валентина Дмитриевна, а вот какое усилие должен в душе творческий человек произвести, чтобы вообще возникли такие метафоры? В.Д.: Человек должен начать воспринимать звуки и ноты, и видеть свои пальцы, играющими на фортепиано, не как некие материальные, логические конструкции, а как образы. Но, в этом смысле слово очень подходит — партиципация, в смысле — сопричастность, соучастие. Он должен научиться спрашивать эти возникающие ноты, интервалы, художник может спрашивать краски, а архитектор – формы: «Что они значат, куда они стремятся, куда стремится мелодия, куда она хочет идти?» А.Г.: Как-то, говоря о Рыбах, ученик Юнга – Эдвард Эддингер, очень точно на мой взгляд, сказал, цитирую: «Кажется, что послания всех блаженных мира, заключается в том, что благословение приходит к ненадутой индивидуальности»
Некоторое внутреннее смирение, способность отодвинуть свою привычную логику, это самое важное качество характера Рыб, и может быть – самое важное качество, которое должен научиться делать человек в эпоху Рыб – поверить вот в те самые слова. Которые мы как бы считаем не относящимися к своей душе. Ведь поверить Богу, милости и искуплению, поверить Божьей воле, может научиться каждый. Но, для этого он должен научиться чувствовать, что же всё-таки такое вот эта самая «ненадутая индивидуальность» или способность отодвинуть себя, доверять образам, которые всё время кажутся не твоими и возникают только в твоём собственном воображении. В действительности, полное погружение в стихию музыки – это своего рода медитация – погружение в стихию Божественного или погружение в стихию безумия.
Валентина, Вы сможете дать нам это почувствовать? Конечно, хотя бы как-то. Вот если мы сейчас развернёмся к приёмникам, разомкнём руки и попробуем почувствовать музыку телом… Вы сможете нам сыграть вот это дионисическую структуру воображения? В.Д.: Я думаю, что нельзя «сыграть воображение». Можно только отметить некие точки. Это по определению индивидуальное чувство. Поэтому, я попробую играть какие-то редкие интервалы, и возможно, в воображении наших радиослушателей возникнет своя собственная мелодия… А.Г.: Давайте попробуем: вы разворачиваетесь к радиоприёмнику, подставляете руки и представляете, что у вас есть уши, расположенные чуть-чуть ниже ваших физических ушей. Попробуйте почувствовать вибрацию музыки и образы, всплывающие из этой самой загадочной стихии…
(~Музыка~)
Вот, что говорил когда-то Рамакришна. Он говорил не о знаке Рыб, но, тем не менее, эти слова точно описывают то, о чём говорю я. «Такой человек днём и ночью становится свидетелем божественных откровений, хотя у него и сохраняется отчётливое осознание «я». Увидев проявление Единого, человек стремится слиться с этой всепроникающей Божественностью, но не может достичь этого. Это можно сравнить со светом лампы за стеклом: человеку кажется, что он вот-вот коснется света, но разделяющее стекло этому препятствует».
Но вот в чём вся беда: для того, чтобы видеть свет и не чувствовать эту хрупкую преграду между тобой и Богом, между тобой и Вечностью, человек должен внутренне с раннего детства знать, что этот свет существует, он должен стремиться к этому. Однако, в нашем мире этот свет вызывает недоверие. И реальные люди, использующие архетип Рыб, побаиваются его, ощущая в нём безумие. Они побаиваются окончательного провала в стихию Нереальности, в которой вы только что побывали, как в безумие. Между прочим, мы говорим о важнейших метафизических проблемах нашей психологии.
Давайте попробуем обсудить, чем же всё-таки отличается безумие от нормального человеческого воображения, и что значит обнаружить в нём свет? В чём разница между тем, чтобы чувствовать этот свет за стеклом и сумасшествием, с которым госпитализируют в больницу. Давайте используем для этого ну, хотя бы наш, нарисованный на символе созвездия знак близнецов. Что мы знаем о близнецах? - Во-первых, они абсолютно одинаковые. У них нет ни различий, ни преимуществ друг перед другом. - Во-вторых, они любят друг друга в том смысле, в котором мы говорили. Каждый из них ощущает своё присутствие в другом. Они чувствуют друг друга на расстоянии. Они умеют понимать и прощать друг друга, и не один из них не может нанести другому вреда. Ну, по крайней мере, каждый из нас так представляет себе идеал близнецов. Размышления о реальности и любви реального и воображаемого может помочь отличить иллюзии, прелесть от призвания или Божественного откровения.
Можно утверждать, что любой явственно слышимый голос Бога, отдающий приказания или указания, независимо от того, звучит он внутри головы или слышен он ушами – является психопатологическим симптомом – эмоцией или иллюзией. Я утверждаю это по той простой причине, что явственно слышимый голос противоречит принципу равенства и любви: он делает Нереальность более сильной и значимой, чем Реальность, следовательно – является психозом.
Я думаю, что не стоит вспоминать здесь что Овен или Телец, как оказывается, строят абсолютно иллюзорный мир, т.к объявляют свою реальность, как и большинство из нас, доминирующей над нереальностью – властвующей над ней. Конечно, может показаться, что библейская притча о пророке Ионе, оказывается явно противоречащей этому утверждению. Весь вопрос в том, можем ли мы понимать библейские притчи прямо, не учитывая их метафорического значения. Может быть, история Ионы, который спрятался в чреве кита от божественного голоса, рассказывает как раз о сопротивлении человека прямым указаниям, которые вдруг начинают звучать у него в голове. Ионе правда удалось спрятаться от голосов в чреве кита? Но то, что кит доставил пророка в Ниневию, выглядит уже не как ненавязчивая сказка, как стечение обстоятельств, как обнаружение в реальном течении событий собственного призвания. Быть может, притча повествует о необходимости прятаться от голосов и следовать за верой и интуицией?
Во время моления о Чаше, о котором мы размышляли, Иисус Христос в своём человеческом облике просит: «Отче мой, да минует меня чаша сия! Впрочем, ни как я хочу, а как Ты». В этой просьбе интуиция, предчувствие своей собственной судьбы, кто из нас не обращался с подобной просьбой к небесам? Но каждый возносивший подобные молитвы знает – мы не слышим ясного ответа, нам не отвечает громоподобный голос…и не может отвечать. Потому, что он может сжечь нас, как Зевс сжёг свою возлюбленную. Мы не слышим ясного ответа и не знаем ничего о том, как и что ответил Иисусу Отец и ответил ли вообще. По-крайней мере, логика библейского повествования свидетельствует об обратном: Спасителю, точно так же, как и обычному человеку, пришлось следовать за разумом неразумия, который точно откуда-то знает, что точно мы должны сделать.
Человеку в сложной ситуации всегда приходится следовать за чувством или мыслью, которую мы, сосредоточившись на молитве или мольбе, находим среди смятения мыслей и бури чувств. Эта мысль – помните, мы говорили об этом – приносит покой. Когда Рамакришна пишет «стать свидетелем откровений», он подчёркивает слово «свидетель». Свидетель беспристрастен, поскольку ощущает в себе способность передать откровение людям. Он ощущает близнецовое равенство – откровение с собственной личностью. Иначе, откровение может показаться невыносимым грузом или злым духом.
Для того, чтобы не погружаться в «демонологию», давайте вспомним то, что тщательно избегают и психологи, и психиатры в истории души человеческой – феномен спиритизма, который принял характер эпидемии в конце IX – начале XX века. В Европе и России более 2х миллионов людей тогда называли себя последователями Спиритизма. Ну, а вызыванием духов занимались, по-моему, все, кому не лень. И тогда и теперь это скрывает много загадок. Многие феномены были откровенным жульничеством и хорошо поставленными фокусами. Но сохранились сотни задокументированных описаний сеансов с привлечением экспертов, с мнением которых, нельзя не считаться. Ну, например, великий химик Д.И. Менделеев был врагом спиритизма и написал разоблачительную книгу о нём. А великий химик Бутлеров был столь же яростным сторонником и написал книгу, доказывающую реальность бесед с духами.
Неразличимость и нераздельность двух Рыб – двух близнецов: Реальности и Нереальности – не позволяет нам участвовать в этом споре. Однако, есть один факт, признаваемый как критиками, так и спиритами, объединяющий их: духи регулярно врали. Они очень легко отзывались на просьбы предсказать будущее или назвать события далёкого прошлого, но как прогнозы духов, вызванных во время спиритического сеанса, так и их описание прошлого, более чем в 95% случаев оказывались ошибочными. Похоже, что духи обманывали или обманывались сами с той же вероятностью, как и обычные земные люди. Скорее всего, именно этот незаметный факт и привёл к затуханию массового интереса к спиритизму.
(~Музыкальная пауза~)
Размышляя над символом Рыб, можно прийти к заключению, что духи были галлюцинациями воображения – т.е отчуждённым воображением самого медиума. Одна Рыба как бы отделялась от другой. И, конечно что-то схожее с синдромом спиритизма можно проследить и в творческой деятельности. Подавляющее большинство талантливых художников, музыкантов, актёров, а порой даже и учёных, признают существование некой посторонней силы в своём профессионально творчестве. Помните знаменитую историю… Ведь Менделееву тоже приснилась его таблица, почти как Стравинскому – нужный ему интервал. Стала почти афоризмом фраза Виктора Гюго: «Бог диктовал, а я писал». Широко известны слова Микеланджело, цитирую:
«Если тяжёлый молот придаёт твёрдым скалам то один, то другой вид, то приводит его в движение рука, которая держит его, направляет и руководит им. Рука действует под давлением какой-то посторонней и захватывающей меня силы».
В тренинге, посвящённом гениальности, я приводил рассказ Мопассана, цитирую: «Однажды я работал за письменным столом, как вдруг дверь кабинета отворилась и в комнату вошла моя собственная фигура, села напротив, задумчиво опустив голову на руку, и начала диктовать мне, что писать. Когда я закончил и встал – видение исчезло», - конец цитаты.
Альфред Шнитке признавался: «Музыка мной не пишется, а улавливается. Вроде как я не делаю работу, а переписываю чужое. Иногда это «чужое» ощущается как «другое Я»».
Присутствие этого самого «другого Я», альтер-эго, второго «Я» - в сущности и есть ситуация вот той самой «не надутой индивидуальности», когда в творчестве участвует какое-то Начало, не вполне соответствующее логике моей дневной или практической жизни.
Я хочу обратить ваше внимание, что в приведённых примерах, образы альтер-эго не отчуждаются от целого образа «Я»: к Мопассану приходит Мопассан, Шнитке лишь иногда ощущает некоторую чуждость этого «Я». Возможно, нечто подобное имели в виду греки, когда описывали творчество в присутствии муз. Т.е, мы говорим об ощущении присутствия некоторого внутреннего друга, помогающего Рыбе разворачивать предвечные смыслы. Подобные «внутренние друзья» порой имеют конкретные имена: Сократ называл своего друга – Даймоном, Сократ – Филимоном. Важно понять, что это именно Близнецы или Друзья. Сами художники воспринимают их как естественную часть или нежеланных гостей своего воображения. Конечно, что-то подобное происходит и с литературным творчеством.
Взаимоотношения автора и героя – это почти спиритизм. Ну, раз уж я провёл целый тренинг, посвящённый Остапу Бендеру, то стоит, наверное, вспомнить, что Евгений Петров писал в воспоминаниях об Ильфе. Цитирую: «Остап Бендер был задуман, как второстепенная фигура, почти что - эпизодическое лицо. Для него у нас была приготовлена фраза, которую мы слышали от одного нашего знакомого бильярдиста: «Ключ от квартиры, где деньги лежат». Но Бендер стал постепенно «выпирать» из приготовленных для него рамок. Скоро мы уже не могли с ним сладить. К концу романа мы уже обращались с ним, как с живым человеком. И часто сердились за него, за нахальство, с которым он пролезал почти в каждую главу и изменял её», - конец цитаты.
Конечно, в словах Петрова есть изрядная доля юмора. Обратите внимание, - авторы любили своего героя. Именно поэтому им не казалось безумием его «выпирание из рамок».
Ещё ярче проблему отношения с внутренним героем ставит, разумеется, профессия актёра, прямо таки настойчиво требующая использования архетипа Рыб. Реальная и роль – воображаемая. «Допустим, последний сыгранный мной образ – Хлестаков, - рассказывал Михаил Чехов – И вот, когда я берусь за новую роль, этот мой друг, а вместе и недруг, заставляет меня говорить, двигаться и думать так, как я говорил, двигался и думал, играя. Он – этот мой приятель – стоит где-то сзади меня, диктует», - конец цитаты. Смотрите, Михаил Чехов оказывается на грани шизофрении – раздвоения личности. То образ Хлестакова оказывается внутренним другом, то этот внутренний друг начинает управлять поведением актёра во внешнем мире или при исполнении другой роли. Талантливый актёр находится на грани раздвоения, на гране разрыва двух Рыб: между Реальностью и Нереальностью.
Народная артистка России- Анна Каменкова называла подобные состояния «захлёстом роли». Цитирую: «Когда случается захлёст, всё-равно та, которая всё время со мной ходит - была. Забытие наступает на мгновение. Та то возвращается, то уходит в тень, и тогда я остаюсь абсолютно одна». Актриса описывает диссоциацию – отрыв «Я», тестирующего реальность, от воображаемого драматического «Я» персонажа. Именно так Зигмунд Фрейд определял психоз, как утрату способности к тестированию реальности.
Приведённые термины легли в основу, описанной в 1908 году швейцарским психоаналитиком Евгением (Эйгеном) Блейлером, болезни, которую он назвал «схизофренией». Позднее в употребление вошёл термин «шизофрения». Блейлер определил причину болезни, как «раскол чревного разума», а её главной особенностью – нарушение единства психики. Главными диагностическими критериями болезни, Блейлер считал «Четыре А», то есть: 1. Снижение аффекта (т.е эмоциональности) 2. Аутизм 3. Нарушение ассоциаций 4. Амбивалентность
Утрату способности к тестированию реальности Блейлер определял как «аутизм» - форму психологического отчуждения, выражающегося в уходе индивида от контактов с окружающей действительностью и погружение в мир собственных переживаний. Так что «захлёст», который описывает Каменкова или Михаил Чехов, вполне можно рассматривать как аутистический эпизод в рамках шизофрении.
Собственно говоря, сам Блейлер ставил талантливым актёрам диагноз «простая шизофрения». Это было ещё в начале века, обратите внимание. Цитирую: «Эти простые шизофреники составляют большую часть всех мозгов набекрень: артисты, реформаторы, философы, дегенераты и чудаки. Существуют также, думаю, что это наиболее частые случаи».
Я рассказываю об этом, поскольку сейчас принято думать, что «простая», «латентная», «вялотекущая», «малопрогредиентная шизофрения» – это диагнозы, которая придумала или разработала советская школа академика Снежневского. На самом деле это не так. Блейлер, по всей видимости, люто ненавидел и боялся как собственного воображения, так и вообще людей с воображением, что и позволило ему расширить рамки диагноза, который до него ставился только в случаях только очень быстрого и загадочного развития деменции и слабоумия. То есть, случаев галлюцинирующих молодых людей, которые за 1-2 года становились слабоумными. Эту болезнь под названием «раннее слабоумие», описал до Блейлера немецкий психиатр Эмиль Крепелин (кстати, почти русский, потому, что он очень долго преподавал психиатрию всё в том же самом Кёнисберге, Тарту или Калининграде.
Любой человек, находящийся в состоянии глубокого размышления, не говоря уже о таких состояниях как медитация или состояния великих писателей, переживает «захлёсты». Это – переход: Рыба переходит от состояния тестирования реальности к тестированию нереальности. Однако, саму способность такого перехода, Блейлер вполне высокомерно именовал «мозгами набекрень». Подобные взгляды на психическое заболевание очень быстро вошли в моду. Если вы задумаетесь, то легко понять, что такие абстрактные категории диагностики автоматически превращали врачей-психиатров в элиту человечества.
Отсутствие сколько-нибудь внятных объяснений того, что такое «нормальная психика», и что такое «психоз», позволяли профессионалу легко спекулировать диагнозами и в общем-то объявлять болезнью почти любую продукцию человеческого воображения. Эти взгляды были настолько выгодны и популярны, что никто даже не задумался о том, что теоретический синтез, с помощью которого, Блейлер сформулировал новую диагностическую категорию, являлся продуктом его собственного воображения – то есть, проявлением аутизма самого психиатра, который в общем, был не более и не менее научен, чем наш с вами анализ древних символов Зодиака.
Как вы можете слышать, диагноз «шизофрения» ставил артистов, реформаторов, философов в один ряд с дегенератами. Абстрактность диагностических категорий, отсутствие в системе понятиях медицинского, то есть – биохимического, физиологического или биологического наполнения, незаметно превратило клиническую проблему в способ стигматизации как больных, так и здоровых людей. «Стигматизация» - это «навешивание ярлыка» или диагноза. Собственно говоря, ярлык этот исключал своего носителя из системы общественных отношений.
Нет, нет, - я конечно не отрицаю факт наличия психопатологической симптоматики вообще! Нельзя забывать, что Блейлер был учеником Фрейда – т.е, психоаналитиком. Это значит, что он искал не неизвестный неврологический механизм ослабоумливающего процесса, а именно этот психологический момент. По его мнению, противоречивость взглядов, аутизм, как раз и являлись толчком к возникновению клиники душевного заболевания. То есть, именно они могли приводить к слабоумию. Это означает, что для того, чтобы как-то бороться с этими убеждениями, нам нужно понять: каким образом или какие чувства до такой степени могут травмировать человеческую психику, что вызывают полный разрыв между двумя Рыбами, двумя полушариями, двумя Близнецами – Реальностью и Нереальностью.
Но об этом – в следующей передаче…
|