С утра, проснувшись, первым делом я презираю ( не совсем то слово или падеж ( ь ) ) мир, ну а после пытаюсь жить в нём же. Мне противно и тошно, хочется куда - нибудь уйти в другой мир, но другого мира нет. Пока ужерживаю и помню эту мысль любое действие вызывает внутреннюю борьбу. Мучаюсь, издеваюсь над собой. Можно презреть какие - то вещи, и жить сносно, но когда ты презираешь весь мир, места для тебя просто не остаётся. Мир отвечает тем же. Воевать с целым миром заведомый проигрыш.
В мелочах это так. Вы целуете девушку в губы и в этот момент вспоминаете, что презрели женский пол, вы готовы вот - вот кончить и вспоминаете что презрели секс, вы хотите поесть, попить, сходить в кино, купить новую вешь, и всякий раз вспоминаете о своём презрении. Даже на этапе фантазии и продумывания действия вы уже блокируете своё желание. Вы презираете всё вокруг. А что еще хуже, вы когда - то давно презрели мир, и забыли об этом. Это жестко сидит в вашем сознании, и вы ничего не можете сделать. Вы ловите только чувство запрета и не можете понять, что с вами происходит. Когда -то вы начали жить, и вам стало нравится, но вы забали отказаться от прежних установок. Самогипноз произошёл успешно. Только вот обратно вы забыли себя разгипнотизировать. И в вашей голове образовалось два человека. Возможно живучесть первого человека нужна была на всякий случай. Если что я могу вернуться к себе старому. Спрятаться и презреть мир вновь. Вдруг мне что - то не понравится.
Хочу, чтобы вы не забывали. Сегодня я пищу из состояния смерти. Мысли и чувства - желания - всё это замороженный ( запечатленный )прошлый период жизни души. Даже сегодняшние желания - это желания прошлого меня. Я не понимаю для чего, но мне хочется выразить мысли прошлого. Это доказательства того, что я существовал в этом мире и что - то чувствал, мыслил. Они мешают мне увидеть себя сегодняшнего. Я хочу почувствовать пустоту во всей её полноте. Может оказаться, что я вовсе не умер.
Бог всегда первый.
Читаю дневники Дали. Читаю и спорю с ним. Он заставляет меня вновь обратиться к вопросам смысла творчества. Он уже давно мёртв, но его гений заставляет моего гения воскреснуть хотя бы на какое - то время. И вот Дали идиот. Я не знаю всех его мыслей доподлино, хотя примерно понимаю, круг его мыслей. Но, читая я вновь обнаруживаю человека, который открывал мир, который был одаренным, но оставался глупым. Снова тот же сценарий. Нитще, Фрейд, художники прошлого, Иисус Христос, яркая индивидуальность, непохожесть, уникальность. "Я такой один". И вот я читаю и ищу в его речах свою мысль. Я хочу найти разочарованность в себе, в своём гении. Я хочу обнаружить мысль, которая бы изничтожила гений Дали, хочу что бы он уничтожил сам себя, начисто убил свою гордыню. К сожалению я ненахожу такой мысли в его текстах. Его творчество - это талантливо, но тривиально. Это один и тот же набор мыслей, которые, художники всех времён вновь и вновь приподносят нам, как нечто новое, меняя лишь форму изложения. Они все идиоты. Я пока что не встретил ни одного, кто бы обнаружил всего себя в полной мере. В каждом из художников остаётся часть непонимания и идиотизма. Ходожники идиоты все как один отличаются тем, что совершенно не думают о мотивах своего творчества, о мотивах своего поведения. И даже мысль о том, что такова природа, конституция сознания художника нисколько не оправдывает их. Да, они остаются художниками, но художниками - идиотами. И вот она главная мысль, которая как пуля, должна убивать любой гений: Я остаюсь всегда вторым после Бога. Всё, что я подумаю, создам, уже созданно где - то в глубинах моей психики. И этот процес сокрыт от меня. Я лишён доступа к самому главному. Мне дают готовое, и я не хочу принимать готовое. Это беспощадная правда, которую не знают или не признают художники всех мастей. Любой успешный художник - идиот - это внутренне уверенный человек, уверенный в том, что Бог с ним за одно, что Бог яв- ся другом, либо наставником, либо художник сам мнит себя Богом. Все они смряются с фактом, что никогда не смогут постичь святая святых творческого процесса. У них нет абмиций, притензий к Богу. Успешный или просто счастливый художник - это всегда отсутствие конфликта с Богом. Это всегда чуть - чуть идиот. Успешный художник - это ребёнок, который просто заново открывает мир. И за эту глупость художников и любят. Непосредственность и непонимание. Люди мёртвые - взрослые хотят, чтобы кто - то воскрешал их ребёнка, и прощают хужожнику его глупость. Я же сам завидую художникам, завидую их глупости, и мысль о том, что Бог всё знает и всегда знал, и он всегда будет первым, убивает всякий порыв во мне. Этот комплекс видимо невозможно преодолеть. Только через иную мысль о Боге. И может быть она есть во мне, но не выгодна мне. Этот чёртов разум заставляет всё время искать глубинный мотив, и как правило всё упирается в природу, в чувство вины, в детерминированность проистекающую из характера, в сценарии. Вы спросите: хорошо, Бог всегда первый, но не звучит ли это оправданием для того, чтобы ничего не делать? И окажетесь правым. Но. Нормальный человек не задаётся вопросом, делать или не делать, он просто делает увлекаемый своими порывами. Я же хочу правды о себе, и плачу за это тем, что лишаю себя десткого восприятия жизни. Я хочу вскрыть свою природу. Спор с Богом - это вызов. Бог, на сегодня, мой самый сильный противник. Остальные даже не пытаются приблизиться к Богу. Застревают здесь на земле или в мире абстракций. Я буду очень сожалеть в дни своей смерти, в случае, если так и не пойму, что и здесь я заблуждался. В норме, вообще недолжно быть никаких взаимоотношений с Богом. Должно остаться только понимание своей природы. Должна рассыпаться как карточный домик гордыня. Гордыня - это самозащита. Это попытка защитить свои мысли и чувства. И чем слабее человек, тем больше гордыня, но тем ближе он к ответам, и тем ближе он к Богу.
И вот эта мысль: ну отчего люди восхищаются всеми этими произведениями искусства, за что любят музыку, скульптуру, живопись? Что во всём этом такого прекрасного? Почему боготворят, почему превозносят? Ну это же просто фиксация реальной жизни, просто мысли, просто чувства или просто красота во всех её проявлениях. И для меня здесь не только зависть к художникам. здесь что - то еще, чего я не хочу понять, а точнее признать. Был период, когда я сам восхищался творениями великих, но после презрел все их плоды. И только ли потому, что во мне не признали гения? Возможно. Но, какой я гений, если не могу перерасти эту мысль и это чувство. Если я гений, то зачем мне признание? Значит всякий гений в глубине души сомневается в своём гении, и не может признать себя гением без одобрения других людей. Возможно я боюсь оказаться неправым с воём самоощущении. Но это не логично. Не у всякого человека возникает мысль о своей гениальности. Не всякий человек пол жизни болезненно переживает эту мысль. Если отвергнуть эту мысль - самоощущение, значит необходимо вообще во всём усомнится, во всех своих мыслях. А как это возможно? Это тоже самое, что отказаться от всей своей личности. Гении на земле, и не может быть иначе. Я не могу стать гением где - то там в другом мире или после смерти. Гений - это земное. И если это так, это должно случится здесь на земле. Успокоенность в этом смысле и смерть чувства презрения случится, когда я увижу реальную оценку себя со стороны людей. А в противном случае я обречён на то, что буду всю жизни считать всех идиотами и буду купаться в презрении. Но вот как штука. И за что я не приму себя в этом смысле. Меня могу признать, хотя непонятно за что. Я в отличии от Дали вообше не творю. Мне нечем себя представить. Так вот, все признанные гении не перестают восседать на облачке. Все не гении и после признания остаются людьми второго сорта для них. Гений просто начинает упиваться своими талантами и умирает в ощущении поцелованности Богом. И это ошибка. А если гений осознаёт это, он уже не совсем гений, он уже человек. Вот и получается, гений ищет признания, но никогда не находит истинного признания. Он всегда остаётся чем - то чужеродным к большинству. Он всегда остаётся недопонятным. И только такие как Дали могут видимо чувствовать себя счастливыми в своём мирке. Я один и я счастлив. Я не таков. Я не хочу быть один. И Нитще не хотел, но видимо так сильно хотел остаться сверхчеловеком, что пожертвовал собственной психикой.
И к сожалению. Весь интерес к гению по большей части строится на интересе к его личной жизни, с кем он спал, каков был в быту, всё, что связанно с темой секса. Сначала все узнают каким извращениям придавался художник, а только потом начинают интересоваться его творениями, и то только с той целью, чтоб найти в творениях отголоски его интимной жизни. А всё глубинное, ценное, всё главное почти никому не интересно. Педафелия, педерастия, оргии, странности в поведении, психические заболевания, болезни, страдания. Вот за чем люди идут к художникам. А мысли никому не интересны. И это понятно. Еще одна печальная мысль : " Художники творят для самих себя и таких же художников ( разумных ) будущего. " Люди пытаются низвергунть своих любимцев, спустить их до своего уровня. Люди не могут простить гениям их гениальность, их уровень понимания. " Он понимает меня больше чем я сам", - говорят люди, и хотят распять. И радуются смерти гения, чтобы хоть на какое - то время избавить себя от чувства ничтожности перед недосигаемой фигурой хужожника.
Презрение. Любовь.
Пытаюсь понять себя вчерашнего. Истоки презрения, истоки нелюбви к всему людскому. Кто такой интеллигент? Кто такой человек "неправильный". Вспоминаю себя в юности. Я отставал в развитии физическом. На втором курсе техникума я спокойно катался на транспорте выдавая себя за шестиклассника. Я был маленький, худенький и до тошноты приятным на лицо. На общих фотографиях группы я выглядел сыном полка. Вокруг сидели мужики с широкими плечами и мужицкой энергетикой, и где - то среди них маленький мальчик. Это был явный, внешний признак неправильности. И вообщем - то всё бы ничего, если бы внутренне я был солидарен с интересами большинства. Но здесь я еще больше отставал в развитии, а точнее меня занимало совершенно другое. Другой мир. В 14 лет я с удовольствием играл конструктором, который был подарен 4 - х летнему брату. Свойственное этому возрасту созревание выражалось в моём случае только пристрастием к онанизму. А точнее, интерес к эстетике женского тела, интерес к физиологии, и очень большой интерес к чувственному переживанию. И абсолютный неинтерес к реальной женщине. И вот тут приятность внутренняя, купание в мире фантазий, стали омрачаться мнениями взрослых, родителей, родственников и сверстников. Всё вкоруг говорило мне о том, что я должен интересоваться девочками. Это десятки голосов со всех сторон. Женщины, бабушки, которые должны быть более чутки к этому вопросу, добивали меня своими подколками и вопросами: а ты дружишь с девочками? а у тебя есть подружка? а на танцульки ты ходишь? Сверстники конечно подавали эти же вещи в более грубой форме. Все разговоры около секса, почти все шутки связанны с сексом, все интресы и околоинтересы так или иначе приводили к теме секса. И всякий, кто недогонял, всякий, кто хоть как - то отставал тут же становился объектом насмешек. И вот тут интересно то, что всё это почти не затронуло меня. Видимо я был слишком маленьким и слишком хорошим, чтобы втягивать меня в эту игру. Я и секс - вещи разнополярные. Но. Внутренне я всё прекрасно понимал. И сам в себе стал взращивать комплексы. В период 12 - 16 лет я формировал свои комлпексы и битонировал их. В этот период зародился стыд, в этот период зародилось презрение и в этот период зародилась нелюбовь к себе подобным и противополодному полу. Я вспомнил всё, что как - будто бы нельзя было делать. Онанизм начался еще в возрасте 7 лет. Это часть стыда. К этому прибавилось стыдливость перед матерью, за то, что я видел её занятия сексом. К этому всему присовокупилось подростковая мысль о запретности секса. Невозможность и нежелание быть с реальной девушкой. Стыд перед сверстниками за отсутствие секса и за наличие онанизма и всего, что с этим связанно. В итоге сформировался мальчик, который стыдился за мамин секс, за бабушкин секс ( а она любила валятся голой и встречать гостей перегаром ), за свой детский онанизм, за свой подростковый онанизм, за свои нахлынувшие со всех сторон сексуальные фантазии. Эти тривиальности и быстро проходимые вещи среднестатистическим подростком, заставили меня на десятилетия остаться в них. Я просто не мог понять причину чрезмерного стыда, причину запрета на секс, и причину своей непохожести на всех остальных. Внешне я нисколько не выдавал в себе своих чувст по этому поводу. Нельзя было угадать во мне задрота. Красивый мальчик. Даже проблем с прыщами не было. Голубые глаза, черные волосы и веснушки под глазами. Мне бы следовало в Эмо культуру податься, но в наших краях была сплошь тюремная субкультура. Шли годы, и я стал защищаться презрением. Стыдливость стала усугублятся пониманием того, что я отстаю от сверстников в опыте секса. Мои отчаянные попытки вступить с кем - либо в половую связь кончались провалом. По собственной инициативе. дальше поцелуев и обнимашек не заходило. Сам акт совокупления представлялся мне чем - то невероятным, запредельным. И совсем близок к потере реальной девственност я был в 16 лет. Но не случилось. Я понапридумывал себе отговорок и сбежал. И сбежал на целые 13 лет. Даже сейчас мне страшно об этом говорить. Это целая жизнь. Это ошибка, которую я до сих пор не могу переварить. Точнее я зол на своё устройство. Я не мог поступить иначе, но это не мог, хочется стереть из жизни, хочется вообще не знать об этом. Это больно и это обидно и жалость к себе и еще много много всего. Мне и сегодня думается, что я потерял целый пласт жизни. Скорее всего это не так, но ощущается как истина. И вот презрение как защита. И это тольок секс. К этому прибавим почти полное несовпадение других интересов. Моя увлеченность политикой, экономикой, психологией, философией, моя чувствительность. Иное отношение ко всем аспектам жизни. Любвоь к чистоте, чуткость к людям, любовь к красоте, к природе. Своя манера говорить, молчать, слушать, думать. Тотальное несовпадение с окружением. И всё, что окружало пыталось убить во мне моя природу. И это было больно, нестерпимо. Даже для онанизма нужна была определенная обстановка. Я не любил грязи в этом деле. Всё было пристойно, чисто, сокрыто, достойно. Я не имел ничего общего с обычным подростком. Я смотрел в зеркало и совершенно не наблюдал такого обычного примитивного подростка, который большую часть времени занят мыслями о сексе, который всем недоволен, который не хочет никого понимать. Всё было сокрыто под маской ангела. Всё было внутри. И даже сегодня во мне сложно угадать человека у которого есть пороки. Так же как и в юности люди могут подумать, что я не курю, не пью и девушки у меня только в грёзах. И вот интересы. Несовпадение. Дальше вчерашние подростки подуспокоились, обзавелись подружками, но все их интересы так и остались в орбите секса. Девушки пудрят носики, а парни пытаются заработать как можно больше денег, чтоб выбрать девушку посимпатичнее. Их интересы стали обширнее лишь в том смысле, что каждый из них чуть чуть стал специалистом в области политики, футбола и женщин. Примитив. Учёба и работа, и столкновение с людьми с каждым годом укореняли во мне презрение. Они стали зарабатывать деньги, а я стал отставать и в этом. Я просто не мог сосредоточится на зарабатывании денег. Всякий раз, когда у меня это получалось, меня отвелкали книги, знания. Голова всегда была заполненна размышлениями. Мои университетские друзья хорошо понимали математику, физику, сопромат, начертательную геометрию, но в остальном их головы были свободными. И все они как один хотели после заработать денег. И это у многих получилось. Я мог по нескольку часов рассказывать им о том, как устроен мир, что есть Библия, откуда всё пошло и как развивалось, приводил кучу примеров, перебирал персоны из политического, мирового бомонда. Люди искусства, актёры, журналисты, писатели, живописцы. Всё это интресовало меня, но не их. Они могли слушать, но не более. И я не понимал. И со временем, глядя на всё вокруг, я стал завидовать. Я возможно много знал, но это совершенно не помогало мне заработать денег. А самое главное, в какой - то момент я стал комплексовать и мне захотелось заработать очень много денег. Отсутствие девушки, отсутствие хоть какого - нибудь подтверждения наличия во мне талантов взростили во мне огромный комплекс. Презрение, стыд, нелюбовь к людям. И сегодня, когда вопрос девушек решён, и вопрос талантов отчасти решён. Просто по факту того, что я пошатался по миру и попробовал себя в разном. Сегодня, я частично полюбил и жизнь и девушек и людей вцелом. И главный вывод из всего этого заключается для меня в том, что всякая нелюбовь к людям, всякое презрение кончается тогда, когда человек получает всё то, что имеют другие. Когда он становится своим и желанным. И здесь же я ставлю частично крест на себе, т.к поимаю, что для большинства я никогда не стану своим, и они не станут мне своими. Я должен буду как - то принять этот факт и смриться с этим. Сейчас, наконец - то я вхожу в тот возраст, когда я внутренне взрослею и внешне взрослею, и в силу того, что мир взрослых гораздо терпимее к инородным телам, мне просто станет жить чуть чуть проще. Хотя из за моей маложавости, я по - прежнему интересен малолеткам, одни хотят до меня докапаться, а другие хотят меня полюбить. Второе конечно приятно для меня, но я не знал, что с вами делать в юности, а сейчас вообще не понимаю, что делать с вами после секса.
27 лет
Отчаяние. Я читал рассказы Шукшина и до меня окончательно дошло, что я не прожил жизнь, не прожил молодость. Десятилетний заплыв в знания, в книги, этот интерес лопнул и я остался наедине с самим собой. Мне словно срезали верхнюю часть черепа и взболтали мозги миксером. Всё перемешалось в голове, философия, психология, всё прочитанное и узнанное, все страхи и желания. Всё заполнилось страхом. И вроде бы я жил, но в моей жизни отсутствовал секс. И я воспринял ушедшее время, как что - то страшное, ужасное, кошмарное. Я попытался вытеснить это осознание, но уже было поздно, вся правда вышла наружу. Я представил себе, сколько моментов связанных с сексом и тем около секса я пропустил, и это представление вбросило меня в почти сумасшествие. Это было почти помрачение сознания, а может оно и было. И всё усугублялось тем, что я не понимал, как мне наверстать упущенное, как прожить непрожитое. Я думал о том, что юность уже не вернуть, я думал о всех тех моментах, которые должны были случиться в юности. Первый секс, первые эсперементы. И еще эсперементы. Пребывание в состоянии приподнятого духа после секса, после первой ночи. Одна девушка, другая, расставания, измены. Мне хотелось всего этого и в большом количестве. Хотелось вместе ходить заручку, целоватся, наблюдать закаты, просыпаться вместе, мечтать о чём - либо. Хотелось ревности и выпендрежа перед сверстниками. Хотелось чувства порока, пошлости, запрета. Хотелось встречать весну сексом. Я понял, что не смогу прожить это никогда. Это просто невозможно. Это сводило с ума, и до сих пор я буит этим. Это ранна, которая будет кровоточить до конца жизни. Это удар по моему самолюбию, тщеславию, честолюбию. Это проигрышь, который ничем и никогда не перкрыть. И да, я собрался с силами и пошёл за сексом. И взял этого столько, что перекрыл две юности. Сначала обцеловал и облапал кучу девчёнок, попки, грудь, губы, промежность. Как можно больше. После нашёл ту, которая хотела тех же эксперементов , что и я. Только ей был 21 год, а мне уже 29. Для неё это был опыт, который был ко времени. А я всё время был огорчён мыслью о том, что у меня это всё впервые, и мне это уже не особо нужно и вообще мне нужно думать о том, как заработать себе на хлеб. Да, я зарабатывал, но это всё было несерьёзно. Я хотел стабильности и хорошего дохода. Я занимался любовью, и сразе же после думал о том, как мне разбогатеть. В юности мне бы не пришлось об этом думать. Я просто учился бы и занимался любовью, думая, что деньги впереди. Этапы. Моё сознание плавно переходит от цели к цели и по другому я не могу. И я не могу отказаться от какого - либо этапа. И сегодня я разрываюсь между этапами. Пытаюсь закрыть этапы прошлого и быстро прейти к этапам нынешним. И конечно всё это вносит раздрай в мою и без того ошалевшую психику. К этому присовкупляется и тот факт, что все эти сиськи - письки оказались не столь интресными, как рисовало мне воображение. Этот этап секса из за которого я чуть не сошёл с ума, оказался каким - то быстро пресыщаемым. Я постоянно вспоминаю свои мысли по поводу этого и реальность, и не вижу вообще никакого совпадения. Какая бы красивая задница не была у девушки и как бы она страстно не сосала, у меня так и не получилось увидеть в этом то, что я видел за всем этим в вображении. И даже моменты романтики. Они всегда столь скоротечны, мимолётны, что в эти моменты хочется закричать на весь мир: какого чёрта происходит! И да, всегда возникала проблема разности взглядов и интересов. Я просто не мог быть рядом с девушкой долгое время, просто потому что, совершенно не планировал детей, не любил настолько секс и совершенно ненаходил тем для разговоров, длительных разговоров. На сегодня, я понимаю, что связь должна быть скорее ментальной, внутренней. В общем - то у всех так. Проблема только в том, чтобы найти девушку, которая бы понимала меня, а я понимал её. И самое интересное, что всё остальное бытовое гармонично впишется в реальность. Просто до сегодняшнего дня в человеке меня устраивали отдельные части. Где найти целостное существо. Вопрос на миллион. И вот сегодня я застрял на этапе поиска своей девушки. А без этого я не могу сосредоточиться на зарабатывании денег. Секс мне уже не так важен, но человек близкий необходим. И вероятно всё случится поздно, и я нова буду страдать, потому как деньги на старость лет уже как - бы и ни к чему. Такая кривая, некрасивая судьба одного человека.
Вот пишу, и ощущаю какую - то ложь во всём этом. В чём - то обманываю сам себя. Как то всё неправльно что ли. Что - то недоговариваю, что - то скрываю сам от себя. И сам знаю ответ, но что - то не даёт мне увидеть его. С одной стороны думаю, что проживаю жизнь, которая совершенно не моя. Всё не так должно было случится. А с другой стороны, как будто бы и хотел такой неправильной жизни. С одной стороны непринятие своей судьбы, а сдругой стороны лёгкая радость, что всё так произошло. И здесь конфликт. Какие - то внутренние мотивы, которые сам не понимаю. Понимаю, что мог всегда всё изменить, но отчего - то не хотел. Но вот сегодня, начерта мне притягивать к себе страх, который есть во мне где - то глубоко. Ну не обращай ты внимания и живи как все, но нет, я ищу себе проблему, и ловлю себя на том, что ищу её, и не могу понять для чего так не люблю себя. И вижу же, что когда начинаю жить как хочу, то и энергия и радость возникает и вообще всё, но снова возвращаю себя к проблеме и застреваю в ней надолго. А потом вновь приходит отчаяние и я запрыгиваю в последний вагон, и думаю: какой же я идиот, почему не сделал этого раньше. Почему всё так происходит?
Какое - то внутренне избегание богатств, бегство от счастливой жизни, от красивых девушек, от признания, от успеха, от судьбы о которой всегда мечтал. Словно боюсь этого. Боюсь разочароваться в том, что счастье "там" не существует. Боюсь увидеть, что за деньгами и славой пустота? Видимо оставляю для себя, как последнюю надежду. Пусть я не был счастлив, но счастье есть, только недотупно таким как я. Боюсь полностью разочароваться в своих представлениях о счастье. Пусть другие будут счастливы, а я буду думать, что счастье существует и завидовать. Видимо страдания мне дают много больше, чем счастливая жизнь. И видимо счастье где - то рядом, где - то во мне, но я его всё время незамечаю, потому что фантазии и мнимые представления о счастье.
Я всё время пытаюсь разочароваться. Всё время пытаюсь убить, омрачить чем - либо приятные, счастливые моменты жизни. Я презрел жизнь, и всякое удовольствие тут же накрываю большим саркофагом, под которым темно и сыро, и неинтересно и скучно. Вот я счастлив и тут же следует мысль: нет, это не счастье, вообще не стоит жить. Когда - то я решил не жить и убедил себя в том, что в жизни нет ничего приятного. Настолько внушил себе эту мысль, что сегодня не могу избавиться от неё. ( да ) Я стал заложником самообмана. Внутренний наблюдатель не даёт мне обманывать себя в глазах сторонего наблюдателя. Этот стороний наблюдатель отличается тем, что живёт во мне. И картинка такая: Я на людях говорю, что жизнь говно, а в тайне от людей страстно люблю жизнь. И когда вдруг испытываю радость или уводольствие, то тут же получаю нагоняй со стороны наблюдателя. " Ах ты какой. Кого ты хочешь обмануть. Ты думаешь, если люди не видят тебя или ты прячешь положительные эмоции, ты думаешь, что всех обманешь? Нифига. Ты либо признайся, что любишь жизнь, либо я не дам тебе спокойно жить " ( Примерно так выглядит это в моей голове. Я отчего - то совершенно не умею врать себе. И всё тайное рано или поздно становится явным. ). Мне гордыня не позволяет признать ошибку. Это не чья - то мысль. Это моя собственная мысль. И как всегда. Сложнее всего признаться в собственной неправоте, тем более, что всё поставил на кон. Жизнь поставил на кон. Признаться сегодня в том, что жизнь стоит, чтоб её жить, это равноценно самоубийству. Я должен понять и простить самого себя. Понять почему это сделал, принять этот факт и идти дальше. Самое главное, я должен признаться себе в том, что это всё сделано моими совбственными руками. ( Попахивает проповедью психолога. Ни разу не был у психолога. ) Признатся, принять и пойти уже дальше. И не думать больше в моменты счастья, что я как - будто бы ничего особенного не испытываю. Не думать о том, что мне мало, и что это не похоже на то, что я воображал. Вообще не думать о том, что счастье должно на что - то быть похоже. Ты либо чувствуешь, либо не чувствуешь. Вот критерий удовольствия и счастья. Не нужно озираться по сторонам. Не нужно пытаться залезть в души к другим и найти в них большее счастье. Кто знает, может быть ты счастлив во сто крат больше чем другие, просто тебе кажется, что твоё счастье слишком ничтожно, и от этого тебе несчастливо. Нужно перестать стравнивать, нужно просто жить. Можно ли поумнеть после тридцати? Хочется верить. А надежда живее всех живых.
|