Серебряные нити

психологический и психоаналитический форум
Прямой эфир. Youtube
Чат переехал на ютуб

Текущее время: 28 мар 2024, 21:42

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Правила форума


Уважаемые форумчане, просим для каждого занятия заводить отдельную тему...



Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 49 ]  Пред.  1, 2, 3, 4  След.
Автор Сообщение
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 12 фев 2015, 22:38 
Не в сети
народный корреспондент
народный корреспондент
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 26 фев 2010, 20:07
Сообщения: 3756
Откуда: Ульяновск
Глава пятнадцатая

Когда первый раз читала “О дивный новый мир”, все время ждала, когда же Дикарь начнет организовывать революцию в дивном мире. Ведь не зря же он туда закинут, такой сильный, такой порывистый, такой романтично-возвышенный. И вот он, страстный призыв к свободе…

— Неужели вам любо быть рабами? — услышали они голос Дикаря, войдя в вестибюль умиральницы. Дикарь раскраснелся, глаза горели страстью и негодованием, — любо быть младенцами? Вы — сосунки, могущие лишь вякать и мараться, — бросил он дельтам в лицо, выведенный из себя животной тупостью тех, кого пришел освободить. Но оскорбления отскакивали от толстого панциря; в непонимающих взглядах была лишь тупая и хмурая неприязнь.
— Да, сосунки! — еще громче крикнул он. Скорбь и раскаяние, сострадание и долг — теперь все было позабыто, все поглотила густая волна ненависти к этим недочеловекам. — Неужели не хотите быть свободными, быть людьми? Или вы даже не понимаете, что такое свобода и что значит быть людьми? — Гнев придал ему красноречия, слова лились легко. — Не понимаете? — повторил он и опять не получил ответа. — Что ж, хорошо, — произнес он сурово. — Я научу вас, освобожу вас наперекор вам самим. — И, растворив толчком окно, выходящее во внутренний двор, он стал горстями швырять туда коробочки с таблетками сомы.
При виде такого святотатства одетая в хаки толпа окаменела от изумления и ужаса.


Только что у Джона умерла мать. Умерла от сомы. Джон знал, что сома ее разрушает. Не скрывал это и доктор, который за ней наблюдал. В том, что жизнь у жителей дивного мира не такая уж и длинная, всего около 60 лет, причем для всех без исключения, виновата тоже сома. За счастье надо платить. В данном случае оно оплачено внутренней свободой и стандартным сроком жизни.

Для Дикаря это дико. В наицивилизовеннейшей из цивилизаций свои дикости и странности. И так хочется все это убрать и быстро исправить.
Дельтовики не знают и не задумываются об опасностях сомы. Для них сома – это удовольствие после нудной, тяжелой, механической работы. Джон знает. Он видел, как быстро сома прикончила его мать. Сначала он пытается уговорить дельтовиков отказаться от сомы. Но видя, что его не понимают, начинает выбрасывать коробочки с таблетками.

Бунт, ненависть – это всегда от бессилия, от непонимания ситуации.
Дикарь видит и понимает, что причина их рабской зависимости в соме. Но исправить положение он бессилен, и вот этого-то он и не понимает. Выкинуть сому, как же это просто,… а что взамен?... что взамен той пугающей пустоты, что ставит человека на край собственной бездны?... Ведь именно от нее ограждает жителей дивного мира сома, заменяя подлинные, не всегда приятные, переживания набором позитивных иллюзий. Вот эти иллюзии и пытается отобрать у дельтовиков Дикарь, ничего не предлагая взамен.

А впрочем,… осталось ли что-нибудь такое чего бы они не имели?...
Работа, дающая заработок. Для каждого, соответственно их касте, обеспечено жилье и отдых. Спорт, развлечения, сексуальные удовольствия, соответствующий набор позитивных иллюзий в сомоопьянении – все это доступно каждому.
Проблемы самоактуализации, творчества для низших каст не существует вовсе. Они же все ОДИНАКОВЫ.
Не два, не три лица одинаковых,… семьдесят, восемьдесят одинаковых лиц, в одинаковой одежде, на одинаковой работе, с внушенной гипнопедией уверенностью, что это и есть счастье. Можно ли нащупать индивидуальность в мире одинаковых возможностей и одинаковых желаний?
Они безликая и мощная толпа. Дикарь словно не понимает, что играет со стихией, безликой стихией, срывая предохранительный клапан-сому, который стравливал излишнее напряжение, ослабляя психическое напряжение.

Клапан сорван. Бунт вырывается наружу. Только это не тот бунт, которого ожидал Дикарь. Это был бунт против тех изменений, которые он хотел ввести. Сила инерции в стабильном мире очень велика – это оковы привычки. Сорок лет водил Моисей свой народ по пустыне. И не потому, что не знал дороги. Он ждал, когда уйдут из жизни те, кто знал стабильное и сытое рабство, и вырастут те, кто почувствовал вкус внутренней свободы и самостоятельности.
Дикарь нетерпелив. В результате пришлось вызывать полицию.

— Друзья мои, друзья мои! — воззвал Голос из самой глубины своего несуществующего сердца с таким бесконечно ласковым укором, что даже глаза полицейских за стеклами масок на миг замутились слезами. — Зачем вся эта сумятица? Зачем? Соединимся в счастье и добре. В счастье и добре, — повторил Голос. — В мире и покое. — Голос дрогнул, сникая до шепота, истаивая. — О, как хочу я, чтоб вы были счастливы, — зазвучал он опять с тоскующей сердечностью. — Как хочу я, чтобы вы были добры! Прошу вас, прошу вас, отдайтесь добру и…
В две минуты Голос, при содействии паров сомы, сделал свое дело. Дельты целовались в слезах и обнимались по пять-шесть близнецов сразу. Даже Гельмгольц и Дикарь чуть не плакали. Из хозяйственной части принесли упаковки сомы; спешно организовали новую раздачу, и под задушевные, сочно-баритональные напутствия Голоса дельты разошлись восвояси, растроганно рыдая.
— До свидания, милые-милые мои, храни вас Форд! До свидания, милые милые мои, храни вас Форд. До свидания, милые-милые.


Парообразная сома, устройство синтетической музыки и пистолеты с анестезирующими средствами сделали свое дело. Две минуты и бунт усмирен. Все расходятся сентиментально растроганные.

“Глубина несуществующего сердца”, “ласковый укор”, “тоскующая сердечность”, задушевные напутствия – это имитация нежной снисходительной любви матери к своему ребенку. Эта любовь успокаивает, возвращает равновесие, вселяет уверенность. Каждому хочется чувствовать именно эту защищающую от всех тягот мира безусловную материнскую любовь.
Полицейские надавали тумаков, ласковых увещеваний, раздали сому и успокоенные дельты разошлись. Усмирили малыми силами словно расшалившихся детей.

Инфантильность дельт только укрепляет стабильность цивилизации. И в этом большой соблазн для человеческой личности. В нестабильном мире жить небезопасно. Так не проще ли заключить негласный договор с власть имущими: вы за нас отвечаете, мы вам повинуемся, только за это придумайте какой-нибудь синтетический наркотик и выдавайте его нам ежевечернее после работы малыми порциями. И все счастливы.


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 03 мар 2015, 00:10 
Не в сети
народный корреспондент
народный корреспондент
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 26 фев 2010, 20:07
Сообщения: 3756
Откуда: Ульяновск
Глава шестнадцатая

Его Фордейшество Мустафа Монд – тень Великого Инквизитора. Он из когорты тех, кто довершил дело, начатое Великим Инквизитором.
Это он, Великий Инквизитор, страстно защищал идею, которая воплотилась в цивилизации Форда-Фрейда. Это он раз за разом распинал в мире идею Христа о человеческой свободе. Это он родоначальник идеи о безоблачном детском счастье.
Вот как все начиналось…

Великий Инквизитор:
"У нас же все будут счастливы и не будут более ни бунтовать, ни истреблять друг друга, как в свободе Твоей, повсеместно. О, мы убедим их, что они тогда только и станут свободными, когда откажутся от свободы своей для нас и нам покорятся.

О, мы убедим их наконец не гордиться, ибо Ты вознес их и тем научил гордиться; докажем им, что они слабосильны, что они только жалкие дети, но что детское счастие слаще всякого.

Да, мы заставим их работать, но в свободные от труда часы мы устроим им жизнь как детскую игру, с детскими песнями, хором, с невинными плясками. О, мы разрешим им и грех, они слабы и бессильны, и они будут любить нас, как дети, за то, что мы им позволим грешить. Мы скажем им, что всякий грех будет искуплен, если сделан будет с нашего позволения; позволяем же им грешить потому, что их любим, наказание же за эти грехи, так и быть, возьмем на себя. И возьмем на себя, а нас они будут обожать, как благодетелей, понесших на себе их грехи пред богом. И не будет у них никаких от нас тайн. Мы будем позволять или запрещать им жить с их женами и любовницами, иметь или не иметь детей,— все судя по их послушанию,— и они будут нам покоряться с весельем и радостью. Самые мучительные тайны их совести,— все, все понесут они нам, и мы все разрешим, и они поверят решению нашему с радостию, потому что оно избавит их от великой заботы и страшных теперешних мук решения личного и свободного. И все будут счастливы, все миллионы существ, кроме сотни тысяч управляющих ими. Ибо лишь мы, мы хранящие тайну, только мы будем несчастны. Будет тысячи миллионов счастливых младенцев и сто тысяч страдальцев, взявших на себя проклятие познания добра и зла.
…"

Все бунты, войны, катаклизмы, вызванные человеческой деятельностью, от человеческой свободы, считают Ве6ликий Инквизитор и Главноуправители дивного мира.
Великий Инквизитор уверен, что можно убедить человека отказаться от своей свободы ради детского безмятежного счастья. Главноуправители дивного мира уже не убеждают. Они ее задают, словно размер бутыли, технологическим формированием эмбриона и гипнопедическим воспитанием.

Мустафа Монд:
"Человек, сформованный, воспитанный как альфа, сойдет с ума, если его поставить на работу эпсилон-полукретина, сойдет с ума или примется крушить и рушить все вокруг. Альфы могут быть вполне добротными членами общества, но при том лишь условии, что будут выполнять работу альф. Только от эпсилона можно требовать жертв, связанных с работой эпсилона, — по той простой причине, что для него это не жертвы, а линия наименьшего сопротивления, привычная жизненная колея, по которой он движется, по которой двигаться обречен всем своим формированием и воспитанием. Даже после раскупорки он продолжает жить в бутыли — в невидимой бутыли рефлексов, привитых эмбриону и ребенку. Конечно, и каждый из нас, — продолжал задумчиво Главноуправитель, — проводит жизнь свою в бутыли. Но если нам выпало быть альфами, то бутыли наши огромного размера, сравнительно с бутылями низших каст. В бутылях поменьше объемом мы страдали бы мучительно. Нельзя разливать альфа-винозаменитель в эпсилон-мехи. Это ясно уже теоретически".

Свобода ограничена размером заданных и внушенных установок. Все, что укладывается в эти размеры, способствует счастью. Все, что меньше или больше их, ведет к страданиям. Но великую жертву страдания и Великий Инквизитор, и Мустафа Монд оставляют себе. Они готовы страдать ради счастья других. Они возвышают этим себя в своих глазах и в глазах тех, кому обеспечивают счастье, не замечая, что через это становятся, пожалуй, самыми зависимыми людьми общества.

Великий Инквизитор очерчивает схему зависимости: они нам отдадут муки решения, связанные с личностью и свободой, а мы их возьмем и понесем. В этой теснейшей связки свободы нет вовсе. Есть взаимная созависимость. И в этой взаимной созависимости прячется не только страх слабого, но и страх сильного. Это страх себя самого, страх собственной совести, страх внутренней честности. Задача этого страха – все упростить, свести к физиологии и инстинктам, обесценить, обеднить внутренний мир до простейших примитивнейших форм его проявления. Иначе принимать на себя решения за другого будет просто невозможно. Здесь и возникает идея – контролировать всё: процесс оплодотворения, процесс эмбрионального созревания, процесс последующего воспитания и всю дальнейшую жизнь выращенных и воспитанных.

Дивный мир деградирует. “Отелло” им уже не понять. Наука вырождается. Случайно появившиеся таланты (не так “раскупорившиеся” личности) предпочитают поиску истины созависимое служение стабильной цивилизации. Конец ее наверняка будет похож на конец цивилизации из “Машины времени” Герберта Уэльса.
Однако на окраинах дивного мира еще остаются острова, куда ссылаются инакомыслящие. Смогут ли они стать когда-нибудь очагами возрождения человечества? Судя по тому, что Олдос Хаксли оставляет эту часть его антиутопического мира совсем без внимания, он видимо не верит в силы лучшей части жителей дивного мира.
Цивилизация, главной целью которой становится потребительское счастье, обречена.


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 16 мар 2015, 12:27 
Не в сети
народный корреспондент
народный корреспондент
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 26 фев 2010, 20:07
Сообщения: 3756
Откуда: Ульяновск
Глава семнадцатая

— Искусством пожертвовали, наукой, — немалую вы цену заплатили за ваше счастье, — сказал Дикарь, когда они с Главноуправителем остались одни. — А может, еще чем пожертвовали?
— Ну, разумеется, религией, — ответил Мустафа. — Было некое понятие, именуемое Богом — до Девятилетней войны. Но это понятие, я думаю, вам очень знакомо.


Стабильное счастье требует жертвы.
Искусство, наука, религия – все на костер стабильности.
Осознание чувств, попытка понять законы мироздания, поиск смысла собственного бытия – все это создает в душе пространство напряжения, высокого вибрирующего напряжения, удерживающего внутри себя мысли и образы, соединяющего их, выбирающего, строящего. Пространство личной творческой активности. Законы стабильности требуют создания таких условий, чтобы подобное пространство не могло возникнуть. А в случае случайного нечаянного возникновения его можно было бы быстро отловить и обезопасить, обезопасить от излишнего напряжения. Сильные и интересные личности – угроза стабильности. Но только той стабильности, которая создается извне. Гораздо, гораздо, гораздо сложнее создать стабильность, основанную на внутренних человеческих качествах. Это стабильность партнерства. Но в подобной стабильности никакого значения не будет иметь иерархия власти. Вернее власть не будет иметь значимости. Иерархия останется в качестве связующей и организующей системы, а властная значимость будет ею утрачена… за ненадобностью. Все, что не востребовано, атрофируется и отмирает – это закон жизни.

Но… сложно это. Слишком велики при этом оказываются претензии к человеческой личности. Слишком честен и бескомпромиссен к себе должен стать человек. Для этого внешний свод законов бесполезен. Для этого нужен внутренний камертон – совесть. Но камертон можно услышать только в тишине, в тишине одиночества. Однако одиночество в дивном мире под запретом.
Искусство, наука, религия в дивном мире ненастоящие, выхолощенные, лишенные страсти, смысла, Бога. Искусственные симулякры. Это чувствуют все, кто хоть на чуть-чуть оказываются способными вырваться из рамок внешних предписаний. А что дальше?... что?...

— Но мне любы неудобства.
— А нам — нет, — сказал Главноуправитель. — Мы предпочитаем жизнь с удобствами.
— Не хочу я удобств. Я хочу Бога, поэзии, настоящей опасности, хочу свободы, и добра, и греха.
— Иначе говоря, вы требуете права быть несчастным, — сказал Мустафа.
— Пусть так, — с вызовом ответил Дикарь. — Да, я требую.
— Прибавьте уж к этому право на старость, уродство, бессилие; право на сифилис и рак; право на недоедание; право на вшивость и тиф; право жить в вечном страхе перед завтрашним днем; право мучиться всевозможными лютыми болями.
Длинная пауза.
— Да, это все мои права, и я их требую.
— Что ж, пожалуйста, осуществляйте эти ваши права, — сказал Мустафа Монд, пожимая плечами.


Счастье дивного мира пресно и скучно. Дурная бесконечность автоматической работы и безликих удовольствий. Засасывающее болото конформизма. Дикарь здесь задыхается. Мир резервации оказался ближе к подлинным переживаниям души, чем стерильная цивилизация дивного мира.
Но мир резервации полон опасностей, болезней, голода, эпидемий, бедности, жестоких табу и суеверий. Для преодоления всего этого действительно нужна внешняя стабильность. Войны, бунты, революции, все то, через что выплескивалось наружу излишнее напряжение души, разрушали хрупкие достижения цивилизации и все погружалось в хаос.
Удовлетворять все потребности, предупреждать все желания, причем не отдельных граждан, а всех членов общества, – эта идея лежит в основе всех утопий об идеальном государстве. Но чтобы предупреждать все желания, надо о них знать. Надо свести человека к понятному и конкретно-конечному набору рефлексов, действий, поступков. Упростить до автомата, механизма, биологического робота. Задача утопическая и невыполнимая, потому что между животными инстинктами и навязанными и сформированными обществом рефлексами всегда останется пусть даже самый самый маленький зазор пустоты, через который в душу будет заглядывать бездна, иной мир, Бог. Хаксли это очень четко понимал. Он понимал, что без наркотика, без сомы, переводящей внимание от этого взгляда к миру собственных иллюзий, собственных фантазий, собственных мечтаний, не обойтись.
Но… когда очарованность цивилизацией и очарованость собственными образными и интеллектуальными построениями проходит, человек оказывается наедине с неведанным и непознанным. И в этом одиночестве, прежде всего, очень четко, ясно и отчетливо он видит себя самого. Всего, все извилины, все заколки, все помыслы, низкие и высокие, чистые и греховные. Что с этим делать?... как с этим быть?...

— Что ж, пожалуйста, осуществляйте эти ваши права, — сказал Мустафа Монд, пожимая плечами.

Антиутопия закончилась. Дальше трагедия.
Пасторальная идиллия человеческого бытия – это иллюзия. Чем дольше и полнее она охватывает душу, тем трагичнее состояние души, когда подобная иллюзия с грохотом рушится.


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 23 мар 2015, 21:46 
Не в сети
народный корреспондент
народный корреспондент
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 26 фев 2010, 20:07
Сообщения: 3756
Откуда: Ульяновск
Глава восемнадцатая

— Сказал, что хочет продолжить эксперимент. Но будь я проклят, — взорвался бешено Дикарь, — будь я проклят, если дам экспериментировать над собой и дальше! Хоть проси меня все Главноуправители мира. Завтра я уже уберусь отсюда.

Цивилизация дивного мира решила продолжить жестокий эксперимент над Дикарем.
Кто он такой, Дикарь, внутри этой цивилизации? Что еще недоисследовала цивилизация дивного мира в человеке.
В интеллектуальной и художественной оппозиции Мустафа Монд уверен. Их не устраняют, не переформатируют, их просто ссылают на окраины. Пусть себе там занимаются, чем хотят. Те из их творений, что окажутся безопасными для стабильности, дивный мир использует, остальные похоронит в сейфе Главноуправителя.
Произведенные и сформированные дивным миром оппозиционеры Главноуправителю понятны. В любом технологическом процессе бывают сбои и браки. Брак нельзя использовать в качестве основных элементов в той системе, в том механизме, для которого они предназначались, но и выкидывать жалко. Пусть полежит на складе. Может и пригодится для каких-либо второстепенных целей.

Дикарь нездешний и в нем есть что-то чего в дивном мире нет давно и что настораживает Мустафу Монда.
Это чувство вины. Дикарь умеет чувствовать себя виноватым. Дивному миру это чувство не знакомо. Пожалуй оно тоже опасно для его стабильности. Ведь от него нельзя избавиться с помощью сомы или какого иного наркотика. Они только будут его углублять. И со временем дозы сомы будут требоваться все большие, а период между приемами будет уменьшаться. Пока наконец человек надолго или навсегда не уйдет в сомо-запой.
Поэтому чувство вины (ответственность перед своей совестью) цивилизация дивного мира не формирует. Формируется только чувство стыда – внутреннего беспокойства и неуверенности при несоблюдении с детства заложенных внешних общественных норм.
Чувство вины – внутренне чувство. Оно формируется в тот момент, когда человек берет на себя ответственность за свои действия и поступки. Когда эти действия и поступки не соответствуют внутренним нормам, тогда возникает чувство вины.

Джон отравлен цивилизацией. Он не в силах сопротивляться ее соблазнам. Две женщины, которых он любит: Линда и Ленайна, вызывают в нем не те чувства, которые он должен испытывать (по его глубокому убеждению). Вместо благодарности и уважения к матери – гнев и раздражение, вместо благоговения перед возлюбленной – сексуальное влечение.
Вина искупается покаянием. Но Дикарю не перед кем каяться. Линды нет в живых. А впрочем даже если бы и была, она не поняла бы его. Как не понимает его Ленайна. И Дикарь выбирает отшельничество, пытаясь в одиночестве трудом и аскезой усмирить плоть и укрепить дух.

Но в дивном мире, а впрочем и в современном тоже, практически невозможно спрятаться, уединиться. Случайно или намеренно, но тебя рано или поздно все равно разыщут.
Так в 80-х годах геологи случайно наткнулись на заимку семьи отшельников Лыковых. Интерес к ним был невероятный. Как?... зачем?... почему?... Цивилизация прервала отшельничество. Лыковы вмиг стали знамениты. Массовое паломничество к ним просто любопытных сдерживало то, что к ним было трудно добраться. Иначе и просто глазеющих, и выискивающих необычные сведения там было бы не меньше, чем их оказалось перед убежищем Дикаря.
Цивилизация добирается до самых укромных уголков нашей планеты. Разыскивает специально или наталкивается случайно в ходе своих прагматичных работ на племена, сохранившие свою первичную культуру практически в неприкосновенности. И начинает с любопытством исследовать. Даже не замечая или замечая (?), что и самые тактичные и деликатные исследования меняют то, что было законсервировано на тысячелетия благодаря обособленности от остального мира.

Чужое любопытство особенно невыносимо, когда хочется остаться одному и подумать, разобраться в себе, в своих мыслях и чувствах. Там, внутри, тайна роста, тайна слез, тайна радости, тайна покаяния и умиления, тайна экстаза. Дикарь пытается физическим трудом и самоистязанием искупить то, что он чувствует как внутреннюю грязь. Но ему это не удается. Обнаружившие его репортеры и зеваки требуют “хлеба и зрелищ”.
Почему чужие истязания так притягивают взгляд? Почему уродство и искалеченность привлекают внимание? Почему римские граждане желали видеть смертельные бои гладиаторов друг с другом или с хищными голодными зверями?

“Боль ужасает людей — и притягивает”.

Жители дивного мира инфантильны. Развитие их душ остановлено на том этапе, когда чужая боль и чужое унижение еще не чувствуются. Они смеются над унижением Директор Инкубатория, точно также они смеются над затравленным Дикарем.
Все пользуются всеми. Другого можно только использовать для развлечения и удовольствия. А собственно говоря, для чего же еще живут люди в новом дивном мире? Для счастья, состоящего из постоянного и немедленного удовлетворения всех возникающих желаний. Страданиям в дивном мире места нет. А значит и сострадание не нужно.

“Властно притянутые жутью зрелища, приученные к стадности, толкаемые жаждой единения, неискоренимо в них внедренной, зрители невольно заразились неистовством движений Дикаря и стали ударять друг друга — в подражание ему.
— Бей, бей, бей… — кричал Дикарь, хлеща то свою мятежную плоть, то корчащееся в траве гладкотелое воплощенье распутства.
Тут кто то затянул:
— Бей гу-ляй-гу…
И вмиг все подхватили, запели и заплясали.
— Бей гу-ляй-гу, — пошли они хороводом, хлопая друг друга в такт, — ве-се-лись…
Было за полночь, когда улетел последний вертоплан.
Изнуренный затянувшейся оргией чувственности, одурманенный сомой, Дикарь лежал среди вереска, спал. Проснулся — солнце уже высоко. Полежал, щурясь, моргая по-совиному, не понимая; затем внезапно вспомнил все.
— О Боже, Боже мой! — Он закрыл лицо руками”.


Садо-мазохистская чувственность. Это единственное на что способна стихийно собравшаяся толпа жителей дивного мира. Эта толпа, как мощный водоворот случайную песчинку, вовлекла в свою оргию и Джона. Когда он пришел в себя и все вспомнил, он понял, что этого он себе никогда не простит и ничем не искупит. Чувство вины загоняет его в тупик, из которого нет выхода. Там смерть.
Счастье дивного мира несовместимо со свободой личности.


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 29 мар 2015, 19:49 
Не в сети
народный корреспондент
народный корреспондент
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 26 фев 2010, 20:07
Сообщения: 3756
Откуда: Ульяновск
P.S.

Ну все… Закончила перечитывать роман. В этот раз читала его по главам и размышляла над ними, над каждой в отдельности и над отдельными абзацами. Что-то из этих мыслей записывала, большинство же их осталось неучтенными. Некоторые из них зацепились за край сознания и не хотят уходить. Попробую додумать и их.

Итак,… случайно или не случайно дивный мир оказался миром мужским? В нем нет женских образов равных по силе и значимости образам мужским.

Сначала рассмотрим мужские образы. Их, главных, четыре: Джон-Дикарь, Бернард, Гельмгольц, Мустафа Монд. Они разные, и возможно то, что их четверо не случайно. Четыре – символ реальности. Они и образовали реальное пространство романа.

Мустафа Монд, Главноуправитель, умен, прагматичен до цинизма, авторитарен. Он один из верховных правителей. Он принимает решения. Над ним никого нет, кроме идеологии, идеологии дивного мира, в основе которой лежит забота о счастье всех без исключения.

Все должны быть счастливы, от обладающих некоторой свободой альф до полукретинов эпсилон. Сложная задача, важная задача, задача, мучавшая многих философов, реформаторов, политиков. Эта идея лежит в основе многих и многих бунтов, восстаний, революций. Она вдохновляла на героическую жертвенность отважных, неравнодушных, смелых. И … никогда не удавалась, потому что как-то незаметно в реальном воплощение счастье одних оказывалось несчастьем для других. А так, чтобы всем и одновременно… И снова поиски, и снова теории, проекты, утопии. И снова все упирается в то, что кто-то решает, а что же оно такое: счастье для всех?... каковы его признаки, параметры, свойства?... и как это все воплотить извне для всех и каждого... Один или группа единомышленников знает, а остальные?... А остальных собственно говоря и нет, нет как свободных личностей, нет, как внутренне осознающих и познающих себя индивидуальностей. Есть только материал для внушения и манипуляции. Материал сложный, состоящий из эмоционального хаотического реагирования. Загнать этот хаос в рамки норм и правил, сделать из хаоса космос – задача любого социума.
Ради этой задачи Мустафа Монд делает свободное усилие над своей личностью. Он ограничивает себя сам. Он ограничивает себя отказом от служения научной истине на окраинах дивного мира и только благодаря этому оказывается в самом ее центре. Он жертвует своими интересами и поэтому становится Главноуправителем. Теперь он имеет право задавать границы другим.
В этом главный соблазн жертвы. Она может стать источником гордыни. Так появляется Великий Инквизитор, так забота о благе перерождается в тиранию и деспотию.

Бернард и Гельмгольц – еще два важных начала социальной реальности. Это свободные творческие импульсы, задающие направление развития общества. Только направлены они на разное.

Гельмгольц – поэт. Ему интересны внутренние законы души. Хотя души в дивном мире нет и поэзии тоже, но … но в дивном мире по-прежнему остается зазор между реальностью и тем, что она из себя исключила, как представляющее опасность для стабильность. Этот зазор предлагается закрывать сомой. Но Гельмгольцу интересны эти индивидуальные проявления психической жизни. И он прекрасно осознает, что и познаются, и описываются они только поэзией.
Он до конца и сполна вкусил всех удовольствий, разрешенных нормами той цивилизации, и остался неудовлетворен. Что-то большее мучило его душу. Что-то, что не укладывалось в то счастье, которое было внушено извне.
Гельмгольц поэт еще и потому, что он чувствует потребность поэтического объяснения именно той изнасилованной гипнопедией и сомой души или скорее ее остатков, которые сохранились в дивном мире. Он понимает, что шекспировские страсти современная душа уже не потянет, но учиться у Шекспира он готов, потому что там законы подлинной поэзии.

Творческий импульс Гельмгольца интровертен, а вот творческий импульс Бернарда экстравертен. Он направлен на социальные связи. Ему интересны внешние законы коммуникации. И вся его личность больше ориентирована во вне, чем внутрь. Он самовлюблен, амбициозен, тщеславен. Для него важны внешние признаки успеха и кажется катастрофой исключение его из столичной жизни. И все-таки он всматривается в людей, он наблюдает за Дикарем, он ценит дружбу, пусть хотя бы ради пристанища, где можно было бы выплеснуть свое накопленное раздражение и неудовольствие, он пытается познать страсть. Его свободолюбие и своенравие разными путями пытается найти себе выход в мир. Бернард даже не задумывается о последствиях, когда на гребне волны популярности, он говорит все, что считает для себя важным и нужным сказать, не считаясь с тем, как это укладывается в существующие нормы.
Он слаб как личность из-за этой неосознаваемой им самим привязанности к обществу, против порядков которого он бунтует. Поэтому и ведет он себя в критических ситуациях очень малодушно. Но он находит в себе силы осознавать это малодушие и просить за него прощение.

Ну и Дикарь… Кажется совсем чужой, ненужный этом миру персонаж. Он идеалист-романтик с утонченной страстной душой с прекрасной мечтой, которая начинает выполняться.
И вот тут оказывается, что реальность мечты груба, прозаична и примитивна. Она вызывает отвращение и соблазняет. Она возмущает и отравляет. В ней нельзя жить. Из нее надо бежать и спасать свои возвышенные идеалы аскезой и трудом.
Но реальность на то и реальность. Она упрямо и грубо вторгается в идеально-возвышенное. Вторгается со своим животным любопытством и примитивными запросами. Она не хочет разрушить это идеальное, т.к. просто не понимает, что это такое. Она хочет приспособить это под себя. И приспосабливает, сводя бичевание Дикаря к дионисийской оргии. Придя после нее в себя и вспомнив все, что было, Джон кончает жизнь самоубийством. И этим самым вносит свой камень в укрепление реальности дивного мира.
Он не может найти в себе силы сохранить свои идеалы в агрессивной для них действительности. И он их убивает, доказывая этим невозможность соединения идеального и реального.

Итак, стабильность дивного мира устойчива и непоколебима. Все главные мужские персонажи разной степенью отречения или от себя, или от идеи дивного мира только способствуют ее реализации и стабилизации.
А что же с женскими персонажами?
...


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 19 апр 2015, 17:43 
Не в сети
народный корреспондент
народный корреспондент
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 26 фев 2010, 20:07
Сообщения: 3756
Откуда: Ульяновск
...
А что же с женскими персонажами?

Их, более-менее подробно прописанных, три: Линда, Ленайна, Фанни.

Главная женская функция, обеспечивающая воспроизводство человечества как вида, из дивного мира изъята. Линда становится матерью случайно. Несмотря на все предохранительные меры, она беременеет, да еще и оказывается в резервации, где нет никаких абортариев. Линда стыдится, что стала матерью, хотя и признает, что Джон ей был утешением в нелегкой жизни в резервации. Все, что связано с деторождением, для дивного мира в высшей степени неприлично, стыдно и грязно.
Человек в дивном мире не рождается, он производится. Производство это поставлено на поток, который обслуживается кастой бет. И все чувства матерей, и всё почитание материнства из дивного мира изъято. И никак не может туда вернуться. Ни Джон не может донести до Линды свою любовь и свое уважение к ней как к матери. Так донести, чтобы это стало основой ее уверенности. Ни сама Линда не может найти в возникающих в ней материнских чувствах опору для своего бытия. И в резервации, и вернувшись в цивилизацию она глушит свою неуверенность и стыд алкоголем и сомой.

Ленайна молода, красива, пневматична, т.е. сексуальна. В нее влюбляются Бернард и Джон. Но если внимательно проследить за развитием событий, то влюбляются они не в нее. Они влюбляются в ее красоту. Бернард, став известным, находит удовольствие в том, что для сексуальных утех он может позволить себе любую понравившуюся ему девушку. Ну а Джон, обнаружив в ней всего-навсего простенькую бету, возненавидел ее за то, что своей доступностью она свергает с высот его романтическую влюбленность.
Красота в дивном мире есть, но она пуста. Она не заполнена собственным уникальным содержанием. Ленайна законопослушна. Она изо всех сил следует внушенным ей правилам. Она боится всего странного. Хотя в ней самой есть что-то странное.
Она привязывается к Генри и не хочет его менять на другого партнера, хотя, это и противоречит внушенным ей установкам. Она обращает внимание на невзрачного Бернарда, хотя большинство девушек ему отказывает. Она никакими другими связями не может утолить своего влечения к Дикарю.
Но влюбленные в нее молодые люди не обращают внимание на эти странности Ленайны. Бернард быстро отказывается от идеи как-то развить ее душу. А Джон такой задачи перед собой даже и не ставит.
Поэт Гельмгольц к женской красоте тоже равнодушен. Она всего лишь источник сексуального удовольствия. Не больше.

Фанни – та часть женственности, которая оставлена в дивном мире как не разрушающая его стабильность. Она твердо и последовательно следит за соблюдением его традиций и норм. Она консервативный цемент дивного мира. Она ни капли не сомневается в правильности всего того, что в нее заложено. Она ведет себя так, как ведет себя большинство. Как все, как у всех – это ее основные девизы. Всех интересует Дикарь, значит и ее тоже. Бернард стал популярен, значит ее неприязнь прошла и она тоже не прочь провести с ним ночь. Но стоит только Бернарду впасть в общественную опалу, как сразу же возвращается презрение и пренебрежение к этому человеку. И все это искренне и честно. Она не ради выгоды, зависти или корысти меняет свое мнение. Она общественный флюгер, она как все. В ней, в отличие от Ленайны и Линды, вообще не прорисована никакая индивидуальность. Фанни воплощение жестко и надежно организованной темной иррациональности. Она и источник внутренней дисциплины, и источник фанатизма. Она будет и защищать, и травить с одинаковой силой убежденности, что именно так и надо поступать, что именно так и должно быть.

Женские образы – это иррациональность наших душ. Она в дивном мире скукожена до минимума, до небольшого разрешенного нормами кусочка, до той чувственности-эмоциональности, через которую разрешено стравливать скапливающее внутри давление.
Интеллектуальная вертикаль, через которую возможно было бы предположительное развитие этого общества, удаляется из центра цивилизации на ее окраины. Она опасна, но она нужна. Но чтобы эта вертикаль на отдаленных островах не набрала силы и влияния, из дивного мира напрочь изъята вертикаль женственная, иррациональная. Образ Мадонны, образ Музы, образ Прекрасной Дамы – все забыто, все отрезано от сознания, все разрушено или погружено в глубокий летаргический сон.

Ндааа, … Хаксли мудр. Он предусмотрел все. Он создал модель стабильного общества, которое будет счастливо в своем материальном потреблении и навсегда забудет о потребностях духовных. Создал и показал как это примерно будет выглядеть. Пока эта книжка нас раздражает и заставляет задумываться. Антиутопия хоть и узнается в нашем мире, но еще не до конца. Вот когда она нас станет сентиментально умилять и растроганно восхищать, тогда можно будет сказать, что пророчества Хаксли сбылись. Только сказать это будет уже некому. Книгу в лучшем случае запрут в хранилище Главноуправителя, в худшем – уничтожат. Стабильности дивного мира это пророчество точно будет мешать. Всем неприятно честно смотреть на себя со стороны. Это разрушает чувство потребительского счастья.

Хочется верить в одно: нам хватит силы стряхнуть с себя призрак дивного мира, иначе он вытряхнет из нас личность.


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 31 окт 2015, 16:18 
Не в сети
народный корреспондент
народный корреспондент
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 26 фев 2010, 20:07
Сообщения: 3756
Откуда: Ульяновск
Антиутопия Хаксли становится все реальнее и реальнее… Возможно через несколько десятков лет из списка антиутопий книгу “О дивный новый мир” переведут в разряд пророчеств.

Из книги…
“Линда их удивила и встревожила. Кучка их собралась у ее постели, пялясь с испуганным и тупым любопытством зверят, столкнувшихся нос к носу с неведомым.
— Глянь-ка, глянь! — переговаривались они тихо. — Что с ней такое? Почему она жирнющая такая?
Им не приходилось видеть ничего подобного — у всех и всегда ведь лицо молодое, кожа тугая, тело стройное, спина прямая. У всех лежащих здесь шестидесятилетних скоротечниц внешность девочек. Сравнительно с ними Линда в свои сорок четыре года — обрюзглое дряхлое чудище”.

Материал “Комсомольской правды”.
http://www.kp.ru/daily/26452/3322285/

Первая женщина на Земле изменила свои гены, чтобы быть вечно молодой

Изображение

Впервые в истории человечества чуть больше месяца назад начался ошеломляющий научный эксперимент: первая женщина на Земле изменила свои гены, чтобы быть вечно молодой.
Врачи решились повернуть вспять биологические часы, вмешавшись в геном взрослой женщины. Американской исследовательнице Элизабет Пэрриш ввели в вену генетический материал, который должен проникнуть внутрь ядра каждой клетки и запустить изменения, останавливающие старение и омолаживающие организм, сообщает сайт “Комсомольская правда".
В то же время, революционная терапия, еще ни разу не испытанная на человеке, может вызвать неведомые побочные эффекты.
Отвечая на вопрос издания о возможных рисках, Элизабет Пэрриш ответила: "Я прекрасно осведомлена, что могу серьезно пострадать. Но в то же время, понимаю, что если не сделаю этого, то все равно умру от болезней, которые несет с собой старение. Если же эксперимент окажется успешным, это поможет спасти миллионы людей".
Она признается, что ее семья, друзья и коллеги поддержали такой шаг. "Пожилое население во всем мире растет, и это люди, которые потенциально могут быть здоровы, сильны и способны самостоятельно заботиться о себе, а не заканчивать свои дни на инвалидных колясках в домах престарелых", – поясняет свое решение отважная женщина.

_________________
Всем! Всем! Всем! Здравствуйте!


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 31 окт 2015, 19:09 
Не в сети

Зарегистрирован: 06 ноя 2014, 18:10
Сообщения: 2728
Откуда: Новосибирск
Добрый вечер,Селена!
Я снова влезаю--не смогла не отреагировать.Эта зараза-книжка меня не отпустит никогда,я уже не зарекаюсь от перечитывания,и всё же--спасибо,что напомнили.
Да уж,коллапс полный,просто дивный новый мир какой-то... :a_g_a: для меня,однако,неудивительно,хотя и печально как-то.Тут не закрашиваешь седину,чтоб было видно,что стареть не страшно и не стыдно,а эти...ну,если после этого она проснётся химерой или горгонищей какой-нибудь,пусть пеняет на себя. :hi_hi_hi: :cry_ing:
****
В августе этого года,незадолго до начала моего "несанкционированного тренинга" в "Междусобойчике",я читала "Жестокие рассказы" Огюста Вилье де Лиль-Адана.Признаюсь,он напомнил мне Олдоса Хаксли--настроение очень похожее,хотя автор "Жестоких рассказов" жил и умер ещё до автора "О дивного нового мира" (в частности,"Девицы Бьенфилатр" и "Реклама в небесах" -вот там сходство вообще поразительное ).Хочу Вас спросить--знаете такую книжку,читали?


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 31 окт 2015, 19:26 
Не в сети

Зарегистрирован: 21 июн 2014, 17:16
Сообщения: 1069
Откуда: Ставрополь-близ
[q


Последний раз редактировалось shefnxr60 18 июн 2016, 17:31, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 31 окт 2015, 19:31 
Не в сети

Зарегистрирован: 06 ноя 2014, 18:10
Сообщения: 2728
Откуда: Новосибирск
Дядя Вова,сэр,это просто кошмар и вообще армагеддец! Сейчас они это добровольно делают,потом--принуждать начнут,с них станется.Олдос Хаксли--вестник зла и тьмы какой-то.) :(


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 31 окт 2015, 19:43 
Не в сети

Зарегистрирован: 21 июн 2014, 17:16
Сообщения: 1069
Откуда: Ставрополь-близ
[q


Последний раз редактировалось shefnxr60 18 июн 2016, 17:31, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 31 окт 2015, 19:49 
Не в сети

Зарегистрирован: 06 ноя 2014, 18:10
Сообщения: 2728
Откуда: Новосибирск
shefnxr60 писал(а):
Здравствуйте, Мирра. Этим фантазёрам встать на место Творца не светит... Мнение не моё, но я ему верю. Не взирая на то что я вопитывался в духе советского атеизма.

Сэр, :pri_vet:-: :uch_tiv: как бы я хотела присоединиться к разделяемой Вами точке зрения! Но киберпанк кошмарит,однако.Мало ли что изобретут,пока мы тут ждём санкций :du_ma_et: ...


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 31 окт 2015, 20:42 
Не в сети
народный корреспондент
народный корреспондент
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 26 фев 2010, 20:07
Сообщения: 3756
Откуда: Ульяновск
мирра писал(а):
Хочу Вас спросить--знаете такую книжку,читали?

Добрый вечер, мирра.
Нет, "Жестокие рассказы" Огюста Вилье де Лиль-Адана я не читала.

_________________
Всем! Всем! Всем! Здравствуйте!


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 31 окт 2015, 21:13 
Не в сети

Зарегистрирован: 06 ноя 2014, 18:10
Сообщения: 2728
Откуда: Новосибирск
Селена писал(а):
Добрый вечер, мирра.
Нет, "Жестокие рассказы" Огюста Вилье де Лиль-Адана я не читала.

Я даже не знаю,рекомендовать в таком случае или нет.Впечатление моё весьма субъективно,может,и вовсе оттого,что я на "Дивном новом мире" вообще слегка повёрнута :hi_hi_hi: :-( ,и то и дело вворачиваю ассоциации с этой книжкой,к месту и не к месту.И если Вам доведётся прочитать "Жестокие рассказы",Ваше мнение может и вовсе не совпасть с моим.
Всё же попробую рассказать,что я там такого вычитала.Для этого давайте сначала вспомним,как доходчиво втирают правила приличия граждан Дивного нового мира в самой первой главе и позже--Мустафа Монд Джону,Гельмгольцу и Бернарду,что у них никак не выйдет "Отелло" т\к жизнь уже не та и вопрос со страстями решён окончательно и безвозвратно.Какие при этом интонации? Слащаво-гипнопедические,уверенные--как будто только так и надо.Не правда ли,от них становится не по себе..?
А теперь--к "Девицам Бьенфилартр." Две сестры работают проститутками,и этим обеспечивают семью--родители уже пожилые;отец--привратник,зарплата маленькая.У Анриетты и Олимпии сложилась вполне конкретная репутация, они предстают перед читателем как послушные приличные дочери,не отлынивающие от работы и не халтурящие,они откладывают на чёрный день и ходят по воскресеньям в церковь...всё шло хорошо,пока Олимпия не влюбилась и не стала жить только с одним парнем, перестав выходить на работу.Вот тут на Анриетту и посыпались осуждение и косые взгляды,ей не стало житья,а её сестру и вовсе застыдили.Олимпия тяжело заболела от переживаний,от стыда--что спала с Максимом по любви,а не за деньги.Даже на исповеди заявила именно это...однажды Максим пришёл домой с деньгами--родители дали для оплаты экзамена.Олимпия уже ничего не воспринимала,кроме блеска металла в его руках. "Узрев это знамение,она поняла,что прощена и что грех её искуплён.Восхищённая,с умиротворённой совестью,она смежила веки,словно желая сосредоточиться,прежде чем воспарить в заоблачные выси.Уста её полуоткрылись,и она испустила последний вздох,нежный,как аромат лилии,прошептав слова надежды:
---Он пришёл заплатить мне!"

"Жестокие рассказы",стр.15-16 Вы спросите,что общего? Да то же,что и у Хаксли--просто любить --нельзя.Только так, чтобы было эффективно--либо за деньги,либо--чтобы переспали и снова к конвейеру...вот,как-то так.


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Непрочитанное сообщениеДобавлено: 15 май 2017, 22:36 
Не в сети

Зарегистрирован: 01 фев 2011, 21:39
Сообщения: 16
Откуда: Ивантеевка
А мне понравился дивный новый мир. Я бы хотела там жить.


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 49 ]  Пред.  1, 2, 3, 4  След.

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 3


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
POWERED_BY
Русская поддержка phpBB
[ Time : 0.083s | 18 Queries | GZIP : On ]