Глава вторая
Следуя инструкции, я заговорил обоих, то есть перекрыл каналы информации и замкнул на себя вводно-выводные устройства. Демоны не отреагировали, им было не до того. Один выигрывал, а другой, соответственно, проигрывал, и это их беспокоило, потому что нарушало статистическое равновесие.
На входе в НИИ ЧАВО оказывается не один, а два демона Максвелла. Они швейцары. Их задача открывать и закрывать двери. Но не перед каждым. Они должны четко различать (каким-то таинственным образом, на то они и демоны), кого можно впустить, а кого нельзя, кого можно выпустить, а кого нельзя. В мысленном эксперименте Максвелла демон один. Он определяет температуру молекул и отделяет горячие от холодных. Горячее – холодное, нравится – не нравится, приятно – неприятно, люблю – ненавижу… Замкнутая система с одним демоном Максвелла становится устойчивой и предсказуемой… или холодной, или горячей, или (что чаще) двойственной, полярной. Но все равно предсказуемой. Демон отловит, нарушающие равновесие молекулы и вернет их на свои места. Демон Максвелла – наш оценочный судья. Мы не можем совсем обойтись без него. Но для НИИ ЧАВО одного такого демона мало. Поэтому там два швейцара: Вход и Выход. Один оценивает, кого можно впустить. Другой, кого нельзя выпустить. Здесь-то и появляется зазор… для сотрудников НИИ ЧАВО. Они и только они, те, кто исследует чудо и волшебство, могут входить и выходить из института. Для других вход закрыт. А впрочем, они его просто не видят.
Вот этих демонов: Вход и Выход, и пытается заговорить Саша Привалов. И вроде бы заговорил, т.е. перекрыл им каналы информации, на основании которой они и принимали решение: пускать – не пускать, и замкнул эти каналы на себя. Демоны ничего не заметили. Они играли в орлянку и один проигрывал. Это-то позже и нарушило надежную систему запоров.
Ну а пока Саша Привалов в одиночестве обходит огромные пространства института, который изнутри, во-первых, оказывается значительно больше чем, снаружи. Во-вторых, и вверх, и вширь грозит потеряться в бесконечности. И в-третьих, все его окна при этом все равно выходят на одну и ту же улицу и на один и то же лабаз. НИИ ЧАВО оказывается пространством нашей души. Души, в которой по-прежнему живут древние страхи и желания, суеверия и фантазии. Однако наша рациональность их пленила и заточила в клетки, … для исследования или для каких-нибудь экспериментов. Подвал бессознательного превратился в виварий. Полезно иногда спускаться в него и проверять все ли там в порядке. Лучше вовремя суметь вправить вывихнутый палец гекатонхейра, чем дожидаться, когда он невменяемый от боли разнесет клетку и вырвется на свободу. Энергией институт обеспечивало Колесо Фортуны. Обслуживали Колесо несколько молодых бесов, которые с азартом катались на нем. Саша призвал их к порядку. Они в ответ: “попрятались за кожухи трансформаторов и принялись обстреливать меня оттуда жёваной бумагой”. Мелкие пакостники, одним словом. Саша благоразумно не стал с ними связываться. В общем, вся зловредная нечисть в клетках и под контролем. Но время от времени, особенно перед праздником, ее надо проверять самолично.
На каждом этаже института размещался какой-нибудь важный отдел: отдел Линейного Счастья, отдел Оборонной Магии, книгохранилище, отдел Предсказаний и Пророчеств, отдел Вечной Молодости, административно-хозяйственный отдел, отдел Абсолютного Знания, Родильный Дом – лаборатория Выбегалло, отдел Универсальных Превращений… Задача Саши была не допускать самовозгорания и для этого нужно было обесточивать все, что не обесточено. Обесточить, … снять напряжение, … очень мне все это напомнило наши всякие разные упражнения по снятию напряжения с тела и души. Развязывать веревочки, … щелкать тумблерами, … убирать из зоны сознания все мелкое и неважное на данный момент. И в душе, и в сознании становится свободнее и можно сосредоточиться на чем-то важном и значимом.
Итак, в институте обесточено почти все, даже любимый Алдан Саша Привалов с сожалением отключает. Кстати Алдан не просто бездушная ЭВМ. В нее Фёдор Симеонович Киврин вселили чью-то бессмертную душу. Нууу,… чтобы было интереснее на ней работать. И это всегда так. В любимых наших вещих, в том, что нам действительно интересно, всегда живет чья-то бессмертная душа. И через это, через нее, они и любимы нами, и интересны. Но … верный инструкции, даже любимую работу с бессмертной душой Саша обесточивает, вынимает из нее напряжение собственного внимания. В институте под напряжением остался отдел Линейного Счастья. Там работал гигантский дистиллятор Детского Смеха и его Привалов не решился обесточить. И в лаборатории Выбегалло дозревали две модели: модель Человека, неудовлетворённого желудочно, и модель Человека, полностью удовлетворённого. Они-то и оказываются в центре внимания в новогоднюю ночь и в первый день нового года.
|