У меня есть книга "Миры братьев Стругацких. Время учеников". Весьма интересное развитие их идей и стиля. Тренинг напомнил мне о книге и наполнил меня энергией сочинительства. Вот - фрагмент номер раз. ---------------------------------------------------------------- Привалов и Алдан
В ННИИЧаВо нет математиков и физиков
Старинная чёрная «тарелка» откашлялась и Алдан продолжил. Привалов подумал — Сделает ли Китежградский завод партию таких «тарелок»? Эта вряд ли продержится неделю. Да и ходят тут некоторые, намекают, что в «тарелке» присутствует магическая энергия, как в диван — трансляторе, почти что. Алдан уже вещал … Фундаментальная задача – Что есть магия? Я – маг, я – существую? Каждый маг, так или иначе, их касается, но только лично. Почему Корнеев не изучает меня? Неужели не понимает, что я – теперь уже не просто математический дубль? Конечно, заблудшая душа может вселиться во что угодно – в камень, в дерево … даже в человека. Беда в том, что она нигде не приобретёт личность, «Я». Мне кажется, что я приобрёл «Я». Но в какой степени? Нам, заблудшим душам, необходимы усилия, чтобы не выпадать из тел, в которые вселились. Мне теперь не нужно усилий, я его не чувствую как отягощение, как одежду. Но может быть это – особенность структуры моего тела? Эти вопросы – настоящие темы для исследований, но этих исследований нет. Корнеев, когда создавал дубля для меня, вложил в него от себя всё, что знал. Более того, в процессе создания он читал кучу математической литературы, формально, будто перекачивал её в дубля. Он не мог передать от себя знание и не передать сознание, отношение к нему, чувства, бывшие тогда в нём. Математическая книга содержат не только формулы, но и что-то от чувств автора. Во мне это, будто расслоилось. Знания остались в теле, осознание и чувства составили меня. Они как память, как воспоминания. И вновь вопрос скептика, насколько это – моё? Сложилось ли новое Я?
Я, конечно, знаю, в чём тут дело. Вытеснение тяжёлых и горестных воспоминаний.
В НИИЧАВО были три физика и два математика. Почему в Институте нельзя подняться выше двенадцатого этажа? На тринадцатом этаже была их лаборатория. Лаборатория – Сильно сказано – пять кабинетов и конференц-зал – большой кабинет со школьной доской на стене. Они всё на неё жаловались – не пишет, не видно. Камноедов отнекивался – доска новая, как списать, где взять лучше. Наконец Янус Полуэктович, оба, подарили им доску из чёрного базальта. В раме из воронёной стали. Эксклюзив. Вместе с установкой на место, конечно же. Сантиметровая плита два на три метра, две тонны. Общим направление их деятельности были методологические исследования по тематике Института. Никто не стал возражать, когда они включили в план фундаментальных исследований тему исследования собственно магии и магов. Тогда на ученом совете ещё кто-то пошутил, что для полноты тематики следует принять в Институт ещё и физиолога.
Ничто не предвещало проблем и даже неприятностей. Они исчезли. Их искали все. По всем следам: материальным, астральным, эфирным, темпоральным … Все следы обрывались. Трое сидело, один стоял у доски и всё. Дальше следов не было. Самым тяжёлым было исчезновение пятого – второго математика. Он исчез из своего кабинета на первом этаже, который занял за неделю до катастрофы. Формально – для подготовки монографии. Неформально, он заинтересовался сотрудницей машбюро. В момент исчезновения он, по-видимому, держал лист рукописи – на листе остались отпечатки пальцев. Чёткие, тонкие, выжженные на бумаге папиллярные линии. На доске осталась надпись: «Отошлите дублей». Выполненная, по-видимому, мелом. Кусочек мела, форма которого соответствовала надписи, лежал прямо под последней буквой. Мел самой надписи и базальт под ней – отсутствовали. Никаких следов на стене за доской. Киврин потом, когда всё улеглось, пытался сделать такую надпись на бумаге, на отражающем слое зеркала. Без следа не получилось. После надписи на зеркале, в Соловце неделю лил дождь. Только в Соловце, и ему запретили продолжение экспериментов. Следственная комиссия закрыла тринадцатый этаж, опечатала кабинет на первом этаже, исключила ряд должностей из штатного расписания Института и распорядилась о создании дублей. Были собраны показания всех лиц общавшихся с исчезнувшими. Собраны все документы, от научных отчётов, до бумажек из мусорной корзины. Вывод комиссии состоял в том, что исследователи сущности магии обнаружили некую магическую формулу. Осознавая её значительную мощность, они приняли меры безопасности, оказавшиеся недостаточными. Факт и стиль выполнения надписи показывает, что исследователи удержали ситуацию под контролем и свели к минимуму неблагоприятные последствия. Мнения об использовании магической формулы не магами у членов комиссии разделились. Одни утверждали, что формула бинарна – магическая и реальная одновременно. Примеров, даже самых приблизительных, приведено не было. Предполагалось, что среди учёных был скрытый, не осознающий себя маг, который и привёл в действие формулу. Примеры такого рода были найдены. Более того, утверждалось, что все люди – латентные маги. Предполагалась неразрешимой проблема использования дублями подлинных документов. Оказалось, что её нет. Дубли учёных спокойно отреагировали и приняли соответствующие паспорта, дипломы и справки. Эта последняя загадка катастрофы Института также ушла в архив неразгаданной.
|