Безумие- это болезнь. Какое же тут счастье? ... Не дай мне бог сойти с ума. Нет, легче посох и сума; Нет, легче труд и глад. Не то, чтоб разумом моим Я дорожил; не то, чтоб с ним Расстаться был не рад: Когда б оставили меня На воле, как бы резво я Пустился в темный лес! Я пел бы в пламенном бреду, Я забывался бы в чаду Нестройных, чудных грез. И я б заслушивался волн, И я глядел бы, счастья полн, В пустые небеса; И силен, волен был бы я, Как вихорь, роющий поля, Ломающий леса. Да вот беда: сойди с ума, И страшен будешь как чума, Как раз тебя запрут, Посадят на цепь дурака И сквозь решетку как зверка Дразнить тебя придут.
А ночью слышать буду я Не голос яркий соловья, Не шум глухой дубров — А крик товарищей моих, Да брань смотрителей ночных, Да визг, да звон оков. Счастье безумца, оно вот такое: Но вот сгладились морщинки, лицо сделалось строго и важно, и вдохновенно засверкали глаза. Самое большое, самое важное предстало перед ним, и называлось оно чудо. Туда не смела заглянуть его все еще человеческая, слишком человеческая мысль. Там была граница мысли. Там, в бездомных солнечных глубинах, неясно обрисовывался новый мир, и он уже не был землею. Мир любви, мир божественной справедливости, мир светлых и безбоязненных лиц, не опозоренных морщинами страданий, голода, болезней. Как огромный чудовищный брильянт, сверкал этот мир в бездонных солнечных глубинах, и больно и страшно было взглянуть на него человеческим глазам. И, покорно склонив голову, о. Василий промолвил: -- Да будет святая воля твоя. (Леонид Андреев, "Жизнь Василия Фивейского") Счастье и безумие- совершенно разные вещи. Между ними проходит грань. Много лет назад мне снился сон: я видела себя в школьном спорт.зале. Шла игра в баскетбол. Я побежала в игру, но ноги у меня уже были сломаны, и я не могла бегать и прыгать. Я не могла радоваться игре. Я заплакала и ушла, ковыляя, в тёмные коридоры за спорт. залом. И там мне встретился мой любимый учитель, Натан Ефимович. Он взял меня за руку выше локтя и сказал: "Юля, у меня есть чудесный имплантант. Я вошью тебе его под кожу на лопатке, и тебе будет казаться, что ты можешь всё, чего только захочешь! Бегать, прыгать, и всё-всё другое!" Я была потрясена, что Натан предложил мне такое, настоящий Натан не мог так говорить.. Дёрнулась, но он держал очень крепко. Я стала вырываться изо всех сил и проснулась от своего крика, но проснулась совершенно счастливая: я не дала вставить себе имплантант. Левая лопатка по-настоящему болела, и это было очень приятно. Пушкин не боится "забыться в чаду нестройных, чудных грёз", а для меня это очень страшно- потерять связь с реальностью.
|