Зарегистрирован: 07 янв 2016, 12:05 Сообщения: 2384 Откуда: г Озёрск. чел.обл.
|
Гитлер
Взаимоотношения с родителями Взаимоотношения с родителями Раннее детство Согласно классической теории психоанализа, первые годы жизни являются ключевыми для становления человеческой личности. Даже притом, что психоаналитики, работавшие после Фрейда, доказали, что развитие личности продолжается на протяжении всей жизни путем преодоления различных кризисов, влияние первых детских впечатлений и ощущений очевидно. Но для историка реконструкция первой фазы детства представляется почти непреодолимым препятствием. Как правило, ему приходится довольствоваться изучением письменных и устных свидетельств, полученных в более поздние годы и чаще всего – из внешнего окружения. В случае с Гитлером у нас нет возможности определить, какие события – если таковые имели место – оказали решающее воздействие на формирование его характера. Тем не менее, немалое число авторов пытались тщательнейшим образом исследовать каждый аспект его раннего детства с целью обнаружения каких-либо корней того зла, которое впоследствии принес миру этот человек. Предлагаемые объяснения носят психоаналитический характер. Подавляющая их часть базируется на эдиповом комплексе: маленький мальчик вынужден иметь дело с грубостью авторитарного отца, внушающего ему страх «кастрации», и безволием нежной любящей матери. Если верить большому числу исторических свидетельств, эта схема почти идеально описывает ситуацию, в которой оказался юный Адольф. Единственным, кто склоняется к описанию скорее счастливой жизни ребенка в кругу семьи, остается Вернер Мазер (и собственные воспоминания Гитлера о своем детстве служат подтверждением этой посылки). Во всяком случае, можно считать твердо установленным, что семья жила в относительном достатке и что Алоис часто и подолгу отсутствовал, предоставляя жене заботу о доме и детях. Свободное время он предпочитал проводить за стаканом вина с друзьями (хотя, вопреки некоторым утверждениям, вовсе не был запойным пьяницей); также он любил возиться с пчелами, которых держал. Судя по устным и письменным высказываниям Гитлера, его отношения с отцом складывались не всегда легко и просто. Напротив, с матерью он был очень близок и горячо ее любил. Подобный семейный расклад вызвал к жизни бесчисленное множество спекуляций, в частности касающихся подавляемых кровосмесительных влечений. Чрезмерная любовь к матери якобы обусловила то, как складывались в дальнейшем отношения Адольфа с женщинами, о чем мы еще будем говорить; по мнению других исследователей, он перенес эту свою страсть на всю Германию вообще – и эту гипотезу мы также запомним. Тот факт, что Клара гораздо дольше принятого кормила грудью своего болезненного ребенка, заставил ряд специалистов углядеть в этом причину ярко выраженного гурманства фюрера и его особенного пристрастия к шоколаду, пирожным и прочим сладостям. Но разве многие австрийцы не подвержены той же слабости? И никому и в голову не придет пытаться истолковать ее с тех же позиций. Может быть, все-таки речь скорее идет о черте культурологического характера? Можно привести еще множество причин, объясняющих любовь Гитлера к сладкому, например предположить, что оно служило ему своего рода компенсацией за другие лишения. Ведь Гитлер не курил, почти не пил вина, не позже чем в конце 1920-х годов сделался вегетарианцем и со временем – чем дальше, тем больше – практически отказался от удовлетворения сексуальных потребностей в угоду честолюбию. Не исключено поэтому, что его булимия играла роль разрядки от многих фрустраций. Разумеется, потребляемые сладости напоминали ему о матери, но в этом нет ничего патологического, ведь она наверняка часто баловала его тортами и прочими лакомствами. Женщина, целиком посвятившая себя домашнему хозяйству, она, конечно, прекрасно готовила. Еще более сомнительной представляется прямая связь между навязчивым стремлением Гитлера к завоеванию жизненного пространства и его прожорливостью, вызванной привычкой к перееданию. И уж совсем несерьезно выглядят попытки интерпретировать его отказы отдать приказ об очередном отступлении с территории Советского Союза как стойкое нежелание «обжоры» расстаться хоть с чем-то. Напротив, гораздо более обоснованной представляется гипотеза о том, что чрезмерная материнская любовь и тесный симбиоз между матерью и сыном породили в последнем чувства всевластия и непогрешимости, спровоцировали бурный рост его «эго». Другие толкования в рамках эдипова комплекса отталкиваются от того, что Гитлер ребенком мог присутствовать при сексуальном акте между родителями, откуда берет начало его ненависть к отцу, впоследствии через механизм вытеснения обратившаяся в ненависть к евреям. Историку трудно опираться на подобные умозаключения, поскольку все они базируются на более чем спорных предположениях. Большая часть тех из них, что берут за основу эдипов комплекс, строит свои выводы на наблюдениях за другими психопатами, имеющими сходные с Гитлером черты характера: ярый антисемитизм, склонность к насилию, разрушительный дух. По некоторым признакам отсюда выводят, что Гитлер был подавленным гомосексуалистом, хотя нет ни одного факта, подтверждающего эту гипотезу, либо сексуальным извращенцем – клинические исследования доказывают, что у мальчиков, которых бьет отец, часто проявляются мазохистские тенденции. Нет никаких сомнений, что Алоис был человеком строгим и управлял домом как неоспоримый глава семьи, вполне вероятно не упускавший возможности время от времени наподдать сыну. Гитлер рассказывал об этом Шпееру и своей секретарше. Однако следует ли из этого, что в нем с неизбежностью развились садомазохистские наклонности? И возможно ли вслед за Алисой Миллер допустить, что все преступления Третьего рейха вызваны тем обстоятельством, что Гитлера в детстве лупил отец? Что его власть над таким количеством немцев объясняется типом воспитания, культивирующего послушание – как во многих семьях, – и тем, что ему не встретился в жизни человек, своей любовью и нежностью способный свести на нет последствия пережитой жестокости? Подобные тезисы вообще не поддаются проверке, как и предположения об извращенной сексуальности Гитлера. Поэтому добросовестный историк должен от них отмахнуться, тем более что существует множество доказательств, позволяющих утверждать: он был человеком с нормальной сексуальной ориентацией. Юный Адольф до 1892 года жил в Браунау, затем перебрался в Пассау. Эти годы отмечены частыми и долгими отлучками отца, во время которых он, пользуясь свободой, наслаждался безмерной материнской заботой. Сводные брат и сестра – Алоис и Ангелика – уже ходили в школу, а младший брат, родившийся 24 марта 1894 года, оставался слишком маленьким, чтобы участвовать в его играх. Играл Адольф с соседскими мальчишками – в ковбоев и индейцев. Годы, проведенные в Пассау, оставили на личности мальчика глубокий след, в том числе сформировав у него особый диалект – полуавстрийский, полубаварский, на котором он потом изъяснялся всю жизнь и который составлял часть его харизмы. Впрочем, нельзя исключить, что в эту же пору он впервые осознал свою привязанность к Германии. Внешне совершенно нормальное, даже счастливое, детство будущего фюрера ставит перед психоаналитиками сложную задачу. Как «нормальные» родители, явно лишенные деструктивных склонностей, могли породить подобное «чудовище»? Психосоциолог Эрих Фромм, автор знаменитых работ о немецком обществе, предлагает в качестве объяснения существование между матерью и сыном кровосмесительной связи, исключающей всякое эмоциональное тепло: «Индивидуум, связанный с матерью злокачественными кровосмесительными отношениями, остается самовлюбленным, холодным и не способным к общению человеком; мать притягивает его, как магнит притягивает железо; мать представляется ему океаном, в котором он хотел бы утонуть, и землей, в которой он мечтает быть похороненным». Фромм диагностирует клинический случай некрофилии, превративший Гитлера в человека, испытывающего постоянное желание унижать, убивать, уничтожать, разрушать все, до чего он только может дотянуться. Он также отмечает дефицит порядочности, любви и… чувства реальности. Черты характера, вступающие в противоречие с этим диагнозом, получают объяснение либо в контексте вытеснения, либо как защитная реакция субъекта, не желающего сознавать собственные недостатки. Вот почему личность с ярко выраженными деструктивными наклонностями может внешне демонстрировать совсем другой «фасад» и казаться милой, любезной, горячо привязанной к семье, детям и друзьям. Такой человек охотно рассуждает о своих идеалах и добрых намерениях, но делает это только для того, чтобы обмануть себя и окружающих. Если он на словах враждебно относится к сексуальным извращениям, это служит симптомом вытеснения или самозащиты. В этой связи возникает резонный вопрос: а что сказали бы специалисты, если бы Гитлер откровенно высказывался в поддержку таких извращений? Еще одна теория, также базирующаяся на изучении раннего детства Гитлера, принадлежит Рудольфу Биниону, который полагает, что бесплодие Клары на протяжении трех лет, последовавшее за смертью трех ее первых детей, было умышленным и позволило ей преодолеть травмированное чувство материнства. Более долгое, чем принято, кормление грудью Адольфа послужило своего рода компенсацией этих трех потерь, но и ребенок буквально «с молоком матери» впитал ее душевную рану. Поэтому вместо холодного и жестокого нарциссизма в нем развились совсем другие качества, и он стал боязливым, но преданным сыном, подчеркнуто заботливым к матери. По сравнению с предположениями Фромма эта гипотеза выглядит очевидно более убедительной. Изложение здесь всех этих теорий позволяет нам не только показать их ограниченность, но и вычленить один важный факт: смерть Клары, бесспорно, глубоко потрясла юного Гитлера. По мнению Биниона, пережитый им кризис впоследствии дал о себе знать и оказал продолжительное воздействие на все его поведение. Объяснение, предложенное еще одним психоаналитиком – Гельмом Штирлином, специалистом по проблемам трудных детей, также основано на существовании тесной связи Гитлера с матерью. Прежде чем приступить к своему исследованию, Штирлин в рукописи ознакомился с трудом Баниона. Он разрабатывает свою теорию в контексте детско-родительских отношений и выдвигает следующую идею: очень часто родители «делегируют» детям ту или иную миссию или задачу, которую те должны решить вместо них. Так, Гитлеру была поручена «невыполнимая миссия» – отомстить за мать, преследуя четыре цели: удовлетворить свою потребность в «запоздалом вознаграждении», параллельно подпитывая ее за счет близости и зависимости от матери; быть живым свидетельством ее ценности как матери; заполнить свою жизнь, как заполняют мебелью дом, ее подвигами, ее значением и ее властью; наконец, быть ее союзником и мстителем за нее, служа ей поддержкой в борьбе против бесчестного мужа-угнетателя. Внешний нарциссизм Гитлера, на который ссылается Фромм, в глазах Штирлина скорее является выражением его полного поглощения своей «невыполнимой миссией». Штирлин также считает, что Гитлеру, в отличие от многих других людей, страдающих психозами, удалось вытеснить свой за счет его «синхронизации» с коллективным психозом. Он употребляет такие понятия, как чувство вины и чувство стыда, которые в принципе могли увлечь Адольфа в движение по бесконечной спирали: чтобы избавиться от чувства стыда, ему пришлось показывать свою постоянно растущую силу и храбрость, что в конце концов привело к отрицанию реальности. https://history.wikireading.ru/196191
Свернуть
Родители и семья Сталина
17 мая 1874 года родители Сталина, 22-летний Виссарион (Бесо) Джугашвили и 17-летняя Екатерина (Кеке) Геладзе, обвенчались в Успенском соборе грузинского городка Гори. Бесо был уважаемым ремесленником из мастерской Барамова и считался среди подруг Кеке завидным женихом. Кеке позже писала в своих воспоминаниях, составленных в августе 1935 вопреки желанию сына, что и она тоже «выделялась среди подруг, была желанной и красивой девушкой». Главным из двоих друзей жениха был Яков Эгнаташвили (Коба), богатый купец и борец, местный герой. Кеке вспоминала позже, что он всегда старался помогать ей и Бесо в создании семьи». Местный священник, отец Христофор Чарквиани, друг семьи, на церемонии так хорошо пел, что Яков Эгнаташвили подарил ему десять рублей, сумму по тем временам немалую. Родители и невесты, и жениха были крепостными местных князей, освобождёнными царём Александром II. Дед Бесо, Заза, осетин, крепостной князя Бадура Мачабели, в 1804 году участвовал в восстании князя Элизбара Эристави против России. Внук Зазы, Бесо, поступил работать на обувную фабрику армянина Иосифа Барамова, готовившую обувь для местных отрядов российской армии. Отец Екатерины-Кеке, Глахи Геладзе, некогда был крепостным князя Амилахвари. Он работал горшечником и садовником, но умер молодым. После этого семья Кеке переехала в Гори. Мать Сталина. Фото Екатерина (Кеке) Геладзе, мать Сталина Формальный отец Сталина, Бесо Джугашвили, поначалу казался хорошим семьянином. Он верил в Бога и всегда ходил в церковь. Бесо был худым и смуглым мужчиной с черными бровями и усами, в черкесской бурке, остроконечной шапке и мешковатых штанах. Умный, гордый, хотя и угрюмый, Бесо говорил на четырех языках (грузинском, русском, турецком и армянском) и наизусть цитировал «Витязя в тигровой шкуре». Вскоре после женитьбы на Кеке он ушёл из мастерской Барамова и при помощи своего покровителя Эгнаташвили открыл собственный сапожный цех. Семья, где вскоре родился Сталин, жила довольно зажиточно. Через 9 месяцев после свадьбы у молодожёнов родился сын Михаил. Эгнаташвили, который продолжал «очень помогать» семье, стал крёстным отцом мальчика. Но через два месяца младенец умер. Бесо с горя начал пить. 24 декабря 1876 года в семье родителей Сталина родился второй сын – Георгий. Эгнаташвили вновь стал крёстным отцом, однако и Георгий умер от кори 19 июня 1877. Бесо запил ещё сильнее. В дом принесли икону святого Георгия. Кеке и Бесо отправились молиться в церковь, расположенную на соседней горе Гориджвари. Кеке забеременела в третий раз и поклялась, что если ребенок выживет, она отправится в паломничество. 6 декабря 1878 года она родила третьего сына. По утверждению Саймона Монтефиоре, день 6 декабря 1878 фигурировал как дата рождения Сталина во всех сведениях о нём до 1920 года. Но в 1920 Сталин назвал одной шведской газете другую дату – 21 декабря 1879. В 1925 он дал указание своему секретарю Товстухе считать именно её официальной. С какой целью он так поступил, непонятно. Возможно, ещё в царское время Сталин изменил число своего рождения в каких-то документах, чтобы избежать воинской повинности. Но это лишь одно из возможных объяснений. 17 декабря мальчика, которого потом узнают под именем Сталина, окрестили Иосифом, уменьшительно – Сосо. Сосо был слабым, хрупким, худеньким, часто болел. Второй и третий пальцы на левой ноге у него были сросшиеся. Яков Эгнаташвили на сей раз не принимал участия в обряде крещения (после смерти двух детей родители Сталина стали бояться, что у него «несчастливая рука»). Однако позже Сосо и его мать неизменно называли семейного покровителя «крёстный Яков». Молодые родители совершили обещанное паломничество. У Кеке не хватало молока, и ребёнка помогала кормить жена Эгнаташвили. Её дети и Сосо стали молочными братьями. Сосо рано научился говорить. Он любил цветы и грузинские мелодии. Небольшое предприятие Бесо процветало – он нанял подмастерьев и десятерых наемных работников. Богатство семьи юного Сталина, конечно, было довольно относительным. Однако позже Хрущёв воспользовался слухами о нём при разоблачении «культа личности». «Ходил слух, что отец [Сталина] вовсе не рабочий, – писал Хрущев. – [Он] имел сапожную мастерскую, в которой работало десять или больше человек. По тому времени это считалось предприятием». Вскоре Кеке подружилась с Марией и Аршаком Тер-Петросянами. Аршак был богатым армейским поставщиком, а его сын Камо позже сделался знаменитым грабителем банков. Кеке обожала сына и благодарила Бога за то, что он не умер, как двое её первенцев. Но коммерческий успех Бесо вскоре обернулся для семьи неприятной изнанкой. Клиенты отца Сталина часто расплачивались с ним по грузинскому обычаю – вином. Пристрастие Бесо к спиртному всё росло. У него стали трястись руки, и он уже не мог сам шить сапоги. Закадычным собутыльником Бесо стал священник Чарквиани. Почти ежедневно они на пару возвращались из духана (кабака) в стельку пьяными. Не исключено, что к пьянству Бесо склоняли и широко распространившиеся между жителями Гори слухи. Виссарион (Бесо) Джугашвили Официальное изображение Безумного Бесо Джугашвили, сапожника, алкоголика. До сих пор неизвестно, был ли он отцом Сталина Они состояли в том, что Бесо на самом деле не был родителем своих сыновей. Их отцовство многие горожане приписывали Якову (Кобе) Эгнаташвили или начальнику горийской полиции Дамиану Давришеви. Расстроенный Джугашвили стал то и дело ввязываться в пьяные драки и заслужил прозвище Безумный Бесо. Трудно сказать, насколько слухи имели под собой основание. Но постоянное и щедрое покровительство богатого Эгнаташвили бедной поначалу семье родителей Сталина не может не навести на размышления. Яков-Коба жил на широкую ногу, владел несколькими прибыльными духанами (харчевнями), занимался виноделием. Он увлекался борьбой и был чемпионом в городе, где жило немало атлетов. Фраза из воспоминаний Кеке: Эгнаташвили «всегда старался помогать нам в создании нашей семьи» – возможно, содержит в себе некий скрытый намёк… Яков (Коба) Эгнаташвили Яков (Коба) Эгнаташвили, борец, владелец нескольких духанов (харчевен). Возможно, отец Сталина Другой кандидат в отцы Сталина – полицейский Дамиан Давришеви, тоже постоянно помогал Кеке, когда та жаловалась на пьянство мужа. По воспоминаниям земляков, «все в Гори знали о связи Дамиана с красивой матерью Сосо». Иосиф Давришеви Иосиф, сын начальника горийской полиции Дамиана Давришеви. Возможно, брат Сталина по отцу Сам Сталин однажды обмолвился, что его отцом на самом деле был священник. Таким образом, мы получаем третьего кандидата в родители – отца Чарквиани. Кеке в своих воспоминаниях явно гордилась тем, что была «желанной и красивой девушкой». Говорят, что уже в пожилом возрасте она советовала Нине Берии, жене знаменитого Лаврентия, заводить любовников и пускалась в весьма откровенные разговоры о сексе: «Я в молодости вела хозяйство в одном доме и, познакомившись с красивым парнем, не упустила своего». Слухи на счёт собственной матери не отвергал и Сталин. Когда в последние годы жизни он беседовал со своим грузинским протеже Мгеладзе, у того «создалось впечатление, что… Сталин является незаконнорожденным сыном Якова Эгнаташвили». А на одном приеме в 1934 году он сказал: «Мой отец был священником». В пользу кандидатуры священника говорит еще и то, что в духовное училище принимали только детей духовенства, и, по словам его матери, Сталина выдали за сына священника. В отсутствие из семьи Бесо все три возможных отца помогали в воспитании юного Сосо: он жил у Чарквиани, его защищали Давришеви, а половину своего времени он проводил у Эгнаташвили. Но и версию об отцовстве Бесо нельзя отвергать целиком. На кремлевских попойках Сталин хвастался перед Хрущевым и другими приближенными, что унаследовал родительскую тягу к спиртному. Когда маленький Сталин еще лежал в колыбели, Бесо обмакивал пальцы в вино и давал ему пососать. Сталин делал то же со своими детьми, что приводило в ужас его жену Надежду Аллилуеву. Возможно, Кеке стала любовницей Эгнаташвили, лишь когда её семья с Бесо окончательно распалась. Как бы то ни было, в ее мемуарах Эгнаташвили появляется так же часто, как и муж, и вспоминает она его с куда большей теплотой. Подлинных фотографий Бесо Джугашвили не сохранилось, но некоторые земляки свидетельствовали, что Сталин был очень похож на него. Статья представляет собой краткое изложение одной из глав книги Саймона Себага Монтефиоре «Молодой Сталин». Все данные повествуются в ней так, как о них сообщает Монтефиоре, собравший много нового материала в российских и грузинских архивах. Его книга получила высокую оценку в мировой науке. Все возможные неточности должны быть отнесены на счёт её автора http://rushist.com/index.php/montefiore ... ya-stalina
Свернуть
_________________ представление всех членов людей,как единого организма,а себя как часть этого организма,то на душе становится спокойно и весело.
|
|